Все
Дизайн
Код
Геймдев
Бизнес
Маркетинг
Управление
Кино и музыка
Фотография
Развитие
Здоровье
Деньги
Образование
EdTech
Корп. обучение
Блог Skillbox
Спецпроекты
Профориентация
Шины-лебеди: как ЖЭК-арт вдохновляет дизайнеров и художников
Рассказываем, что общего у скульптур из покрышек с аутсайдерским искусством, протодизайном и свободой, которой очень мало.
Этим летом на многих новостных сайтах, в основном региональных, стали появляться сообщения о том, что в России запретили лебедей из покрышек. СМИ объясняли это новым законом, по которому отработанные шины считаются отходами четвёртого класса опасности — использовать их для благоустройства небезопасно, потому что токсичные вещества из вкопанной в землю резины могут попадать в почву и грунтовые воды. Тех, кто всё же использует покрышки для украшения улиц, могут оштрафовать.
Во многих городах России оформлять дворы такими фигурами запрещают местные правила благоустройства. Такую норму приняли, например, в Новокузнецке, Новороссийске, совсем недавно — в Ижевске, новое правило собираются вводить в Пензе.
Между тем резиновые лебеди, выкрашенные белой краской, Чебурашки, грибы из эмалированных тазов и алтари из мягких игрушек на деревьях — нечто большее, чем просто наивный декор. Это явление, о котором пишут научные статьи и книги, проводят исследования, ему посвящают популярные сообщества в соцсетях. У него есть несколько названий: ЖЭК-арт, ЖКХ-арт или ТСЖ-арт.
Разбираемся:
- имеет ли народный арт отношение к дизайну,
- можно ли считать его искусством,
- на какие работы он вдохновляет профессиональных дизайнеров и художников,
- и почему набирает популярность, несмотря на запрет.
«Это в чистом виде дизайн»
«В детстве я как-то слепил скульптуру камыша. Я жил в районе, где было болотце, и поставил её там. Я тогда учился в художке, и это показалось мне прикольным. На следующий день моей скульптуры уже не было — видимо, её приняли за какой-то хлам и выкинули. Сейчас я понимаю, что это было рефлекторное проявление дизайнерского мышления у человека, который тогда ещё не учился дизайну».
Историю про камыш рассказывает Александр Семёнов — искусствовед, преподаватель Академии Штиглица, автор Telegram-каналов «Русский камамбер» и «Клизма романтизма».
Он интересуется народной архитектурой и урбанистикой, увлёкся их исследованием в 2015-м, когда искал интересные авторские проекты для книги о дизайне мебели в Советском Союзе.
Я наткнулся на проект Ирины Лучковой и Александра Сикачёва для выставки 1975 года в Москве. Они придумали штуку «МебАр», когда, например, из остатков ДСП можно было создать конструкцию, которая бы изменила геометрию интерьера. Они рассчитывали на апсайклинг-использование — люди должны были мастерить эти конструкции из всего подряд.
Мне очень понравилась их идея — то, что на массовой всесоюзной выставке они решили показать такой проект, ориентированный на людей из народа, которые по несколько лет ждали свои гарнитуры.
Потом я изучил творчество Сикачёва подробнее и выяснил, что это уникальный человек — оппозиционер от дизайна, как Виктор Папанек, только наш. Ещё в советское время он заявил, что нужно использовать апсайклинг и ресайклинг. Его манифестом стал дом в Московской области, который он сам начал строить из того, что было: там битый кафель, бутылки какие-то, использованные картриджи от принтеров.
Я подумал, что это интересная тема от архитектуры и искусства, и стал путешествовать, искать такие необычные объекты и собирать истории людей: как они это делают и почему.
