Все
Истории
Дизайн
Код
Геймдев
Бизнес
Маркетинг
Управление
Кино
Музыка
Проектная фотография
Развитие
Здоровье
Деньги
Образование
EdTech
Корп. обучение
Блог Skillbox
Спецпроекты
Профориентация
Чем особенно запомнился 2021 год в сфере образования
Вспоминаем самые важные и просто громкие события. Реформы, взлёты, разочарования, скандалы, проекты, персоны — вдруг вы что-то пропустили?
В течение года Skillbox Media внимательно следил за тем, что происходит во всех сегментах образовательной сферы и рассказывал о главном и самом ярком. Мы собрали большой (очень большой!) обзор событий и трендов, которые показались нам ключевыми. Понимаем, что в предпраздничном аврале трудно найти время на лонгрид, но это и не обязательно: вы можете сразу перейти по ссылке к тому разделу, который вам интересен:
- девизы года: «От онлайна не уйти!» и «Воспитание — в школы и вузы!»;
- реформы года: СПО, аспирантура, ФГОСы, новая аккредитация вузов;
- неожиданности года: госконтроль за электронными образовательными ресурсами и смена ректоров;
- «философский камень» года: качество образования;
- проекты года: «Приоритет-2030», новейшие кампусы, ЦОС и кое-что ещё;
- разочарования года: приёмная кампания и попытки избавить учителей от бумажной работы;
- скандал года: дело Раковой и Зуева;
- боль года: снова стрельба в учебных заведениях и вопрос безопасности;
- термин года: цифровая дидактика;
- персона года: директор казанского лицея;
- организация года: университет «Сириус»;
- взлёт года: платформа «Факультетус»;
- кейс года: «Академия L&D»;
- идеи года: цифровое портфолио и «Учитель года» как «Форт Боярд»;
- парадокс года: Алиса в образовании;
- вопрос года: так что там с просветительской деятельностью?
Девизы года: «От онлайна не уйти!» и «Воспитание — в школы и вузы!»
Образование движется к смешанному формату:
офлайн + онлайн
В высказываниях чиновников и различных экспертов системы образования прослеживается общий мотив: первый шок от внезапного пандемического дистанта прошёл, и онлайн становится привычным форматом. Даже убеждённым противникам цифровизации пора переходить от стадии отрицания к стадии принятия — онлайн и цифровые технологии уже не уйдут из нашей действительности.
Никто не рассматривает онлайн как ведущий формат занятий, однако многое говорит о том, что форматы будущего — смешанный и гибридный. Связано это не столько с антиковидными мерами, сколько с удобством для учащихся и оптимизацией учебных процессов, которые способен обеспечить такой микс.
Валерий Фальков
Министр науки и высшего образования
Где: на круглом столе по правам человека в эпоху цифровизации (источник: ТАСС)
— После пандемии уже очевидно, что удалённого обучения, онлайн-обучения в традиционном формате обучения будет больше. <…> Так вот, очевидно, что очный формат обучения тоже трансформируется, и даже если завтра все ограничения снимут, то университеты, конечно, в полном объёме вернутся в традиционный формат, но вот эти вкрапления, скажем так, удалённого взаимодействия студента и преподавателя, они останутся уже с нами навсегда.
Галина Можаева
директор Института онлайн-образования Финансового института при Правительстве РФ, заведующая кафедрой «Цифровизация образования»
Где: на панельной дискуссии «Как онлайн может повлиять на репутацию вуза» международной онлайн-конференции eSTARS 2021
— Если мы хотим, чтобы поколение Z выбрало наш университет, то надо прежде всего менять отношение к цифровым технологиям на более спокойное от агрессивно-негативного, нужно менять систему сопровождения обучения.
Как показал аналитический доклад «Качество образования в российских университетах: что мы поняли в пандемию», частично принятие уже случилось. Преподавателей, которые негативно относятся к дистанционному образованию, в 2021 году стало чуть меньше по сравнению с 2020-м (37% против 47%), а преподавателей, которые считают, что смешанный формат обучения вот-вот превратится в повседневную реальность в высшем образовании, стало намного больше (70% в 2021-м против 22% в 2020-м). Среди студентов большинство предпочло бы учиться именно в смешанном формате — им это удобно.
Школьные учителя тоже считают, что будущее за смешанным форматом обучения.
Трудности, конечно, остаются — педагогам как школ, так и вузов пока не в полной мере хватает знаний о том, как применять цифровые сервисы в учебном процессе, далеко не все учебные заведения технически оснащены на должном уровне, но эти проблемы решаемы.
Мнение общества тоже меняется: в этом году 46% россиян посчитали положительным влияние цифровых технологий на обучение в школе, 12% полагают, что технологии никак не влияют на качество образования, и только 26% расценивают влияние как негативное.
У определённой доли участников учебного процесса скепсис и негатив по отношению к цифре всё равно остаётся, но государство дало в этом году ясный сигнал: цифровизация будет продолжаться. Приняты соответствующие концепции и для школ, и для вузов.
Усиливается воспитательная функция как школ, так и вузов
В прошлом году в закон «Об образовании в РФ» внесли поправки, согласно которым образовательные программы должны в обязательном порядке включать в себя рабочие методы воспитания и календарный план воспитательной работы. Это касается в том числе и вузов.
Воспитание включает в себя «формирование у обучающихся чувства патриотизма, гражданственности, уважения к памяти защитников Отечества и подвигам Героев Отечества, закону и правопорядку, человеку труда и старшему поколению, взаимного уважения, бережного отношения к культурному наследию и традициям многонационального народа Российской Федерации, природе и окружающей среде».
На то, чтобы интегрировать воспитательную работу в учебные программы, дали время, так что в полной мере эти нормы заработали в 2021 году. Для вузов утвердили сроки сдачи запланированных на год мероприятий (планов по воспитательной работе) и отчётов по ним.
