«На показе моего документального кино многие прослезились»: как химик стал режиссёром

«Когда мы снимали дневные сцены ночью, я был просто поражён работой осветителей!»: о знакомстве с миром кино

По образованию я химик полимерных соединений, а в творческую среду попал случайно. Сферой кино заинтересовался благодаря своему другу: он периодически подрабатывал на съёмочной площадке и однажды попросил меня выйти вместе с ним на смену, так как его напарник заболел. Подробностей о задачах, которые нужно будет выполнять, он не сообщил, однако я всё равно согласился помочь.

К тому же мне сказали, что на площадке будет Нонна Гришаева. Не то чтобы я был её фанатом, но имя знал — всё-таки актриса известная. Тут-то и понял, что попаду на настоящие и серьёзные съёмки. Позже оказалось, что сериал готовили для одного из федеральных каналов.

У меня были забавные, но очень важные задачи. Я выполнял роль рабочего-постановщика — того, кто перед дублем расставляет реквизит по местам. Например, если актёр во время съёмки сцены переносит кружку с одного места на другое, то после команды «Стоп» постановщик берёт эту кружку и возвращает на исходную позицию.

В одном из кадров я и вовсе ловил микроволновку! По сюжету герой якобы бросал её на пол, но по-настоящему она, конечно, не падала. Всё-таки сцена снимается в несколько дублей и на каждый таким недешёвым реквизитом просто не запасёшься. Поэтому передо мной поставили задачу: лёжа на спине на полу, мягко и бесшумно её поймать. Было весело 🙂

Самое большое впечатление на меня тогда произвела работа осветителей. Мы снимали сцену ночью, а они с помощью грамотной расстановки искусственного света создали ясный день. Я был в шоке! Возможно, скажу банальную фразу, но со стороны мне показалось, что без волшебства там точно не обошлось. Настолько их работа меня поразила.

Путь в кино через рекламу: от работы в Студии Артемия Лебедева до обучения в Skillbox

И всё-таки даже после интересного опыта на площадке о переходе в киносферу я задумался далеко не сразу. В то время я работал в рекламе, менеджером в Студии Артемия Лебедева, и планировал своё развитие именно в этой отрасли. Кстати, в неё я тоже попал волей случая. Как-то мне на подобное везёт. Видимо, удача меня любит.

Как это случилось: одна моя подруга работала в команде Артемия Лебедева — делала макеты для уличных баннеров Нью-Йорка. И вот однажды она позвала меня на фотосессию в качестве модели, так как американское руководство просило её отразить в снимках побольше diversity. Кстати, я периодически сталкиваюсь с такими предложениями и никогда не отказываюсь. Люблю общаться и работать с интересными людьми. Да и в целом я человек лёгкий на подъём: всегда стараюсь вписываться во всё прикольное.

Так вот, после фотосессии я пошёл пить кофе с фотографом и менеджером. Мы приятно поболтали, и в конце разговора они предложили мне присоединиться к их команде: «У нас сейчас как раз проходит стажировка для новых менеджеров, попробуй подать заявку. Мы тебя на первом этапе собеседования порекомендуем, а дальше уже сам». Я посчитал это классной идеей и согласился.

То, что в менеджменте я ничего не смыслил, меня совершенно не смущало. Я следовал принципу: «Невозможно допустить ошибку, если ты в целом не знаешь, как правильно» 🙂 Так что о результатах отбора совсем не волновался. Возможно, именно поэтому каким-то чудом попал на неё, прошёл все тестовые задания, затем испытательный срок и в итоге стал сотрудником Студии Артемия Лебедева.

В студии я в основном подготавливал презентации и работал с документами. С самим Артемием взаимодействовал по минимуму, так что вряд ли расскажу о нём что-то интересное. Периодически запрашивал у него необходимые подтверждения, отправлял готовые документы — и всё. Понимаю, что со стороны рассказ обо всех этих задачах звучит очень скучно, но, поверьте, в студии работали настолько крутые ребята, что менеджерить процессы коллектива было гораздо веселее, чем может показаться.

