15 лучших детских песен в исполнении звёзд — от Эллы Фитцджеральд до Нины Симон

Послушать эти песни всё равно что попасть в параллельный мир: такие они непосредственные и одновременно серьёзные, профессиональные. На современной сцене это редко встретишь, а вот в эпоху классического джаза многие поп-исполнители включали считалочки и колыбельные в репертуар. В нашей подборке знаменитые детские песни, которые исполняли легендарные музыканты.

Элла Фитцджеральд — The Muffin Man

В данном случае Muffin Man — это обычный булочник. Детский стишок появился в Британии и впервые был записан в 1820 году — тогда в Британии маффином называли хлеб, а не привычный нам сладкий кекс. В тексте упоминается Друри-Лейн — улица в Лондоне, на которой живёт булочник. Песня стала популярной и в других странах, где подробности изменились, — например, в Нидерландах пели о продавце мидий в Схевенингене.

Стишок предназначался для игр, в которых дети по кругу передавали друг другу вопрос «Ты знаешь человека с маффинами?». Несмотря на это, с песней связана мрачная легенда: якобы пекарь Фредерик Томас Линвуд, живший на Друри-Лейн, заманивал детей в тёмный переулок, привязывая на веревку выпечку, и там убивал их. Впрочем, подтверждений у этой легенды нет.

В современной музыке песня звучала не так часто, и долгое время исполнение Эллы Фитцджеральд считалось самым популярным. В поп-культуре этот стишок стал известен благодаря «Шреку»: в одной из сцен лорд Фаркуад допрашивает Пряничного человечка.

Читайте также:

10 главных женских песен: от джазового скэта Эллы Фицджеральд до идейности Бейонсе

Луи Прима — Yes! We Have No Bananas

Ещё одна детская песня, в которой за шутливым текстом прячутся невесёлые события. «Yes! We Have No Bananas» рассказывает об уличном продавце продуктов, у которого есть стручковая фасоль, лук, лимоны и картошка, но нет бананов. Основой для песни стал реальный банановый кризис, бушевавший в 1922 году. Тогда же была написана песня. Бананы в США были импортными, и даже работали целые доки, специализирующиеся на этом фрукте, — они вымерли, когда в Латинской Америке бананы вдруг перебил грибок, который называли «панамская болезнь».

Фразу, ставшую названием песни, автор Фрэнк Сильвер услышал от продавца-грека на Лонг-Айленде — тот каждый ответ клиенту начинал со слова «да», о чём даже упоминается в песне: «Он никогда не отвечает „нет“, / Он будет дакать, пока вы живы, а потом возьмёт ваши деньги». В тот раз продавец внезапно сказал: «О да, бананов нет», и эта фраза вдохновила Сильвера на песню.

«Yes! We Have No Bananas» стала невероятно популярной в свои годы. В бродвейском ревю под названием Make It Snappy мелодию представил звёздный Эдди Кантор, и она занимала первое место в хит-параде пять недель подряд. «Yes! We Have No Bananas» на протяжении многих лет записывали сотни артистов, от Луи Армстронга до Бенни Гудмена.

Удивительно, но на этом социальный контекст песни не заканчивается. Она была настолько популярной, что её пели во время протестов в Северной Ирландии, когда неожиданно объединились католики и протестанты. «Yes! We Have No Bananas» была одной из немногих нерелигиозных песен, которые знали все, так что её выбрали в качестве нейтрального и объединяющего фактора.

The Ames Brothers — Rag Mop

Эту песню в 1949 году написали вестерн-свинг-композитор Джонни Ли Уиллс и гитарист Дикон Андерсон. Изначально это был классический 12-тактовый блюз, только с кантри-настроением. Певцы блюза всегда смертельно серьёзны и печальны, а тут весёлая и дурацкая песенка, в которой исполнители повторяют слова Rag Mop целиком или выговаривают их по буквам.

Rag Mop можно использовать как логопедическое упражнение или песню, которая займёт детей в садике. Несмотря на весёлый настрой, песня была написана от усталости: Андерсону надоело возить шваброй по полу воинской части, где он служил во время Второй мировой.

