Образование
#былое

Менделеев об испытаниях на практике вместо экзаменов: «Дело лучше слова»

Вот что думал о правильной организации обучения и проверки знаний студентов великий учёный — и университетский преподаватель.

Изображение: Иван Крамской «Портрет химика Дмитрия Ивановича Менделеева» / Музей-архив Д. И. Менделеева / СПбГУ / Ольга Скворцова / Skillbox Media

«Высший смысл университетских и подобных им специальных курсов состоит именно в возбуждении и направлении первых юных приступов к самодеятельности. Тут устные и краткие ответы испытуемых ничем помочь не могут, а потому, строго говоря, устные экзамены здесь легко устранить по истинному существу дела. Они правильной оценки специальных знаний даже и дать не могут, если мы взглянем на задачу высшей учебной специализации с надлежащей жизненной точки зрения. Вот её-то мне и следует сообщить здесь и дальше, показывая, что спрашивать надо уже дело, а не одно „слово“.

Как науки сами, так всякие учебные заведения назначены для удовлетворения жизненной потребности в сохранении мудрости (то есть изобретений и открытий всякого рода), достигнутой людьми ранее, до нашего времени включительно, — чтобы уметь приложить эту мудрость к жизни, во-первых, а затем, чтобы можно было идти — могущему вместить — и дальше самостоятельно, не повторяя одни зады.

Химическая лаборатория Бестужевских курсов, Санкт-Петербург, 1903 г.
Фото: «Альбом ВЖК. 25 лет» / Фотоателье Карла Буллы / СПБГУ

Но «всему» научить нельзя, даже в отдельной области знаний, а потому надо в высших учебных заведениях избрать довольно узкую специальность («узнать всё о чём-нибудь», по Станфорду). Поэтому даже в XVI ст. все университеты делились уже на факультеты. Но и «факультет» теперь широк до невозможности, каждый избирает в нём лишь долю и долю маленькую, если желает не только что-нибудь сам со временем сделать, но прямо узнать что-либо подлинно.

Однако окулистом или гинекологом нельзя быть, не будучи сколько-нибудь медиком вообще, а медиком нельзя быть, не будучи сколько-нибудь естествоиспытателем вообще, и естествоиспытателем нельзя быть, не получив начальных знаний в географии, математике и тому подобном. Скажем, примера ради, что эти последние знания дала гимназия, а всё остальное — от «сколько-нибудь» естествознания до гинекологии — требуется от университета.

Что тут делать, скажут, без экзаменов? И кажется, и видится так: надо экзаменовать из естествознания (физики, химии, ботаники, физиологии и тому подобного), затем из общих медицинских наук (анатомии, фармации, патологии и тому подобного), а потом из специальных отраслей медицины. Но при такой уйме знаний требования устных испытаний везде невелики и великими быть, конечно, не могут — никто, от Гумбольдта и Фарадея, не выдержал бы этих испытаний. Выпустят ли такого лечить? — Нет, нигде не выпустят; опыт жизни показал, что надо потребовать ещё чего-то иного, например, для удостоверения в естествознании — работ в лабораториях, ну хотя химических или физиологических, для медицины — упражнений в анатомическом театре, в клиниках и тому подобном. Тут тотчас скажется всякий недочёт в прошлом, тут виднее, чем в устных ответах, не только некоторая самостоятельность ученика, но и его подготовка ко всему необходимому. Тут, на живом деле, в этих лабораториях и клиниках и надо искать замены экзаменов.

Профессору — руководителю всего этого, конечно, не одолеть одному, у него должны быть подручные помощники, но — сам ли или через них — он может и должен знать каждого, кого аттестует на деле, а не на одних устных массовых испытаниях.

Экзамены-то и выпадут как лишняя формальность, дающая возможность проскользнуть не знающему дела, а знающему только «слова».

Что сказано о медицине, легко перенести на все науки, касающиеся природы внешней. Что тот за химик, кто не работал в лаборатории? А если работал, там нашёлся и разобрался, сделал назначенное и выбранное, нечего его и спрашивать устно — дело лучше слова, оно одно и надо в действительной жизни, с ним юноша и без аттестата не пропадёт в жизни, в отчаяние не впадёт и «слов красных без дел ясных» слушать не станет; спросит всегда: а что будет на деле?