Мне кажется, что ЖЭК-арт — это проявление свободы, которой у нас очень мало, такое либертарианство, что ли. Летом я читал лекцию о любви к ЖЭК-арту в «Стрелке» — передо мной сидела куча хипстеров. Я им говорил: «Кто-нибудь из вас возьмёт, ну ладно, не лебедя, но хотя бы цветочек под окнами посадит? Нет. Все боятся, что кто-то скажет: „Это нелегально“. А другие люди просто берут и благоустраивают дворы, как могут, и тут важно не как, а что они делают».
Александр Семёнов
Искусствовед считает ЖЭК-арт «чистым дизайном», даже протодизайном, как с камнями, которые вытачивали древние люди, чтобы сделать их них оружие, — все их изделия разные, но подобны друг другу. То же самое с лебедями и другими скульптурами из шин: в основе лежит понятная логика раскройки или наслаивания, которой руководствуются все народные мастера, плюс повторное использование.
Жутко некрасиво и запредельно красиво
Когда мультимедиадизайнер Полина Соколова училась на втором курсе Школы дизайна НИУ ВШЭ, ей нужно было выбрать тему для исследования. Студентам предстояло изучать разные визуальные явления. Полина сразу выбрала ЖЭК-арт.
Мой родной город — Воскресенск. Это Московская область. Каждый раз, когда я шла на электричку, чтобы отправиться в университет в Москву, во дворах замечала разные проявления ЖЭК-арта.
Он меня окружал всё время раньше и окружает до сих пор. Это так красиво! Меня интересовало, кто делает все эти скульптуры, зачем, почему.
Полина Соколова
Результатом исследования Полины стала книга «Как воспринимать ЖКХ-арт?» — одна из первых по этой теме в России. Девушка издала её первый тираж, собрав деньги на него на краудфандинговой платформе.
Главный вопрос, на который дизайнер отвечает в книге: можно ли считать ЖЭК-арт искусством — аутсайдерским или каким-то другим. Она пришла к выводу, что можно, но с оговоркой.
ЖЭК-арт всё же можно рассматривать как форму аутсайдерского искусства или стрит-арта, однако включение его как в современное искусство, так и в уличное, ставит ЖЭК-арт под удар, открывая дорогу к дальнейшей институционализации и коммерциализации этого феномена, что отчасти уже происходит.
Художники-аутсайдеры — это люди, творящие для себя и для своего ближайшего окружения, как правило, не осознающие себя художниками до тех пор, пока эксперты не утвердят их мысли о том, что создаваемые ими произведения относятся к искусству. Исходя из этого определения, можно сделать вывод, что ЖЭК-арт больше принадлежит к социокультурной сфере, хоть и тесно граничащей с паблик-артом, стрит-артом и арт-брютом, по крайней мере до тех пор, пока деятели искусства не обратят внимание на этот феномен или отдельных его представителей. Это подтверждается и тем, что некоторые ЖКХ-артисты редко знакомы с термином «ЖЭК-арт» и не воспринимают себя художниками.
Цитата из книги Полины Соколовой «Как воспринимать ЖЭК-арт?»
С мнением Полины соглашается Александр Семёнов: искусством можно считать то, что так назвали, при этом тот ЖЭК-арт, который можно найти во дворах, люди обычно искусством не считают. Его воспринимают скорее как украшение, оформительство.
У профессиональных художников, которые используют лебедей в своих проектах, совсем другая цель — им не важно, как выглядят эти скульптуры, им важно дать таким объектам новые смыслы. Для них главное — не красота, а осмысление.
Большинство художников, я уверен, заходили со стороны «это жутко некрасиво». Я учился на дизайнера и знаю, что тебя несколько лет просто учат не любить это. Но когда ты заходишь со стороны исследователя, как я, ты изучаешь это как часть культуры, и все эти лебеди становятся для тебя интересными, даже если они некрасивые.
Александр Семёнов
ЖЭК-арт в искусстве
Пожалуй, самый известный проект, на который художника вдохновил ЖЭК-арт, — выставка архитектора и дизайнера, основателя студии Crosby Studios Гарри Нуриева «6 Fears». Она прошла в американском музее современного искусства Dallas Contemporary в 2018 году.
