Повесим здесь! Отрывок книги «Архитектура впечатлений»

В бюро Planet9 выпустили книгу «Архитектура впечатлений», посвящённую истории выставочного дизайна. С разрешения бюро мы публикуем отрывок из первой части книги, в котором бывший директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова рассказывает о сотрудничестве с архитекторами и экспозиционными дизайнерами.

* * *

Искусствовед, куратор, директор Третьяковской галереи (2015–2023) Зельфира Трегулова сыграла важную роль в новейшей истории российских музеев и отечественного экспозиционного дизайна. Начав делать международные художественные выставки ещё в конце 1980-х, пройдя затем стажировку в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке, она работала в музее-заповеднике «Московский Кремль», затем стала директором РОСИЗО и, наконец, возглавила ГТГ. К её мнению прислушивались не только в российском, но и в мировом музейном сообществе. Сейчас Зельфира Исмаиловна продолжает делать выставки в качестве независимого куратора. Её точка зрения на экспозиционный дизайн показалась нам особенно интересной.

<…>

Настоящим прорывом в экспозиционном дизайне стала выставка «Великая утопия: русский и советский авангард 1915–1932» (1992–1993). Она включала 1500 экспонатов из 56 музеев со всех континентов, кроме Африки. Открыли её в Кунстхалле во Франкфурте, потом показали в Стеделийк Музее в Амстердаме, после чего привезли в Музей Гуггенхайма в Нью-Йорке. В первых двух музеях сценография была интересной, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что в Нью-Йорке предложила Заха Хадид. Её проект попал во все учебники по музейному дизайну, он был таким масштабным и визионерским, что реализовать его удалось лишь наполовину.

Читайте также:

Заха Хадид: авангардная архитектура и космические корабли из бетона

…Я приезжала в Музей Гуггенхайма за несколько месяцев до открытия и наблюдала, как в лондонское бюро Захи Хадид отправляли огромные пакеты с фотоматериалами. Мне объяснили, что архитектор считает русский авангард и конструктивизм главными для себя точками отсчёта и готовит нечто грандиозное. И действительно, выставочная архитектура получилась конгениальна самим произведениям.

Была я в музее и во время застройки выставочных залов. Работы шли скрупулёзно и медленно, и до последнего был непонятен результат. Каждый день я проходила через выкрашенное в белый цвет пространство, в котором постепенно исчезали границы между полом, стенами и потолком. Посреди этой белизны строился обтекаемый выпуклый овал, похожий на половинку гигантской яичной скорлупы. В итоге над этой полусферой закрепили объекты-мобили Родченко — зал был посвящён второй выставке ОБМОХУ (1921), ознаменовавшей начало конструктивизма.

К сожалению, не удалось реализовать главную идею архитектора — гигантскую инсталляцию, оммаж башне Татлина. Планировалось, что она встанет во всю высоту музея, но на это не хватило ни времени, ни денег. Отказались и от схемы экспонирования супрематических полотен Малевича — реконструкции выставки «0.10» 1915 года, где впервые был показан «Чёрный квадрат». Схема, предложенная Хадид, была рискованной, что для меня тоже стало уроком: нужно соизмерять визионерские концепции сценографа с практическими нуждами и безопасностью экспонатов.

Как бы то ни было, «Великая утопия» дала новое понимание роли архитектора в создании выставок: наряду с куратором он становился соавтором проекта.