Примечательно, что за четыре месяца до этого руководитель Минобрнауки Валерий Фальков, в открытом разговоре в рамках всероссийского семинара-совещания по воспитательной работе подчёркивал, что главный риск — формализация. Отвечая на вопрос о том, будут ли введены какие-либо отчётные метрики, он сказал: «Тогда есть риск скатиться к тому, что обычно бывает: начнём мерить количество мероприятий». На тот момент его мнение было таким:
«Воспитательную работу в университетах надо организовать таким образом, чтобы она была органической частью присутствия студента в университете. Чтобы отдельно не выделялась. Потому что студент, когда приходит утром на пары, он же не должен разграничивать, что вот сейчас у меня две пары профессиональной подготовки, а потом две пары, посвящённые воспитанию. Его воспитывает буквально всё: и стены университета, и работа сотрудников университета, но в первую очередь воспитание, конечно, происходит на лекциях и семинарских практических занятиях, когда студенты взаимодействуют с преподавателем».
Что касается школ, то в ряде регионов появились советники по воспитательной работе (дальше они должны появиться и в других регионах), и по поручению президента для методического сопровождения таких советников поручено выявить «лучшие практики ведения внеурочной деятельности учащихся, их вовлечения в работу школьных советов и прочих объединений». Этим займутся Минпросвещения и региональные органы исполнительной власти совместно с «Российским движением школьников» и АНО «Большая перемена». А по итогам Всероссийского форума классных руководителей в октябре приняли меморандум классных руководителей, который фактически представляет собой меморандум о воспитательной работе.
Вообще, о воспитательной функции очень много говорилось в течение года на разных профессиональных мероприятиях. Это наша новая реальность.
Реформы года: СПО, аспирантура, ФГОСы, новая аккредитация вузов
Среднее профессиональное образование модернизируется
В России растёт популярность колледжей: поступать туда предпочитает 60% девятиклассников и 30% одиннадцатиклассников. Одновременно система среднего профобразования (СПО) переживает большую реформу. Цель — приблизить подготовку кадров к реальным потребностям рынка труда и сделать её гибче — в частности, чтобы проще было обновлять ФГОС под меняющиеся запросы рынка.
В марте стало известно, что Минпросвещения планирует вдвое сократить число профессий и специальностей в колледжах за счёт их объединения и трансформации. Уже известно, каких специальностей это коснётся. А в мае сообщили о том, что срок обучения в колледжах планируется сократить с четырёх до двух лет. Правда, не на всех направлениях. Эти планы связаны в том числе с федеральным проектом «Профессионалитет», который заработает с 1 сентября 2022 года. Его запустят сначала в 70 колледжах, затем количество учреждений увеличат. Однако к 2024 году уже 70% российских колледжей должны уменьшить сроки обучения, и каждый второй их выпускник будет получать не менее двух квалификаций. Об этих планах было объявлено в сентябре.
В рамках «Профессионалитета» предполагается создать образовательно-производственные центры (кластеры). Они будут представлять собой объединение колледжей и предприятий. По задумке, кластеры должны функционировать внутри отдельных отраслей экономики. В рамках программы «Профессионалитет» также планируют развивать модель колледжей-заводов.
Реформирована аспирантура (точнее, исправлены ошибки прежней реформы)
1 сентября 2021-го вступил в силу новый порядок подготовки кандидатских диссертаций. Соответствующий закон был принят в канун прошлого Нового года. Новая редакция вернула предзащиту научной работы как непременное условие итоговой аттестации в аспирантуре и адъюнктуре. Дело в том, что благодаря реформам 2013 года можно было получить диплом аспиранта после сдачи экзаменов, без предзащиты диссертации. Теперь эта лазейка прикрыта.
Диплом об окончании аспирантуры вообще упраздняется. Его заменят два документа — заключение комиссии «о соответствии диссертации на соискание учёной степени кандидата наук установленным критериям» и свидетельство об окончании аспирантуры. Если аспирант не получит положительное заключение комиссии на предзащите, то ему выдадут только свидетельство о том, что он проходил обучение.
Кроме того, поправки облегчили разработку требований к программам аспирантуры научных организаций, которые не имеют статуса вузов (из-за неудачных норм 2013 года некоторые из них перестали принимать аспирантов).
Пересмотрены ФГОС
В этом году обновили ФГОС начального и основного общего образования. Новые документы вступят в силу с 1 сентября 2022 года.
В мае президент подписал закон, который дал вузам и колледжам больше свободы в формировании образовательных программ. Теперь в программы можно включать компетенции, относящиеся к нескольким профессиям, специальностям и направлениям подготовки. Проще говоря, студенты смогут получать сразу несколько квалификаций. В связи с этим ФГОС тоже разрабатываются не только по профессиям и специальностям, но и по их укрупнённым группам. Более того, практику формирования ФГОС на основе профстандартов признали неэффективной: она слишком неповоротлива и не позволяет оперативно реагировать на запросы рынка труда.
Грядёт аккредитация вузов по новым правилам
Вообще-то новый порядок аккредитации подготовлен не только для вузов, но и для школ и учреждений СПО. Он должен вступить в силу с 1 марта 2022 года. Но бурные обсуждения в этом году коснулись в основном вузов — во-первых, в связи с тем, что аккредитация должна стать бессрочной. Во-вторых, все ждали, какими будут новые аккредитационные показатели, а когда Минобрнауки утвердило их в ноябре, они у многих вызвали вопросы — мы писали об этом подробнее здесь.
Неожиданности года: госконтроль за электронными образовательными ресурсами и смена ректоров
Вводится контроль государства за электронными образовательными ресурсами
В начале декабря Госдума приняла в третьем чтении поправки к ФЗ «Об образовании», который касается использования в школах и колледжах для дистанта только государственных информационных систем, если это связано с обработкой персональных данных учащихся, а также верифицированных государством (то есть включённых в перечень допущенных к использованию) электронных образовательных ресурсов. Закон должен вступить в силу в части государственных платформ — с 1 января 2023 года, а в части верификации ресурсов — с 1 сентября 2022-го.
Эти новшества, предполагающие работу школ только с государственными либо верифицированными государством цифровыми ресурсами, стали «сюрпризом» осени для многих представителей EdTech, которые занимаются контентом для школьников. Официально о них стало известно в конце сентября в поручениях президента, составленных по итогам заседания президиума Госсовета.
Соответствующие поправки в законы разработали очень быстро и внесли в законопроект, который изначально касался совсем другой темы и к тому моменту уже прошёл первое чтение.