Чем дольше я работал среди творческих людей, тем чётче осознавал, что занимаюсь не своим делом. Со временем именно по этой причине неосознанно стал хуже выполнять свои задачи. В конце концов уволился из студии и устроился в рекламное агентство, где, можно сказать, и начался мой осознанный путь в режиссуру.

В агентстве я работал креативщиком: придумывал механики для продвижения проектов — сочинял квизы, лендинги, тексты. Писал коротенькие сценарии для рекламных видеороликов. Последнее, кстати, выходило у меня не очень хорошо, поэтому я решил учиться сценарному мастерству.

Стал погружаться в тему и заметил, что и текст не всегда способен точно передать идею, настроение, интонацию персонажа или его эмоцию. Сколько ни крути речевые обороты — иногда одной лишь их силы бывает недостаточно. «Значит, научусь передавать свои задумки через кадр», — решил я и купил курс по режиссуре.

«Мечтаю снять фильм про дикие племена Африки»: почему Нанамори выбрал документальное кино

Изначально я шёл на курс лишь за теоретическими знаниями. А в итоге получил гораздо больше: рабочую практику и, что более ценно, друзей. Да-да, мой лучший друг появился в моей жизни именно благодаря обучению, участию в «Видеомастерской» и совместным съёмкам.

Я поработал в трёх «Видеомастерских». В первый раз прошёл на поток по документальному кино. В качестве тестового задания нас попросили посмотреть неигровой фильм и написать по нему небольшой анализ. С этим я успешно справился.

Помню, в тот момент я был твёрдо уверен, что документалистика — это на все сто процентов моё призвание. Дело в том, что долгие годы я вынашивал одну задумку для фильма, которую мечтаю экранизировать до сих пор. Мешает её воплощению лишь то, что мои предполагаемые герои пока не согласны на участие.

Сейчас объясню свой концепт: я бы хотел снять фильм про необычные малийские племена. Мой папа родом из Мали, и благодаря ему я про них и узнал. Интересны они своими поверьями. Например, малийцы уверены, что в ту же секунду, как в их племени рождается ребёнок, в лесах неподалёку на свет появляется животное, навечно связанное с этим младенцем. Можно сказать, зверь становится аватаром или патронусом малыша, если переводить на язык современной поп-культуры 🙂

Члены племени убеждены: если некая антилопа сломала ногу, у человека, который с ней связан, нога тоже сломается. Даже если в этот момент он будет неподвижно сидеть на месте. Более того, есть внутренняя иерархия: к разным семьям привязаны разные животные. К одним — львы, к другим — пантеры и так далее.

Самое прикольное, что каждый член племени старается познакомиться со своим животным и взять его под опеку. Во всяком случае, почти все малийцы ходят в лес и ухаживают за «своими» зверями: вычёсывают их, вытаскивают из их лап застрявшие травинки и занозы, полагая, что таким образом лечат и самих себя.

Несколько раз через папу я пытался уговорить представителей этих племён поучаствовать в моих съёмках, но, увы, пока они не готовы к разговору. Но, надеюсь, это только пока и однажды они всё же передумают.

«События для докфильма нередко нужно провоцировать. А для этого придётся взрастить в себе цинизм»

Мне было жутко интересно снять своё кино, вне зависимости от успеха этой затеи. Героем моего первого документального фильма стал известный наездник, своего рода легенда в мире скачек, Николай Иванов. Ему, как он сам говорит, уже «60 лет или даже больше», он цыган и всю жизнь увлекается конным спортом.

Несколько раз Николай выигрывал чемпионаты России, у него огромная конюшня, в которой он когда-то держал около сотни лошадей. Одних продавал, других — тренировал. А ещё устраивал бесплатные соревнования, бега, куда приезжали люди чуть ли не изо всех городов России. И вот практически в одночасье всё это он потерял.

