Что такое мышление роста и почему оно важно для образования

Из этого интервью вы узнаете:

• кто автор идеи о мышлении роста;
• чем мышление роста отличается от так называемого фиксированного и как это сказывается на учёбе;
• можно ли изменить тип мышления;
• какой эксперимент в школьном образовании планируют тюменские учёные.

Ася Филатова

Кандидат философских наук, доцент Школы образования Тюменского государственного университета. Специалист в области исследований науки и технологий (STS).

---

Фото: ТюмГУ

Что такое мышление роста

— Что означает термин «мышление роста» и как он связан с образованием?

— Основательница теории мышления роста — Кэрол Дуэк, психолог из Стэнфорда, автор знаменитой книги «Гибкое сознание». Она поставила вопрос: почему люди по‑разному реагируют на вызовы, на сложные задачи? Одни стараются их решать, а другие сразу же пасуют. Это вопрос изучали и до неё, но именно Кэрол Дуэк показала, что за этим поведением стоят разные типы мышления — мышление роста и фиксированное мышление (в оригинале используются термины growth mindset и fixed mindset).

Они различаются по нескольким критериям, первый из которых — отношение к собственным способностям.

А если для человека характерно фиксированное мышление, то он, напротив, считает, что способности даются людям раз и навсегда. Каждый либо талантлив, например, в математике, либо нет. И если «не дано», то высот в этой области достигнуть невозможно.

— То есть люди с фиксированным мышлением отстают в учёбе и в целом боятся проявить себя?

— Нет, такие установки встречаются не только у неуспешных в чём-либо людей. Фиксированным мышлением могут обладать и те, кто считает, что у них есть таланты, и те, кто реально добивается достижений в своей области.

— Тогда по каким признакам в поведении различаются эти два типа мышления?

— Люди с мышлением роста не боятся признаваться в том, что чего-то не понимают, и поэтому, например, не стесняются задавать вопросы. Такой ученик скажет учителю: «Тут я не понимаю, помогите мне разобраться», не испытывая при этом никакого психологического дискомфорта.

Люди с фиксированным мышлением, напротив, избегают того, чтобы задавать вопросы. Если такой человек убеждён, что не обладает способностями, то он боится лишний раз демонстрировать своё непонимание. А если это человек с талантами в какой-то области — например, первокурсник, который в школе выигрывал олимпиады по математике, — он не задаёт вопросов, чтобы не потерять свой статус умного.

— Есть ли ещё какие-то различия?

— Ещё один интересный аспект — то, как люди с разными типами мышления воспринимают неудачи.

Но для человека с фиксированным мышлением любая неудача — очень фрустрирующий опыт, и именно поэтому они стараются избегать сложных задач — чтобы не ошибаться.

Более того, люди с фиксированным мышлением полагают, что их таланты должны обеспечивать им лёгкое достижение целей. Так что если приходится прилагать чрезмерные усилия, то это ставит под вопрос талант. Возникает сомнение: может, мне так трудно, потому что я недостаточно одарённый? И любая ситуация, которая требует траты значительных сил и упорства, рассматривается как угрожающая высокой самооценке.

Почему мышление становится фиксированным и можно ли это преодолеть

— Что известно о том, почему у людей формируются разные установки?

— Есть разные объяснения. Кэрол Дуэк и ещё одна исследовательница в этой области, Джо Боулер из Стэнфордского университета, предлагают социологические. А именно, они связывают фиксированное мышление с неравенством, с влиянием различных стереотипов — гендерных, расовых и так далее. Например, окружение постоянно доносит до девушек, что математика — не для них. Эту ситуацию Джо Боулер описывает на собственном примере.

Этот подход схож с понятием габитуса у Пьера Бурдьё. Он тоже показывает — то, как мы воспринимаем свою позицию, на что рассчитываем, как видим своё будущее, предопределено практиками, в которых мы выросли и живём, нашим классовым положением и так далее.

Читайте также:

«Ты же пойдёшь рожать»: какие барьеры не пускают девушек в инженерию и IT

— Но ведь фиксированное мышление может сформироваться и у ребёнка, на которого не воздействуют сильные ограничивающие стереотипы. Почему так случается?

— Авторы концепции связывают развитие такого типа мышления с тем, что люди в целом не понимают, как работает мозг. Очень распространено представление, что в природе каждого человека заранее задано ограниченное количество качеств, талантов, способностей. И если у человека изначально в каком-то деле ничего не вышло, то якобы это означает, что у него к этому нет способностей и они уже не появятся.

— Можно ли преодолеть установки фиксированного мышления?

— Да, в этом и состоит важный посыл Кэрол Дуэк: установки можно изменить психологическими интервенциями. Как правило, для этого предлагается рассказать людям о том, как работает мозг.