Более того, известно о планах государства заняться верификацией онлайн-курсов, которые совпадают с существующими государственными образовательными программами в средних образовательных учреждениях, средних специальных и высших.
У ВШЭ и РГСУ сменилось руководство
В этом году произошла смена ректоров ряда ведущих университетов. Самым громким, конечно, стал уход с поста ректора НИУ ВШЭ Ярослава Кузьминова. Это решение он объяснил так: «Ректор не должен быть вечным. Человек в такой ситуации неизбежно превращается в памятник, теряет вкус к изменениям. Я очень не хочу, чтобы это произошло со мной. Не хочу стареть в должности ректора».
Кузьминов стал научным руководителем «Вышки», а новым ректором стал Никита Анисимов — ранее он руководил Дальневосточным федеральным университетом (ДВФУ). Вскоре руководитель ВШЭ рассказал о приоритетных задачах вуза и заверил, что радикальных перемен не планируется.
В августе была временно отстранена от должности ректор РГСУ Наталья Починок в связи с проверками в вузе, а в ноябре она покинула должность по собственному желанию. В декабре стало известно, кто стал и. о. ректора, — Андрей Хазин, учёный-историк и искусствовед. Как и в случае с ВШЭ, новый руководитель назначен не из числа сотрудников университета — как сообщала «Российская газета», ранее Хазин занимал должность советника президента Российской академии художеств.
Также в этом году поменялись ректоры «Бауманки», МИФИ, МФТИ, Финансового университета при Правительстве РФ. Но эти случаи нельзя назвать неожиданными, потому что экс-ректоры этих университетов, в отличие от РГСУ и ВШЭ, достигли или почти достигли предельной возрастной границы для должности ректора (70 лет). Экс-ректоры «Бауманки», МФТИ и Финансового университета остались в вузах в качестве их президентов, а экс-ректор МИФИ стал и. о. вице-президента Российской академии образования. Правда, выбор кандидатуры нового ректора МФТИ проходил не гладко — педагогический коллектив писал по этому поводу открытое письмо.
«Философский камень» года: качество образования
В этом году о качестве много говорили применительно к сегментам образования — среднего, высшего, дополнительного (в том числе в EdTech). На профильных конференциях и даже на заседании президиума Госсовета. И все они показывают: вопрос о качестве — не из тех, для которых есть простые решения.
Минпросвещения ввело рейтинг качества образования в регионах (его назвали мотивирующим). Пресс-служба Рособрнадзора в апреле объявила, что показатель, отражающий положение России относительно других стран по качеству школьного образования («средневзвешенное место России»), оказался даже лучше, чем планировалось, — 13,5, а не 14. Но с ним всё оказалось не так просто.
О том, как Рособрнадзор стремится систематизировать и оптимизировать все контрольные и оценочные процедуры в школах и каких навыков не хватает нашим школьникам, говорили на Российском международном форуме «Время образования».
О том, как университеты — не только в России, а везде — ищут подходы к качеству в стремительно меняющемся мире, рассказал профессор высшего образования и проректор по образованию Университета Осло (Норвегия) Бьёрн Стенсакер на конференции ИВО. Связь качества с цифровизацией вузов анализировалась в докладе «Качество образования в российских университетах: что мы поняли в пандемию». А Институт образования НИУ ВШЭ провёл круглый стол «Качество преподавания в университете: вызовы, попытки измерения и лучшие практики», где участники обсудили методы и системы, которые вузы выработали для себя в пандемию.
Читайте также:
Проблемы качества общеобразовательной подготовки в СПО стали предметом дискуссии на одной из секций «Недели образования». А поиску рецепта качества в EdTech была посвящена целая серия обсуждений на разных площадках. Более того: этой осенью инициативная группа, состоящая из EdTech-хаба «Сколково», университета Skypro, исследовательского агентства Smart Ranking и аналитической компании EdYes, предложила лидерам рынка онлайн-образования создать так называемый кодекс отрасли, в котором будут отражены чёткие критерии оценки качества ДПО.
Проекты года: «Приоритет-2030», новейшие кампусы, ЦОС и кое-что ещё
Как вузы боролись за «Приоритет»
В этом году на смену программе «5-100» пришла программа «Приоритет» — её назвали самым масштабным российским проектом по господдержке университетов.
Суть в том, что вузам будут предоставлены крупные гранты: основные — 100 млн рублей в течение десяти лет (для каждого вуза) и специальные гранты до 1 млрд рублей — на проведение прорывных научных исследований и создание наукоёмкой продукции и технологий, наращивание кадрового потенциала сектора исследований и разработок.
Для этого вузы, соответствующие определённым критериям, должны были разработать программы своего развития на десять лет, которые предполагали бы и вклад в развитие их регионов, а также увеличение производства наукоёмкой продукции. Прогнозировалось, что заявки подадут около 240 вузов, но их оказалось только 191 — вероятно, остальные посчитали, что не дотягивают до критериев.
О старте приёма заявок объявили 24 июня. В июле стало известно, что ради участия в проекте более ста вузов объединились в консорциумы (не только друг с другом, но и с другими научными организациями и предприятиями). Дело в том, что для многих региональных вузов это единственная возможность приблизиться к критериям отбора: более четырёх тысяч студентов-очников, более миллиарда рублей дохода и более 5% доходов от НИОКР.
В конце сентября объявили список вузов — получателей основного гранта. Их оказалось 106. А в начале октября были названы 46 университетов, которые получат спецгранты. Кстати, благодаря проекту «Приоритет-2030» в вузах появится более 300 новых специальностей.
В России строятся новые университетские кампусы мирового уровня
В начале года президент Владимир Путин поручил правительству создать до 2030 года в России сеть новых или обновлённых студгородков. Подробнее о планах стало известно в июне, затем утвердили правила предоставления государственной поддержки по таким проектам и критерии отбора территорий под строительство. В августе отобрали первые восемь локаций в:
- Екатеринбурге;
- Калининграде;
- Москве;
- Нижнем Новгороде;
- Новосибирске;
- Томске;
- Уфе;
- Челябинске.