Дело в том, что ввели закон, запрещавший содержать лошадей в посёлках городского типа. А Николай жил как раз в таком. Вот ему и пришлось попрощаться со всеми своими питомцами, и с тех пор его огромнейшая конюшня пустует.

Когда я только задумал снять фильм о коневодстве и скачках, то был полон энтузиазма, хотя ничего не знал о теме. Стал активно в неё погружаться: каждую неделю ходил на скачки и выискивал среди посетителей или спортсменов того самого своего героя. Знакомился с местными дедушками (основная аудитория конных забегов) и даже научился без подсказок определять, какая лошадь придёт первой.

Наконец, встретил Николая и мы стали снимать. А дальше я почти сразу понял, что, несмотря на увлекательность процесса, пока не готов стать режиссёром-документалистом.

Дело в том, что для документального фильма события зачастую приходится провоцировать, вызывать. Задавать герою неэтичные, возможно, даже психологически тяжёлые вопросы, выводить его на эмоции. Для всего этого нужно обладать определённой долей цинизма, который я пока не могу и не хочу в себе взращивать.

Поделюсь наглядным примером: с тех пор как Николай лишился лошадей, он ни разу не ходил на свою конюшню, старался даже не смотреть в её сторону. Мы же со съёмочной командой убедили его туда зайти и, зайдя, спросили, что он чувствует. Николай ответил, что ощущает пустоту внутри, что больше не знает, чем заниматься в этой жизни, что хочет уйти из этого мира. После этих слов я как человек чувствовал себя просто ужасно, хотя как режиссёр получил хороший материал.

Герой сам по себе вполне жизнерадостный человек, и его воспоминания о лошадях похожи на детские рассказы о любимых игрушках. Именно поэтому я попросил свою пятнадцатилетнюю двоюродную сестру нарисовать для этого фильма иллюстрации, похожие на детские рисунки.

Несмотря на то что педагоги высоко оценили и мой режиссёрский ход с иллюстрациями, и в целом подбор героя и фильм, я пока всё же не готов снимать новые документалки. Теперь предпочитаю их исключительно смотреть. Хотя, конечно, есть вероятность, что однажды я передумаю.

«Видеомастерская — это песочница, в которой мы с командой „лепим“ кино и вместе растём»: о работе и планах

Вторая «Видеомастерская», в которой я участвовал, была посвящена созданию сериалов. Когда отбор закончился, мы с участниками стали вместе думать над идеями. Некоторые из них дошли до питчинга, а победила в итоге задумка сериала-альманаха, в котором каждый эпизод — отдельная история, где у персонажей что-то происходит впервые.

Сериал так и назвали: «Первый раз». Он, кстати, скоро выйдет для широкой аудитории. Более того, у меня благодаря этим съёмкам даже появилась собственная страничка на «Кинопоиске»! Прямо как у серьёзного режиссёра 🙂

А сейчас я учусь в своей третьей «Видеомастерской» по рекламе, там я тоже выполняю роль режиссёра. В моём понимании «Видеомастерская» — это песочница, где мы совместно с другими творческими людьми «лепим кино»: придумываем, пишем сценарий, ищем локации. Это возможность не только снять свою первую работу, но и ближе познакомиться с другими кинопрофессиями, посмотреть и разобраться, за что отвечают коллеги. Подобная коммуникация для меня очень важна.

Да и вообще, большинство классных событий в моей жизни произошло именно благодаря моей общительности и «прикольности». Мне иногда так и говорят: «Нанамори, а ты прикольный, не хочешь поучаствовать в нашем проекте?» Так что в любой работе я в первую очередь уделяю большое внимание коммуникации с людьми.

Что касается планов: скоро я планирую стать тем самым человеком, который, условно говоря, бросит всё ради мечты и купит камеру Red 🙂 Я уверен в своём пути и своей профессии, ведь прежде ничто не приносило мне такого широкого спектра ярких эмоций, какой даёт режиссура. Я получаю дикое удовольствие от каждых съёмок. Сейчас, кстати, пишу сценарий для игрового кино и хочу экранизировать его уже в этом году.