«Я никогда не делаю то, чего не хочу»: бесконечный ренессанс Тильды Суинтон

В марте на Берлинском кинофестивале Тильда Суинтон объявила, что берёт паузу в съёмках — по крайней мере до конца 2025 года. «Хочу немного тишины и покоя, чтобы подумать и понять, что меня ждёт в следующие 40 лет», — добавила актриса. Неудивительно — предыдущие 40 лет она работала без устали, создав целую галерею удивительных ролей. Кинокритик Фёдор Дубшан с удовольствием прошёлся по этой галерее и рассказывает:

• чем Тильде Суинтон не нравится «Гарри Поттер»;
• как она училась с принцессой Дианой, а после изобразила её в кино;
• как в своих ролях она справлялась с травмами детства;
• как Тильда стала амбассадором странных существ в кино;
• и почему она не считает себя актрисой.

Рассказать о главных фильмах Тильды Суинтон не так-то просто: уж очень у неё много работ. Список ролей переваливает за сотню. Карьера её пережила разные эпохи — сотрудничество с Дереком Джарменом, с Джимом Джармушем, Лукой Гуаданьино… Так что можно не бояться, что мы больше не увидим её на экране. Тильда иной раз любит самоиронично описать себя как лентяйку, которой больше всего нравится валяться на диване. Но это, конечно, кокетство: такого трудоголика ещё поискать.

Большую часть своей карьеры она снималась как минимум в трёх-четырëх фильмах в год. Вот и в прошлом, 2024 году, Суинтон появилась в драме «Комната по соседству» Педро Альмодовара, в апокалиптическом мюзикле «Конец света» Джошуа Оппенхаймера и в сериале «Призраки». На Netflix только что вышла «Баллада о маленьком игроке», где Суинтон вместе с Колином Фарреллом резвятся в казино. А дальше…

«Некоторые из моих новых проектов связаны с кино, некоторые — нет, но мне нужно время, чтоб поработать над ними», — подытожила актриса в Берлине. Тильда Суинтон имеет счастливую возможность заниматься лишь тем, что любит, что считает важным. Чтобы остаться собой, она готова перевоплотиться в тысячу образов. И уж точно не станет сидеть сложа руки.

«Общество внушает нам чувство, что мы должны быть чем-то одним, выбрать это и сопротивляться любым внутренним изменениям. А если они всё-таки происходят, нам следует стыдиться, ощущать себя неудачниками. Я размышляю об этом снова и снова», — говорила Суинтон в интервью. Она постаралась опровергнуть этот догмат всей своей жизнью.

Дочь шотландских лордов

«Тильда» звучит просто, но по-неземному странно. А вообще-то она — Кэтрин Матильда Суинтон, дочь сэра Джона Суинтона, 7-го лорда Киммергема и леди Джудит Бэлфур Киллен. Суинтоны — один из трёх древнейших шотландских родов. Они отсчитывают свою родословную с IX века, у них есть своё родовое поместье Киммергем-Хаус и всё такое прочее. Так что Матильде был назначен обычный путь британской аристократки: предполагалось, что она выйдет замуж за какого-нибудь герцога. В десять лет её отправили в школу-интернат Вест-Хит в графстве Кент — учиться с другими благородными девицами.

Позже Суинтон с отвращением вспоминала это время, называя те годы худшими в своей жизни. Она была отличницей, и над ней издевались за то, что слишком умная. Кроме того, она выросла очень высокой — 1 метр 80 сантиметров — и всегда считала себя некрасивой. Тильда вспоминает, что пять лет почти ни с кем не разговаривала, разве что с подругой, леди Дианой Спенсер — будущей принцессой…

«Это очень одинокая и изолирующая среда. Вот почему мне не нравятся фильмы вроде „Гарри Поттера“, в которых подобные места романтизируются. Жизнь в интернате — очень суровый опыт. Я не думаю, что детям полезно такое воспитание. Им нужно быть рядом с родителями и получать от них любовь», — говорила Тильда.

