10 фотопроектов, основанных на методе визуального исследования

Фотографы всё чаще выделяют визуальные исследования в отдельное направление своей практики: соответствующий раздел на персональных сайтах авторов можно встретить по соседству с разделом фотопроектов. Мы попросили фотографа и куратора Аллу Мировскую объяснить, что такое визуальное исследование в фотографии, на десяти примерах.

Фотография как исследование визуального

Визуальное помогает нам узнавать больше о самих себе. Объектом визуального исследования — visual study ­— может стать почти что угодно: от музейного собрания до канализационных люков. Изучая фотографии, можно, например, понять больше о сообществе, внутри которого они были сняты.

Визуальное исследование как метод «расшифровки» и понимания изображения используется в самых разных областях науки и творчества. Мы сосредоточимся на поле современной фотографии.

В основе визуального исследования как художественной практики обычно лежит работа с найденными фотографиями или другими изображениями. Исследователь смотрит на них как на артефакты социальной культуры — устоявшиеся визуальные практики людей из определённых политико-экономических и культурных систем.

Некоторые авторы маркируют визуальное исследование как отдельное направление в своей практике. Возможно, это происходит потому, что эта работа требует не столько фотографического мастерства, сколько навыков «глубокого бурения» в социально-антропологическом поле. Это поиск и осмысление найденных изображений как материальных объектов в попытках определить некую культурную ДНК. Размышление и интерпретация — современная стратегия работы с фотографией.

Мне импонирует, что фотопроекты, основанные на визуальных исследованиях, возвращают жизнь старым фотографиям, выстраивают мостик между «тогда» и «теперь» и открывают новые аспекты восприятия прошлого. Это похоже на «реставрационное раскрытие» — есть такой термин в работе архитекторов-реставраторов. Последовательно снимается слой за слоем, и в итоге мы видим все наслоения штукатурки или обоев на стене старого дома, остро ощущая глубину времени.

«Бегство на край»

Юлия Бориссова

Впервые я столкнулась с визуальными исследованиями в проекте петербургской художницы Юлии Бориссовой «Бегство на край» больше десяти лет назад. Анонимные фотографии времён 1920-х, найденные на барахолке, причудливо сочетались в коллажах с засушенными лепестками цветов и листьев растений. Это произвело на меня большое впечатление. Индивидуальность героев снимков — это были портреты — отодвигалась на второй план, а на первый выходила эпоха — «ревущие двадцатые». Дамы в кокетливых позах и кавалеры, мужественно выпятившие грудь, сами казались опавшими листьями, снесёнными вихрем истории. Это было неожиданно, ново, очаровательно.

Серия «Бегство на край» вошла в топ-десять на Sony World Photography Awards 2013 среди профессионалов в категории «Концептуальная фотография». Тогда это было очень круто.

Beijing Silvermine

Томас Совин

Изучая в дальнейшем художественную практику в этом поле, я увлеклась не на шутку. Мне кажется, здесь важен интерес к фотографии как средству коммуникации, языку, медиуму, а также как материальному объекту, который разделяет с человеком его судьбу во времени и пространстве. То есть появляется на свет, стареет и умирает.

Впечатляющий пример из международного контекста — то, как французский коллекционер и фоторедактор Томас Совин исследует китайскую любительскую фотографию 1985–2005 годов и связанные с ней повседневные практики. Для Китая это время демократических послаблений в стране и прихода капитализма. Люди начинают больше зарабатывать, тратить, ездить, развлекаться и всё это фотографировать.

Мультимедиа-проект художника Beijing Silvermine включает книги, инсталляции и выставки, основанные на колоссальном плёночном архиве любительской фотографии, спасённом от переработки.

В этом и других проектах Совина, которые, кстати, демонстрируются на престижных мировых площадках вроде Центра Помпиду в Париже, отражается эпоха перемен и коллективная память обычных жителей Китая.

Рассказывая о своей последней в рамках проекта работе Verso, Томас Совин пишет:

«Почти на каждой фотографии»

Эрик Кесселс

Куратор и издатель Эрик Кесселс из Нидерландов больше десяти лет выпускает серию In almost every picture — «Почти на каждой фотографии». Его истории основаны на анонимных снимках, по разным причинам утративших первоначальных владельцев. Они подчёркивают свойство фотографии напоминать о быстротечности жизни, а также специфичность «взгляда камеры». Делая зарисовки, художник может выбирать, что включать, а что не включать в рисунок. Камера же фиксирует всё, что находится в момент съёмки перед объективом. Таким образом в кадр попадают случайные люди и вещи. В работе «Незнакомцы в моём фотоальбоме» Кесселс фокусируется на случайно попавших в кадр людях и задаётся вопросами о них. Кто они, откуда, какова их жизнь за рамкой кадра?

Это будоражит воображение и обращает внимание на то интересное, что находится буквально перед глазами, но именно поэтому обычно не замечается.

«Пусть я вырасту моей любимой травой»

Анастасия Богомолова

В проекте «Пусть я вырасту моей любимой травой» художница Анастасия Богомолова из Екатеринбурга обращается к семейному архиву. Автор переосмысляет дачные практики старшего поколения своей семьи — то, как бабушка готовила рассаду к новому дачному сезону. В то время огородничество для многих российских семей было жизненной необходимостью. Все члены семьи участвовали в дачных заготовках, и благодаря этому проявлялась связь поколений. Бабушка посылала детям и внукам помидоры и огурцы, соленья и варенья, сопровождая подарки письмами, которые художница включает в проект.

Автор проращивает семена сквозь старые фотографии, соединяя с помощью этого жеста время и место. Финальной частью проекта становится высадка рассады в землю.

