Подборка видео и подкастов об образовании — октябрь 2025‑го

Нужно ли ставить целью высшего образования развитие гибких навыков?

На этой дискуссии обсуждали много вопросов, которые поставило перед высшим образованием развитие генеративных нейросетей. Например, что вообще значит в современных условиях быть мыслящим человеком (это стало ключевой темой всей конференции «Больше чем обучение» в 2025-м) и что должны делать вузы, чтобы выпускать именно таких людей? И как обеспечить такую подготовку, если у студентов всё больше возможностей имитировать обучение по основным дисциплинам? Может быть, вернуться к устным экзаменам и письму от руки? Интегрировать в обучение развитие культурного капитала? Сосредоточиться на коммуникации, работе в команде и прочих гибких навыках?

Большинство участников дискуссии были скорее согласны с тем, что сегодня обучение в вузах нужно существенно обновлять и дополнять: например, внеучебная деятельность становится очень важной составляющей образовательного процесса, потому что именно в ней развиваются гибкие навыки. Наиболее скептически настроен был ректор МФТИ Дмитрий Ливанов. С его точки зрения, ИИ (как и любая другая технология до него, и даже появление банальной шариковой ручки вместо перьевой) меняет образовательный процесс не по сути, а только внешне. А развитие гибких навыков он вообще не считает целью университетского образования — потому что оно происходит естественным образом в правильной среде. Заодно ректор МФТИ высказал мнение о фундаментальных различиях в мышлении гуманитариев и технарей. Подробнее об этом и о том, какую среду Дмитрий Ливанов считает правильной для развития интеллекта, слушайте в дискуссии.

Читайте также:

ИИ похож на лекарство, которое не стоит принимать как попало

Как и зачем задействовать сообщества в корпоративном обучении

Свою короткую лекцию Мария Болотская начинает с перечисления причин, по которым обучение в сообществах (или community based learning, CBL) становится всё более востребованным в корпоративной среде. С её точки зрения, один из ключевых факторов для этого — размытие границ профессий. Обладателям разных профессиональных ролей всё чаще приходится делиться навыками, и для этого им нужна правильная среда.

Ещё одна тема выступления Марии перед тем, как она начала делиться непосредственно подходами и фреймворками для обучения в сообществах, — активности и форматы, с которыми CBL часто путают. Но ключевая часть доклада посвящена практикам развития, которые удобно применять в сообществах, и использованию ресурса сообществ в разработке программ корпоративного обучения. С точки зрения Марии Болотской, к сообществам можно обращаться на каждом этапе разработки программы по модели ADDIE. Примеры того, как это работает, можно услышать в выступлении.

Читайте также:

Профессиональные сообщества: как их организуют для обучения и развития сотрудников

Ради чего технологические гиганты идут в образование

В этом объёмном выпуске подкаста удалось затронуть сразу несколько интересных тем. Одна из них — собственный образовательный и карьерный путь Дарьи Козловой, которая до сих пор совмещает руководство образовательными проектами «Яндекса» с работой в Университете ИТМО, а начинала… с профессионального спорта. Другая тема — передовые программы в IT-области, например бакалавриат AI360. Главная трудность в создании таких программ в том, что будущее поле деятельности выпускников создаётся и развивается в реальном времени. Студенты на них сразу становятся исследователями: невозможно выучиться на передового специалиста по ИИ, не занимаясь наукой на международном уровне.

Обсуждали в подкасте и более универсальные вопросы, в том числе чем с точки зрения работы отличается бизнес-среда от академической. Как призналась Дарья, ей непросто дался переход из вуза в корпорацию — оказалось, что даже самый современный и неклассический университет работает совершенно не так, как технологическая компания. Тем не менее гостья поделилась некоторыми управленческими практиками, которые успешно применяла на разных местах работы.

И, наконец, ближе к концу выпуска разговор перешёл к изменениям в школьной и вузовской системах в больших масштабах (а не на отдельных флагманских проектах вроде AI360) под влиянием ИИ. Обсуждались конкурсы для учителей и школьников, а также такой вопрос — что студенты и их родители считают хорошим высшим образованием, а что в вузы хотел бы внести современный бизнес.