Шутливая Rag Mop отлично ухватила дух популярной музыки середины века, куда менее серьёзной и драматичной, чем теперь. Поэтому её пели все: братья Эймс и Эдди Ховард в стиле поп-джаза, Джо Лиггинс исполнил её как медленный R& B, Лайонел Хэмптон с молодым джаз-гитаристом Уэсом Монтгомери — как быстрый R& B.

Одну из самых необычных версий в 1950-м записал Док Сосидж — это уже почти рок-н-ролл. Любовь джаза и околоджаза к Rag Mop понятна: в джазе вокалисты часто используют скэт — бессмысленные слоговые скороговорки, которые нужны для импровизации, чтобы использовать голос как инструмент.

Читайте также:

Что такое джаз

Луи Джордан — Ain’t Nobody Here But Us Chickens

Этот шутливый джамп-блюз 1946 года вырос из анекдота, фраза из которого завирусилась ещё в начале XX века. Согласно популярной истории, однажды фермер обнаружил, что кто-то забрался в курятник. В ответ на вопрос хозяина «Кто здесь?» вор ответил: «Тут нет никого, кроме цыплят, уходите».

Луи Джордан расширил эту анекдотичную ситуацию до целой песни. Завязка у неё такая же, только вор не просто коротко отвечает, а накидывает одну абсурдную фразу за другой, практически вживаясь в роль курицы. Вор обвиняет фермера в том, что он трясёт пистолетом почём зря, топает и поднимает ужасную пыль, а также мешает заснуть «нам, цыплятам». Он даже очень подробно описывает свои куриные планы на завтра:

В шоу Маппетов из этой песни сделали целый мини-спектакль: зубастые хищники захватили курятник и устроили там танцы под фортепиано. Но курицы оказались теми ещё наседками и принялись решительно обороняться. Чем кончилось дело — смотрите сами.

Эл Джолсон — When the Red, Red Robin Comes (Bob, Bob, Bobbin' Along)

Один критик назвал эту песню лучшей для весны. И правда: в искусстве весна — время, когда пробуждается не только природа, но и чувства с надеждами, которые до этого будто приглушали холода. Так и в этой песне ребёнок, услышав пение малиновки, забывает о прежних страданиях и снова чувствует себя счастливым, хотя, как он говорит, «у него ничего нет». Это не мешает чувствовать себя «счастливым, как король», пока он гуляет по полям цветов, и даже дождь не может смыть этот оптимистичный настрой. Залез на дерево — и уже хорошо.

Песню в 1926 году написал Гарри Вудс, позже прославившийся благодаря музыке к фильмам. Однако настоящая слава пришла к песне благодаря эстрадному певцу и актёру Элу Джолсону: после выхода фильма «Джолсон снова поёт» When the Red, Red Robin поднялась на первое место в чарте Billboard. В дальнейшем она вдохновляла самых разных людей. Сложно представить другую песню, которую и спели бы в «Улице Сезам», и сделали бы гимном регби-клуба «Халл КР», и использовали как саундтрек для выхода на поле футбольного клуба «Чарльтон».

Фрэнк Синатра — Old MacDonald

Эта песня также известна как Old MacDonald Had a Farm. Она основана на детском стишке про фермера и его животных: в каждом куплете появляется новое животное и рассказывается, какой звук оно издаёт.

Обычно в детских играх песню исполняют по накопительному принципу: каждый последующий куплет включает все предыдущие. Например, записанная в 1917 году версия под названием «Огайо» включает ржание лошадей, гавканье собак, кудахтанье кур, кряканье уток, гагаканье гусей, мычание коров, хрюканье свиней, мяуканье кошек, блеяние овец и козлов, крики ослов.

Эта песенка не возникла в народе, а имеет конкретного автора — англичанина Томаса Д’Эрфея, который в 1706 году написал её для оперы «Царство птиц, или Солнечные чудеса». Тогда она имела более сложный текст. Хотя опера провалилась, песня стала популярна и появилась в других операх, а также в списках народных песен — её пели простые англичане. В конце XIX и начале XX века её записали фольклористы, а затем пели и поп-звёзды: Фрэнк Синатра, Элвис Пресли, Нэт Кинг Коул.