Теперь главам регионов предстоит привлечь частные инвестиции для строительства кампусов. В свою очередь, Минобрнауки организует подписание соглашений по софинансированию между субъектами РФ и бизнесом. При этом проекты в Новосибирске, Москве и Томске уже обеспечены деньгами. Так, известно, что на строительство кампусов в Томске потратят 31 млрд рублей. Правда, в декабре губернатор Томской области Сергей Жвачкин сообщил, что проект в Томске суммарно обойдётся в 100 млрд рублей и на все мероприятия потребуется не менее 50 лет.
Мы рассказывали подробнее, какова концепция этих новых кампусов и какие идеи лежат в основе планов по их строительству.
В феврале 2022-го должен состояться отбор следующих претендентов на размещение новых кампусов.
Читайте также:
Для школ разрабатывается «Цифровая образовательная среда»
«Цифровая образовательная среда» (ЦОС) — это эксперимент, который должен продлиться по 31 декабря 2022-го. Порядок отбора регионов для участия в эксперименте был утверждён в феврале 2021-го. По сообщению ТАСС, участниками стали 15 субъектов РФ, экспериментом в них будут охвачены 40% образовательных организаций. Стандарт технического оснащения для школ с ЦОС утвердили в декабре 2021-го, хотя формально эксперимент начался ещё в декабре 2020-го.
Цель эксперимента — «модернизация и развитие системы начального общего, основного общего и среднего общего образования на территории отдельных субъектов РФ и обеспечение возможности дальнейшего внедрения и использования ЦОС на постоянной основе на всей территории России». В рамках эксперимента ЦОС внедряется в качестве дополнительного механизма реализации образовательной деятельности.
ЦОС предполагает как техническое оснащение школы для цифры, так и применение особых онлайн-ресурсов, в том числе инструменты для автоматического планирования, которые позволят разгрузить учителей от рутины, и для проверки домашних работ. Кроме того, ЦОС, по задумке, позволит выстраивать индивидуальные траектории обучения школьников.
В апреле депутат Госдумы Валерий Рашкин пытался оспорить в Верховном суде постановление о проведении эксперимента ЦОС, ссылаясь на то, что он нарушает права детей и их законных представителей, — в частности, потому что влияние онлайн-обучения на здоровье детей не изучено. Однако Верховный суд не нашёл оснований для удовлетворения иска.
В феврале стало известно, что в рамках этого проекта будет разработана платформа «Моя школа». Однако контракт с разработчиком заключили уже ближе к концу года. Как сообщалось, на разработку потратят более 2 млрд рублей.
В рамках создания ЦОС уже разработана платформа «Сферум», её создатели — VK (Mail.ru Group) и «Ростелеком». В сентябре она была запущена в 15 регионах в восьми тысячах школ. Платформа позволяет проводить видеоуроки, составлять расписание, делиться учебными материалами, общаться с учениками, собирать задания, проводить родительские собрания. «Сферум» стал в этом году одним из обладателей премии Рунета за вклад в развитие российского сегмента интернета.
Ещё пара значимых проектов
Стоит отметить также центры управленческих компетенций при вузах, которые должны помочь развитию у студентов важных софт-скиллов, а также проект «Цифровые профессии», благодаря которому взрослые люди могут научиться новым востребованным профессиям на образовательных онлайн-платформах, а государство взяло на себя часть оплаты. Этот проект стартовал в июле. Генеральный директор одной из участвующих в «Цифровых профессиях» компаний — «Нетологии» — Марианна Снигирёва рассказала недавно, что благодаря денежной и информационной поддержке государства участниками программы стали и те люди, которые раньше даже не знали о существовании таких форматов обучения, как онлайн-курсы, в том числе из аудитории старшего возраста.
Разочарования года: приёмная кампания и попытки избавить учителей от бумажной работы
Что пошло не так с приёмной кампанией
Приёмная кампания в вузы в этом году прошла по новым правилам, среди которых — отмена второй волны зачислений. Предполагалось, что это решит проблему метаний студентов между учебными заведениями до последнего момента, которое происходило при прежней системе приёма. Но, кажется, новый порядок создал ещё большую неопределённость и усложнил процесс как абитуриентам, так и учебным заведениям.
В этом году, зная, что второго шанса у них не будет, некоторые ребята с довольно высокими результатами ЕГЭ предпочли не рисковать и подали согласия на зачисление в вузы попроще, не дожидаясь результатов конкурса в более сильные университеты. В итоге абитуриенты с весьма посредственными баллами, но более крепкими нервами, готовые ждать до последнего момента, поднялись в конкурсных позициях и прошли в ведущие учебные заведения. Конечно, не везде, но кое-где такие ситуации имели место. Из-за этого там снизились проходные баллы. Например, в МГУ спад произошёл на 34 направлениях подготовки! Более того, ряд вузов объявил донабор на некоторые направления, потому что им не удалось заполнить вакантные места.
В то же время на наиболее популярных направлениях бюджетных мест в некоторых вузах не хватило даже олимпиадникам и стобалльникам, не говоря уже об абитуриентах с высокими баллами, но менее ста, — они рассчитывали на хорошие позиции в конкурсе и не стали размениваться на менее престижные вузы, но в результате остались ни с чем, потому что в выбранном направлении все места «ушли» олимпиадникам, а второй волны зачисления не было. Таким ребятам оставалось уповать только на донабор или идти учиться платно. Тут, вероятно, сыграли роль сразу два фактора: и новые правила приёма, и малое количество бюджетных мест на популярных направлениях.
Словом, приёмная кампания стала сильно напоминать лотерею. В результате появилась петиция в поддержку абитуриентов, недовольных несправедливостью в этом году. Министр науки и высшего образования Валерий Фальков по этому поводу высказался так:
«Петиция не касается региональных вузов, там упоминаются топовые столичные вузы — МГУ, Санкт-Петербургский политех. То есть это лишь лишний раз подтверждает, что, сколько бы мы волн ни запустили — одну, две или три, — всегда будут у каждого из этих решений достоинства и недостатки».
