Что посмотреть и послушать об образовании: ноябрь 2025-го

Как работает ИИ-агент — помощник преподавателя

Заключительная сессия очередной конференции «Яндекса» об образовании вряд ли кого-то оставит равнодушным: у одних её содержание вызовет скепсис, у других — опасения, у третьих — воодушевление. Суть в следующем. Алексей Комиссаров создаёт для себя ИИ-агентов (аватаров, как он их называет) для голосового общения с разными целями, и в этом учебном году он «пригласил» одного такого агента, которого назвали Клаусом, на роль своего помощника на курсе по программированию на естественном языке в ИТМО. Причём Алексей изначально планировал, что Клаус не будет просто ассистентом для рутинных задач, а станет полноценным партнёром преподавателя. Первые три месяца эксперимента показали, что ИИ-агент правда движется в этом направлении.

Сейчас, как рассказали на заключительной сессии Алексей Комиссаров и Клаус (да, он тоже участвовал в конференции, — можно увидеть, как он общается), они вместе ведут занятия. Первое время студенты постоянно пытались подловить Клауса на известных типичных ошибках нейронок, но постепенно начали относиться серьёзнее. Это не значит, что они доверяют каждому слову ИИ-агента, — наоборот, учащиеся привыкли слушать преподавателя как эксперта, а с машиной чаще готовы спорить, отстаивать свою точку зрения. Сам Клаус считает это очень полезным для их обучения.

На сессии обсуждали также, с какими ещё задачами Алексею помогают ИИ-аватары, как и на каких данных они эволюционируют и чем коммуникация с ИИ-агентами отличается от забрасывания чат-бота промптами. А в заключение Клаус выступил с воодушевляющей речью об итогах всей конференции.

Читайте также:

Может ли ИИ заменить преподавателя в вузе? Интервью о результатах серии экспериментов

С какими сложностями столкнулась работа над новой национальной системой высшего образования

Открывая эту панель, Эдуард Галажинский напомнил, почему в России вообще решили перейти от Болонской модели высшего образования к уникальной национальной, почему нельзя было вернуться к прежней советской системе, а также перечислил ключевые вопросы, с которыми столкнулись университеты, участвующие в пилотном проекте.

Так, чтобы обеспечить в новой системе одновременно и фундаментальность, и гибкость, в экспертном сообществе начались обсуждения, что именно включить в фундаментальное ядро по каждому направлению подготовки, а что — в социогуманитарное, чтобы выпускники «имели нравственную матрицу с правильным пониманием жизни, отношением к государству». Вопросы эти, по словам спикера, оказались очень непростыми. «Мы с юристами начали обсуждать, выяснилось, что 85% их учебного плана — это как раз фундаментальность. А как тогда вариативность обеспечить?» В финансовой отрасли то же самое.

К тому же есть ещё такая проблема: квалификационная рамка очень быстро меняется. Например, пока собирают и утверждают профстандарт для тех же финансистов, появляется блокчейн и крипта, которых нет в профстандарте, но знания этих инструментов уже необходимы для работы. Как, откуда университеты должны вовремя узнавать о новых компетенциях? Эдуард Галажинский упомянул, что есть идея использовать систему на базе ИИ-анализа вакансий.

Андрей Афонин рассказал, как шла разработка требований как раз для финансового образования — определение, кого и как готовить. В этом приняли участие более 40 вузов и представителей финансовых организаций, для чего была организована специальная рабочая группа. Эдуард Галажинский назвал этот пример взаимодействия «модельной историей», на которую стоит ориентироваться, но посетовал, что ещё не все индустрии настолько зрелые и не все обладают необходимым ресурсом.

Евгений Терентьев, в свою очередь, подсветил в своём докладе, с чем, по данным исследований Института образования ВШЭ, сегодня не справляются университеты (даже ведущие), но что важно для человека будущего. Антоний Швиндт тоже упомянул некоторые проблемные точки и рассказал, как идёт работа над Стратегией развития образования на период до 2036 года.

Читайте также:

«Никогда такого давления на университеты не было»: как вузам быстрее готовить кадры?

