Что представляет собой эвристическое обучение

Эвристика — слово древнегреческого происхождения, буквально обозначающее «отыскиваю, открываю». Знаменитое восклицание Архимеда, обнаружившего, что объём вытесненной воды равен объёму погружённого в неё тела — «Эврика!», — имеет с термином «эвристика» один корень.

Сама же эвристика — понятие многозначное. И если заглянуть в «Философский энциклопедический словарь» 1983 года издания, то можно найти сразу несколько его трактовок:

• Эвристикой или эвристической деятельностью называют процесс продуктивного творческого мышления, а также науку, изучающую творческое мышление и деятельность.
• Эвристики (во множественном числе) — это ещё и специфические методы решения сложных познавательных, конструктивных и практических задач.
• И ещё с эпохи Античности известна эвристика как методика обучения, основанная на открытии и догадке (на том, что мы сейчас называем инсайтом). В трудах современных педагогов эту методику, а также связанную с ней научную теорию называют педагогической или дидактической эвристикой.

Разберём подробнее, как эвристика в её различных аспектах присутствует в обучении.

Эвристический метод обучения — это метод Сократа

Свои корни педагогическая эвристика берёт в методе Сократа. Античный философ устраивал со своими учениками дискуссии, чтобы те в процессе обсуждения самостоятельно открывали некое знание, а не получали его в готовом виде. Он направлял этот процесс специально сформулированными вопросами, чтобы помочь знанию «родиться». Поэтому Платон в своём труде «Теэтет» сравнил философствование Сократа с повивальным искусством — майевтикой.

Читайте также:

Как современные подходы в образовании ставят студента в центр процесса обучения

Знаменитая формула «Я знаю, что ничего не знаю» — отправная точка эвристики Сократа, который считал, что, только устранив самонадеянность и уверенность в собственных знаниях, можно добраться до истины. И как мы увидим далее, незнание как составляющая часть обучения играет важную роль и в современной дидактической эвристике.

Как пишет Андрей Хуторской в статье «Эволюция эвристического обучения, его принципы и методика», сам термин «эвристика» ввёл древнегреческий математик Папп Александрийский в III веке н. э. Он обобщил труды античных математиков и назвал эвристикой методы решения задач, которые стоит применять, когда математические и логические методы не приносят результата.

Эвристическое обучение в эпоху Просвещения

Эвристическое обучение развивалось вместе с педагогикой и дидактикой. И эти идеи отразились в трудах известных педагогов XVII–XVIII веков.

Так, основоположник педагогики Ян Амос Коменский считал, что обучение должно «подражать природе», а значит, роль учителя — не диктовать ученикам факты, а «раскрывать способность понимать вещи, чтобы именно из этой способности, точно из живого источника, потекли ручейки, подобно тому как из почек деревьев вырастают листья, плоды».

Читайте также:

Что такое дидактика и как она развивается

Принципа раскрытия способностей и свободного познания придерживался и Жан-Жак Руссо. Этот мыслитель и педагог отвергал зубрёжку и считал, что человек эффективнее всего учится на собственном опыте, «через делание». И поэтому важно дать ученикам возможность самостоятельно познавать мир через органы чувств и осмыслять полученный опыт.

Эвристика против «схоластики и зубристики» в российской педагогике

Великий русский педагог Константин Ушинский (1824–1871) тоже отстаивал точку зрения, что настоящее обучение — не механическая зубрёжка, а развитие умственных способностей ученика, наблюдательности, воображения, фантазии, желания и способности дальше приобретать знания самостоятельно. Сейчас это кажется естественным, но для традиционной российской школы XIX века идеи Ушинского были прорывными.

Сторонником эвристики был и основоположник отечественной педагогической психологии Пётр Каптерев (1849–1922). Он считал, что в народных школах необходимо применять эвристическую форму обучения — то есть в целом организовать процесс обучения таким образом, чтобы учащиеся сами открывали и вырабатывали знания:

Нельзя не упомянуть и методику «Живое слово», которая появилась на страницах журнала «Филологические записки», основанного филологом и педагогом Алексеем Хованским. Сам Хованский, лингвист Антон Барсов и другие авторы публиковали в нём статьи о новом подходе к преподаванию русского языка — не через утомительное заучивание грамматических правил, а путём знакомства учеников с литературой, пробуждения в них интереса к тексту и языку. Самостоятельный анализ (с помощью учителя) языковых структур, идей и образов, объяснения и рассуждения противопоставлялись ​​«схоластике с зубристикой, обременяющими и подавляющими память учащихся, рассудок, сознание».