Проект «Пусть я вырасту моей любимой травой» живёт на стыке нескольких подходов и методов. А зелёные листочки, пробивающиеся сквозь старые дачные фото, придают ему особую остроту.

«Согласно полученным сведениям большинство самолётных угонов…»

Ольга Андреева

Фотограф Ольга Андреева в своём проекте опирается на материал из открытых источников. В фотокниге «Согласно полученным сведениям большинство самолётных угонов…» она собрала истории первых воздушных террористов в СССР, реконструируя события по найденным газетным публикациям, архивным документам и фотографиям.

Ольга исследует истоки темы безопасности воздушных полётов и обращается к моментам уже достаточно далёкого прошлого, когда проявилась хрупкость и уязвимость нашего высокотехнологичного мира. Сегодня эта тема — одна из ключевых в глобальном контексте.

«Как я пыталась убедить мужа завести детей»

Ольга Бушкова

Автор проекта «Как я пыталась убедить мужа завести детей» Ольга Бушкова собирает коллективный архив детских фотографий у себя в квартире. Такая практика — повод для разговора с мужем на тему родительства.

Представьте, что вы ведёте долгие беседы о плюсах и минусах деторождения со своей второй половиной, а со стены смотрят дети ваших друзей, родственников и знакомых и вы сами в детском возрасте. Эта стена с фотографиями стала основой книжного нарратива. Тот случай, когда между жизнью и художественной практикой можно поставить знак равно. Но почему бы и нет?

Международный успех проекта Ольги Бушковой подчёркивает не только остроту проблем, связанных с гендерными стереотипами, но и широту тем, которые можно исследовать через визуальное.

«Из СССР, 1926–1928»

Алла Мировская

Моя собственная работа «Из СССР, 1926–1928» — это художественное расследование истории найденного советского фотоархива. Семь десятков стеклянных пластин, на которых запечатлена жизнь неизвестной советской семьи в 1920-е, не давали мне покоя, как вещи, выжившие в катастрофах и катаклизмах советской истории. Где все эти люди с фотографий, что с ними случилось за рамкой видоискателя? Кто же теперь знает, а коробка из-под негативов с надписью «Фотопластинки 9 × 12 см» — вот она, жива.

Не найдя существенной информации в открытых источниках, я разворачиваюсь внутрь самой фотографии. Провожу больше года, исследуя каждый квадратный сантиметр негативов: внимательно всматриваюсь, сравниваю лица и отдельные фрагменты изображений. Процесс оказывается невероятно эффективным и увлекательным — и сам по себе, и как поиск фактов и самостоятельное погружение в сложный социально-политический контекст 1920-х. Он и ложится в основу нарратива проекта и одноимённой книги художника.

Работа над книгой проходила в Токио на воркшопе Reminders Photography Stronghold, во время кураторской мастерской Юми Гото. Отмечаю, потому что без этого результат был бы иным.

«Слова от папы»

Лаура Чен

Из зарубежных проектов отмечу ещё «Слова от папы» Лауры Чен, автора голландско-китайского происхождения. Она изучает свои корни, опираясь на рассказы своего отца о жизни её дедушки, которого она никогда не знала. Лаура создаёт коллажи на основе фотографий из семейного архива, переплетая отпечатки, разделённые на полосы. Таким образом она делает акцент на фрагментарности семейной памяти и на необходимости вынужденного переселенца приспосабливаться к новой культуре. Дедушка Лауры покинул Китай из-за преследования семьи со стороны коммунистов.

Работая над семейными портретами, автор вручную вырезает и сшивает вместе разные изображения, создавая сплав китайской и голландской самобытности. Работы серии становится всё более абстрактными — как и семейная история, передающаяся новым поколениям.

«Добрая надежда»

Карла Лишинг

Эпическое повествование Карлы Лишинг «Добрая надежда» относится к деколониальному дискурсу.

Мыс Доброй Надежды — территория современной ЮАР. Здесь, на самом юге Африки, проходил старый торговый путь из Европы в Индию. Название мысу дали португальцы. Для них это был важный морской проход, облегчающий движение кораблей, товаров и капиталов.

ЮАР — центр антиколониального сопротивления и родина Карлы Лишинг. Её проект предлагает критический взгляд на современный поселенческий колониализм и ставит под сомнение принятые практики сбора, хранения и представления информации.

Изображения и тексты «Доброй надежды» сливаются в едином визуальном потоке, образуя причудливую композицию из фрагментов документальной прозы, личных эссе, фотографий из журналов, газет, найденных персональных архивов.

99:1

Арьян де Нуй

Работа Арьяна де Нуя 99:1 выбивается из ряда описанных проектов, так она создана на основе его собственной фотографии, причём всего одной. И всё же мне хотелось бы о ней рассказать.

Автора вдохновила одноимённая книга французского писателя Раймона Кено 1947 года, в которой простая история рассказана 99 различными способами. Ариан де Ной применяет аналогичный подход к одному фотографическому негативу.

Автор делает исходный кадр в Париже в октябре 2007 года без какого-либо подтекста. Сюжет снимка имеет отдалённое сходство с историей Кено. На фотографии изображён автобус и двое молодых людей, которые, похоже, беседуют о какой-то ерунде.

За прошедшие с того момента годы де Ной сотни раз возвращается к этому изображению. В итоговой книге представлены 99 его вариаций. Увлекательное визуальное повествование-игра отсылает зрителей к целому облаку смыслов. Среди них один из самых важных для меня — та самая двойственность фотографии, её одновременное существование как документа и образа с текучим смыслом, открытого любым толкованиям.