Почему бизнес-образование тоже оказалось в переломной точке и куда оно движется

«Рынок не просто меняется — он ползёт в разных и плохо предсказуемых направлениях», — так пугающе начал эту секцию Сергей Мясоедов. «Мы находимся в точке перелома, когда все думают: что будет дальше? Думает государство, думают компании, думают бизнес-школы и наши клиенты, и никаких однозначных выводов сделать сейчас нельзя», — согласился с ним Дмитрий Волков. Оба обрисовали несколько ключевых рисков и вызовов в нынешнем состоянии российского бизнес-образования. Но Дмитрий Волков, кроме того, рассказал о том, кто сейчас нуждается в бизнес-образовании, а также о типичных бизнес-моделях и принципах формирования портфелей бизнес-школ, о конкуренции ДПО и магистратур по менеджменту.

Один из ключевых месседжей Сергея Мясоедова касался необходимости возвращаться в международное обсуждение: «И если нас не очень хочет пускать коллективный Запад, то давайте дружить с коллективным Востоком. Там есть очень крутые школы: в Сингапуре, Южной Корее, Индии, Китае».

Владимир Копцев и Фёдор Фёдоров поделились, что происходит в сегменте программ МВА и executive МВА. Владимир Копцев рассказал, какими эти программы должны быть с точки зрения запроса на них, а Фёдор Фёдоров перечислил человеческие факторы, влияющие на этот сегмент. В частности:

• В текущих экономических условиях многие предприниматели и руководители предпочитают вкладываться в недвижимость и автомобили, а не в образование («потому что неизвестно, что будет в 2026-м»), и это сказывается на спросе.
• Настал момент, когда в одной аудитории встречаются «иксы», «игреки» и «зеты», потому что у некоторых двадцатилетних уже есть бизнес с солидными оборотами. А это означает совершенно разные запросы на подачу и форматы обучения и огромный вызов для преподавателей: как сделать так, чтобы устраивало всех. При этом, независимо от поколения, заметен спрос на живое офлайн-общение вместо онлайна.
• Хорошие преподаватели стали практически «краснокнижными», потому что преподавателей-практиков бизнес-школам трудно позволить финансово, а опытные преподаватели-теоретики не горят желанием вникать в современные реалии бизнеса.

Остальные участники встречи тоже поделились наблюдениями о том, как меняется ландшафт бизнес-образования.

Как вузам создавать и продвигать программы ДПО с хорошим спросом и не тратить силы на то, что не купят

В начале своего выступления Ирина Тихмянова подчеркнула, что рынок ДПО давно не голубой океан, а, скорее, «кровавая среда» — из-за высокой конкуренции между вузами и частными образовательными организациями, роста стоимости лидов и уменьшения числа маркетинговых каналов, через которые можно зацепить целевую аудиторию. И если раньше инструменты маркетинга подключали только на стадии продвижения готовых образовательных программ, то теперь на первый план выходит продуктовый подход на стадии разработки программ ДПО — чтобы они изначально представляли собой ценность для клиентов, за которую те готовы платить. На языке маркетологов это называется product market fit, то есть соответствие продукта ожиданиям целевой аудитории.

Все участники встречи поделились конкретными подходами, которые для этого применяют — исследования аудитории и конкурентов, кастдев, кастомизация в В2С и В2В и так далее. При этом Ирина Тихмянова назвала также типичные ошибки, которые мешают продвижению ДПО. Елена Голова в числе прочего поделилась наблюдениями о спросе на кросс-навыковые продукты ДПО и рассказала, чем различаются тренды в продвижении программ для бумеров, иксов, миллениалов и зумеров. Анна Подпрятова говорила об особенностях продаж длинных и дорогих программ для аудитории топ-менеджеров, а Юлия Бородина объяснила, как строится кастомизация содержания и «упаковки» программ, а также какие метрики вовлечённости, удовлетворённости, качества и результата применяют в Skillbox.

Что касается продвижения готовых программ, то по выступлениям сразу нескольких спикеров ясно, как важно иметь опору в виде хорошо развитой цифровой платформы с интересным для аудитории контентом.

Читайте также:

Как вовлекать в обучение студентов-зумеров, используя приёмы из соцсетей

Хотят ли студенты, чтобы вузы менялись?