Но и тут есть свои трудности, которые выставлю в примере слушателей математического разряда, которым начала химии нужны (для физики, астрономии и тому подобного и для истинного просвещения), а работать в лаборатории невозможно за множеством иных дел. Ну и сообщите им о том, что химию им знать необходимо, устройте так, чтобы они могли узнать её основания, а о том, что они узнали, осведомитесь или при работах по физике, или, если и это сочтёте непригодным и недостаточно точным, заставьте их отвечать письменно (под надзором, если надобно) на вопросы элементарного свойства. Тогда и времени больше подумать найдётся и всяких смущений и подлогов может быть меньше. Но и этого, по-моему, не надо. Пойдёт он работать по физике — сам наткнётся на необходимость знать кое-что в химии, необходимость заставит, если к работам по физике предъявлены будут достаточно высокие требования.

Только всё это из канцелярий нельзя видеть, всех сочетаний не охватить, и разнообразия неизбежны уже потому, что профессора не могут быть тождественны. Многое надо предоставить сочетанию местных и временных условий. От этого Эдинбургский и Кембриджский или Берлинский и Гёттингенский университеты друг от друга во многом различны и с годами их взаимные отношения изменяются. Об этом мало пишут, но это все, кому надо, хорошо знают.

Особенной пользы можно ждать от применения испытаний на деле в чисто технических высших учебных заведениях, если под делом подразумевать не только практические занятия в лабораториях, но и проекты по назначению и по выбору, потому что при этом легко узнать подготовку испытуемого во всех частях соответственных подготовительных наук, о чём предполагаю говорить в дальнейшем изложении, да это отчасти и практикуется у нас на деле.

Гидравлическая лаборатория Политехнического института, Санкт-Петербург
Фото: А. М. Центер «Альбом видов С. П.Б. Политехнического института Императора Петра Великаго» / Издание студенческой Кассы Взаимопомощи, 1912 г. / СПбПУ

В отношении наук, подобных математике, филологии и тому подобного, испытания, помимо устных массовых экзаменов, легко заменимы письменными решениями подходящих задач, назначаемых профессорами и избираемых самими испытываемыми, причём легче убеждаться в подлинности авторства, чем при устных ответах на экзаменах, где бывало иногда, что ответ даёт не тот, кому ставится отметка. Экзаменуются сотни незнакомых — тут легка подстановка и бывает. Во всяком случае, при предлагаемом порядке будет больше сближения профессоров со студентами, чем ныне. Во всякие подробности входить здесь, однако, неуместно, да и пора уже перейти к другим общим вопросам обучения. Однако прибавлю ещё две беглые заметки. Уничтожение экзаменов в наших высших учебных заведениях даст ещё больший выигрыш во времени преподавания, чем говорено выше по отношению к гимназиям, потому что экзамены здесь занимают больше времени и число дней для курсов меньше, чем в гимназиях. Это ясно каждому, кто хоть сколько-нибудь знаком с делом нашего обучения.

Профессорам, говоря о внимательно относящихся к делу, будет, пожалуй, немного потруднее, чем ныне, но если выиграет результат, то есть подготовка к жизни и оценка выпускаемых, то трудность легко наверстать двумя способами: увеличением окладов и помощниками, подобными тем, какие существуют в Англии».

Источник: Менделеев Д. И. Заметки о русском просвещении. Познание России. Заветные мысли. — М.: «Эксмо», 2008.

Контекст

Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) был не только учёным, но и педагогом. Как все профессора, он преподавал в университете (в Императорском Санкт-Петербургском), к тому же образование имел педагогическое — окончил Главный педагогический институт и два года был учителем в гимназии.

В последние годы жизни Менделеев написал несколько очерков о том, каким образом, по его мнению, следовало бы усовершенствовать современную ему систему обучения, как в школах, так и в университетах. «Многие формы жизни стали новыми, а формы обучения до того уже обветшали, что пришло время подумать об их усовершенствовании», — так начинал он эту серию статей.

Среди них — написанная в 1899 году статья об экзаменах. В ней Дмитрий Иванович отстаивал точку зрения, что экзамены не имеют смысла для проверки знаний и даже вредны как в школах, так и в университетах.

В то время практиковались экзамены в основном устные — по билетам. Именно этот вариант Дмитрий Иванович считал совершенно бесполезным.

Жизнь можно сделать лучше!
Освойте востребованную профессию, зарабатывайте больше и получайте от работы удовольствие.
Каталог возможностей
Понравилась статья?
Да

Пользуясь нашим сайтом, вы соглашаетесь с тем, что мы используем cookies 🍪

Ссылка скопирована