Все
Истории
Дизайн
Код
Геймдев
Бизнес
Маркетинг
Управление
Кино
Музыка
Проектная фотография
Развитие
Здоровье
Деньги
Образование
EdTech
Корп. обучение
Блог Skillbox
Глоссарий
Спецпроекты
Профориентация
Где водораздел между EdTech и инфобизнесом? И всегда ли инфобизнес — инфомошенничество?
Эксперты обсудили, в чём разница между двумя сегментами рынка и существует ли она в принципе.
Из этой статьи вы узнаете:
- почему из симбиоза «образование плюс технологии» в EdTech часто исчезает образовательная часть, а онлайн-платформа с курсами — это не всегда EdTech;
- по каким признакам различают EdTech и инфобизнес аналитики и сами участники рынка;
- можно ли считать технологичность однозначным преимуществом EdTech и как оценить качество обучения в инфобизнесе;
- способен ли продукт от инфобизнеса побудить человека потом пойти учиться ещё и в EdTech и как эксперты оценивают перспективы этих видов онлайн-обучения.
У инфобизнеса сложилась не самая чистая репутация. Часто он ассоциируется с тренингами по «успешному успеху», эзотерическими курсами и «марафонами желаний». Крупные онлайн-школы профессионального обучения отделяют себя от «инфоцыган», а в Госдуме обсуждают создание реестра недобросовестных онлайн-коучей и преподавателей.
Но где именно проходит граница между качественными и некачественными курсами, если речь, например, о таких тематиках, как мотивация и Well-Being? И если смотреть более широко — можно ли выявить принципиальные различия между EdTech и инфобизнесом? Найти ответы на эти вопросы попытались представители EdTech-индустрии, инфобизнеса и корпоративного образования на сессии ММСО-2022 под названием «EdTech vs инфобизнес». Мы пересказываем её содержание, а запись обсуждения можно посмотреть во «ВКонтакте».
Можно ли определиться с терминологией: что есть что?
В начале дискуссии прозвучал вопрос от модератора Варвары Егоровой, методиста и преподавателя Высшей школы экономики: как приглашённые эксперты определяют для себя понятия инфобизнеса и EdTech?
Директор по продукту сервиса Ventra Go! Владимир Алёшин заметил, что, хотя термин EdTech складывается из понятий «образование» (education) и «технологии» (technologies), часть индустрии, которая себя так называет, «к образованию часто отношение имеет весьма опосредованное». То есть использует онлайн-платформы и разные технологические инструменты, но не приводит студента к образовательному результату:
«Для меня „инфобиз против EdTech“ — это скорее „инфобиз против образовательного продукта в целом“. С образовательным продуктом всё реально сложно, потому что большое количество тех, кто делает образовательные продукты, мягко говоря, не следит за результатом. Очень мало коллег подходит к этому именно как к образовательному продукту. Это, наверное, одна из стандартных историй. Попробуйте найти хорошего методиста, который за последние год-два прочитал хоть одну статью на английском языке. <…> Сказал бы, что он из этого взял и в образовательный продукт положил. Такого почти нет, поэтому образовательные продукты к образованию часто тоже не имеют отношения».
Спикер добавил: он не видит ничего плохого в том, что кто-то просто монетизирует свой контент, но ему «не очень нравится, что современное образование часто замешивается в эту историю».
Михаил Свердлов, экс-директор по развитию бизнеса Skypro, куратор сообщества «Образование» «Яндекс.Кью» и автор Telegram-канала «Образование, которое мы заслужили», согласился с Алёшиным в том, что онлайн-платформа с курсами — это не всегда EdTech. И предложил обратиться к «каноническому» зарубежному пониманию этого термина:
«Это история про то, что в процесс обучения в школе, вузе или последующее профессиональное обучение добавляются технологические инструменты. Для чего? Не просто для того, чтобы крутить видео на экране. Это YouTube умеет. Сделать платформу, где есть плеер, — это не очень сложно. А можно [использовать] GetCourse и не делать свою.
Это история про то, что мы усиливаем образовательный эффект за счёт технологий. <…> Когда вы используете технологии для достижения целей учеников, когда эти цели оцифрованы, вы понимаете, к чему вы их ведёте, вы даёте гарантии, что человек после обучения найдёт работу, пройдёт собеседование, сможет реализоваться в жизни, обеспечивать свою семью и так далее, то это уже история про ответственность. Если вы это делаете с помощью технологий и занимаетесь обучением, то кажется, что вы EdTech. Если вы продаёте информацию и доступ к ней, то вы инфобизнес».
Также Михаил заметил, что если проводить границу между образованием и инфобизнесом в зависимости от ответственности за результат, то многие вузы тоже попадут во вторую категорию. По словам спикера, как инфобизнес продаёт доступ к информации, так и вуз зачастую даёт лишь доступ к лекциям преподавателей. При этом за образовательный результат ответственности никто не несёт.