Очередной выпуск подкаста о трансформации университетов начинается с утверждения, с которым оба ведущих согласны: по умолчанию принято считать, что образовательная система консервативна, а вот студенты — за прогресс, но так ли это на самом деле? На практике, когда студентам, например, дают возможность выбрать дисциплины, они или выбирают самый лёгкий вариант, или вообще отказываются участвовать в экспериментах. В последние годы, согласно опросам, растёт доля студентов, которые вообще ничего не хотели бы менять в учебном процессе.

Ведущие солидарны, что способность делать значимый выбор нужно взращивать, и с ходу требовать от 17–18-летних первокурсников, чтобы они спроектировали своё профессиональное будущее, конечно, нельзя. Но насчёт того, когда студенты действительно готовы участвовать в реальных задачах университета, мнения Ольги Назайкинской и Владимира Тимонина разнятся.

Ольга считает важной студентоцентричность не только на словах: необходимо, с её точки зрения, включать студентов в проектные команды и действительно учитывать их мнение в важных для всего вуза вопросах.

Владимир Тимонин же чаще называет студентов «детьми» и сомневается, что в тех вузах, которые декларируют их участие в трансформации, команды учащихся вносят реальный вклад. Он не говорит, что это невозможно, но призывает не ждать чудес: от того, что студентам предоставят свободу выбора, качество образования само собой не повысится, а инновации не расцветут.

Читайте также:

Персонализация обучения в вузах: имитация, компромисс или реальный тренд?

Можно ли исправить проблемы с саморегуляцией в подростковом возрасте или после началки уже поздно

В этом подкасте исследовательница рассказывает о понятии саморегулируемого обучения в основном по научным выводам, а также с опорой на личный и педагогический опыт.

По словам Дианы Ахмеджановой, ей самой на протяжении почти всех лет обучения саморегуляция в учёбе как будто и не была нужна. Эту роль выполняла внешняя структура: высокая учебная нагрузка, жёсткие дедлайны. Но потом гостья выпуска оказалась на учёбе в аспирантуре, во время которой нельзя было подрабатывать, всего с тремя занятиями в неделю. Справиться с непривычной свободой не получилось — скоро оказалось, что целые недели уходят на отдых и прокрастинацию, а важные эссе пишутся только ночью накануне сдачи. Знакомство с моделью саморегуляции Барри Циммермана стало настоящим личным открытием для Дианы, и с тех пор она изучает саморегуляцию учащихся и переносит научные выводы в практику.

Среди этих научных выводов есть хорошие и не очень новости. Хорошая в том, что исследования не выявили критического периода для развития саморегуляции, — проще говоря, нет препятствий для её развития в любом возрасте. Если вдруг в начальных классах не вышло выработать полезные учебные привычки, можно сделать это и в подростковом возрасте (правда, всё-таки есть исследования о том, что после 18 уже поздновато). Плохая (точнее, условно плохая) новость в том, что хотя саморегуляция, безусловно, очень важный комплекс навыков, это не «волшебная таблетка». Обычно крупные исследования показывают чёткую связь: учатся лучше те, у кого развита саморегуляция. Но это не значит, что, если ребёнок наведёт порядок в учебных привычках, будет применять правильные стратегии и самоконтроль, его ждёт успех в изучении чего угодно. Иначе говоря, способность планировать своё время и реалистично оценивать собственные результаты важна, но это не единственный значимый фактор.

Что касается конкретных стратегий и учебных привычек, которые стоит развивать, регулируя своё обучение, Диана Ахмеджанова советует опираться на известный список американского психолога Джона Дулонски. Ранее мы рассказывали, какие из описанных им стратегий лучше всего подходят школьникам и для каких именно учебных предметов.

Читайте также:

Как поддержка со стороны педагогов, семьи и сверстников влияет на учебные успехи

Какой «диагноз» ставит высшему образованию ректор МФТИ

Первая часть этого интервью посвящена в основном развитию науки в МФТИ и в России в целом — и тому, почему научные исследования не приводят пока к технологическим достижениям. Во второй части речь идёт о высшем образовании. Дмитрий Ливанов ставит ему «диагноз» — низкое качество — и назначает «лечение»: как он уже не раз высказывался, нужно сократить число вузов, которые дают некачественное образование. В этом подкасте он подчёркивает, что снизиться должно и число студентов в целом: за счёт ужесточения требований к поступающим и ограничения количества платных мест.