Министр подчеркнул, что хотя отдельные моменты и требуют совершенствования, но руководители университетов и поступающие остались удовлетворены итогами приёма. По его мнению, совершенствования требовали:
- число топовых университетов в регионах (сейчас «70% олимпиадников поступают в 10 университетов России», а надо увеличить количество тех университетов, куда должны стремиться олимпиадники);
- требования к олимпиадам (их надо пересмотреть и сделать строже, кроме того, сам механизм проведения олимпиад должен стимулировать к тому, чтобы победители и призёры поступали в региональные вузы.
В порядке поступления, который будет действовать в 2022 году, вторую волну не вернули, однако победителям олимпиад немного ограничили льготы при поступлении. Суть в том, что, сколько бы грамот ни собрал талантливый школьник, он сможет подать заявление о приёме вне конкурса в рамках одного вуза только на одну программу.
В новом перечне олимпиад позиций не убавили, а прибавили. При этом правление Российского союза ректоров решило ограничить максимальное количество дипломантов среди участников 11-х классов по одному профилю олимпиады (не более 300 человек).
Мы подсчитали, что вообще-то победители олимпиад заняли всего 1,5% всех бюджетных мест в вузах. Значит, причина не в том, что олимпиадников чересчур много, а в том, что самые сильные абитуриенты со всей страны конкурируют за слишком малое количество бюджетных мест в очень узком наборе топовых вузов. Наверное, увеличение количества престижных университетов действительно могло бы решить эту проблему, но сколько на это потребуется времени?
«Доколе?» или Что происходит с бумажной нагрузкой на учителей
О том, что бюрократическую нагрузку на педагогов необходимо снизить, экс-министр просвещения Ольга Васильева говорила ещё в 2018 году. А в 2019-м она даже заявила на встрече с президентом, что отчётность уже сокращена до минимума. Но согласно мониторингу эффективности школ, который РАНХиГС провёл в том же году, 79,4% учителей сообщили о росте её объёма.
В конце 2020 года Минпросвещения направило в школы перечень отчётной документации, которую должны сдавать педагоги. Перечень состоял всего из четырёх пунктов, и предполагалось, что остальную документацию педагог берёт на себя только по добровольному письменному согласию.
Но в марте на парламентских слушаниях в Госдуме, касающихся человеческого потенциала России и стратегии «Образование — для всех», замминистра просвещения Виктор Басюк заявил, что школы это письмо проигнорировали.
В октябре Глава Рособрнадзора Анзор Музаев напомнил про проблему:
«Проведя анализ, мы хотим ещё раз этот вопрос исследовать и максимально сделать всё, чтобы ненужная бумажная работа из школ ушла»
А в ноябре Минпросвещения подвело итоги анализа обращений педагогов, который показал, что проблема по-прежнему актуальна. Министр Сергей Кравцов заявил, что дальше министерство будет решать вопросы точечно, в конкретных регионах, откуда поступают обращения.
Надежда будущего года — что учителей, наконец, удастся избавить от лишней бюрократии, чтобы они могли заняться прямыми обязанностями.
Скандал года: дело Раковой и Зуева
Самыми резонансными в сфере образования темами этого года, пожалуй, стали не реформы или проблемы образования, а новости, связанные с криминалом.
Так, конец года ознаменовался сразу несколькими громкими уголовными делами с фигурантами-ректорами: Следственный комитет сообщил, что ректора и сотрудника Смоленского университета спорта подозревают в хищении денежных средств учебного заведения. Позднее стало известно о втором уголовном деле в отношении него — о злоупотреблении полномочиями, причём повод очень небанальный: создание фермы для майнинга на территории вуза. В том же месяце «Лента.ру» сообщила о задержании ректора Казанского федерального университета Ильшата Гафурова по делу об убийстве, и стало известно об обвинении в покушении на мошенничество ректора Самарского государственного экономического университета Светланы Ашмариной (по сообщению ТАСС, она признала вину).
Кстати, в 2021 году завершилось возбуждённое в 2018-м уголовное дело ещё одного экс-ректора и учёного с европейским именем — Игоря Плеве (до отстранения в связи с уголовным делом он возглавлял Саратовский государственный технический университет). Обвиняли его в растрате, и в мае 2021 года ему был вынесен приговор. Региональное агентство деловых новостей «Бизнес-вектор» писало об этом деле подробнее.
Однако самой громкой криминальной темой, конечно, стало уголовное дело Марины Раковой (экс-руководитель «Фонда новых форм развития образования», с 2018-го — экс-замглавы Минпросвещения, а с 2020-го — вице-президент «Сбербанка», глава дивизиона «Цифровые образовательные платформы») и тех, кого оно затронуло вместе с ней. В частности — Сергея Зуева, ректора «Шанинки» и директора Института общественных наук РАНХиГС, а также Кристины Крючковой, исполнительного директора «Шанинки», и Максима Инкина, тоже бывшего руководителя «Фонда новых форм развития образования». Их обвиняют в мошенничестве.
Пресс-служба Следственного комитета сообщала обстоятельства дел, связанных с фиктивным трудоустройством в «Фонд новых форм развития образования» и РАНХиГС, но это уже второй состав, а первый, как писал «Интерфакс», ссылаясь на свои источники, и сообщал РБК, было связано с госконтрактом, который, по версии следствия, Ракова пролоббировала, будучи заместителем министра. Подрядчиком по этому контракту был возглавляемый ею ранее фонд, а тот привлёк субподрядчика — «Шанинку», но якобы фактически контракт не был исполнен (следствие обнаружило фальсификацию отчётов). Деньги направляли на реализацию госконтрактов в рамках федерального проекта «Учитель будущего».
Все фигуранты находятся под арестом, причём против применения такой меры пресечения в отношении Сергея Зуева различные НКО и деятели культуры выступили в открытом письме правительству и надзорным органам. За него вступились и члены СПЧ на декабрьской встрече с президентом. Но это не помогло: по сообщению «Интерфакса», 21 декабря Зуева оставили в СИЗО до 7 марта.
Боль года: снова стрельба в учебных заведениях и вопрос безопасности
В 2021-м случились сразу две крупные трагедии со стрельбой и жертвами в стенах учебных заведений: в Казани и в Перми. Это в очередной раз вернуло в повестку обсуждение мер безопасности, а также психологических и эмоциональных проблем школьников и студентов.