Читайте также:

Стандарты джаза: 20 песен, которые считаются классикой жанра

Gipsy Kings — La Cucaracha

Эта мексиканская песенка-считалочка сама по себе довольно жестока: в ней участники ловят таракана и поочерёдно отрывают ему ноги, исполняя по строфе на каждую ногу. Впрочем, это, кажется, самая безобидная версия, которая могла устояться в качестве игры для детей, потому что история La Cucaracha (что и переводится как «таракан») связана с войнами и политикой.

Самый ранний текст описывал таракана, который потерял одну лапку из шести и пытается ходить на оставшихся. Во время войны с Марокко 1859–1860 гг. испанцы начали дополнять песню оскорблениями в адрес марокканцев, поднимая так боевой дух.

По-настоящему политичной песня стала в период Мексиканской революции 1910-х, когда La Cucaracha взяли на вооружение и повстанцы, и правительственные силы. Революционеры исполняли эту песню, подразумевая под тараканом президента Викториано Уэрту и особо наслаждаясь придуманными ими строками «Таракан только что умер, они везут его хоронить». А сторонники Уэрты под тараканом подразумевали одного из лидеров революции Венустиано Каррансу и его последователей.

Слим Гейллард — Potato Chips

В этой подборке много классического вокального джаза из глубины XX века, и это неудивительно — джаз идеально подходит для детской музыки. Джаз появился в «детстве» современной популярной музыки, и его ретронаправленность хорошо стыкуется с такой темой. При этом он может быть абсолютно несерьёзным — всё-таки джаз изначально был танцевально-развлекательным жанром, а не «современным аналогом классической музыки», как его часто воспринимают сейчас. Да и скэт тоже помогает воспринимать язык как игру.

Из-за этого детско-шутливые песни встречались в репертуаре самых разных артистов. Певец, гитарист и пианист Слим Гейллард работал с такими культовыми джазменами, как Чарли Паркер и Диззи Гиллеспи — новаторами и отцами бибопа, страстного и эмоционального стиля.

В то же время Гейлларду принадлежит много детских песен — например, Down by the Station про машиниста поезда. Однако лучше всего он уловил детские желания в Potato Chips, спев про то, как хочется есть только чипсы и ничего больше, — многие в этой песне узнают себя, особенно в детстве.

Peter, Paul & Mary — Hush-a-Bye

Хотя песня фолк-трио Peter, Paul & Mary называется Hush-a-Bye, на самом деле это перепевка старой американской колыбельной All the Pretty Little Horses. Точное происхождение All the Pretty Little Horses неизвестно, однако есть теория, что её впервые исполнила афроамериканская рабыня, которая не могла следить за своим сыном, поскольку её заставляли ухаживать за ребёнком хозяина. Песня написана от лица матери или опекуна, которые убаюкивают ребёнка и говорят, что когда он проснётся, то увидит красивых лошадей.

В некоторых версиях песни также есть дополнительный куплет, в котором речь, видимо, идёт о том самом ребёнке рабыни, который остался без присмотра матери и которому никто не споёт такую же колыбельную.

В современной музыке есть много разных версий All the Pretty Little Horses. Преимущественно её поют фолк-исполнители вроде Peter, Paul & Mary, а особенно много каверов от девушек-сонграйтеров: Джоан Баэз, Кэролайн Херринг, Лоры Гибсон. В фильме «Силквуд» песню исполняют Шер и Мэрил Стрип. Из необычных версий стоит отметить трек из глубин мистически-оккультного андерграунда от дарк-фолк-проекта Current 93 и индастриал-группы Coil.

Нина Симон — Hush, Little Baby

Происхождение этой американской колыбельной неизвестно, а впервые она была записана в 1918 году исследователем Сесилом Шарпом, посетившим Вирджинию и Северную Каролину. У Hush, Little Baby классическая для колыбельных структура: один и тот же текстовый элемент можно повторять и дополнять бесконечно, удлиняя песню на тот случай, если ребёнок не засыпает.