Свою позицию Дмитрий Ливанов обосновывает тем, что и без высшего образования можно работать по востребованной профессии, это не обязательное условие успеха. Кроме того, ректор МФТИ отвечает на вопрос о том, какие реформы он провёл бы в российском образовании в первую очередь, если бы получил возможность его пересобрать. Не обошлось и без рассуждений об ИИ: в конце интервью гость выпуска отмечает парадоксальное следствие развития технологий — они заставляют вернуться к практически средневековым методам преподавания через личный диалог и живую передачу мастерства.

Читайте также:

Министр — о том, что в России слишком много негосударственных вузов

Почему развивать университет в десять раз сложнее, чем строить бизнес

Разговор в этом подкасте в основном идёт про EdTech-бизнес Юрия Ускова: от истории основания до поддержки, которую предпринимателю оказали, по его словам, и коллеги и конкуренты, когда в феврале этого года его неожиданно арестовали по обвинению в мошенничестве (оно не было связано непосредственно с работой iSpring). Юрий Усков опровергает обвинения и ожидает, что в ближайшие месяцы ситуация с ними разрешится в его пользу.

Обсуждая историю развития iSpring, участники подкаста касаются и кадровой проблемы. Очевидно, найти разработчиков и других специалистов, необходимых технологической компании, проще в столице, чем в небольшом поволжском городе. Но Юрий в принципе считает, что около 80% сотрудников для ключевых позиций необходимо выращивать внутри компании. И когда-то именно необходимость доучивать студентов привела его в образование.

Сначала перед образовательными проектами iSpring стояли краткосрочные задачи. Но потом Юрий Усков увлёкся перспективами и сложностью сферы: институт, по его словам, — структура в десять раз сложнее, чем бизнес. За то время, которого достаточно, чтобы построить и продать успешную компанию, вуз только-только начнёт приносить первые результаты. Но основателя iSpring привлекает, как следует из его слов, не сама по себе высокая сложность задачи, а перспективы, которые открывает её решение. С его точки зрения, если выстроить полноценное качественное образование с фундаментальной подготовкой и гуманитарными знаниями, и коммерческие задачи в компаниях будущего станут гораздо амбициознее и будут решаться эффективнее.

Читайте также:

Почему высшее онлайн-образование на самом деле — не для всех

Убьёт ли ИИ-генерация видеоконтента сферу EdTech

Дмитрий Крутов и Александр Ларьяновский запустили новый формат видеообсуждений на канале сообщества Education Scaling Club: помимо кейсов разных компаний, теперь там будут и их дискуссии о новостях. В пилотном выпуске — случится ли новая революция в онлайн-обучении благодаря Sora от OpenAI, какие EdTech-компании сейчас привлекают инвестиции и как на перспективы российского рынка влияет налоговая реформа.

Каждую новость Дмитрий и Александр рассмотрели под несколькими углами. Например, появление Sora тревожит обоих из-за того, что соцсети наводнит уже совершенно неотличимый от реальных видео фейковый контент. Но в то же время техническая возможность создавать видеолекции и другие ролики может стать шансом развиваться для многих небольших школ. Правда, когда такая возможность появится у школ в России — предсказать пока невозможно. Столь же неоднозначно собеседники оценивают и другие новости.

Читайте также:

Как генерировать учебные материалы с помощью ИИ: пошаговая инструкция

Почему ИИ — не главный вызов для корпоративного обучения сейчас

Поясним: вообще-то в этом подкасте Елена Тихомирова не призывает игнорировать нейросети и прочие достижения в развитии искусственного интеллекта. Наоборот, она подчёркивает, что не касаться технологических изменений в разговоре о будущем корпоративного обучения невозможно.

Но ответ на вопрос ведущего о том, какие вызовы представляются ей главными для сферы, Елена начинает с экономических ограничений. Когда денег у компаний меньше (а тенденция к сокращению бюджетов в 2026 году точно не прервётся), бизнес неизбежно задаёт вопросы об эффективности корпоративного обучения. Проблема не в том, что большинство программ неэффективны, а в том, что зачастую вообще непонятно, какими были их цели, по каким показателям можно измерить их результативность.

