Почему все смотрят «Обречённых на славу»

18 июля в стримингах Peacock и Amazon Prime вышел сериал Роланда Эммериха «Обречённые на славу» — об интригах и гладиаторских играх в Древнем Риме. Разбираемся, каким выглядит Вечный город и его вечные грехи — и достойно ли шоу того, чтоб показать ему большой палец вверх?

Что происходит на экране

В оригинале сериал называется Those About to Die — «Идущие на смерть». Так гладиаторы приветствовали императора, выходя на арену. В шоу Эммериха гладиаторов предостаточно — мы видим огромную индустрию развлечений, где вращаются огромные же суммы денариев. Само собой, не обошлось и без другого кровавого римского вида спорта — гонок на колесницах. Беззащитные рабы рискуют собой на потеху толпы не просто так: это часть политической игры, которая призвана отвлекать чернь от насущных проблем с помощью зрелищ.

Престарелый император Веспасиан, которого играет сам патриарх Голливуда Энтони Хопкинс, предчувствует скорую смерть и не знает, кого из сыновей сделать наследником трона — вернее, императорского курульного кресла. Это, конечно же, вызывает борьбу между братьями. Старший брат, Тит (Том Хьюз, принц Альберт из «Виктории»), — успешный полководец, который покорил взбунтовавшийся Иерусалим. Противостоит ему эдил Домициан (Джоджо Макари) — ему же и предстоит организовать все эти смертоубийственные игры.

В поисках денег и союзников Домициан обращается к плебею Тенаксу (Иван Реон, незабвенный Рамси Болтон из «Игры престолов»), в своём роде императору римского криминального подполья и владельцу самой крупной таверны, где делаются ставки на бега. Тенакс безжалостен, но не такой психопат, как Рамси: милосердие стучится в его сердце. Он амбициозен и хочет войти в круг римской элиты, основав ещё одну гоночную команду, — хотя по традиции их может быть только четыре. Для этого Тенаксу нужно защититься от влиятельных конкурентов, переманить к себе лучшего гонщика — Скорпа (Димитри Леонидас), раздобыть лучшие колесницы и лучших коней.

В это же время в бурлящий Рим разными путями попадают провинциалы, которым тоже суждено сыграть свою роль в интригах. Братья-испанцы Фонсоа (Пепе Барросо) и Элиа (Гонсало Альмейда) приехали продать великолепных андалузских жеребцов, а их брат Андриа (Энеко Сагардой) мечтает сделаться колесничим не хуже Скорпа. А нумидийка Кала (Сара Мартинс) хочет выкупить из рабства своих дочерей, Ауру (Кишан Уилсон) и Юлу (Алисия Эдогаме), и сына, Кваме (Моэ Хашим), которого римляне сделали гладиатором.

Это лишь краткое описание основных сюжетных арок, без учёта второстепенных линий и сложных отношений между героями. Поначалу в них легко запутаться, как в грязных римских переулках. Идея, которую шоураннеры Роланд Эммерих и Марко Кройцпайнтнер представили на питчинге, похоже, выглядела так: скрестить политический триллер вроде «Игры престолов» со спортивной драмой и криминальным боевиком, поместить всё это в антураж двухтысячелетней давности — и снять это в бодром духе Гая Ричи.

Давненько не было ничего похожего — подобные сериалы-пеплумы, вроде культового «Рима» Бруно Хеллера и «Спартака» Стивена С. Денайта, где драмы и политики было поменьше, а жестокости и обнажёнки — побольше, сняты уже давно — более десяти лет назад.

Создатели «Обречённых на славу», похоже, пытаются привлечь аудиторию обоих шоу: закручивая сложную политическую интригу, но сдобрив её бодрой кровожадностью. Вдобавок совсем скоро, 22 ноября, выходит второй «Гладиатор» Ридли Скотта, и публика уже взбудоражена и предвкушает.

Как это было на самом деле

Уместно вспомнить Ридли Скотта ещё и вот почему: в основу сериала Эммериха легла одноимённая книга Дэниела Мэнникса — она же вдохновила создателей фильма «Гладиатор». Критики упрекают Мэнникса в преувеличении фактов и любви к сенсациям.

То самое приветствие гладиаторов «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя» приводит римский историк Гай Светоний Транквилл в «Жизни двенадцати цезарей». И хотя оно стало расхожим, на деле приветствие не было ни типичным, ни традиционным.

Похоже, выступающие на арене пленники и преступники (то есть даже не профессиональные гладиаторы) лишь раз обратились так к императору Клавдию в надежде на помилование. И не получили его.

Клавдий, страстный поклонник гладиаторских боёв, сам выступал на арене. Кстати, это было не слишком прилично для аристократа. Что до Веспасиана, одного из главных героев «Обречённых», то он был первым римским императором-неаристократом. Его дед был всего-навсего крестьянином, а отец — из сословия всадников. Но сам он сделал хорошую карьеру и во время гражданской войны, разразившейся после смерти Нерона, провозгласил себя императором.

После тирании Нерона и смутного междуцарствия это было не самое плохое время для империи: Веспасиан был деятельным, практичным, открытым простым людям — правда, бережливым до скупости. Именно он заявил «деньги не пахнут» — когда объяснял сыну Титу, почему обложил налогом общественные уборные. Он вообще обладал неплохим чувством юмора: перед смертью заявил «увы, кажется, я становлюсь богом», а умер стоя, потребовав поднять его, как подобает императору. Эти сцены, кстати, есть в сериале. Правда, Веспасиан умер в 69 лет, а Энтони Хопкинсу все 86.