Начинается всё с обещания купить ребёнку пересмешника, если он не уснёт, а затем следует снежный ком:

И так далее. Продолжение песни зависит от фантазии исполнителя. Самая известная строчка, конечно, идёт в начале — фанаты хип-хопа знают её по песне Эминема Mockingbird, где рэпер поёт про пересмешника своей дочери. Однако и без Эминема песня встречалась в поп-музыке часто: её пели Нина Симон, Джоан Баэз и Регина Спектор.

Джуди Гарленд — Over the Rainbow

В 2001 году Over the Rainbow, песня Джуди Гарленд из «Волшебника страны Оз», была признана главной песней XX века. Опрос проводили Национальный фонд искусств и Американская ассоциация звукозаписывающей индустрии. Где-то облегчённо выдохнули боссы MGM — когда-то они хотели убрать песню, которая «замедляет фильм», но сдались после ультиматума Артура Фрида, помощника продюсера.

Over the Rainbow давно живёт своей жизнью — песню знают те, кто никогда не смотрел фильм 1939 года, а ещё её исполняют как поп-стандарт. Исследователь музыки Уолтер Фриш говорил, что Over the Rainbow — классическая песня, которую герой или героиня исполняют в начале фильма, чтобы рассказать о своём желании и мотивации. В диснеевских мультфильмах таких было немало. Почему же именно песня Джуди Гарленд, исполнительницы роли Дороти, стала культовой?

По мнению Фриша, эта песня бьёт точно в желание сбежать от родителей, которое характерно для многих детей. Дороти поёт её сразу после конфликта с тётей, которая не реагирует на проблемы племянницы и советует найти другое место для жалоб. Дороти реагирует со свойственной для ребёнка фантазией — придумывает свою волшебную страну, где сбываются мечты и поют птицы, а вскоре уже начинаются её настоящие приключения.

Читайте также:

Как принцессы «Диснея» прошли путь от хороших девочек до заботы о себе

Лягушонок Кермит — Rainbow Connection

Эта композиция впервые появилась в «Маппет-фильме» 1979 года — её спел сначала лягушонок Кермит, а затем и остальные маппеты. Со временем песня стала настолько популярна, что её исполнили, кажется, все знаменитости — от Барбры Стрейзанд до Тори Келли, Джона Ледженда и Куин Латифы. А мы предлагаем послушать, как поёт песню сам Кермит — и ему подпевает хор из нескольких сотен человек в Линкольн-центре Нью-Йорка:

В песне Кермит и шутит, и пытается вдохновить: Rainbow Connection строится на комедийном твисте. Сначала лягушонок Кермит спрашивает, почему так часто поют про радугу и что нас ждёт на её другой стороне, а затем говорит: радуга — это иллюзия, и она ничего не таит. Кажется, что Кермит и дальше будет высмеивать популярные темы лирических песен, особенно учитывая его гнусавый и немелодичный голос, но внезапно он меняет тон и поёт слова надежды, из-за чего композиция из ироничной превращается в лирическую и серьёзную:

То же самое во втором куплете, только Кермит начинает с такого вопроса:

Название песни появилось, когда композиторы Пол Уильямс и Кеннет Ашер уже почти закончили песню. Уильям сказал другу, что не может родить название, на что тот ответил: «В чём проблема? Вам трудно найти эту радужную связь между людьми и их мечтами?» Как это часто бывает с детскими песнями, на деле она рассказывает о самых искренних желаниях людей всех возрастов.

Луи Армстронг — What a Wonderful World

Эта песня хоть и не задумывалась как детская, ей можно считать таковой — как минимум дети полюбили её после мультфильма «Мадагаскар». Несмотря на кажущуюся простоту текста, это, конечно, философская песня, подпитанная личным опытом Армстронга. Он записал What a Wonderful World в 1967 году, когда ему было 66: в песне он смотрит на всю свою жизнь, перечисляет самое прекрасное в ней и получает от этого удовлетворение.