Тему осознанного и сфокусированного проектирования обучения Елена поднимает в ходе всего диалога. Эти же проблемы имеют отношение, с её точки зрения, и к технологическим изменениям: за редкими исключениями, когда какой-то способ производства контента совсем исчезает из практики, форматы обучения не устаревают. В эпоху ИИ-ботов лекции и книги по-прежнему бывают полезными, как и сложные интерактивные мультимедийные курсы, и слайды, и обучение в Telegram, и лонгриды. Вопрос лишь в том, чтобы не выбирать форматы исходя из соображений «это модно» или «мы всегда так делали», а ориентироваться на цель обучения.

Кроме того, в подкасте обсудили, почему онлайн-обучение — неблагодарная работа, какие курсы точно нужно заменить чат-ботами и какие ошибки мешают бизнесу получать пользу от корпоративного обучения.

Читайте также:

6 наблюдений из исследования о состоянии корпоративного обучения в России

Почему креатив в корпоративном обучении не умрёт

По словам гостя этого выпуска, заняться креативными методиками обучения его побудило неприятное наблюдение: слишком часто учащимся, особенно на корпоративных курсах (зачастую навязанных работодателем), скучно. Можно считать это проблемой заказчика или рассуждать о современной избалованности людей быстрым контентом, но вывод один: если не пытаться привлечь внимание слушателей сторителлингом или игровыми механиками, обучение легко может вообще выпасть из их поля зрения.

Поэтому, считает Александр Цветков, новые креативные форматы в обучении будут востребованы до тех пор, пока образование в принципе не заменят загрузкой информации напрямую в мозг. А пока учиться приходится в целом по старинке, нужно делать обучение интересным — но не в ущерб содержанию и времени сотрудника. Наверняка на этом пути придётся много раз ошибиться: в выпуске обсудили много примеров как работающего, так и неработающего креатива. Важно, уверен гость подкаста, что нет компаний или тем обучения, в которых креативные приёмы по умолчанию неприменимы.

Обсудили в выпуске и ограничения: внутреннюю цензуру корпоративных заказчиков, из-за которой за время согласования яркий новаторский курс превращается в гладкий «обмылок», и вынужденную осторожность компаний в цифровом пространстве. Так, из-за проблем с защитой данных многие заказчики сейчас готовы только к максимально простым форматам онлайн-обучения, например к вебинарам на корпоративных платформах. А ещё Александр Цветков высказал своё мнение о том, какие форматы и подходы будут отмирать, а какие расцветать.

Читайте также:

Какие креативные решения помогают сделать обучение эффективнее

Почему именно 6-й класс — критически важный период для формирования любви или нелюбви к математике

Гость этого выпуска преподаёт математику в лицее в Казахстане, а русскоязычной аудитории соцсетей известен роликами, в которых за минуту объясняет теоремы, решения задач и математические загадки. Например, у него есть популярный телеграм-канал.

С ведущими Евгений обсуждает, во-первых, как стал учителем математики. Ничто, как говорится, не предвещало — школьником он долгое время учился в гуманитарном классе и не интересовался математикой, к изучению алгебры и геометрии в старших классах пришёл, в общем-то, случайно, а на инженерную специальность в вузе попал, как сам говорит, по инерции. И уже в вузе Евгений постепенно понял, что радиотехника ему не слишком интересна, а вот преподавание нравится.

Вторая интересная тема выпуска — отношение к математике у детей и взрослых. Евгений Солоницын уверен, что в школе вообще нельзя понять, гуманитарий ты или технарь, потому что школьная программа — это основа основ, освоить которую вполне способен любой подросток. Но у математики тут особое, по словам Евгения, положение, потому что в её изучении есть несколько критически важных для дальнейшего понимания тем на уровне шестого класса, и если их упустить и не наверстать потом, то всё изучение математики становится неинтересным и сложным.

И в-третьих, гость довольно подробно рассказывает о появлении своего блога и работе над ним.

Читайте также:

Как педагогу завести личный блог — и стоит ли это делать?