Как Джони Митчелл стала культовой певицей

Джони Митчелл — живая легенда фолк-рока, не слишком известная в России. 7 ноября певица отпраздновала 80-летний юбилей, и мы увидели в этом повод немного исправить ситуацию. Рассказываем о карьере Джони и объясняем, почему она так важна для истории музыки — как фолка, так и джаза.

Начало карьеры

Личные трагедии

Молодость Джони не назовёшь благополучной. Она бросила школу в 12 лет ради тусовок с друзьями, в 20 ушла из университета. Денег у Джони почти не было — она перебивалась случайными заработками. В 22 года певица родила дочь и отдала её на воспитание в другую семью, потому что сама не могла содержать. В следующий раз она увидела дочь уже в девяностые. Это послужило триггером для создания трагичных текстов Митчелл.

В середине 1960-х Митчелл играла на гитаре в колледже, отелях, кофейнях, залах для церковных собраний. Начинающая певица чувствовала себя изгоем. Во время путешествий из города в город девушка обнаружила, что фолк-музыканты поделили между собой традиционный репертуар — у каждой песни был владелец, и Джони попросту не давали исполнять те композиции, что ей нравились. Тогда она начала писать свои песни.

Карьера Митчелл пошла в гору 1967 году. Тогда в клубе Gaslight South во Флориде её заметил фолк-рок-певец Дэвид Кросби. Он впечатлился талантом Джони, познакомил её со своими друзьями из музыкального бизнеса и договорился с лейблом Reprise, дочерним предприятием Warners, о подписании контракта. А самое важное, что сделал Кросби, — отстоял уникальность Джони. В то время чистый фолк был не в моде, и лейбл хотел, чтобы канадка добавила в народную музыку больше рока. Однако Кросби убедил Reprise в том, что, если сохранить индивидуальность певицы, лейбл получит великого артиста. Так появился первый альбом Song to a Seagull. Лишь в одном треке из него вместе с гитарой и фортепиано звучит бас — в остальном это чистый фолк.

Уникальная гитарная техника

Дебютная пластинка обозначила уникальный почерк Митчелл. В девять лет Джони перенесла полиомиелит, из-за которого ослабла её левая рука. Когда она училась играть на гитаре, ей пришлось разработать собственный стиль игры, адаптированный к её физическим особенностям. Джони практиковалась и вскоре обнаружила, что ослабевшей рукой проще играть, если перенастроить гитару.

Эксперименты с гитарным строем стали основой музыки Джони Митчелл. Многому её научил коллега Эрик Андерсен, с которым Джони познакомилась после переезда в Детройт. Гитарный стиль Митчелл может казаться простым для непосвящённого человека, однако он был новаторским для музыки тех лет. Особенно это касается фолк-рока, где привыкли к традиционным гармониям. За заслуги в расширении возможностей гитары журнал Rolling Stone поставил Митчелл на девятую позицию в топе величайших гитаристов в истории.

Большинство песен Митчелл сочинила на гитаре с открытой или нестандартной настройкой. Канадка использовала примерно 50 строев. «Когда я играю на гитаре, — объясняла она, — я слышу её как оркестр: три верхние струны — это духовая секция, три нижние — это виолончель, альт и бас». Со временем строй становился всё ниже, что, вероятно, было следствием чрезмерного курения и изменения вокального диапазона Джони. Своим любимым она называла строй из песни Night Ride Home, записанной уже в 1991 году, — Джони никогда не переставала экспериментировать.

Стандартный строй гитары Джони тоже использовала — например, в песнях Tin Angel и Urge for Going.

Джони играла не так, как другие гитаристы-одиночки. Она использовала открытые мажорные строи, которые подслушала в старом блюзе. В современной для Митчелл музыке такой строй можно было встретить в песнях блюз-фанатиков Rolling Stones. В дебютном альбоме 1968 года Song to a Seagull есть и квартальная, и квинтальная гармония в The Dawntreader, а также квинтальная гармония в Song to a Seagull.

Несмотря на изобретательность Джони Митчелл, в 1960-е она была совсем не популярна — в отличие от её песен. Песню Джони Urge for Going (1966) первым записал фолк-певец Том Раш, с которым она познакомилась в Торонто, а затем эта композиция стала хитом в исполнении кантри-музыканта Джорджа Гамильтона IV.

