«Хулиганствующих возмущали большие чёрные». Отрывок книги «Человек не может жить без чуда»

В издательстве «Ад Маргинем Пресс» вышла книга Варвары Степановой «Человек не может жить без чуда» (составители — Александр и Екатерина Лаврентьевы). Это собрание стихов, писем, докладов, статей, набросков, дневниковых записей знаменитой художницы-авангардистки и дизайнера.

В них упоминаются звёзды того времени — Василий Кандинский, Казимир Малевич, Владимир Маяковский, Осип и Лиля Брик, Владимир Татлин и, конечно, муж Варвары Степановой — график, живописец, фотограф Александр Родченко.

С разрешения издательства мы публикуем отрывок из книги — дневниковые записи Степановой, в которых она рассказывает о выставке «беспредметников и супрематистов».

10 апреля 1919 г.

Наконец наша выставка «беспредметников и супрематистов» почти готова, не хватает только подставок для скульптур Анти. Действительно, эта выставка — состязание Анти и Малевича, остальные — ерунда. Малевич выставил 5 белых холстов, у Анти — чёрные. Конечно, ничего в общем не открыл Малевич. Написан белый квадрат на белом, даже не написан, а просто закрашен. Конечно, Анти побил его и живописью, и фактурой, и если он ещё и не перешагнул через Малевича, то стал величиной, с которой чтобы потягаться, придётся подтянуться.

Сперва о вещах Анти… Анти дал прекрасную живопись, ту самую живопись, которую «они» всё ищут и думали, что у Анти её нет. Чем ещё выигрывают его чёрные вещи — что там нет красок, а потому они и сильны только живописью, не будучи затемнены никакими посторонними элементами, ни даже цветом. Действительно, его «Чёрные» — гвоздь сезона. И на них же он показал, что такое фактура, во-первых, как новый шаг живописи после супрематизма, во-вторых, как достижение профессиональное — живопись и фактура, и в-третьих, как образец новой творческой станковой живописи.

Как выход из цветового супрематизма — уничтожение квадрата и новая форма, углубление живописи в самое себя, как профессиональный момент, новая интересная фактура и только живопись, не гладкое закрашивание в одной краске, самой неблагодарной, — в чёрной. Фактура у Анти в «Чёрных» необычайна, надо было чем-то добиться, чтобы вещь, сплошь написанная одной чёрной краской, представляла из себя прекрасное высокохудожественное произведение. Когда говоришь о его фактурах, то интересно отметить следующую деталь — на других вещах, не на «Чёрных», фактура не менее интересна, но она так не влияет на зрителя, так как краски, которыми они в полном смысле слова блещут, как бы отвлекают зрителя от неё. В «Чёрных» же ничего, кроме живописи, нет, а потому их фактура выигрывает необычайно, она производит впечатление, что вещь написана совершенно разнообразными материалами. Эти блестящие, матовые, жухлые, шероховатые, гладкие части поверхности дают необыкновенную по силе композицию, написаны они так сильно, что не уступают краскам.

Как об образце станковой живописи, о «Чёрных» надо сказать, что декоративное задание в них отсутствует. Здесь картина является самоцелью, высшим творческим напряжением творца, выявлением его воли, которая, не будучи загромождена никакими чуждыми живописи элементами, даёт своё достижение.

Он дал в «Чёрных» то, о чём так мечтает Запад, — настоящую станковую картину, доведённую до последней точки. Я считаю, что в аналитическом творчестве Анти «чёрные» вещи есть синтез — синтез его предыдущего движения, с одной стороны; но как идея — они имеют в себе начало новой живописи, настоящей только живописи, это то, что намечалось ещё в 1913 году и которое реализовалось Анти лишь сейчас. Теперь можно сказать, что живопись пошла по своему пути, не отвлечённо, а реально, теперь с вещами Анти можно говорить о новом живописном реализме.

