4 возражения против интеграции внешних онлайн-курсов в программы вузов

Некоторые университеты интегрируют в свои образовательные программы онлайн-курсы крупных онлайн-школ (EdTech-платформ). Другие этого не делают и относятся к такой практике скептически. Среди преподавателей отношение к этой практике тоже различается — впрочем, как и к онлайн-формату образования в целом. Почему?

Разное отношение к использованию внешних курсов в программе бывает связано не только с недоверием к онлайн-формату или к продуктам EdTech-платформ, но и с другими убеждениями и опасениями. Они хорошо знакомы менеджерам EdTech-компаний, часто работающих с вузами. Мы собрали наиболее распространённые опасения и попросили прокомментировать их представителей тех вузов, которые всё-таки используют внешние онлайн-курсы в своих программах. Спойлер: обоснованность этих опасений сильно зависит от тематики курсов, способа их интеграции в программу и ресурсов университета.

Прежде чем разобрать эти возражения, коротко поясним суть самой практики, о которой идёт речь. Она заключается в том, что университет приобретает доступ к курсам, размещённым на EdTech-платформе (в каких-то случаях просит их кастомизировать под свои запросы, а в каких-то приобретает «как есть»), и открывает их своим студентам, организуя таким образом изучение части какой-то предметной дисциплины, а иногда и всей дисциплины целиком. Последний вариант — если EdTech-платформа предоставляет не только предзаписанные модули, но и организует синхронные контактные часы с преподавателями-экспертами, и аттестацию.

Юридически возможность организовать обучение таким способом основывается на праве учебных заведений применять электронное обучение и дистанционные образовательные технологии (статья 16 закона «Об образовании в РФ»), а также на праве использовать сетевую форму организации образовательных программ (статья 15 того же закона).

Возражение 1

«Курсы внедряют, чтобы отобрать у преподавателей нагрузку и меньше им платить»

Потеря нагрузки и оплаты действительно может стать проблемой, подтверждает Дмитрий Постельник, экс-руководитель Цифровой кафедры МИСиС. В разное время был заведующим кафедры в трёх вузах и деканом факультета, поэтому хорошо знаком с ситуацией изнутри. Но эта проблема, по его словам, касается ситуаций, когда онлайн-курсом заменяют массовые и несложные для преподавания дисциплины (то есть такие, по которым у преподавателя заготовленные лекции, презентации, и их не нужно часто обновлять). Терять эту нагрузку ни один преподаватель не захочет.

Поэтому онлайн-курсы часто интегрируют в вузовскую программу лишь в качестве дополнительных учебных материалов для самостоятельной работы студентов, а не как замену обязательной части (лекций, лабораторных работ и так далее). Тогда преподавательская нагрузка остаётся прежней. Кроме того, это ещё и самый простой вариант для оформления, говорит Дмитрий. Он объясняет: на программах высшего образования есть обязательные требования к количеству часов контактной работы. Ясно, что предзаписанные асинхронные лекции контактными часами не являются. Но проблема в том, что и синхронные вебинары с преподавателями EdTech-платформы не всякий проректор по учебной работе готов будет признать контактными часами.

Тем не менее есть ситуации, когда замена внешними онлайн-курсами лекций или практических занятий, которые раньше вели преподаватели, становится просто необходимостью, и для преподавателей это не боль, а благо. Это, во-первых, касается дисциплин, которые никто не хочет вести — Дмитрий Постельник объясняет, что это бывает из-за сложности, специфичности предмета или необходимости часто обновлять программу по ним. В таких ситуациях внедрение онлайн-курса для заведующего кафедрой — решение проблемы, а преподаватели ничего не теряют.

Сергей Кульпин, заместитель директора по образованию в Школе государственного управления и предпринимательства ИнЭУ УрФУ, обозначил вторую типичную причину для интеграции партнёрских онлайн-курсов, которая не отбирает рабочие часы у преподавателей: внедрение онлайн-курса бывает актуальным в случае реализации новых дисциплин, по которым достаточных компетенций, связанных с новациями в отраслях экономики, в вузе пока не сформировалось.

Ещё онлайн-курсы становятся хорошим выходом, если преподаватели перегружены, а вузу не хватает ресурсов для преподавания в традиционном формате. Такая ситуация характерна для крупных университетов на популярных направлениях обучения. В этом случае у преподавателей тоже нет причин для недовольства.