И здесь к теории добавляются биологические объяснения. Дуэк и другие авторы обращаются к современным нейронаукам, в частности — к теории пластичности мозга. Логика такая: любое обучение связано с возникновением новых нейронных связей, и, чтобы они образовывались, нужно прикладывать усилия. То есть обучение всегда связано с трудностями, но чем более сложные задачи мы решаем, тем лучше формируются связи между нейронами.

— То есть меры, которые предлагает теория мышления роста, — это, по сути, нейробиологическое просвещение?

— В основном да. Один из недавних и самых больших экспериментов Дуэк и её коллег в 2019 году (в нём участвовало 12 тысяч девятиклассников) включал совсем небольшое обучающее воздействие. Подростки смотрели онлайн-курс из двух занятий по 25 минут о том, почему мозг пластичен, как он устроен, как он меняется. Как показал эксперимент, даже этот короткий курс в какой-то мере поменял установки школьников.

Кстати, забавная деталь — в материалах, которые предлагают коллеги для работы со школьниками, есть даже метафора мозга как мышцы. Мы тренируем наши мышцы и так же можем тренировать мозг. Чем больше мы учимся, чем с большими трудностями сталкиваемся, тем сильнее становится мозг, как своего рода мышца.

Читайте также:

Учёба, мозг и ДНК: как обучение влияет на нас физиологически

— Если резюмировать, в чём вы видите основную пользу теории мышления роста?

— Мне кажется, она довольно полезна как теория, работающая с установками. Мы действительно во многом ограничены в представлениях о собственных возможностях своим семейным, социальным и образовательным опытом. В течение жизни у каждого возникает множество установок, что в определённых областях у нас нет никаких талантов. Например: «Математика — это точно не моё».

Проблема в том, что мы даже не проверяем эти гипотезы! Останавливаемся на этих выводах, говорим: «Это не моё». Люди избегают усилий и во взрослой жизни, они не хотят овладевать новыми технологиями. Например, это довольно сложно для пожилых людей. Но что будет, если всё-таки попробовать и приложить усилия, не сдаваться сразу? Мне кажется, что теория мышления роста во многом расширяет наши горизонты, позволяет обнаружить в себе ресурсы для изменения, развития, улучшения своей жизни.

Какой эксперимент проводят в ТюмГУ

— Почему вы с коллегами в Школе образования ТюмГУ занялись этой теорией?

— К ней нас привело несколько параллельных процессов. Первая причина — запрос учителей в той школе, с которой мы сотрудничаем. Это частное образовательное учреждение, где для учёбы созданы хорошие условия — и материальная база, и психологический климат.

Параллельно шёл процесс, связанный с трансформацией математического образования в нашем университете. Мы изучали, какие существуют альтернативные способы развития математического мышления, и так вышли на Джо Боулер. Она разработала целую систему математического образования, в основе которой лежит теория мышления роста.

В итоге у нас родилась идея эксперимента. Мы объединили запрос, полученный из школы, и наши исследовательские находки, чтобы проверить, способствует ли развитие мышления роста у школьников улучшению их академических результатов в математике.

Читайте также:

Книжная полка: «Безграничный разум», Джо Боулер

— Что именно вы будете делать в ходе эксперимента?

— Мы будем работать с учащимися с первого по шестой класс в центре семейного образования «Своя школа» в Тюмени. Дизайн эксперимента состоит в следующем. Мы хотим ввести в их образовательные практики, прежде всего по математике, теорию мышления роста. Этот процесс будет проходить в несколько этапов.

На первом мы будем работать с учителями. Дело в том, что попытки развивать у школьников мышление роста уже были, и некоторые из них оказались неудачными. Как подчёркивает большинство авторов, связано это с тем, что педагоги не до конца верят в эффективность этой теории. Но если выполнять нужные практики чисто механически, то, скорее всего, ничего не получится. Важно, чтобы учителя искренне были убеждены, что способности можно развивать. Поэтому для них у нас два типа тренингов. Первый — по обучению практикам, которые помогают формированию мышления роста у учеников. Прежде всего это обратная связь.

— То есть теория предлагает учителям давать обратную связь детям какими-то особенными способами?

— Да, авторы настаивают, что очень важно хвалить не за результат, который получает ученик, а за процесс. То есть поддерживать усилия: «Ты хорошо старался, ты учился, ты выполнил очень много заданий, именно поэтому у тебя всё получается». А не просто: «Всё получается, потому что ты такой молодец».

Также важно правильно реагировать на ошибки, подчёркивать, что ошибка открывает путь к дальнейшему развитию, что у каждого есть возможность ошибаться, что не страшно задавать вопросы.

Читайте также:

«Одна из проблем образования — люди не обращают внимания на непонятное»

— Понятно. А чему посвящён второй тренинг в рамках эксперимента?