В этих словах чувствуется и некая личная горечь. Благородная леди явно отклонилась от заданного родителями вектора: после обучения она на целых два года уехала в Африку волонтёрить в школах. А заодно вступила в коммунистическую партию Великобритании. Но больше всего лорда и леди Суинтон шокировали артистические пристрастия дочери: ещё в школе она проявила интерес к актёрству.

Вернувшись из Африки и поступив в Кембридж, Тильда стала играть в студенческом театре. А потом бросила университет и вступила в труппу Королевского Шекспировского театра в Стратфорде. Компанию ей составили будущие звёзды — Гари Олдман, Кеннет Брана, Дэниел Дэй-Льюис, Фиона Шоу. Но с театром не задалось: из-за специфической внешности девушки роли ей давали только небольшие. Да и сама Тильда хотела иного. «Я знала, что театр меня не интересует, — рассказывала она. — Я искала путь в кино, но в университете не было никакой киношколы». Сначала удалось попасть на телевидение. Тогда же случилось знакомство, которое перевернуло всё.

Муза Джармена

Когда 24-летняя Тильда переехала в Лондон, общие друзья без конца говорили, что ей надо бы познакомиться с Дереком Джарменом. Джармен — режиссёр и художник, политический активист и экспериментатор, авангардист, смело смешивающий в своём творчестве Шекспира и панк-рок, — работал как сумасшедший, писал книги, устраивал выставки, выпускал фильмы… И как раз в тот момент проводил кастинг для своего нового фильма «Караваджо» (1986). Тильда решила воспользоваться случаем и отправилась на пробы.

«Встретились совершенно обыденно, — вспоминала актриса. — Я помню, как он открыл дверь, в руках у него была видеокамера. Тут всё и началось». Джармен взял Тильду на роль Лены — натурщицы Караваджо.

Фильм получился живописным, анахроничным, жестоким, страстным, эротичным и провокационным — совершенно непохожим на чинные костюмные драмы. Ну а каким, с другой стороны, мог быть байопик про этого художника — противоречивого творца, преступника и скандалиста? Изгоя, столь близкого самому Джармену?

«Караваджо» получил на Берлинале «Серебряного медведя» за выдающийся художественный вклад. Тильда была счастлива: выстроилось не иерархическое взаимодействие демиурга-режиссёра с послушной марионеткой-актёром, а сотворчество равных. И взаимное вдохновение, и попросту близкая дружба двух людей, горящих одним огнём, и ученичество, конечно, тоже.

«Ты был первым человеком в моей жизни, кто мог запросто разглагольствовать о святом Фоме Аквинском и одновременно работать за камерой. И нам было что сказать друг другу».

Тильда Суинтон о Дереке Джармене

После этого они не расставались. За восемь лет — девять фильмов. Сюр-апокалипсис «На Англию прощальный взгляд» (1987) — где Суинтон фактически спародировала свадьбу своей старой подруги леди Дианы. В пацифистском «Реквиеме войны» (1989) она стала ангелической медсестрой. В «Эдуарде II» (1991) по Кристоферу Марло — ревнивой королевой Изабеллой, за что получила премию Венецианского фестиваля. В «Виттгенштейне» (1993) сделалась говорливой меценаткой Оттолин Моррелл. А в вольнодумной фантазии «Сад» (1990) предстала самой Девой Марией, угодившей в современный мир и убегающей от папарацци.

Джармену было 52, когда в 1994 году он умер от СПИДа. Их с Тильдой последним совместным фильмом стал «Блю» (1993). Перед смертью режиссёр почти ослеп, различал только оттенки синего — поэтому в фильме есть только синий свет, заливающий экран, и голоса за кадром. Среди них и голос Суинтон.