Анастасия Пенязь, методист программ высшего образования в Skillbox Holding и преподаватель ИОТ «Школа Икс» ДГТУ, это подтверждает. Она объясняет: EdTech-платформы предлагают разные варианты. Можно заместить онлайн-курсом часть программы дисциплины — например, только лекции (тогда преподаватель выстраивает занятия со студентами по принципу перевёрнутого класса) или, наоборот, только часы контактной работы (их заменяют синхронными вебинарами с экспертами EdTech-платформ). Можно выстроить и аттестацию в разных форматах. Поэтому всё прежде всего зависит от потребностей и возможностей самого вуза.

По словам Дмитрия Постельника, преподавателям может быть даже предпочтительно заменить онлайн-курсом живые лекции в своих учебных дисциплинах. Но при условии грамотной организации другой его нагрузки. Дело в том, что лекции — самая невыгодная с точки зрения оплаты форма занятий, так как проводят их в поточном режиме, а лектору оплачивают только час работы вне зависимости от численности студентов.

Выгоднее проводить занятия для нескольких учебных групп, чем для одного большого потока — тогда у преподавателя получается больше аудиторных часов. И если лекции заменить онлайн-курсами, то можно увеличить как раз объём практической контактной работы преподавателя с группами. В итоге он не потеряет в оплате.

Есть и другие административные способы сохранить преподавательскую нагрузку, когда часть занятий заменяют внешними онлайн-курсами. Сразу несколько наших собеседников из разных университетов привели такой пример: преподавателя назначают куратором, который должен сопровождать обучение, консультировать студентов и взаимодействовать с провайдером онлайн-курса. И это действительно важная роль, а не для галочки (подробнее об этом — в следующем разделе статьи).

А ещё внешние онлайн-курсы выручают, если преподавательская нагрузка неравномерна в течение учебного года. Дмитрий Постельник привёл такой пример: на факультете, где он работал деканом, было несколько тысяч студентов-заочников, изучавших высшую математику. Заочники приезжали в университет лишь дважды в год для сдачи экзаменов, что, конечно, сильно увеличивало в этот период потребность в преподавательском составе. «Если перевести это в преподавательскую нагрузку, то получается, я должен был держать много преподавателей математики, которые работали бы только два раза в году», — объясняет он. Разумеется, работу с этими студентами было целесообразнее организовать с участием EdTech-платформы, которая могла провести и сам учебный курс, и аттестацию по нему.

Возражение 2

«На онлайн-курсах студенты будут предоставлены сами себе — это вообще не образование!»

Такое мнение обычно складывается из-за представления о том, что онлайн-курс — это всегда лишь набор записанных лекций, которые можно смотреть в любом темпе и, соответственно, бесконечно откладывать на потом.

Однако, во-первых, курсы могут содержать не только теорию, но и практические задания, для выполнения которых установлены дедлайны, и эти задания проверяют. Кроме того, в конце курса обязательно есть проверка знаний. Университеты в зависимости от потребностей и доступного им бюджета интегрируют в свою программу партнёрские курсы с заданиями или без, с практическими синхронными вебинарами или без них, с выполнением итогового практического проекта или без него, но финальная проверка знаний есть в любом случае, говорит Анастасия Пенязь. А современные LMS-системы (СДО) позволяют контролировать, как студенты проходят обучение.

Во-вторых, вводя онлайн-курс в образовательную программу, важно организовать контроль, а также поддержку (кураторство) студентов. Если просто предоставить им доступ к курсу и сказать, что они должны его пройти, то, конечно, велика вероятность, что они не отнесутся к этому всерьёз. Хорошо известно, что для онлайн-обучения нужна мотивация, самодисциплина, рефлексия и все те навыки, которые вместе называются саморегулируемым обучением. И так же хорошо известно, что идеальных студентов с такими навыками мало. Поэтому нужно, чтобы кто-то отслеживал вовлечённость учащихся, напоминал о дедлайнах, подстёгивал.