— Он будет посвящён переработке учебных материалов и программ. Особенность применения теории мышления роста к обучению в том, что меняются не только практики коммуникации учителя с учениками, но и то, каким образом структурирован учебный материал. Здесь мы в большей степени опираемся на Джо Боулер, которая адаптировала эту теорию к математическому образованию. В частности, она даёт такие советы — давать задачи, приближенные к жизни детей, адаптировать уроки под их интересы, показать, как математические законы действуют в реальной жизни.

Очень важный момент связан с тем, что стоит давать ученикам сложные задачи — чтобы у них не было страха перед вызовом. Из форматов обучения активно используется, например, командная работа.

— А для учеников какие-то особенные тренинги в процессе эксперимента предполагаются?

— Да, для них будут дополнительные занятия — как раз о том, как человек учится. Дети младшего возраста будут смотреть учебные мультфильмы, ребята постарше — лекции о развитии мозга и физиологии обучения. Мы берём в основном готовые материалы, которые уже использовались в подобных экспериментах.

Кроме того, в рамках регулярной групповой работы тьюторы будут проводить рефлексивные беседы с учениками относительно их прошлого опыта, когда они сталкивались с ошибками: обсуждать, как ребята на них реагировали, как эти ошибки стали ресурсом для их последующего развития, и так далее. Вся работа с учениками рассчитана пока на один учебный год.

— Каких результатов вы ждёте и как будете их замерять?

— Основная наша гипотеза состоит в том, что внедрение практик по развитию мышления роста оказывает влияние на академическую успеваемость. Проще говоря, у ребят должны вырасти успехи в математике. Чтобы проверить это, мы в начале и конце года проведём тесты на математическое мышление. Это проверка у ребят не навыков счёта, а понимания того, какие принципы лежат в основе математики.

Кроме того, проверим, изменится ли у учеников тип мышления: проведём в начале и в конце года тесты, чтобы определить, какое мышление для них характерно — фиксированное или роста.

Читайте также:

Какие личные качества и софт-скиллы школьников влияют на их учёбу

— Будет ли в эксперименте контрольная группа? Ведь прирост в математических знаниях может быть связан не с новшествами программы, а с самим фактом обучения.

— Так как школа небольшая, мы внедряем изменения сразу для всех учеников выбранных классов. Но благодаря тому, что в новом учебном году наберут два первых класса, у нас будет возможность проверить некоторые дополнительные гипотезы, сделав один из них контрольной группой.

— Можете привести пример такой дополнительной гипотезы?

— Нас интересует, помимо прочего, вопрос о том, есть ли разница между двумя разными способами информирования детей о том, как человек учится. Дело в том, что можно рассказывать об этом в терминах нейронаук (то есть говорить о нейропластичности), а можно — с помощью психологических терминов (то есть объяснять, что обучаться способен каждый и что не бывает результатов без усилий).

Соответственно, с одним из первых классов мы будем использовать нейронаучные объяснения, с другим — психологические, и в конце замерим, у каких эффект оказался сильнее. Будут и другие микроэксперименты в рамках большого исследования.

— Вы предполагаете, что на развитие мышления роста можно влиять, не используя нейробиологическое просвещение?

— Да, те же самые типы мышления и характерные для них установки, которые описывает Дуэк, объясняются психологически. Если ты много трудишься и стараешься, у тебя больше шансов получить хороший результат, чем если ты ничего не делаешь, всячески уходишь от какой-то практики, деятельности. Это вполне понятно без привязки к нейронаукам. Психология и социология объясняют это через проблемы установок, влияние на них общества и так далее.

— То есть самой теории ссылки на нейронауки никак не помогают?

— Её психологическое содержание само по себе сильное. Но популярность теории, как мне кажется, во многом обусловлена тем, что в какой-то момент Кэрол Дуэк активно начала использовать теорию нейропластичности мозга. Теория нейропластичности схватывает два момента: в ней есть, с одной стороны, сила физиологических и биологических объяснений, с другой — идея о том, что возможно изменение и развитие.

— Эксперименты по развитию мышления роста не всегда эффективны. Вы уже упоминали одну из причин неудач — неверие педагогов в эти мероприятия. Какие ещё сторонние факторы могут вмешаться в ваше исследование, как вы думаете?

— В целом на ребёнка может влиять много разных факторов, и исключить их ради чистоты эксперимента нельзя. Особенность педагогических экспериментов в том, что они проводятся в естественной среде, и потому всегда многофакторные — добавляется множество побочных эффектов.

Например, мы прекрасно понимаем, что большинство установок происходят из семьи. Если папа говорит, что девочка не может заниматься математикой, что все девочки — гуманитарии, то, как бы мы ни старались внедрять в школе какую-то другую установку, она может не очень хорошо работать. Но не думаю, что это остановит нас от проведения эксперимента.