За несколько месяцев звучало множество предложений и планов по предотвращению подобных трагедий. Так, правительственная комиссия по профилактике правонарушений предложила тестировать российских школьников на уровень агрессии и проводить тренинги на случай нападения на учебные заведения, детские омбудсмены связали трагедию в Казани с нехваткой воспитания и идеологии в школах, а постоянная комиссия СПЧ по гражданскому участию в развитии правоохранительной системы разработала целый пакет предложений. Минпросвещения подготовило рекомендации по усилению мер безопасности в учебных заведениях.
Ещё одна инициатива — создание специального софта для выявления подростков с деструктивными наклонностями по их письменным работам.
При этом, как сообщало РИА Новости, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин напомнил, что после массового убийства в Керченском политехническом колледже в октябре 2018 года на федеральном уровне тоже был принят ряд поручений в области безопасности школ, однако даже к маю 2021 года (то есть на момент казанской трагедии) половину этих поручений так и не выполнили.
Остаётся надеяться, что на этот раз проблема не окажется забытой до следующей трагедии.
Термин года: цифровая дидактика
Продолжающаяся цифровизация всех сегментов образования вывела в центр педагогических обсуждений в такое понятие, как цифровая дидактика. Многие уже поняли на личном опыте, что методики обучения в онлайне не должны быть такими же, как в привычной офлайн-среде, и что нужно серьёзно исследовать воздействие цифровых сред и инструментов на обучающихся.
Елена Суханова
директор Института образования Томского государственного университета
Где: на презентации доклада «Качество образования в пандемию» во время открытия конференции ИВО-2021
— Практика преподавания остаётся очень больным местом. Мы зафиксировали, что доминируют доковидные подходы. Это касается и стереотипов, с которыми живёт массовое преподавательское сообщество, и форм работы, и того, что переход в онлайн не изменил дидактику — как люди читали лекции, так они и пытаются просто делать это с экрана ноутбука. <…> С одной стороны, надо по-прежнему вкладываться в обучение и переобучение преподавательского состава, но сами по себе курсы повышения квалификации тоже здесь не сработают — вспомните, сколько программ обучения было уже на этапах цифровизации системы образования. Здесь нужны серьёзные исследовательские экспериментальные проработки новых дидактических моделей. И вот заход на цифровую дидактику сейчас оправдан.
— Современные инструменты, конечно, помогают сделать уроки интереснее. Но в каком объёме применять технологии на уроках, как правильно их использовать, где они действительно уместны — на этот вопрос должна ответить наука. Сейчас как никогда нужно опираться именно на научные данные — педагогические и психологические.
В июле было объявлено о создании консорциума «Цифровая дидактика». Он как раз и займётся поиском подходящих методик преподавания. В консорциум вошли:
- Московский городской педагогический университет;
- Томский государственный университет;
- Академия Министерства просвещения;
- издательство «Просвещение»;
- банк ВТБ;
- «Нетология»;
- «ИнтернетУрок».
Персона года: директор казанского лицея
Безусловно, очень многие, кто работает в образовании, вкладывают в дело душу, ищут творческие подходы, преодолевают трудности переломного периода, в котором мы все сейчас оказались. Но, как нам кажется, особого упоминания заслуживает учитель, попавший в финал международной премии Global Teacher Prize 2021 (фактически «Оскара» для педагогов), пусть даже он не стал там победителем. Это преподаватель математики и директор многопрофильного лицея «Унбер» в Казани Алмаз Хамидуллин. Кстати, в 2017 году он стал финалистом российского конкурса «Учитель года».
В прошлом году 50 его учеников победили в российских и международных конкурсах, но дело не только в этом. Алмаз придерживается персонализированного подхода в обучении (любой педагог понимает, как это непросто) и очень креативно ведёт занятия. А ещё, как Алмаз рассказал о себе в интервью «Бизнес Online», окончив в своё время МГУ по специальности «Математик, системный программист», он сознательно выбрал карьеру не в IT, а в педагогике. Этим он сильно удивил своих однокурсников, но ни разу не пожалел о выборе.
Организация года: университет «Сириус»
На фоне новостей об отборе в «Приоритет-2030» невозможно было пройти мимо того факта, что Университет «Сириус» без всяких «Приоритетов» получит поддержку из федерального бюджета в тройном размере базового гранта, который каждому участнику программы «Приоритет-2030» полагается в сумме за десять лет. Поддержка для «Сириуса» размером в 3 млрд рублей рассчитана на 2021–2023 годы. Очевидно, у университета большой потенциал.
Напомним, «Сириус» появился в 2014 году как образовательный центр для одарённых детей. Он создан по инициативе президента фондом «Талант и успех» на базе олимпийской инфраструктуры в Краснодарском крае. Его опыт признан настолько успешным, что решено создать образовательные центры по такой же модели в 62 регионах — об этом тоже стало известно в 2021 году.
Научно-технологический университет «Сириус» был открыт в 2019 году, он включает, в частности, математический центр, а также научные подразделения по искусственному интеллекту, генетике и когнитивным исследованиям. В 2021-м в «Сириусе» появились первые магистратуры и аспирантуры.
Взлёт года: платформа «Факультетус»
Пожалуй, главная проблема современного высшего образования: разрыв между теми знаниями, которые дают вузы, и запросами работодателей. Государство в курсе проблемы, и в июле прошлого года глава Минобрнауки поручил ректорам проследить за трудоустройством выпускников. Однако этот призыв сработал слабо.
Университетским центрам карьеры оказалось так же тяжело адаптироваться к современным реалиям, как и отрасли в целом. Но сподвигнуть систему к большим изменениям, кажется, получается у сервиса, первая версия которого была создана студентом РАНХиГС. Онлайн-платформа «Факультетус» — это система, которая должна соединить вузы с работодателями. Мы рассказывали подробную историю её создания. Главное достоинство платформы в том, что она стимулирует центры карьеры при вузах менять принципы своей работы на более современные.
Сначала платформа развивала сотрудничество с вузами самостоятельно, но в 2020 году на неё обратило внимание Минобрнауки, и в 2021-м она вошла в масштабный проект по трансформации системы сопровождения карьеры студентов и выпускников. Платформа бесплатна для пользователей — это принципиальная позиция её создателя.