Читайте также:

Высшее образование в глубоком кризисе: что мы узнали из Horizon Reports

Почему научные разработки университетов ложатся на полку

Это не про образовательную, а про научно-технологическую работу университетов и её прикладную пользу. Среди проблем, которые обсуждали представители корпораций и министерств, — почему научные разработки большинства российских научных институтов и вузов ложатся на полку? В том, что сильные исследовательские команды есть и интеллектуальных ресурсов достаточно, никто из участников не сомневался, так что ответ искали в других направлениях. Дело в недостатке финансирования, в неправильном целеполагании, в отсутствии системы приоритетов или в чём-то ещё?

Прозвучали высказывания, что у одного университета (любого) просто не может быть достаточно сил, чтобы решить технологические задачи даже одной крупной компании, не говоря уж о целой индустрии. Да и вообще, у большинства вузов никаких заказов от индустрии нет, и они не могут быть самостоятельными игроками на поле создания инноваций.

Именно поэтому Минобрнауки ориентирует вузы на партнёрство между собой и с научными институтами. А крупные корпорации стремятся жёстко приоритизировать финансирование на разработки: не поддерживать несколько проектов схожих тематик, следить, чтобы научные коллективы в партнёрских организациях занимались своими профильными темами и не вмешивались в направления других партнёров. Причём в некоторых отраслях такое регулирование — и определение головных научных организаций, которые будут следить за разработками в конкретных темах, — по мнению некоторых участников дискуссии, может взять на себя государство.

Читайте также:

Неожиданный взгляд: тесное партнёрство вузов с бизнесом может привести к катастрофе

Какие тренды и проблемы актуальны для российского корпоративного обучения

В диалоге с продуктовым директором True Education Мариной Войтович, которая ведёт этот подкаст, Павел Безяев затрагивает довольно разные темы: от набившего оскомину ИИ (использует ли кто-то генеративные нейросети на благо обучению или это пока лишь хайп) до вечной темы коммуникаций внутри компании и между конкурентами. Так, Павел признаётся: всеобщая цифровизация, которая перевела почти всё общение в чаты, обеднила коммуникацию. Как бы ни было удобно опираться на онлайн-отзывы и голосования, иногда просто необходимо поговорить с коллегой один на один, потому что только так можно получить шанс на то, чтобы понять чужую точку зрения.

Среди узкопрофессиональных тем беседы — организация премии Digital Learning и её влияние на участников и победителей, участие в работе сообществ и «зоопарк решений» как результат цифровизации корпоративного обучения. Павел Безяев замечает, что развитие нейросетей только ухудшает проблему с «зоопарком», которая и без того была острой. Раньше это был десяток программ, на базе каждой из которых разработчики хотят построить целую LMS, — а теперь будет десяток похожих LMS, к каждой из которых прикручивают ИИ-функции (что не всегда оправданно). Что с этим делать, пока непонятно, но гость выпуска считает, что запрос на интеграцию решений разных разработчиков должен исходить от крупных заказчиков корпоративного обучения.

Читайте также:

ИИ и вовлечение зумеров: ключевые тенденции российского корпоративного обучения в 2025-м

Какой на самом деле должна быть самообучающаяся организация и бывают ли они в реальности?

В последние несколько лет очень популярным в сфере корпоративного обучения и развития стало понятие «самообучающейся организации». О нём много говорят, но мало кто видел на самом деле. Идея в том, что креативные и по-настоящему прорывные идеи, а также постоянное развитие сотрудников (причём по собственной инициативе) возможно только в таких организациях. Но на практике достигнуть этого идеала крайне трудно, потому что главное его условие — свободная и вдохновляющая к развитию среда.

Обычно то, какой должна быть эта среда, характеризуют через набор условий. Но Артём Соловейчик в своём выступлении свёл их все к главному: самообучающаяся организация, в которой все развиваются и «смотрят за горизонт», то есть ищут новые, по-настоящему прорывные идеи, — это та, в которой людям позволено быть самим собой. Но спикер сразу предупредил: это сложная история, в бизнес-корпорациях так не привыкли.

«Человек тогда силён, в полном ресурсе, когда он максимально такой, какой есть, и ему не надо привирать, казаться другим. <…> Человек, который находит себя, начинает порождать идеи и усилия, которые даже близко не были видны, пока он был не самим собой, был загнан и не принадлежал себе. Он включается в то, что с ним происходит», — говорит Артём.