С другой стороны, именно при Веспасиане началась политика подкупа плебса бесплатными раздачами еды и развлечениями ради укрепления власти. Как это сформулировал сатирик Ювенал:

Веспасиан же начал строить гигантский амфитеатр Флавиев на 50 тысяч зрителей, который мы сейчас знаем как Колизей. Деньги на строительство римляне вывезли из разорённой Иудеи. Этот сюжет, а также история реальной любви Тита к иудейской царице Беренике, правнучке библейского царя Ирода, стали одними из важнейших линий в сериале. Тита, впрочем, здесь поначалу зовут генералом — но такого звания у римлян сроду не было. И то, что он у Эммериха щеголяет густой бородой, совершенный вымысел: римляне того времени чисто брились, презирая растительность на лице как проявление варварства. Моду на бороду завёл только император Адриан лет на сорок позже: он растил её, чтобы скрыть шрамы и бородавки на лице.

Странновато выглядят и наряды римлян: традиционные тоги почти не появляются в кадре, зато богачи носят декадентские расшитые хитоны. Впрочем, это можно списать на то, что тога была неудобной одеждой, которую надевали только по торжественным случаям, — вроде нашего костюма с галстуком. Приходилось даже принимать законы, чтоб в общественные места римляне надевали тогу.

Не носили римляне и напульсников, без которых не обходится, кажется, ни один пеплум. А уж кожаные доспехи, в которые нарядил Эммерих легионеров, и вовсе никакого отношения к реальности не имеют.

А вот гладиаторы показаны довольно похоже на правду; уж точно правдоподобнее, чем в том же «Гладиаторе» Ридли Скотта. Тут хотя бы видно, что авторы имеют представление о разных типах бойцов.

Нумидийца Кваме берут в ретиарии с сетью и трезубцем, потому что это требует вёрткости и быстроты. А его главный противник, устрашающий Фламма, — явно «фракиец» с кривым мечом-сикой, обмотками на ногах, квадратным щитом и наручем.

Гонки колесниц показаны во многом точно. Правда, никаких «андалузских» коней там быть не могло, потому что название «Андалусия» появилось позже — в эпоху Великого переселения народов.

Четыре команды гонщиков-колесничих действительно существовали. Это были «Красные», «Белые», «Зелёные» и «Синие», а при Домициане появились ещё и «Золотые» — которых, по сюжету сериала, и пытается запустить Тенакс. Большой цирк в Риме, где проходили скачки, мог вместить 150 тысяч зрителей — больше, чем Колизей! Ездили, правда, по трассе, разделённой барьерами, но крушения и столкновения всё равно случались, а лошади и гонщики жили недолго. Самым знаменитым возницей своего времени и вправду был испанец Скорп, выкупивший себя из рабства на гонорары от гонок.

Скорп одержал более 2000 побед и погиб, похоже, в одной из аварий в 27 лет. Римский поэт Марциал, фанат гонщика, написал в одной из своих эпиграмм:

У всех этих развлечений было ещё одно измерение — религиозное. Гладиаторские бои произошли от погребальных обрядов этрусков, которыми сражающиеся провожали покойного в загробный мир. А скачки на колесницах изначально назывались Эквириями и проводились в феврале и марте в честь бога войны Марса. Для римлян общественная деятельность, политика и сакральные ритуалы были единым целым, а вера в богов никогда не покидала их сознание.

Читайте также:

20 лучших исторических сериалов

Зачем это смотреть

Понятно, что в сериале Эммериха мы не увидим ментальности той эпохи. Шоураннерам хотелось провести прямые аналогии между римскими реалиями и нашим временем. «Многое кажется актуальным и для нашего нынешнего общества — от переплетения политики со спортом до разных спортивных дисциплин, которые тоже не слишком изменились за последние 2000 лет, — сказал Эммерих в интервью NBC. — Самое захватывающее массовое зрелище — это по-прежнему два дерущихся на арене мужчины, колесницы сегодня называются гоночными автомобилями, а их водители по-прежнему попадают в аварии и часто расплачиваются за это своими жизнями».

А ещё создатели поддерживают тренд на критику колониализма. Линии нумидийки Калы и её детей и пленных иудеев с царицей Береникой — это отчётливый упрёк в адрес колониальных держав, которые высасывают соки из покорённых народов, чтоб собственные элиты могли наслаждаться роскошной жизнью, а массы — забыться перед бесконечными шоу, пока цивилизация скатывается в коррупцию и деградирует.

Что иронично, сериал Эммериха и сам представляет такое шоу: создатели откровенно больше интересуются зрелищностью и античной экзотикой, чем прогрессивными ценностями. Такими были старые голливудские пеплумы, романы вроде «Спартака» Джованьоли или картины Лоуренса Альма-Тадемы.

Правда, впечатлить зрителя зрелищностью не всегда удаётся. Виды Вечного города с высоты птичьего полёта нарисованы так себе, львы на арене — совсем уж дешёвые CGI, да и сцены на улицах Рима, кажется, сняты в одном и том же переулке итальянской студии «Чинечитта», где создавали сериал.

Но есть и хорошие моменты. Колесницы врезаются и разбиваются в щепки, гладиаторы увлечённо кромсают друг друга в крупном плане; Иван Реон бросает злодейские взгляды или цинично ухмыляется, сэр Энтони Хопкинс даёт настоящий мастер-класс британской театральной школы, вызывая в памяти всех шекспировских Юлиев Цезарей и Кориоланов.

Всё это и вдобавок ощущение того, что сам Рим медленно сползает к очередной катастрофе, выглядит эпично и достойно автора «Дня независимости» и «Послезавтра». Сериал пытается успеть везде сразу: стать и исторической лентой, и приключенческим боевиком, и социальным комментарием; он, может, не везде преуспевает, но, если дать ему шанс, вполне способен доставить удовольствие даже взыскательному патрицию у телеэкрана.