Кейс года: «Академия L&D»
Корпоративные университеты «Газпром нефти», «Росатома» и СИБУРа создали совместную образовательную программу для специалистов по развитию и обучению персонала. Создатели «Академии L&D» рассчитывают, что она станет плацдармом для формирования профсообщества.
Почему мы считаем это важным событием? Потому что всё заметнее, что корпоративное обучение становится полноценным сегментом всей сферы образования и уверенно интегрируется даже в систему формального образования — многие крупные компании создают совместные образовательные программы с вузами, открывают в университетах собственные базовые кафедры и вместе ищут способы преодоления проблемы квалификационной ямы. Как заметил на конференции Future Learning Роман Баскин, директор Корпоративного университета РЖД (кстати, крупнейшего в Европе), границы между теми компетенциями, которым учат в колледжах и вузах, и теми, развитием которых традиционно занимаются корпоративные подразделения, начинают стираться.
Перед специалистами по корпоративному обучению стоят не менее сложные задачи и вызовы, что и перед традиционными университетами. Это, конечно, требует высокого профессионализма и эффективных методологий обучения. Но корпоративные университеты, как правило, ищут лучшие решения путём собственных проб и ошибок — единых методологических подходов пока нет. «Газпром нефть», «Росатом» и СИБУР сделали шаг к разработке единой методологии на основе лучших мировых практик и внедрению инструментов оценки качества образовательных решений. Это может повлиять на весь рынок образовательных услуг и EdTech-решений сферы T&D.
Идеи года: цифровое портфолио и «Учитель года» как «Форт Боярд»
В вуз и на работу — по цифровому портфолио
В марте 2021-го руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев заговорил о том, что через ЕГЭ невозможно оценить многие способности детей, поэтому в ведомстве задумались о создании цифрового портфолио, где начиная с 4-го класса учитывались бы различные достижения школьников: творческие, спортивные, волонтёрская работа, результаты олимпиад и другие виды внешкольной активности, которые имели бы значение наряду с ЕГЭ при поступлении в вузы.
В апреле замминистра просвещения Татьяна Васильева упомянула, что в дальнейшем цифровые портфолио могут стать базой для резюме при будущем трудоустройстве. Получается, государство рассматривает возможность пожизненного накопления таких цифровых следов.
Министр науки и высшего образования Валерий Фальков косвенно подтвердил возможность такой идеи:
«Этот цифровой след будет формироваться и проходить не только через школу, университет, но и дальше, через дополнительное образование. В тренде — обучение через всю жизнь, и всё, что накоплено в цифровом портфолио, будет определять в том числе твою ценность на рынке труда».
В то же время министр высказал сомнение в том, что данные школьных портфолио могут стать альтернативой вступительному экзамену:
«Если мы будем зачислять только на основании такого цифрового портфолио, есть большой риск: начнётся погоня за грамотами, сертификатами и дипломами о победе в разных конкурсах. Но смысл любого отбора в том, чтобы обеспечивать бюджетные места наиболее подготовленным абитуриентам».
Президент Российской академии образования Ольга Васильева, в свою очередь, тоже высказала в интервью «РИА Новости» сомнения в том, что набор достижений в цифровом портфолио может заменить оценку знаний, на которую направлен ЕГЭ. Кроме того, она предостерегла, что не все захотят, чтобы за ними тянулся цифровой след, начиная с начальной школы.
В июне стало известно, что цифровые профили планируют опробовать в рамках эксперимента по внедрению цифровой образовательной среды (ЦОС), и тогда же в Минпросвещения рассказали, что предполагается создать сервис федерального уровня, где все данные верифицируют и надёжно защитят, а информацию, загружаемую в базу, деперсонализируют. Доступ к ней смогут получить только некоторые учреждения — например, вузы. При этом портфолио будет создаваться исключительно с согласия ребёнка и его родителей. А в перспективе 5–10 лет всё-таки предполагается учитывать данные цифрового портфолио наряду с ЕГЭ при поступлении в вузы.
Согласно обнародованной в этом году стратегии цифровой трансформации образования, школьники смогут начать вести цифровые портфолио с 2024 года.
В конце года Анзор Музаев ещё раз напомнил в интервью «Российской газете» про идею сделать цифровое портфолио значимым для поступления в вузы:
«Все соревнования, где участвуют младшие школьники, никак вузами не засчитываются. Это демотивирует. Почему не создать объективную систему учёта значимых достижений уже с 6 класса? И сделать это альтернативой ЕГЭ. Мы прорабатываем идею поступления в вуз по портфолио, когда все достижения — учебные и нет — суммированы в один „файл“. Нам эта идея кажется перспективной».
Всеволод Луховицкий, член профсоюза «Учитель», преподаватель русского языка и права, в беседе с «Газетой.Ru» отреагировал на эту идею так: «Ребёнок 11 лет проживает в школе, и не дай бог, если мы получим поколение людей, которые думают не о процессе учёбы и не о том, чтобы узнать что-то новое и интересное, а о том, чтобы в первом классе „заработать“ на поступление».
По просьбе президента «Учитель года» станет почти как «Форт Боярд»
25 августа президент провёл заседание президиума Госсовета, посвящённое школьному образованию. На мероприятии присутствовал победитель конкурса «Учитель года России» 2018 года Алихан Динаев. Он поделился мнением, что хорошо бы усовершенствовать формат проведения этого состязания, чтобы популяризировать профессию учителя в восприятии широкой аудитории. Владимиру Путину идея понравилась, и он заявил, что конкурс для педагогов нужно сделать таким же зрелищным и популярным, как шоу «Форт Боярд».
«Надо нанимать креативные современные команды, которые в состоянии организовать такую работу. Я уже упоминал — помните, мы с вами разговаривали, — какой-то там „Форт Боярд“: хорошо, бегают, прыгают, миллионы людей смотрят… Можно сделать что-то подобное с нашими учителями. Их не нужно заставлять бегать и прыгать по каким-то фортам, но сделать подобные программы по различным направлениям, дисциплинам можно на самом современном уровне. У нас достаточно команд, которые создавали бы такой контент», — отметил президент.