Центральным объектом той выставки стала яркая фиолетовая карусель с шестью сиденьями, сделанная по примеру тех металлических «аттракционов», которые и сейчас можно встретить во многих дворах российских городов. Рядом с ней дизайнер разместил «Терракотовую армию» из резиновых лебедей, выкрашенных фиолетовой, чёрной и белой краской.
Композиция олицетворяла страхи человека перед угнетением, технологиями, городом, несовершенством. А также боязнь одиночества и страх перед самим собой.
Это очень искреннее творчество: лебеди из покрышек — абсолютный, стопроцентный апсайкл, который придуман задолго до того, как мы впервые услышали слово «апсайкл». Их вырезали жители маленьких или промышленных городов России оттого, что вокруг не было ничего красивого.
В том числе потому, что их делали люди без какой-либо насмотренности, в этих объектах заключена невероятная красота и оригинальность. Народный арт меня всегда восхищал. Мне повезло сделать персональную выставку в Далласе на ярмарке искусств — и триста квадратных метров площади я заполнил этими лебедями, чтобы компенсировать несправедливость неоценённого искусства.
Ещё один проект с лебедями в том же году представили художники из Хельсинки Александра и Павел Ротц. Их творческий дуэт называется SASHAPASHA.
Выставка, которую они организовали в память о ГУЛАГе, проходила во Владивостоке и других городах. Фигуры чёрных птиц, сделанные из шин, символизировали печаль: по идее художников, они «долетели» до дальневосточного берега, чтобы обрести специфическую форму и сгореть. Да, Саша и Паша буквально жгли свои творения.
ЖКХ-арт в дизайне
Лебеди вдохновляют не только художников, но и дизайнеров. Один из ярких примеров — фирменный стиль общественно-политического проекта «Родная земля», задача которого — помогать жителям приводить в порядок свои дворы. Айдентику в 2021 году создали дизайнеры студии Mojo.
Они отталкивались от логотипа. По заданию клиента он должен быть в первую очередь современным и трендовым, чтобы заинтересовать молодых волонтёров, но при этом важно было сделать его понятным и для людей старше 45 лет. Также клиент хотел, чтобы лого было ироничным и могло оттенить серьёзное, пафосное название проекта. Его инициаторы заявляли, что не хотели выглядеть как «ортодоксальные казаки в папахах».
Ещё одно важное требование — возможность вписывать в фирменный знак этнические узоры, чтобы показывать принадлежность к конкретным регионам России. При этом логотип должен быть читаемым и хорошо выглядеть на разных носителях.
Дизайнеры студии нарисовали три версии логотипа:
- букву «Р», как первую в названии проекта, стилизованную под росток;
- квадрат, в который вписали силуэты двух домов: жилого здания и госучреждения;
- круг с пейзажем внутри.
Ни один из этих вариантов клиенту не понравился. Тогда дизайнеры предложили ему версию из серии «настолько плохо, что даже хорошо». Логотипом стал образ лебедя, сделанного из покрышки, и название проекта, начертание для которого разработали с нуля.
Среднестатистический россиянин 20–25 лет рос во дворах с цветами в покрышках, старыми мягкими игрушками на деревьях и лебедями из шин. «Родная земля» — проект для людей и про людей. Про людей, которые выросли и живут в таких условиях до сих пор.
Лебедь из шин — отражение унылого положения урбанистики в России и элемент самоиронии «Родной земли». Логотип — напоминание о том, с чем мы боремся. Мы высмеиваем ностальгически светлое, но нелюбимое. Наш лебедь — один и тот же в Москве, Татарстане, Чувашии и Омске. В знак легко встраивается любая культура, ирония приобретает новые оттенки.
Студия Mojo
Дизайнеры выбрали для логотипа насыщенный синий, который ассоциируется с цветом неба и воды, и чёрный — классический цвет покрышки. Но логотип можно покрасить и в другие оттенки.