Варвара Егорова возразила: крупные игроки в инфобизнесе тоже берут на себя ответственность за результат, так как новые клиенты смотрят на результаты предыдущих потоков и за счёт этого принимают решение о покупке курса или тренинга.
Мнение модератора поддержал Василий Алексеев — генеральный директор «Like Центра», предлагающего тренинги для предпринимателей. Критики называют компанию и её основателя Аяза Шабутдинова «инфомошенниками». Но это не мешает «Like Центр» входить, по оценкам Smart Ranking, в топ-3 крупнейших компаний в сфере онлайн-образования в России.
Фото: hristo.photo / официальная страница «Like Центра» во «ВКонтакте»
Как считает Алексеев, терминология не так уж важна:
«Если говорить про Like, то действительно нас часть людей называет инфобизнесом, часть людей — EdTech. <…> Часто, выбирая между „шашечки“ или „ехать“, некоторые люди выбирают „шашечки“, потому что им нравится, чтобы такси обязательно было правильной формы, в привычном цвете и так далее. Некоторые выбирают результат. Если говорить про нас, то мне без разницы, как нас называют. <…> На мой взгляд, если мы говорим про область EdTech и инфобиза, то во многом, как вы уже это несколько раз подтвердили, это про результат. Просто формы разные».
По каким признакам различают EdTech и инфобизнес аналитики и сами участники рынка
Судя по выводам, представленным основательницей агентства Smart Ranking Дарьей Рыжковой, разница между инфобизнесом и EdTech не только в форме. Дарья отметила четыре различающихся параметра:
- Объём доходов. Сегмент инфобизнеса, по словам эксперта, как правило, зарабатывает больше, чем EdTech-платформы. Впрочем, в первом квартале 2022 года картина стала неоднородной: доходы одних компаний резко снизились, других — остались неизменными, а третьи отмечают рост.
- Тематика обучения. В EdTech среди самых популярных направлений — обучение цифровым профессиям, а в инфобизнесе это чаще всего прикладные курсы вроде рисования или освоения маркетплейсов, а также развитие софт-скиллов и эзотерика.
- Гибкость. По мнению спикера, инфобизнес оперативнее реагирует на запросы аудитории. Например, он начал предлагать бизнес-образование гораздо раньше, чем это сделал EdTech.
- Индивидуализация. А в этом аспекте, считает Дарья Рыжкова, преимущество, безусловно, на стороне EdTech, так как онлайн-платформа может собирать множество данных о поведении и опыте студентов и на их основе проектировать индивидуальные образовательные траектории.
Последний параметр участники дискуссии обсудили подробнее. Так, EdTech с помощью различных цифровых инструментов может детально исследовать, как учатся студенты, и на основе этого улучшить образовательный процесс. Тогда как инфобизнес для своих курсов зачастую использует готовые решения вроде GetCourse или даже Telegram, не предполагающие возможностей глубокой аналитики. Но значит ли это, что EdTech способен обеспечить лучшее качество обучения благодаря технологиям?
По мнению Владимира Алёшина, ответ на этот вопрос связан с тем, что инфобизнес сфокусирован по большей части на тех направлениях, где конкретный результат измерить сложно, а иногда вообще невозможно:
«С софт-скиллами — это моя любимая история. <…> Померить уровень владения софт-скиллами объективно — это практически нерешаемая задача. Есть в [корпоративном секторе] некие подходы к этим штукам. Они крайне сомнительны в 99% случаев. Так или иначе, инфобиз поэтому и фокусируется на этих штуках, что там результат померить сложно. Можно сказать: „У нас вообще 100% результат, всё работает“. Как посмотреть. С EdTech и с образовательными технологиями всё в этом отношении проще. <…> В профессиональной сфере ты не обладал ничем, а сейчас пошёл и зарабатываешь вполне конкретные деньги. У тебя появились навыки, которые ты монетизируешь».
При этом Алёшин выразил мнение, что технологии не стоит считать однозначным преимуществом EdTech-индустрии. С одной стороны, есть направления, где живой наставник гораздо полезнее технологий. А с другой — по словам спикера, многие EdTech-компании заявляют, что используют высокотехнологичные системы анализа данных и построения индивидуальных траекторий для студентов, тогда как в реальности лишь единицы продвинулись дальше обычной дистрибуции контента.
Читайте также:
Также Алёшин озвучил мысль, что 500 лет назад, когда навыки передавались от мастера к подмастерью, образование было высококачественным и индивидуальным. В XX веке образование стало массовым, но качество снизилось. А сейчас экономика требует одновременно и массовости, и высокого качества. По мнению спикера, развитие и грамотное использование технологий может сыграть здесь ключевую роль, масштабируя и персонализируя образование.