В сентябре появился перечень поручений президента по итогам этого заседания, и среди них упоминался «Учитель года». Начиная с 2022-го, этот конкурс превратится в зрелищное шоу на одном из общероссийских обязательных телеканалов, а финансировать его будут из федерального бюджета. Ну теперь-то, очевидно, со статусом педагогов всё наладится!
Кстати, в тех же целях в том же перечне поручений президента был ещё один пункт — до 1 марта убрать из законодательства термин «образовательная услуга». Как отмечалось на заседании президиума Госсовета, учителя часто считают его обидным.
Парадокс года: Алиса в образовании
История, за которой наблюдала в этом году вся страна: девятилетняя девочка, сдав ЕГЭ по русскому языку, профильной математике, биологии и информатике, подала документы на факультет психологии МГУ им. М. В. Ломоносова — на специальность «Психология служебной деятельности». И её приняли, потому что формально в России нет нижней возрастной границы для получения высшего образования. Приняли её на платное отделение, на бюджет ей не хватило баллов. Как пояснила пресс-служба факультета (правда, позднее убрав с сайта это сообщение), родители настояли на своём праве заключить договор на обучение их дочери на контрактной основе, несмотря на неоднократные разъяснения со стороны факультета о неполной готовности девятилетней девочки получать профессию психолога.
Конечно, в силу возраста вряд ли девочка самостоятельно приняла решение о поступлении и самостоятельно подала документы. Вероятно, правильнее будет сказать, что родители «записали» ребёнка в университет, как обычно записывают детей в школы? Дальнейшие громкие события тоже очень напоминают конфликты родителей и администрации школы.
Для всей системы образования самое показательное в этой истории, на наш взгляд, то, что не нашлось никаких препятствий для зачисления ребёнка начального школьного возраста в высшее учебное заведение, которое, с точки зрения здравого смысла, для детей вроде бы не предназначено. И не просто в высшее учебное заведение, а на факультет психологии — для полноценного изучения которой (опять же, с точки зрения здравого смысла), наверное, требуется некоторый уровень эмоциональной и социальной зрелости. Но парадокс в том, что по закону достаточно баллов вступительных испытаний.
Более того, родители Алисы, как рассказал телеканалу «Звезда» заместитель декана по учебной работе, настаивали на прохождении программы, рассчитанной на шесть лет, в ускоренном темпе — за два года. В то же время они, по сообщению «РИА Новости», просили администрацию исключить письменные экзамены для девочки, настаивая только на устном варианте — в частности, потому что «скорость письма у ребёнка в девять лет ниже, чем у взрослых студентов».
То есть, с точки зрения родителей, эта нехватка основного базового навыка не является препятствием для обучения в вузе, а лишь требует индивидуального подхода. Учитывая, как много сейчас говорится об индивидуальных образовательных траекториях и персонализированном подходе, с этим убеждением трудно спорить. Детский омбудсмен Мария Львова-Белова, по сообщению РБК, тоже считает, что для неординарного случая обучения девятилетнего ребёнка в вузе требуется индивидуальный подход, так как «стандартный договор не учитывает жизненную ситуацию и потребности ребёнка».
Возникает вопрос: если вся учебная программа потребует адаптации под уровень, доступный и приемлемый для освоения девятилетним ребёнком, в том числе каких-либо изъятий из неё, можно ли будет по-прежнему считать это программой высшего образования?
В свою очередь, доктор психологических наук, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ и член Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России Александр Асмолов назвал обучение девочки в высшей школе опасным социально-психологическим экспериментом, не учитывающим познавательные и личностные закономерности развития детей этой возрастной категории. В обращении к главе СПЧ, уполномоченным по правам человека и ребёнка он призвал этот эксперимент приостановить. Об этом сообщило РИА Новости.
Но вот ещё один вопрос: почему этот «эксперимент» вообще был начат, если он опасен? Директор института педагогики СПбГУ, доктор педагогических наук Елена Казакова в связи с этой историей в интервью «Комсомольской правде» задалась фактически тем же вопросом: как наше общество допускает такие эксперименты над ребёнком ради непонятных родительских целей? «Целей самой девочки тут нет: мы же понимаем, что после вуза она не пойдёт работать психологом», — считает она.
Если говорить о целях, то вот что написали родители Алисы на личной странице в Facebook*:
«Мы бы хотели, чтобы был освещён фундаментальный момент. Наши результаты показывают, что ребёнок в возрасте, считающемся „дошкольным“, без ущерба для психики способен освоить программу школы (как основной, так и средней, не говоря уже о начальной) на уровне, достаточном для поступления в вуз. Это не наши критерии, это официальные стандарты. Что, несомненно, тянет на революцию в педагогике и возрастной психологии».
Посмотрим, как будут развиваться события дальше, однако в любом случае эта история — уже прецедент. Но на наш взгляд, то, что она в принципе стала возможной, — не столько революция в педагогике или социально-психологический эксперимент, сколько парадокс нашей системы образования. Этот случай показывает: важно не столько освоение знаний, сколько сдача «нормативов» по стандартам, хотя бы на минимальные баллы (речь о ЕГЭ), чтобы ребёнок считался окончившим среднее образование и получил формальное право на приём в вуз. Даже если это ребёнок младшего школьного или вообще дошкольного возраста.
Читайте также:
Вопрос года: так что там с просветительской деятельностью?
Спорим, вы уже подзабыли про закон о просветительской деятельности? А сколько было ажиотажа, когда его принимали! 1 июня он вступил в силу, но постановление правительства, без которого нормы закона остаются рамочными, до сих пор не принято.
Напомним: просветительской признаётся деятельность, которая направлена на распространение знаний и навыков «в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов», если она ведется вне образовательных программ.
Проще говоря, под это понятие может попасть буквально всё — от онлайн-курсов, не имеющих статуса дополнительного образования, до всевозможных мастер-классов, вебинаров и экскурсий. Ранее мы уже писали об этом подробно.
Порядок, условия и формы осуществления просветительской деятельности, а также детали, касающиеся проведения контроля над ней, должно установить правительство. В апреле появился проект постановления. Однако он вызвал ещё больше вопросов о том, как вести просветительскую деятельность, и его обещали доработать. С тех пор пока — тишина.
