Былое: как профессор создал лабораторию, где учил дочку и будущую невесту

Помимо того, что я сама хотела хорошо знать органическую химию, мне нельзя было её плохо знать, так как отец, экзаменуя, заставлял писать не на бумаге, а на досках, которые дополнительно расставлялись в химической аудитории, так что все присутствующие могли видеть всё, что ты напишешь. Недаром я так старалась, на этот экзамен пришли в качестве зрителей (отец все экзамены всегда принимал сам, без помощников) К. И. Дебу, В. И. Егорова, А. И. Умнова и все наши преподаватели из качественного и количественного анализа.

Экзаменовалось человек двадцать, отец вызвал меня последней. Билет мне достался хороший: альдегиды и кетоны, способы получения и свойства, а из ароматического ряда — пирогаллол, я исписала большую доску сверху донизу, на все вопросы ответила, так что отец со спокойной совестью мог поставить мне «весьма удовлетворительно».

Сразу после экзамена я записалась в лабораторию органической химии и вскоре начала там работать… Какие в этой лаборатории были условия для работы! Каждая работающая получала целый стол, наполненный посудой и всем, что могло понадобиться при работе, список выдаваемых предметов содержал семьдесят наименований. Тут было достаточное количество штативов с набором различных размеров колец и лапок, разных размеров бани — воздушная и водяные, набор свёрл, нож, ножницы, зажимы, газовая печка и ряд горелок и так далее.

Контекст

Эти воспоминания принадлежат советскому химику Татьяне Алексеевне Фаворской (1890–1986). До революции она успела поучиться на высших женских курсах в Санкт‑Петербурге, где преподавал её отец, Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), известный химик-органик. Он начал карьеру университетского преподавателя в 1891 году, в 1899-м стал ординарным профессором и проработал на кафедре Санкт‑Петербургского, а затем Ленинградского университета вплоть до своей смерти.

Как на женских курсах появилась химическая лаборатория

Когда в 1900 году Фаворскому предложили читать на химическом отделении Бестужевских высших женских курсов, он поставил несколько условий. Его главным требованием было создать лабораторию для практических работ и выделить достаточные средства для её функционирования.

Первые лаборатории на женских курсах были устроены ещё знаменитым Александром Бутлеровым. А среди профессоров, в своё время ратовавших за обучение девушек химии, был сам Дмитрий Менделеев, который также читал лекции на курсах и даже жертвовал крупные суммы этому учебному заведению. Однако усилия энтузиастов регулярно обнулялись, мало кто считал нужным тратить силы и деньги на то, чтобы курсистки всерьёз занимались наукой. Хотя женщин и допустили к образованию, их обучение носило характер скорее просветительства, чем подготовки к профессиональной научной и практической деятельности.

Требования профессора Фаворского удовлетворили, он стал читать слушательницам курс лекций по полноценной университетской программе, а через год была готова новая полностью оборудованная лаборатория. Некоторые важные приборы для неё выписали из-за границы. По словам Татьяны Фаворской, девушки очень увлеклись работой в лаборатории, произошёл наплыв новых курсисток, желавших специализироваться именно в химии:

Ажиотаж вокруг подготовки женских химических кадров был так высок, что вскоре одной лаборатории стало не хватать, её оставили для научной работы, а для прохождения практикума обустроили новую. Именно её и описывает в своих воспоминаниях дочь Фаворского, которая попала туда уже в 1910-е годы.

Почему добиться полноценной лаборатории было непросто

С середины XIX века женщины Российской империи пытались добиться возможности получать наравне с мужчинами высшее образование в университетах, но вплоть до революции 1917 года не смогли получить это право в полной мере. Альтернативой стало открытие для них высших женских курсов — частных учебных заведений, окончание которых, однако, профессиональных прав не давало. Но и эту инициативу тоже считали вредной, был период, когда курсы закрывали. Мы рассказывали об этом подробнее.

Как же аргументировали свою позицию противники женского образования? Обычно представлением о том, что дело женщин — семья и дети, а занятия науками противоречат их природе. И одновременно с этим — страхом перед конкуренцией. Критики писали, что женщины, попав в университеты, произведут там хаос, отнимут места у мужчин, да ещё и могут стать неприлично на них похожими.

Пренебрежительное отношение удалось в какой-то мере переломить только в начале XX века. Особенно повлияли революционные события 1905 года, когда частные высшие курсы были окончательно и повсеместно разрешены. Ещё через пять лет санкт-петербургские Бестужевские курсы были признаны высшим учебным заведением, равным университету. Одним из участников этого прогрессивного процесса был и Алексей Фаворский, для которого, по словам дочери, «курсы всегда были женским университетом».

Как автор этих мемуаров применила своё образование

В 1917 году Татьяна Алексеевна закончила учиться и стала лекционным ассистентом в Третьем Петроградском университете — так стали называться женские курсы. Всё это время она продолжала работать в различных лабораториях и в дальнейшем сделала профессорскую карьеру.

Фаворский поддерживал её на этом пути, не только как университетский преподаватель, но и как отец, заинтересованный в образовании дочери и контролировавший этот процесс. Когда ему казалось, что у дочери слишком много свободного времени, он сажал её за переводы статей для журнала Русского химического общества, где сам был редактором. Если считал, что она слишком увлечена работой в лаборатории, — требовал, чтобы Татьяна всегда приходила к обеду, так как, по его мнению, с утра и до 17 часов времени на работу было достаточно (обедали в доме в половине шестого).

В 1946 году Татьяна Алексеевна Фаворская стала профессором кафедры строения органических соединений химического факультета Ленинградского государственного университета.

Лаборатория семейной жизни Фаворского была иной

Любопытно, что сыграв настолько положительную роль в образовании и судьбе целого поколения женщин, желавших стать химиками, одну из них Фаворский по своей воле лишил какой бы то ни было карьеры. Это была его вторая жена (первая — мать Татьяны — умерла) Мария Маркеловна Домброва. Она была слушательницей самого первого курса Фаворского, одной из тех счастливиц, что попали в настоящую лабораторию.

Домброва была среди лучших и самых увлечённых практической работой курсисток. В момент сватовства профессора (уже после окончания её учёбы) она служила в лаборатории Министерства финансов.

Несмотря на профессиональные успехи невесты, Фаворский, как потом вспоминала его дочь, «считал неудобным, чтобы Мария Маркеловна работала, когда она выйдет за него замуж», и та согласилась уволиться. Вскоре у пары появилось трое детей. По воспоминаниям Татьяны Фаворской, Домброва привыкла работать, а не заниматься хозяйством, и первое время очень страдала: постоянно конфузилась и много плакала, то не справляясь с грудным вскармливанием, то принимая брюссельскую капусту в супе за изготовленные кухаркой шарики.

Кстати, в списке аргументов противников женского высшего образования был и такой: они опасались, что приём студенток в вузы приведёт к росту преждевременных и неравных браков. Что ж, надо признать, что история Фаворского в некотором роде подтверждает это предположение.