Там, на выставке, они выглядят куда сильнее, чем дома, и тысячу раз прав Анти, что у себя в мастерской никому не показывает своих работ.

Вот один маленький пример: Древин и Удальцова, посмотрев вещи Анти, сказали оба, что теперь они знают, что надо делать! Ясно, что аналитик, каким является Анти, — изобретатель, до окончательного выяснения результатов своей работы не должен никому её показывать… даже больше — применительно к этой выставке, я думаю, что Анти ещё рано их выставил; надо было к осени разработать их ещё в необыкновенный по совершенству синтез и тогда только всё вместе выставить.

Но только условия современной жизни, когда всякие недоучки вроде «имажинистов» тоже бьют на новаторство, — заставили выставить и показать, где настоящее искусство.

Прекрасный факт, как повлияли на наших работы Анти.

Надежда Андреевна, конечно, поняла, в чём суть его работ, и не скрывала своего восторга, особенно её поразила фактура. Вообще, видимо, она тоже не ожидала, что Анти даст такую здоровую живопись… Пестель, конечно, в восторге, но сперва сделала вид, что ничего особенного не произошло, но когда увидела, как отнеслась к работе Анти Удальцова, то и она тоже запрыгала.

Древин пришёл и сперва ничего не понял, ходит, улыбается: «Один белый, другой — чёрный»; и решил, видимо, что Анти, узнав, что у Малевича белые — сделал чёрные. И когда Н. А. объяснила ему, в чём дело, тогда он повесил нос и потерял хорошее расположение духа.

Из всех них, оказалось, только Удальцова и может самостоятельно разбираться, а остальные ни черта не смыслят. Она так умилилась, что даже пальцем потрогала работу… и просила одну снять сверху, чтобы пощупать.

Попова заявила, что ей многое нравится у Родченко, но со многим она не согласна.

Понравились работы Анти ещё Бехтееву; но, как он говорит, он многого в них не понимает, но всё-таки, когда зашёл разговор о последних нападках на новое искусство, он, показывая на вещи Анти, говорит: «Но за это искусство я всё-таки пошёл бы под расстрел»…

Теперь о Малевиче.

Он сделал белый квадрат, белый колокол, вроде, — только фон написал «досекиным», а квадрат — «лефраном», в этом вся мудрость.

Малевичу понравилось «Глы-глы»* и стихи**, и он говорит Анти, что надо нам вместе выступать…

С Анти опять долго беседовали, и Анти объяснил Малевичу, что у него лучшие вещи — натолкнул его опять на философию.

19 апреля

Исторический день — открыли 27 апреля 19 года первую во всём мире выставку «Беспредметного творчества и супрематизма».

Единственный допущенный компромисс — супрематизм, лучше было бы и от него избавиться и выставиться только беспредметникам…

Франкетти и Брик в восторге от Анти; Брику Франкетти ещё наговорил, тот совсем растаял и говорит, что Малевич погиб перед Родченко.

Вообще Брик отнёсся очень внимательно к выставке, он был страшно занят в этот день, но всё-таки пришел; «Чёрные» привели его прямо в изумление.

15 сентября 1919 г. переехали на новую квартиру (угол Долгого и 3-го Неопалимовского переулка, 8/11, кв. 25).

7 января 1920 г.

Трудно продолжать прерванную нить с апреля прошлого года…

На выставке «Беспредметников» приходилось каждое воскресенье приходить — объяснять посетителям наши вещи…

Более серьёзных меньше возмущали чёрные, которые они принимали как нечто особенно абстрактное; или, быть может, они их совсем не видели…

Цветные круги и овалы их больше задевали, и их больше приходилось объяснять.

Хулиганствующих возмущали большие чёрные, в кругах они утешались краской разной, которая казалась им оправданием… <…>

* Серия коллажей-иллюстраций Степановой к пьесе Алексея Кручёных «Глы-Глы».
** Серия графических листов Степановой из цикла «цветописная графика» или «визуальная поэзия».