Один из авторов песни Боб Тиле сказал, что песня была задумана как обнадёживающее противоядие от растущих проблем Америки конца шестидесятых: как он это назвал, «углубление национальных травм, вызванных убийством Кеннеди, Вьетнамом, расовой рознью и беспорядками повсюду». В таком качестве она прославилась во многом благодаря фильму «Доброе утро, Вьетнам!». Там эта песня о голубых облаках и красных розах звучит, конечно, пацифистски — голос Луи Армстронга поёт о чудесном мире, а в кадре мы видим американскую военную бронетехнику, солдат, увязших в грязи, раненых фотожурналистов, горящие дома вьетнамцев и ревущих от страха детей.

Сегодня трудно представить, но композиция, которая стала визитной карточкой Армстронга и до сих пор входит в топы лучших песен всех времён, могла бы не выйти. Ларри Ньютон, президент лейбла ABC Records, запретил записывать песню — Армстронг сделал это вопреки требованию босса. Из-за этого, когда What a Wonderful World была готова, Ньютон отказался её промотировать, так что при жизни Армстронга песня никогда не попадала в американские чарты. Впервые это случилось только в 1988-м, после того, как песня прозвучала в том самом фильме «Доброе утро, Вьетнам!».

Лучано Паваротти & Энрике Иглесиас — Cielito Lindo

Эту песню написал в 1882 году мексиканский композитор Кирино Мендоса-и-Кортес, а сегодня это одна из самых популярных мексиканских песен в мире. Из Мексики эта песня распространилась по всему миру благодаря эмигрантам и спортивным болельщикам, которые пели её на стадионах. В нашей подборке её дуэтом исполняют Лучано Паваротти и Энрике Иглесиас, а подпевает им детский хор.

«Сьелито линдо» с испанского переводится примерно как «сердце моё» или «милая моя» — на русский название переводят множеством уменьшительно-ласкательных оборотов.

Cielito Lindo — любовная песня о прекрасной женщине с тёмными глазами. Лирика полна загадок: например, почему в ней упоминается горный хребет Сьерра-Морена, который вообще-то в Испании? И почему глаза девушки называют «контрабандными»? Популярная легенда гласит, что в XVII веке горы Сьерра-Морена были пристанищем бандитов, которые похитили девушку, но её удалось выкрасть обратно. Впрочем, многие мексиканцы считают, что на самом деле в тексте поётся не la Sierra Morena, а la Sierra, Morena. «Морена» — обычное выражение нежности, а с запятой текст звучит как обращение к девушке, а не обозначение конкретного места.

Припев начинается со слов «ай-ай-ай» — эти интернациональные междометия сделали Cielito Lindo легко запоминаемой, так что песню перепевали на разных языках, в том числе и на русском. Например, её поют герои фильма Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу».

У Cielito Lindo не так много исполнений от звёздных артистов из англоязычных стран, но она стала своей во многих культурах: её пели и польские партизаны времён Второй мировой, и британские футбольные фанаты.

Борис Гребенщиков* & Александр Васильев — Песня о звёздах

* Объявлен в России иностранным агентом.

Музыка к советским фильмам и мультфильмам — отдельный жанр. В песнях, сопровождающих сказки, спрятано столько смыслов, сколько не найдёшь в ином артхаусном фильме.

Алексей Рыбников, автор музыки к фильму «Про Красную Шапочку», говорил:

Самая взрослая, романтичная и лиричная песня этого фильма — о звёздах. Это что-то вроде нашей версии песни лягушонка Кермита о радуге, только подкреплённая научными основаниями. Она напоминает о том, что мечтают не только дети — взрослые тоже мечтают, и ещё как. И для мечтательных и свободных людей в этом мире как будто нет ничего невозможного — они могут даже услышать, о чём говорят звёзды.

В 2004 году песню исполнили Борис Гребенщиков и Александр Васильев — оба здесь поют и за звёзд, и за звездочётов. Из 2024-го песня смотрится как пронзительное и тревожное высказывание о счастье, которое было очень возможно — стоит только руку протянуть.

Читайте также:

7 композиторов, которые заставят вас пересмотреть советские мультфильмы