5 выводов о новом механизме целевого приёма

У прежнего порядка целевого набора в вузы было множество недостатков. Абитуриенты приёмной кампании 2024 года стали первыми, кто испытал на себе новые правила приёма на целевое обучение.

Судя по публичным заявлениям представителей вузов и заказчиков целевого обучения, этим порядком многие остались недовольны. А значит, не исключено, что после первой «обкатки» новый механизм могут в чём-то откорректировать.

Процедура целевого приёма стала доступнее всем желающим

В предыдущие годы от абитуриента и его родителей требовалось заранее, до начала приёмной кампании, самостоятельно найти заказчика целевого обучения, заключить с ним договор и уже с таким договором участвовать в конкурсе в вузе. Поэтому про целевой приём часто говорили как про поступление «по знакомству»: кто мог договориться с заказчиком, тот и участвовал в конкурсе и имел шанс пройти даже с низкими баллами ЕГЭ (просто из-за малой конкуренции или вообще её отсутствия).

Теперь же процесс стал более прозрачным и регулируемым: предложения заказчиков о целевом обучении публикуются на общедоступной платформе «Работа в России», и откликнуться на них может любой желающий из любого региона страны. Делается это не путём обращения напрямую к заказчику целевого обучения, а непосредственно во время подачи заявлений и документов в вуз в ходе приёмной кампании — абитуриент отмечает, что поступает по целевой квоте по такому-то предложению заказчика.

Поскольку прямого взаимодействия заказчика и абитуриентов на этом этапе нет, тем самым исключается поле для кумовства, и получается, что за конкретное предложение от конкретного будущего работодателя конкурируют все, кого это предложение заинтересовало, а достаётся оно лучшему по баллам. И уже после этого заказчик заключает с ним договор о целевом обучении. Вроде бы разумно и справедливо.

Что получилось на практике? В июле Рособрнадзор публиковал данные о том, что на этой платформе 17,8 тысячи работодателей разместили более 76,2 тысячи предложений для заключения 163,3 тысячи договоров о целевом обучении (по программам как высшего, так и среднего профессионального образования). На 23 июля в ответ на эти предложения было подано 129 тысяч заявок от абитуриентов вузов. То есть заявок в общей сумме на тот момент оказалось меньше, чем предложений.

Снова был заметный недобор на целевые места

Поскольку даже заявок было меньше, чем нужно, заполнить целевую квоту целиком, конечно, не удалось.

На 19 августа, по словам вице-премьера Дмитрия Чернышенко, были зачислены на места в пределах целевой квоты 38,8 тысячи человек (при общем числе мест по квоте в 145 тысяч). Получается, заполнить удалось лишь около 27% мест по целевой квоте. Это соотношение ещё не означает, что целевой приём был полностью провален: в квоту включены и места, например, в ординатуре, зачисление в которую на тот момент ещё не завершилось. Но многие места, выделенные для целевиков, видимо, остались невостребованными и вернулись в общий конкурс, то есть на них поступали уже по основному конкурсу обычные абитуриенты, а не целевики.

Так, в МГТУ имени Н. Э. Баумана, по заявлению ректора Михаила Гордина, целевую квоту заполнили на 66%. В УрФУ, по информации приёмной комиссии, была занята только четверть целевых мест. Ректор Хакасского государственного университета имени Н. Ф. Катанова Татьяна Краснова рассказала в интервью, что вуз заполнил целевую квоту на 70% — и, по её мнению, такая же ситуация в большинстве университетов.

А по данным, которые озвучила на правительственном совещании вице-премьер Татьяна Голикова, заполняемость квоты сильно зависит от группы специальностей: в области здравоохранения и медицинских наук удалось заполнить 72,7% квоты, а на программах по сельскому хозяйству — только 46,6%.

Проблема незаполняемости целевой квоты — старая. Причина её, как отмечают ректоры вузов, в том, что абитуриенты выбирают целевое поступление в основном лишь как подстраховочный вариант, а не как главный. И в этом смысле после введения нового порядка, похоже, ничего не изменилось.

Иными словами, всерьёз в целевом трудоустройстве мало кто заинтересован. Просто на некоторых направлениях подготовки (прежде всего медицинских) это самый надёжный способ пройти на бюджет, потому что большинство бюджетных мест там выделяется под целевую квоту. Неудивительно, что, по данным Минцифры, самыми популярными вузами по подаче заявок на целевое обучение стали ведущие медицинские университеты. Кроме них, в лидерах по приёму целевиков также СПбГУ.

Итак, похоже, что новый порядок сам по себе не добавил особой популярности целевому обучению, он просто сделал его более доступным всем, кто хочет им воспользоваться в качестве подстраховочного способа попасть на бюджетное место.

Заказчикам не понравилось, что они никак не участвуют в выборе кандидатов

То, что в новом порядке заказчики (организации, предприятия, ведомства) лишены возможности знакомиться с кандидатами на целевое обучение ещё до их поступления, в итоге тоже трудно назвать плюсом.