Василий Алексеев считает, что утверждать, будто в EdTech «понятный» результат, а в инфобизнесе — «непонятный», неверно. Потому что измерять результат по трудоустройству или получаемой зарплате — это всего лишь один подход. По словам спикера, студент может учиться дизайну в качестве хобби, а на бизнес-курсы пойти для развития предпринимательского мышления. И если EdTech делает упор именно на профессиональное обучение, то инфобизнес, по мнению спикера, может играть важную роль для тех, кто хочет с нуля попробовать разные направления, поэкспериментировать, потренироваться.
Что касается результатов обучения в «Like Центре», то, как рассказал Алексеев, их измеряют по двум параметрам. Первый — достижение целевых финансовых показателей участника. Их соответствие или несоответствие выбранной траектории замеряется регулярно. Вторая метрика — уровень удовлетворённости. По словам Василия, этот показатель в первую очередь важен для оценки результата тех 70% студентов, которые пока не определились, хотят ли они заниматься предпринимательством.
Дарья Рыжкова заметила, что как раз удовлетворённость может стать ключевым результатом в инфобизнесе: «Если по итогу обучения человек решил, что не зря потратил время и деньги, значит, он хорошо поучился». С этим согласился и Владимир Алёшин:
«Наверное, никто из нас не имеет права сказать, что он готов запретить взрослому человеку потратить [ресурсы] на то, чего ему хочется. Если человек в процессе получил удовольствие, то это же замечательный результат. Сейчас не так много таких приятных вещей происходит».
Может ли инфобизнес подтолкнуть человека к более серьёзному обучению в EdTech
О важности цели, с которой студент записывается на курс, упомянул и Михаил Свердлов. По его мнению, именно цель поможет выявить разницу между EdTech и инфобизнесом:
«Если ты приходишь изначально с ожиданием, что ты научишься профессии, то тогда у нас есть дифференциация. Если ты приходишь просто хорошо провести время, просмотреть курсы, развиться или ещё чем-то заниматься, то, наверное, без разницы, куда идти. Может быть, где‑то более компетентные преподаватели. Где‑то они больше практики. Практик, который „умеет в астрологию“, мне кажется, не сильно хуже, чем практик, который „умеет в дизайн“ или разработку. Он же тоже практик в своей сфере. Это сфера знаний и прикладных навыков».
По мнению Дарьи Рыжковой, инфобизнес способен побудить студентов пойти учиться дальше, уже в крупной онлайн-школе: например, человек прошёл вводный курс дизайна, заинтересовался этой областью и решил получить дополнительное профессиональное образование в EdTech. Однако Владимир Алёшин считает, что это маловероятный сценарий. По его словам, если инфобизнес — «очень лёгкая история», то обучение в онлайн-школе требует гораздо больше усилий. И люди, которые выбирают тот или иной вариант, находятся в разных, практически непересекающихся когортах.
Василий Алексеев предположил, что это может быть интересной темой для исследований: какая аудитория идёт в инфобизнес, а какая выбирает EdTech, какие цели перед собой ставят те и другие. И обращают ли вообще студенты внимание на это разделение — возможно, для них это всё просто одно «онлайн-обучение».
Каким эксперты видят будущее инфобизнеса и EdTech
В завершение дискуссии Варвара Егорова предложила спикерам поделиться своими взглядами на перспективы онлайн-обучения в России.
Владимир Алёшин отметил, что, с одной стороны, ожидает большего масштабирования, а с другой — фокуса на ценности, которую приносит образовательный продукт студенту.
По мнению Василия Алексеева, EdTech будет развиваться в профессиональном обучении высококвалифицированных специалистов и станет скорее бутиковым сегментом, с большим чеком и погружённостью в программу. А инфобизнес займёт более массовую нишу обучения с нуля и профориентации.
Дарья Рыжкова заметила, что в нынешних обстоятельствах с массовым охватом будет не так просто:
«В этом году будет такой челлендж, потому что понятно, что оба рынка сокращаются. Мне кажется, что мы можем рассчитывать на то, что в обеих отраслях это будет история про увеличение качества, когда рынок сокращается, когда маркетинг так сильно пострадал. И тем и другим придётся углубиться в то, чтобы продукт был таким, как надо».
А Михаил Свердлов озвучил мнение, что обучение с нуля — задача гораздо более ответственная, чем следующие ступени. И курсы инфобизнеса в их традиционном виде вряд ли способны с ней эффективно справиться:
«Если инфобиз будет продолжать в том же духе, с которым он шёл изначально, что вот есть классный спикер, эксперт в чём-то, и всё, то у нас будет огромное количество неквалифицированных людей. Это то же самое, что сейчас выходит из многих онлайн-школ. [Выпускников] потом не возьмут на работу, потому что они не соответствуют базовым требованиям. Почему они не соответствуют? Потому что компании не удосужились сходить на рынок и понять, какие есть потребности. Они учат, как им кажется. Это основная проблема».