Как именно выстроить сопровождение для студентов, изучающих онлайн-курсы, в каждом университете решают по-своему. Оно может быть организовано со стороны самого вуза или со стороны EdTech-платформы. Университет может закрепить за студентами сопровождающего преподавателя, специализирующегося на дисциплине, которую они изучают, или тьютора (если в вузе введена такая роль). Иногда кураторами бывают студенты старших курсов. Правда, Дмитрий Постельник честно говорит, что то, насколько внимательно куратор от вуза контролирует студентов, зависит в том числе от того, достойно ли оплачивается этот труд: «Например, при ставке в 165 рублей в месяц за одного студента куратор, конечно, не будет бегать за каждым. Но есть вузы, где и платят больше, и требуют, чтобы куратор отчитывался об успехах каждого подопечного студента: какая у него посещаемость занятий, сколько он выполнил работ и так далее».

Если сопровождением занимается онлайн-школа, то вуз предоставляет ей списки студентов и их контакты, объясняет Анастасия Пенязь. С учащимися связываются, подключают их к платформе и добавляют в учебные чаты, где у них есть координаторы, отвечающие на все вопросы.

В УрФУ, рассказывает Сергей Кульпин, если онлайн-курс полностью заменяет живое преподавание в учебной дисциплине, то университет обеспечивает организационную поддержку его прохождения: через старост рассылаются напоминания о дедлайнах заданий по курсу, а за содержательной консультацией студент может обратиться к руководителю образовательной программы или заведующему кафедрой.

При смешанной же модели (когда учебная дисциплина включает и занятия с преподавателем, и онлайн-курс) студент всегда может получить консультацию по курсу у преподавателя, который ведёт дисциплину.

Вообще, очень многое зависит от того, каким именно образом университет интегрирует онлайн-курс в свою программу. Елена Носкова (ДВФУ) считает оптимальными такие варианты: студенты смотрят лекции на платформе, но именно преподаватели вуза берут на себя формирование компетенций, либо курсы встраиваются в самостоятельную работу — то есть и лекции, и практические занятия ведёт преподаватель, а курс студенты смотрят дополнительно и на практических занятиях обсуждают с преподавателем, что поняли и что нет.

Елена привела пример интеграции: ребята смотрят онлайн-курс про продакт-менеджменту (записи лекций и вебинары с экспертами платформы) и одновременно выполняют практический проект по этому курсу с реальными задачами от партнёров вуза. Проектная работа продумана так, чтобы повторять темы курса: например, после урока об анализе аудитории студенты для своего проекта анализируют аудиторию. Проект они выполняют под руководством наставника — преподавателя, погружённого в контент. «То есть преподаватель ведёт этот проект, но не является „говорящей головой“. Говорящую голову мы отдали EdTech-платформе», — говорит она. Затем студенты защищают свой проект в вузе с привлечением внешних экспертов.

Возражение 3

«В онлайн-курсах дают халтурный уровень знаний, не соответствующий академическим требованиям»

У этой точки зрения вполне могут быть причины, основанные на негативном опыте, ведь курсы бывают разного уровня, как сильные, так и слабые.

Так, Евгения Вехтер, руководитель образовательных программ по направлению «Дизайн», доцент отделения автоматизации и робототехники Томского политехнического университета, подчёркивает, что всё зависит от содержания конкретной программы: «Есть очень мощные и достаточно сложные онлайн-курсы. Назвать их „низким уровнем знаний“ язык не повернётся. В настоящий момент то, что мы интегрируем в нашу программу, меня устраивает».

А по словам Сергея Кульпина (УрФУ), студенты часто дают обратную связь, что изучение онлайн-курсов оказалось даже сложнее традиционной дисциплины. «Мне кажется, что это, как и в обычном формате обучения: есть более простые для освоения студентами курсы, есть более сложные, где надо приложить достаточные усилия, чтобы сдать предмет. В целом, все курсы, которые мы используем, имеют хорошее качество методического, содержательного материала», — считает он.

Насколько разными могут быть мнения о качестве, показывают комментарии об IT-курсах. Дело в том, что вузы довольно часто приобретают у EdTech-платформ курсы как раз по современным цифровым навыкам и профессиям. Для примера Анастасия Пенязь поделилась такой статистикой: в 2024/25 году в рамках проекта «Цифровые кафедры» с использованием платформы-интегратора Lerna (Skillbox Holding) были реализованы 80 образовательных программ, обучены почти 12 тысяч студентов, самая востребованная тема — аналитика данных (24% программ). На втором месте по популярности — технологии веб-разработки (20%), на третьем — технологиям искусственного интеллекта, от принципов использования до разработки систем компьютерного зрения (15%). А на четвёртом месте — программирование на языке Python (11%).