Читайте также:

Сколько зарабатывали и как жили учителя в Российской империи

В 1889 году эти работы были опубликованы в отдельном издании под названием, хорошо описывающем суть методики, — «Живое слово для изучения родного языка. Методика русского языка в рассказах и объяснениях по литературным образцам в связи с логикой, грамматикой и словесностью, для всестороннего развития и воспитания учащихся, согласно требованиям педагогических принципов». С тех пор «Живое слово» неоднократно переиздавалось, а новейшее репринтное издание вышло в 2013 году в честь двухсотлетия Алексея Хованского.

Эвристическое обучение в современной педагогике

Концепция эвристики как обучения через открытия перекликается с конструктивистским подходом. Конструктивизм тоже предполагает, что ученик не усваивает знания в готовом виде, а конструирует их самостоятельно, взаимодействуя со средой и осмысляя этот опыт. Основоположником конструктивизма, а точнее — когнитивного конструктивизма считается швейцарский психолог Жан Пиаже.

Ещё одно важное направление под названием «социальный конструктивизм» разработал советский психолог Лев Выготский. Он считал, что обучение происходит в первую очередь при взаимодействии ученика с сообществом и культурой. Важный след в развитии конструктивизма оставили и такие учёные, как Джон Дьюи и Эрнст фон Глазерсфельд, а в разработке эвристических методов в педагогике — Дьёрдь Пойа и Ювеналий Кулюткин.

В XX веке также появилась теория решения изобретательских задач (ТРИЗ) Генриха Альтшуллера. По сути, Альтшуллер разработал инструменты — эвристики, — помогающие инженерам и изобретателям находить эффективные решения задач, у которых нет готовых ответов. И хотя изначально ТРИЗ создавалась именно с этой целью, сейчас её рассматривают более широко и применяют в разных сферах деятельности. Так появилась ТРИЗ-педагогика, призванная развивать у учеников творческое и самостоятельное мышление, делающая акцент на экспериментах, исследованиях и работе над проектами.

На принципах эвристики построены такие современные подходы, как обучение на основе феноменов и проблемно-ориентированное обучение, которое особенно популярно при проектировании курсов для взрослых.

Эвристическое обучение в работах советских и российских педагогов

Развитие творческого мышления находилось в центре научных интересов советского и российского педагога Валентина Андреева. Эвристике он посвятил несколько монографий, в том числе одну из своих последних работ под названием «Педагогическая эвристика для творческого саморазвития многомерного мышления и мудрости». Творческим саморазвитием педагог называл «особый, сложный, многомерный вид творческой деятельности», в которую входят самоактуализация, самопознание, самоопределение, самоуправление, самосовершенствование и творческая самореализация личности.

Читайте также:

Исследование: эмпатии можно научить! И заодно развить креативность

Чтобы активизировать творческое саморазвитие, Андреев предлагал применять эвристические предписания — системы взаимодополняющих рекомендаций, приёмов и правил, которые повышают эффективность решения определённых задач и проблем.

Вопросами эвристики занимается также Андрей Хуторской. Как и Пётр Каптерев, Хуторской рассматривает эвристику как способ организации обучения. В уже упомянутой статье «​​Эволюция эвристического обучения, его принципы и методика» он пишет о своём педагогическом эксперименте — исследовании результативности эвристического подхода в общем образовании на уровне всей школы:

В той же статье Хуторской раскрывает понятие «дидактическая эвристика» как теоретическую основу эвристического обучения, формулирует её принципы и концептуальные положения, а также приводит ключевые отличия эвристического обучения от традиционного.

Например, вслед за Сократом, Хуторской подчёркивает основополагающую роль незнания в обучении. Так, если в традиционном подходе цель обучения — превратить незнание ученика в знание, то в эвристическом обучении незнание «не есть пустота, а рефлексивно зафиксированная в ходе обучения проблематика, то есть знание о незнании». Проще говоря, когда человек осознаёт незнание чего-либо, именно оно становится отправной точкой в его поиске знания через вопросы, проблемы и задачи.

Ключевыми элементами эвристического обучения Хуторской называет эвристическую образовательную ситуацию (то есть вопрос, проблему или открытую задачу) и образовательный продукт (идею, гипотезу, схему, текст, модель). Ученик создаёт образовательный продукт в ответ на эвристическую ситуацию. Например, проводит эксперимент, чтобы выяснить, как искусственное освещение влияет на комнатные растения, придумывает собственную систему шифрования или сказку на основе славянского фольклора.

Здесь проявляется ещё одно важное отличие эвристического обучения от традиционного — образовательный результат непредсказуем. Педагог даёт ученикам технологии и инструменты для его достижения, сопровождает в процессе, но не определяет конкретные результаты, которые должны получиться в итоге.

Как отмечает Андрей Хуторской, границы применимости дидактической эвристики остаются на усмотрение организаторов обучения. Однако, по его опыту, эвристический подход можно использовать в обучении практически любому предмету и в любом возрасте.