Фирменный стиль продолжил идею лого. Например, элементами паттерна стали образы из постсоветских городских дворов.
Команда креативного бюро «Золотые тигры России», вдохновившись лебедями, пошла ещё дальше и в этом году создала онлайн-музей ЖЭК-арта.
Музей состоит из нескольких разделов. Один из них — «Бестиарий». Здесь собраны все классические персонажи, которых обычно можно встретить в российских дворах. Среди них — Шинолебедь, Мухоморы из тазов, Свинка из пятилитровой бутылки. Каждому персонажу в музее придумали характер и социальное положение.
Музей интерактивный — пользователям предлагают скомпоновать из «запчастей» свои собственные ЖЭК-арт объекты, их можно поместить на предложенный авторами фон (например, на Красную площадь) или на любую фотографию.
Также в музее можно изучить теорию ЖЭК-арта, в том числе девять причин его появления, и истории четырёх мастериц из Москвы, Рязани и Выборга, которые увлекаются таким творчеством.
ЖЭК-арт — это часть русской души, и шеймить его — значит отвергать часть собственной уникальности.
Мы убеждены, что любая попытка сделать мир вокруг себя чуть красивее, добрее и человечнее достойна уважения.
ЖЭК-артом занимаются хорошие люди по всей стране, чаще всего женщины, которые хотят привнести в окружающий мир немного душевности.
В сентябре «Креативные тигры России» получили за музей ЖЭК-арта премию фестиваля креативных индустрий G8 в номинации «Дизайн веб-сайтов».
К открытию музея ЖЭК-арта комиксист и иллюстратор Артём Бизяев придумал фановый набор Lego. Он нарисовал будто бы собранный из конструктора типичный двор панельного дома с лебедем, клумбами и храмом из шин.
В комментариях к работе в соцсетях пользователи жалеют, что такой набор нельзя купить, и рекомендуют автору дорисовать на фасаде дома кондиционер и стихийно застеклённый балкон, чтобы картина стала совсем полной.
Этот виртуальный набор — не единственный, созданный Артёмом. В проекте oleg.legov он давно превращает в конструктор узнаваемые явления русской истории и культуры. Среди них — избушка на курьих ножках с Бабой Ягой, космический корабль «Восток-1» с Юрием Гагариным, квартира из шоу «33 квадратных метра» и студия телепередачи «Поле чудес».
Почему ЖЭК-арт становится популярным?
Несмотря на запрет украшать города скульптурами и клумбами из шин, интерес к ЖЭК-арту только растёт, притом среди людей, которые никогда не мастерили мухоморы из эмалированных тазов. Объяснения, почему так происходит, разные.
Интерес к теме увеличивается абсолютно точно. Почему именно сейчас? Возможно, из-за того, что во время пандемии люди стали, выходя на улицу, обращать больше внимания на то, что их окружает, стали больше путешествовать по России.
В последнее время мы всё больше любим узнавать истории о простых людях, таких, как мы сами. А ЖЭК-арт — это как раз про людей.
Полина Соколова
По моим наблюдениям, с 2008–2009 года было много контента, посвящённого модернизму. Людей интересовала эта тема. Модернизм — это всегда про упорядочивание, про то, как всё по полочкам разложить, понять, что, зачем и почему. Сейчас людям хочется чего-то нового, какой-то игры, а народное позволяет играть.
Народное искусство в эпоху постмодерна стремится освободиться от нормативных догматов, раскрыть отдельные персоналии. Модернисты любят задавать вопрос: «А зачем?» Постмодерн ничего не объясняет, там всегда что-то может быть просто так, по личной инициативе автора и только ему ведомой причине. «Почему бы и нет?» — ответит он. Так что всплеск интереса к теме ЖЭК-арта — логичная история. Мне кажется, люди устали от элитарного и хотят разобраться с низовым искусством, локальными народными инициативами.
Александр Семёнов