На этом слова будто кончились. В 1995 году Тильда почтила память друга перформансом The Maybe: неделю она лежала в лондонской галерее, молча, как спящая, в стеклянном ящике, под взглядами посетителей.

Сияющая андрогинность

Какое-то время Суинтон не снималась. Но славу свою она уже вкусила — и не только за роли у Джармена. В 1992 году вышел фильм «Орландо» Салли Поттер, снятый по роману Вирджинии Вулф. Персонаж Тильды, Орландо, живёт вечно. Попав в фавориты к королеве Елизавете I, Орландо получает от неё, лежащей на смертном одре, приказ никогда не увядать, сохраняя вечную молодость. Просьба королевы — закон, так что приходится навсегда застыть в своём обличье. Идут века, сменяют друг друга любовь и разочарование, поэзия и политика, бесконечно раскрывая новое в сияющей бессмертной душе.

Роль Орландо, конечно, стала прорывной для Суинтон. Для её бледного ренессансного лика нашлось идеальное обрамление в виде старинных костюмов. Все будто впервые увидели в ней эту божественную андрогинность, прикосновение вечности. И вместе с тем — биение жизни и деликатный юмор. Суинтон назвали лучшей актрисой года на Международном фестивале в Сиэтле. В Венеции «Орландо» был признан лучшим фильмом. И этим призом картина, конечно, тоже обязана лично Тильде. «Без её сияющей андрогинной красоты фильма просто не было бы» — писали критики.

«Главный вопрос состоит в том, что значит стать женщиной. <…> Стать матерью, что это такое? И как женщина себя ощущает в этом мире, став матерью?» — говорила Тильда в интервью. Чуть позже она и сама узнала это, родив в 1997 году двойняшек Ксавье и Онор от шотландского художника Джона Патрика Бирна, — и позаботилась о том, чтобы их детство ничем не напоминало её собственное.

Но тема ответственности за детей продолжала волновать Тильду. Иначе чем объяснить то, что в фильмографии актрисы — целая галерея равнодушных или откровенно враждебных матерей? Это и «Зона военных действий» (1999) Тима Рота, где Суинтон сыграла безымянную мать, не подозревающую о чудовищном насилии в собственной семье. И «Что-то не так с Кевином» (2011), где её героиня тоже утрачивает контакт с ребёнком, что приводит к трагедии. А в «Вечной дочери» (2022) она соединила два начала, сыграв сразу и мать, и дочь.

Иногда её роли — не буквально матери, но родительские фигуры. Таков «Пляж» (2000) Дэнни Бойла, где героиня Тильды, Сэл, — глава общины хиппи, тоже в своём роде мать и одновременно безжалостный лидер секты. Таковы и «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф», где у Белой Колдуньи, конечно, есть черты тёмной, зловещей матери-тиранши, замораживающей весь мир своей волей.

Ангел, ведьма, вампир

После «Хроник Нарнии» и «Пляжа» Тильда, желая того или нет, вошла в Голливуд и в пантеон звёзд первой величины. «Я не представляла, что это значит — оказаться на обложке Time Out, — делилась актриса. — Некоторые хотят этого, и я им завидую. Думаю, они действительно находят в этом утешение. Для меня это просто пытка».

Целлулоидный рай, как это ему свойственно, упростил амплуа актрисы. Ей стали доставаться роли существ совершенно неземных, нечеловеческих. В первый раз это случилось в «Константине: Повелителе тьмы» (2005): Суинтон там предстала в роли ангела Габриэля. Вновь, как в «Орландо», сыграла внешность актрисы: она была идеальным кандидатом на роль действительно неземного существа.

Другим таким созданием стала вампирша Ева у Джима Джармуша в фильме «Выживут только любовники» — и тем продолжилась тема бессмертного Орландо. Только Тильда добавила в героиню ещё больше своего богемного бэкграунда — получилось этакое воплощение артистизма, на дружеской ноге с самим Шекспиром, впитывавшее ценности на протяжении веков. Конечно, предельным, хоть и несколько схематичным воплощением этого стала андрогинная Древняя в марвеловском «Докторе Стрэндже» (2016).

