Идём в музей: мосты между утопией и бытом

В самом конце прошлого года в Третьяковской галерее на Крымском валу открылась выставка «История российского дизайна. Избранное. 1917–2022». Всего на ней должно быть более 500 экспонатов, но поскольку пространство цокольного этажа бывшего ЦДХ не позволяет вместить такой объём, экспозицию от Московского музея дизайна разделили на три цикла. В прошлый четверг открыли вторую часть выставки со ста пятьюдесятью новыми объектами.

В новой экспозиции появились образцы тканей Варвары Степановой, интерьеры космических кораблей Галины Балашовой и даже модное пальто из одеяла от Husky Wear (теперь его можно увидеть не только в социальных сетях, но и вживую).

Задача выставки — проследить эволюцию сознания советского и затем российского гражданина через призму дизайна. Конечно, охватить столетний период в таком небольшом музейном пространстве невозможно, поэтому повествование выглядит немного рваным. Но именно это даёт интересный эффект — неравномерность рассказа подталкивает к мыслям, которые, скорее всего, не возникли бы при более строгом, классическом построении экспозиции.

Великолепие золотой мечты

Экспозиция отчётливо показывает пропасть между повседневным бытом рядового советского человека и его мечтой о светлом будущем. Это можно проследить на примере эскизов светильников для холлов здания МИДа (автор Абрам Дамской), рядом с которыми стоят обычные керосинки, которыми пользовался советский обыватель первой половины XX века.

Мраморные интерьеры общественных пространств с хрусталём и позолотой в Советском Союзе олицетворяли светлое будущее, уже как будто наступившее в настоящем. Любой гражданин мог спуститься в метрополитен и почувствовать себя в королевском дворце. А затем он возвращался в коммуналку с убеждением, что неудобства — лишь временные трудности. Ведь он только что видел осязаемую мечту на расстоянии вытянутой руки. Оригинальные позолоченные керамические венки со станции метро «Октябрьская» авторства Алексея Филиппова на выставке показывают, насколько дотошно архитекторы следовали этой идее даже в мелочах.

Пропасть между двумя мирами — мечты и реальности — в экспозиции заполняют вещи, так и не ушедшие в массовое производство. Это эскизы светильников Дамского для частных интерьеров и настольная лампа из натурального камня, украшенная скульптурой ручной работы. Такой предмет можно было встретить и в квартире, но только высших чинов.

Быт советской кухни

Противостояние двух миров было средой советского человека с самого начала столетия. Оно начинает проявляться в дизайне в первые же годы после революции на волне модернистских идей. Они представлены работами Родченко, Степановой, студентов ВХУТЕМАСа.

Яркий пример утопической мечты о новом будущем — кухня из дома Наркомфина. Она существует только в виде проекта и потому на выставке представлена реконструкцией. Рядом с ней на том же подиуме разметили керогаз — небольшую керосиновую конфорку, на которой на самом деле готовил советский человек.

Между двумя этими крайностями находятся более традиционные предметы обихода, но и в них есть образы мечты. Например, у стены в зале стоит деревянный буфет с революционными звёздами. За его стеклом — супницы и тарелки. Такие же классические, как и шкаф, но с символикой нового времени: фаянс расписан портретами юных октябрят на фоне флагов и агитационными лозунгами. Что интересно, ни у керогаза, ни у буфета, ни у столовой посуды — повседневных предметов быта — не предполагается имени автора.

Посуды на выставке не очень много — ровно столько, чтобы проследить её эволюцию от авангарда начала ХХ века до авангарда века XXI. В одной из витрин расположен комплект детских поильников, разработанных под руководством Татлина. Они часто встречаются в учебниках как образец безупречного функционального дизайна. В двадцатые годы ещё не было пластиковой посуды, поэтому поильники специально сделали так, чтобы фарфор не разбился, если случайно выпадет из рук. Для этого при проектировании формы были проведены точные расчёты распределения нагрузки на материал.

Рядом находится чайный сервиз Малевича. В отличие от поильников, его угловатые формы сложно назвать эргономичными. И это тоже следование мечте: в будущем возможно всё, а удобство — это слишком прозаично.

С этим сервизом перекликается сервиз «Характерный» дизайнеров Александра Ермолаева и Геннадия Взорова. Он выпущен в семидесятых и, как и проект Малевича, — эксперимент. Такой же белый и с прямыми острыми углами — в его основе лишь форма, которая противопоставляется тому, что мы привыкли считать классикой. Интересны ручки чашек: они не торчат снаружи, а сделаны в виде углублений в корпусе. При этом специально рассчитали так, чтобы посуда не обжигала руки. Но этого бы и не произошло — в серийное производство сервиз не запустили.

Дизайн технического прогресса

К восьмидесятым мечты дизайнеров устремились к звёздам, а классовый разрыв — как это было в начале и середине века — становится не таким заметным. Поэтому большинство вещей в этой части экспозиции делятся на два типа: «обычные» и «фантастические». Заполнять пропасть между ними нечем, ведь нет и самой пропасти — предметы быта и объекты мечты существуют в двух параллельных вселенных.

Этот период представлен работами ВНИИТЭ — Всероссийского научно-исследовательского института технической эстетики. Институт решал серьёзные задачи — именно в его стенах рождались прототипы беспроводных телефонов, домашние радиокомплексы, напоминающие сложные ЭВМ.

Планы дизайнеров были грандиозны, но в быту советский человек пользовался дисковым телефоном «Спектр» Пермского телефонного завода и калькулятором «Искра» Орловского завода УВМ. Мечты практически не соприкасаются с повседневностью, которая у всех советских людей одинакова: одинаковые телефоны, кресла, игрушки.

Социальный запрос XXI века

Конфликта мечты и реальности меньше всего в зале дизайна XXI века. Но это легко объяснимо: оценить в перспективе можно лишь прошлое. Находясь в 2022 году, сложно сказать, что для нас — устоявшаяся повседневность, а что мы не вспомним уже через пару десятков лет. Можно обозначить лишь тренды.

В витринах — утончённые часы «Гравитация» от дизайнера Майи Прохоровой, деревянные игрушки для детей от Ксении Шишковой, ткань на основе арт-принтов художницы Алисы Иоффе. Всё это вещи не массового производства, но именно такой хотели бы видеть повседневность современного человека дизайнеры.

В этом разделе экспозиции пока что можно показывать только стремления. Однако часто эти стремления следуют социальным трендам. Так, например, обувь от Андрея Жакевича, хоть и выглядит как самые обычные кожаные кеды, сделана из виноградного жмыха, а Миша и Таня Репины (Aotta studio) делают звукоизоляционные панели из отходов древесного производства — еловых иголок. Всё это ответ на экологический запрос. Медицинские же маски, выполненные молодыми дизайнерами, отвечают стремлению к уникальности в мире, где всех уравняла пандемия.

В течение столетия у общества менялись вкусы, новейшие формы устаревали и уступали место другим новым веяниям. То, что вчера казалось символом прогресса, сегодня отошло на второй план. Неизменно главное — дизайнеры искали и продолжают искать новые ходы и решения. Жизнь же неизбежно диктует собственные условия. И выставка показывает, как дизайн-мосты соединяют берега реальности с берегами далёкой мечты.

Выставка с несколькими сменами части экспозиции продлится до 31 января 2023 года.