Среди других артистов, которые записали песни Митчелл в 1960-е, были Баффи Сент-Мари (The Circle Game), Дэйв Ван Ронк (Both Sides Now) и Джуди Коллинз (Michael from Mountains). Коллинз также выпустила сингл Chelsea Morning в 1969-м, и несколько лет этот кавер был коммерчески более успешным, чем оригинальная версия Митчелл.

Пик: альбом Blue

По-настоящему талант Джони раскрылся в альбоме Blue 1971 года. Значение этого альбома трудно переоценить — многие критики считают пластинку одной из лучших в истории и лучшей среди релизов соло-артисток. Например, в 2020-м Blue занял третье место в списке «500 величайших альбомов всех времён» журнала Rolling Stone.

В начале 1970-х Митчелл стала большой звездой в США: её пластинку Clouds номинировали на «Грэмми» как лучший фолк-альбом, журнал Melody Maker признал её лучшей исполнительницей среди женщин в 1970 году, а песни наконец стали хитами в её собственном исполнении — например, гимн охране природы Big Yellow Taxi попал в чарт Billboard.

Сила этого альбома в его экстремальной эмоциональной открытости. Митчелл говорила:

Название альбома Blue наводит на подозрение, что он тоскливый и депрессивный. Однако на самом деле это альбом о свободе и всех вытекающих из неё последствиях: от тревоги за будущее до нового опыта. В 1971 году Джони Митчелл сбежала от семейной жизни в Лос-Анджелесе. С собой она захватила аппалачский инструмент дульцимер, потому что он легче гитары, и отправилась в путешествие по Европе: Греции, Франции, Италии.

All I Want

Эта песня лучше всего передаёт настроение альбома. Джони как бы разрывается между двумя полюсами. На одном из них — рефлексия по поводу отношений:

На другом — незнакомое ранее ощущение свободы и стремление получить от жизни новое:

River

Беспокойство, заставившее Джони сбежать, чувствуется то в одной, то в другой композиции альбома. Законы шоу-бизнеса ограничивали её свободу и певица размышляет, нужно ли ей это. «Я заработаю много денег, а затем покину эту сумасшедшую сцену», — поёт она в песне River.

Last Time I Saw Richard

Blue — не только громкое слово в музыке, но и важное гендерное высказывание.

В 1970-е в среде фолка и рока женщин было намного меньше, чем мужчин, а певиц — авторок песен и вовсе были единицы. Часто тексты для певиц писали мужчины, которые вкладывали в лирику свои взгляды на жизнь. Голос Джони Митчелл в этом хоре мужских голосов был как обнажённый нерв: другие музыкантки не допускали (или им не допускалось) такой степени эмоциональности и искренности, когда рассказывали о женском опыте. Это было как в начале XX века быть женщиной и носить брюки — то есть бросить вызов обществу и его традиционным представлениям о женственности. А тут девушка-бард вместо милых баллад выворачивает душу наизнанку, — шок!

В композиции Last Time I Saw Richard Митчелл поёт о циничных мужчинах. Они воображают, будто женские желания сводятся к клише вроде «роз и поцелуев». При этом сами мужчины — унылые и скучные типы, которые в одиночестве напиваются перед телевизором, после того как сделают из вчерашних романтичных девушек домохозяек с «посудомоечной машиной и кофеваркой».

California

Песни Джони в начале 1970-х — клубок противоречивых эмоций.

В композиции California Митчелл сначала подчёркивает, что её странствия по Европе — это побег от негативных событий. Затем она рассказывает, что, несмотря на эмоциональные трудности, она нашла в поездке то, что ей нужно, — впечатления, настоящую жизнь, тусовки с молодым греком, который красиво танцевал и вкусно готовил, хоть в итоге и оказался мошенником, укравшим фотоаппарат. Поэтому Джони вернулась в Калифорнию, о которой были все её мысли, ведь гулять одной по незнакомым улицам довольно тоскливо. Но дома снова оказалось грустно, так что Джони улетела на пляжи Испании.