Или взять хоррор «Суспирия» Луки Гуаданьино (2018): тут Суинтон играет сразу двух колдуний, властную мадам Бланк и чудовищную древнюю упырицу Хелену Маркос. А вдобавок — пожилого профессора Клемперера, который пытается вскрыть ведьминский заговор.

Возраст и пол героев — не проблема: недаром же в ностальгическом «Отеле „Гранд Будапешт“» у Уэса Андерсона Суинтон сыграла 90-летнюю аристократку Мадам Д. И вздорная, капризная, полуживая старуха в печёночных пятнах, с глазами, закрытыми плёнкой катаракты, не может не вызвать у зрителя сочувствия, и нежности, и скорби по уходящему… Её золотое платье в стиле Климта, по словам дизайнера по костюмам Милены Канонеро, символизирует заходящее солнце прошлой наивной эпохи, за которым наступит тьма мировых войн.

Тильда играет и более понятные, простые роли — сильных, властных, иногда нервных, стервозных, этаких «неженственных» женщин. И даже получает за них награды. К слову сказать, её пока единственный «Оскар» — за роль второго плана во вполне обычном остросюжетном триллере «Майкл Клейтон» (2007), где она воплотила как раз такую вот героиню, хоть и мастерски.

Мастер возрождения

Лучше всего мы помним Тильду по ролям-метаморфозам. Она бесконечно меняет парики, грим, костюмы и манеру — но всегда остаётся собой. Её перевоплощение — не маскировка, и Тильда — не из тех актёров, которых хвалят: «Ну не узнать». Она стала чем-то вроде символа самой себя и никогда не прячется за ролью. В сущности, как всегда подчёркивает Суинтон, она и актрисой себя не считает: не училась этому специально, не работает по методу Станиславского или какой-то ещё системе.

«Я правда не считаю, что у меня есть „профессия“, — рассказывала она в интервью. — Это не кокетство: я просто живу частной жизнью и работаю только с теми, с кем у меня личная связь. Это очень личное дело».

И в этом — тоже её верность себе. Ещё в юности, примкнув к кругу Джармена, Тильда говорила: «Я нашла свой бродячий цирк». Похоже, самым важным для неё оказалось найти себе такую команду, компанию друзей, семью. Так она работает с большими режиссёрами современности вроде Джима Джармуша, братьев Коэн, Луки Гуаданьино, Апичатпонга Вирасетакула — всё это ближний круг тех, в ком она видит единомышленников.

«Я никогда не мыслила себя отдельно. Всегда была частью команд, которые были основаны на очень полезных и устойчивых отношениях с людьми. Иногда мы сотрудничали с ними десятилетиями».

Тильда Суинтон для Vogue

Такой подход похож на работу средневекового цеха, в котором мастера годами могли работать над шедевром. Заказчик не дождётся — ну так Бог оценит. Тильда с иронией говорит про карьеру в индустриальных, как она это называет, студийных фильмах, где всё необходимо выдавать на-гора, под заказ. «Я сама, — подчёркивает она, — сугубо доиндустриальное существо».

Это наводит на мысль: может, история Орландо — не вымысел, и Тильда Суинтон — бессмертная современница Шекспира? Или угадал Джармуш и она — вампир? Её любят называть инопланетянкой, ангелом — но, кажется, всё наоборот: Тильда Суинтон предельно человечна. Она воплощает возрожденческий идеал совершенного человека. Сочетающего в себе женственность и мужественность, умеющего всё, владеющего своей судьбой — и с удовольствием играющего свою роль на подмостках мира.

Так что чем бы она ни занялась дальше — мы знаем, что делать это она будет с удовольствием. Потому что, как говорит актриса: «Я никогда не делаю то, чего не хочу. Никогда».