С одной стороны, это сделано как раз ради того, чтобы исключить коррупцию в процедуре. С другой — получается, что добросовестные заказчики не могут влиять на выбор своих будущих сотрудников. В том числе не имеют возможности оценить, заинтересован ли конкретный абитуриент в будущей работе по этому предложению или это для него просто запасной способ попасть на бюджет. Да и сам абитуриент не в состоянии оценить привлекательность будущей работы, потому что заявка на целевое обучение содержит очень скупое её описание.

Как справедливо заметил ректор МГТУ имени Н. Э. Баумана Михаил Гордин, сегодня предприятие не может быть уверено в том, что поступивший на целевое место студент, не поговорив с заказчиком и не познакомившись с предприятием, в дальнейшем придёт туда работать.

Представители работодателей, как сообщал «Коммерсант», хотели бы подбирать студентов, которые в будущем станут их сотрудниками, по более широкому набору критериев, чем лишь баллы ЕГЭ.

То, что абитуриенты могли отозваться только на одно предложение по квоте, создало проблему

Ряд ректоров назвали недостатком нового порядка то, что абитуриенты могли отозваться только на одно предложение заказчиков по целевой квоте. В результате они конкурировали за наиболее привлекательные варианты — а не пройдя по конкурсу на них, уже не могли подать заявку на другие целевые предложения, хотя там имели бы шансы.

Поясним: целевая квота в вузе может быть детализирована так, что в интересах каждого конкретного заказчика целевого обучения выделяется своя квота. Тогда по каждой из них составляется свой ранжированный список, и, соответственно, в каждом из них будет свой проходной балл. В таком случае абитуриента могут зачислить по целевой квоте, только если ему хватило места в пределах количества договоров, указанного в том предложении, на которое он подал заявку. Проще говоря, если он победил в этом мини-конкурсе на конкретное предложение.

Если же абитуриент не прошёл в этом конкурсе, однако в вузе остались ещё места по целевой квоте на том самом направлении, но по другим предложениям (от других заказчиков или даже по другим предложениям того же заказчика), этот абитуриент не может на них претендовать, а вуз не может его зачислить на одно из этих мест — даже если там недобор.

В результате и заказчики не добрали студентов, и вузы не заполнили квоту, а абитуриентам, желавшим стать целевиками, пришлось поступать на общих условиях.

С проходными баллами ситуация неоднозначная

Ещё одной традиционной проблемой целевого набора всегда было то, что он позволял поступить абитуриентам с низкими баллами. Собственно, это и делало его привлекательной лазейкой на бюджет. А какие специалисты получаются из школьных троечников — большой вопрос. Особенно если речь о таких сложных профессиях, как врачи и инженеры.

Удалось ли новому порядку решить эту проблему благодаря тому, что сама возможность податься на целевое обучение стала открытой для широкого круга желающих? Пока неизвестно. Но очевидно, что это сильно зависит от популярности направления обучения. Собственно, так же как и в обычном нецелевом наборе — просто в целевом фактор популярности самого направления (специальности) умножается ещё на фактор привлекательности конкретного предложения о будущей работе.

К примеру, если абитуриенты и так неохотно идут на радиотехнику, то поступление на это направление ещё и с условием обязательной трёхлетней отработки с откровенно низкой зарплатой тем более не вызовет у них интереса. А если подавляющее большинство бюджетных мест в ведущем медицинском вузе, очень популярном у абитуриентов, отдано под целевую квоту, то целевой набор превращается фактически в основной конкурс, потому что становится чуть ли не единственным способом поступления для тех, у кого нет льгот и особых прав. Проще говоря, на целевые предложения будут откликаться только ради того, чтобы попасть в этот вуз. А значит, и конкуренция по баллам будет высокая, как в любых топовых вузах.

Судя по всему, в 2024 году получился большой разброс по популярности разных целевых предложений — за места в одних предложениях абитуриенты конкурировали (и там прошли ребята с относительно высокими баллами), а по другим квоты остались незаполненными, и там вынуждены были зачислять всех желающих, в том числе с низкими баллами.

Так, в МИФИ, по данным телеграм-канала«Кипящий МИФИ», поступил по целевой квоте студент со 177 баллами за три экзамена — сообщается, что это на 100 баллов меньше, чем в среднем у зачисленных в этом году. В региональных вузах встречаются результаты ещё ниже — телеграм-канал «Наука и университеты» сообщал о зачисленном целевике со 122 баллами в Ростовском медуниверситете.

Правда, на нецелевых местах приоритетных для государства, но непопулярных у абитуриентов технических направлений зачисление абитуриентов с низкими баллами — тоже совсем не редкость. Главное для вузов — заполнить все бюджетные места к окончанию приёмной кампании, поэтому они готовы, как, например, в Томском государственном университете систем радиоэлектроники и управления (ТУСУР), принимать на приоритетные направления всех желающих хотя бы с минимальными баллами (то есть с пороговым значением, без которого абитуриентов даже не допустят до участия в конкурсе).