Учёба, по идее спикера, нужна не столько для того, чтобы обрести новые знания (это и так подразумевается), сколько для того, чтобы найти себя. Рост случается не тогда, когда человек ищет просто знаний, а тогда, когда он ищет себя. И когда находит — взлетает вверх. Тогда им движут уже не кем-то извне поставленные цели, внешний контроль и внешняя оценка, а внутренний ресурс, и тогда он не зависит от внешней оценки, что очень важно для по-настоящему инновационных идей, потому что для них внешние критерии оценки попросту не выработаны.

Почему для такой среды важно «не пушить», не давить и встречал ли Артём Соловейчик встречал такие примеры лично — слушайте в его выступлении.

Читайте также:

6 элементов, которые помогут компании стать самообучающейся

Если подросткам свойственно не хотеть учиться, то почему же некоторые всё-таки учатся увлечённо?

Вопрос в названии этого выпуска — а правда ли, что подростки не хотят учиться. Он может показаться риторическим, ведь согласно возрастной психологии ведущая деятельность в подростковом возрасте — вовсе не учебная, а значит, ответ на обозначенный вопрос очевиден: правда. Но тогда почему некоторые школьники учатся не просто успешно, а с большим интересом? И можно ли как-то заразить интересом к учёбе своих детей и учеников?

Эксперты выпуска предлагают разные ответы на эти вопросы, хотя во многом их мнения сходятся. Ольга Колзина подчёркивает, как важно правильно выбрать методы: в этом возрасте необходимо учитывать, насколько ценны для подростков общение и самоопределение. Яков Сомов отстаивает точку зрения, что детям — и в подростковом возрасте в том числе — интересно там, где интересно взрослым. И если учитель по-настоящему увлечён своим делом, учиться у него будут тоже с охотой.

Бывает, правда, что методы учителя не подходят конкретному подростку. В этом случае, с точки зрения Якова, необязательно рубить сплеча и переводить тинейджера в другую школу. Иногда достаточно найти ему дополнительные занятия, кружки, которые дадут общение с увлечёнными людьми и опыт решения сложных задач.

О том, какую учебную среду важно найти для подростка, не перегружены ли современные выпускники школ вариантами выбора и какую роль в определении образовательного маршрута могут сыграть родители, в подкасте тоже поговорили.

Читайте также:

9 факторов, которые влияют на успеваемость в средних и старших классах

По каким принципам строятся современные школьные здания

В большей части этого подкаста обсуждаются мировые тренды в проектировании и строительстве школьных зданий: как в них обеспечивают гибкое использование помещений, доступ жителей района к инфраструктуре, заботу об экологии и о психологическом благополучии учеников. Можно услышать массу вдохновляющих примеров — например, про школу, которая полностью обеспечивает себя энергией за счёт фасада из солнечных панелей.

Реально ли перенести такие примеры в российскую практику? Вполне реально, и даже не запредельно дорого, считает Наталья Суворова. Наоборот: плохое и хорошее школьные здания обычно стоят примерно одинаково, но в первом будут обширные пустые, мрачные и ни к чему не пригодные коридоры, а во втором всё пространство будет задействовано эффективно. Гостья выпуска приводит примеры проектов компании, в которой сама работает, и других известных в России школ, рассуждает о разумных и устаревших санитарных нормах (например, если соблюдать правила по размеру школьной библиотеки, окажется, что под неё надо отдать половину здания) и о том, как совместить безопасность и общественную роль школы. Часть обсуждаемых практик всё равно, правда, выглядит слабо реализуемой в России — например, сделать часть кровли стеклянной, чтобы впустить больше света, там, где зимы снежные, вряд ли возможно. Но и здравых идей прозвучало немало.

Читайте также:

Книжная полка: «Школьная среда как предмет измерения», Витольд Ясвин

Как преподавать литературу в школе и с какими проблемами в общении с классом сталкиваются все учителя

Определить ключевую тему этого разговора на самом деле не так-то просто. Содержание не ограничивается обсуждением личных и профессиональных границ педагога. Лучше всего выпуск можно описать как беседу двух учителей литературы (что важно для понимания контекста их опыта — учителей-мужчин в московских школах) об интересующих их проблемах.

Гость выпуска отказывается обсуждать общие проблемы школьной системы в России — дискуссия о них в подкасте всё равно ничего не решит. Потому вместо наполняемости классов, нагрузки и зарплат обсуждается, как работать с немотивированными учениками, какие произведения из школьной программы стоит читать всем, а что в неё стоит добавить. Так что подкаст интересен взглядами участников не только на учительскую профессию, но и на классическую литературу.

Читайте также:

Книжная полка: «Читай не хочу», Римма Раппопорт