Поворот к джазу

В начале карьеры Джони Митчелл была типичной фолк-исполнительницей: она пела собственные песни, играла на гитаре и сочетала лиричность фолка и открытый строй. В середине семидесятых она сменила стиль и начала экспериментировать с необычными ритмами, которые словно обволакивали её голос, и создавать джазовые звуковые ландшафты.

Не все поклонники и критики это приняли. В 1975-м журнал Rolling Stone написал про альбом The Hissing of Summer Lawns так: «Здесь нет никаких мелодий, о которых можно было бы говорить». Альбомы вроде Mingus оттолкнули часть аудитории Митчелл, которая сочла певицу «претенциозной».

Впервые элементы джаза появились в альбоме Митчелл For the Roses 1972 года — Том Скотт исполняет соло на деревянных духовых инструментах в треках Cold Blue Steel and Sweet Fire и Barangrill.

Для следующего альбома Court and Spark Митчелл пригласила уже всю группу Скотта L.A. Express — эти музыканты играли смесь рока и джаза. В Court and Spark Джони раскрылась в том числе как джаз-вокалист. Пластинку завершает композиция Twisted — джазовый стандарт из пятидесятых, который представляет собой вокализ под саксофонное соло. В исполнении Митчелл песня приобрела фолковую камерность, но аранжировка звучит кокетливо и игриво, а сама Джони поёт так элегантно, будто в молодости выступала не в маленьких канадских кафе, а на сцене Бродвея.

Эти лёгкость и воздушность Джони сохраняла в любой музыке. Даже в экспериментальной песне Dreamland — вопреки тому, что барабан в ней звучит, как орудие колдуна вуду, а многочисленная перкуссия насыщает пространство трека случайными стуками и скрипами.

В конце 1970-х Митчелл подружилась с культовым джазовым контрабасистом Чарльзом Мингусом — новатором, который обогатил джаз элементами классической и афроамериканской религиозной музыки. Они вместе сочиняли песни, и Мингус, несмотря на прогрессирующий боковой амиотрофический склероз, написал для Джони шесть мелодий, которые та доработала и выпустила в альбоме Mingus. Вместе с ней над альбомом работали и другие легенды джаза: басист Жако Пасториус и клавишник Херби Хэнкок, который сыграл свои партии на электрическом пианино.

По словам Джони, Пасториус стал басистом, который был ей нужен всегда, — музыкантом, который не просто механически отыграет стандартную партию, а вступит с Джони в диалог и создаст необычный контрапункт между мелодией и ритмом. Без Пасториуса работа не шла: музыка Мингуса сохраняла звучание 1950-х, характерное ещё для Дюка Эллингтона, учителя Чарльза. Вместе Пасториус и Хэнкок создали для Джони один из её самых винтажных и спокойных альбомов.

Mingus показывает, что Митчелл очень осторожно обращается с джазом. Сама Джони не называла свои песни джазом в полном смысле слова: «Общее с джазом в разнообразии гармоний, но в джазовом аккордовом движении существуют законы, а мои песни находятся в основном за пределами этих законов».

Это её утверждение верно ещё и в том смысле, что джаз тяготеет к импровизации, а Джони Митчелл — нет. Это хорошо заметно в контрасте с энергичным творчеством Мингуса, чьи песни в переработке Митчелл превратились в уравновешенные и контролируемые. Джони рассказывала, что изначальные записи Чарльза она кромсала по 3–4 раза за песню. Это характерная черта фолка — в песне должно быть чёткое повествование, и музыка не может его сбивать.

Однажды Джони рассказала, почему стала играть джаз. Ей была скучна консервативная традиция, она хотела делать «современную американскую музыку» — а та не может существовать без смешения далёких друг от друга жанров.

Некоторые музыкальные эксперименты Джони Митчелл стали настоящим прозрением и сильно опередили время.

Например, трек The Jungle Line 1975 года. Жёсткое гудение синтезатора Moog создаёт почти электронный грув, а утончённый вокал и грубая музыка внушают то же амбивалентное ощущение, которое возникает при прослушивании песен авангардной исландской певицы Бьорк. Только вот произошло это за два десятилетия до начала сольной карьеры Бьорк. Способность Митчелл экспериментировать со звуком и жанрами, выходить за рамки общепринятого помогла ей создать свой уникальный стиль, который и сегодня впечатляет слушателей по всему миру.