Елена Сапрыкина, директор Дальневосточного центра цифровых компетенций (Цифровая кафедра), а также и. о. директора Института математики и компьютерных технологий ДВФУ, популярность именно IT-курсов объясняет так: у самих вузов не всегда есть возможности привлечь практиков к преподаванию (стоимость бывает непосильной), и в такой ситуации выручает контент EdTech-платформ, разработанный с участием практиков. При этом, по её оценке, контент от EdTech-платформ сравним по качеству с контентом, который вуз мог бы получить, привлекая внешнего преподавателя-практика для ведения того или иного модуля.

Дмитрий Постельник же отмечает, что, по его наблюдениям, такие курсы создаются всё-таки не на основе уникального опыта топовых специалистов IT-индустрии (ведь те из-за своей занятости могут выделить от силы пару часов на интервью с непосредственным разработчиком курса), а на основе компиляции различных материалов. «Просто кто-то эту компиляцию делает более тщательно, более методически выверенно», — говорит он. Поэтому даже курс с одним и тем же названием, темой, у разных EdTech-платформ может содержательно различаться.

Анастасия Пенязь по этому поводу замечает: прежде чем предоставить студентам вуза доступ к курсу, представители платформы и университета его верифицируют, то есть оценивают пригодность для запроса конкретного вуза. Университет получает тестовый доступ, чтобы оценить его на своей стороне, и некоторые просят о доработке и кастомизации: дополнении какими-то темами и модулями или, наоборот, их сокращении. То есть речь не идёт о покупке кота в мешке.

Елена Сапрыкина подтверждает такую практику: «Мы просим о кастомизированных образовательных модулях под наши запросы, дорабатываем и саму структуру, и содержание онлайн-курсов, и даже оговариваем тех лекторов и практиков-экспертов, которые привлекаются к предоставлению того или иного образовательного материала. Поэтому я не считаю, что онлайн-обучение — это обучение с низшим качеством, чем это реализовано в академической среде в университете».

Возражение 4

«Студенты будут возмущаться, особенно платники — они же в вуз поступали, а не на курсы шли!»

По поводу этого возражения все опрошенные нами представители университетов ответили, что студенты разные, и их ожидания от учёбы тоже сильно различаются. Дмитрий Постельник подтвердил, что сталкивался с ситуацией, когда студенты-платники возмущались, почему им дают вместо живого преподавателя онлайн-курс на какой-то платформе: «Мы могли бы и без вас его купить, а университету мы платим деньги для того, чтобы получить живое преподавание!» Но большинство, наоборот, только радо возможности не ездить в какие-то дни в университет. А ещё рады тому, что на онлайн-курсе они застрахованы от субъективного отношения преподавателя.

А Елена Носкова (ДВФУ) убеждена, что негатив от студентов обязательно будет, если полностью заменить какую-то дисциплину онлайн-курсом, ещё и обойтись без должного сопровождения. Точнее, сначала студенты, скорее всего, даже обрадуются: «Ура, никуда ходить не надо!», но потом скажут, что это было напрасно потраченное время. Если же встраивать онлайн-курс в программу с умом, то воспринимается это очень хорошо.

Светлана Калмыкова (СПбПУ) с этим согласна: если соблюдать баланс, то есть часть учебной дисциплины реализовать онлайн, а часть оставить в аудитории, это не вызывает недовольства. «Недовольных, конечно, найти можно всегда. Но некоторые из них недовольны как раз потому, что надо учиться и соблюдать дедлайны», — говорит она. Наоборот, гораздо больше студентов за онлайн-курсы, особенно если они заменяют теоретические потоковые лекции (молодые люди сейчас очень дорожат своим временем).

А Елена Сапрыкина привела в доказательство того, что онлайн-курсы студенты воспринимают в основном хорошо, простой факт: в ДВФУ многие ребята, завершив обучение на цифровых кафедрах на одной программе, возвращаются с просьбой предоставить им доступ к бесплатным материалам пройденных курсов на долгий период и дать скидку для нового обучения на каком-то курсе. Вряд ли такое происходило бы в случае недовольства.