2 мар 2021
0

Хотите решить проблемы образования? Объединяйтесь в экосистемы

Это распределённые партнёрства, обладающие особенными чертами. Именно они станут катализатором настоящих реформ, считают авторы большого исследования.

Екатерина Ерохина

Обозреватель Skillbox Media. Магистр по научной коммуникации, интересуется социологией науки, историей и будущим образования.

Почему образовательный конвейер устарел

Современное массовое образование сложилось в индустриальную эпоху и с тех пор не сильно изменилось, хотя мир шагнул в эпоху цифровую и столкнулся с новыми задачами и вызовами. Индустриям больше не нужны стандартные профессионалы, которых выпускали как с конвейера. Все ждут радикальных реформ в образовании, но стандарты меняются медленнее, чем окружающая действительность. Когда же мы увидим серьёзные изменения?

В конце 2020 года международная организация Global Education Futures опубликовала исследование «Образовательные экосистемы: возникающая практика для будущего образования». В нём авторы утверждают: катализаторами глобальной перестройки современного образования должны стать экосистемы — особые объединения разных организаций и энтузиастов. Именно из них сложится система образования, которая справится с новыми вызовами. Вот о каких вызовах идёт речь:

Автоматизация рынка труда. Конечно, буквально все рабочие функции роботы не заменят, но то, что значительная доля рутинного труда автоматизируется, — факт. Поэтому на первый план всё чаще выходят профессиональные качества, которые недоступны машинам: творчество, эмоциональный интеллект, умение сотрудничать. Перспективные профессиональные сферы будущего тоже связывают с человекоориентированными услугами и такими же навыками. Но классические образовательные программы этому, как правило, не учат. Они нацелены на развитие так называемых «твёрдых навыков» (hard skills), то есть прикладных узкопрофессиональных знаний и умений.
Растущая скорость обновления информации. «Твёрдые навыки», на обучение которым ориентированы традиционные образовательные программы, быстро устаревают. Мира, в котором можно было один раз выучиться, например, на инженера и потом всю жизнь работать на одном месте с тем же набором знаний, больше нет. Профессии и целые отрасли никогда ещё не менялись так быстро. Значит, важно учить людей прежде всего метанавыкам, которые позволят им потом быстро осваивать нужные прикладные узкопрофессиональные навыки. А они, в свою очередь, должны соответствовать тому, что важно для работы сейчас и станет важным завтра. Для этого мир образования должен быть очень тесно связан с той индустрией, где выпускникам придётся работать. Но традиционная система образования обычно построена на стандартах, которые учат «вчерашним» прикладным навыкам. Потому что их изменение — небыстрая бюрократическая процедура. И если образовательная система изолирована от индустрии, она не успевает отреагировать на инновации.
Демографические сдвиги и «смерть» старых профессий. Времена, когда студентами были только молодые люди, прошли. Концепция обучения на протяжении всей жизни (lifelong learning) привела к тому, что сейчас в одной группе студентов запросто могут оказаться и вчерашние одиннадцатиклассники, и те, кто окончил школу 20 лет назад. Одни и те же стандарты обучения неприменимы к людям разного возраста и с разным багажом знаний и опыта. Нужны более гибкие персонифицированные подходы.
Цифровизация знаний и технологий обучения. Традиционная учебная среда и традиционные учебные процессы теряют актуальность. Больше нет причин видеть в учителе главный источник информации — информацию можно найти много где ещё, причём порой даже более полную и интересную, чем то, что рассказывает преподаватель на лекции. Значит, роль учителей должна измениться.
Глобальные проблемы. Таких проблем сейчас много: климатический и экологический кризисы, развитие потенциально опасных технологий (например, генетического редактирования), непредсказуемая трансформация традиционных государственных и социальных институтов в результате цифровизации и так далее. Приблизиться к их решению можно лишь коллективными усилиями, а для этого важен развитый навык сотрудничества. Но традиционное образование фокусируется на индивидуальных достижениях: хороший ученик — тот, кто получает высокие оценки и занимает призовые места на олимпиадах и конкурсах. Фактически это развивает конкуренцию, а не сотрудничество.

«Индустриальная» (то есть традиционная) система образования отлично справлялась со своими задачами, но в новую эпоху её достоинства превратились в недостатки. А для зарождения новой системы нужна новая среда. Авторы исследования «Образовательные экосистемы: возникающая практика для будущего образования» считают, что такой средой должны стать экосистемы.

Экосистемы в образовании — это вообще что?

«Экосистема», как любое ёмкое и модное слово, имеет множество значений за пределами той сферы, где оно появилось. Ещё в 2018 году эксперты McKinsey объявили, что бизнес-экосистемы будут определять развитие глобальной экономики. А PwC в глобальном исследовании цифровых операций отмечала, что «цифровыми чемпионами» становятся компании, которые используют экосистемный подход в четырёх направлениях: клиентском, операционном, технологическом и кадровом.

В бизнесе под экосистемой обычно имеют в виду:

несколько направлений деятельности одной компании. Для клиента это выглядит как доступ к набору разных сервисов из одного окна: тут тебе и банк, и доставка продуктов, и такси, а всё вместе — экосистема;
партнёрство нескольких компаний, которые совместно предоставляют клиентам набор разных сервисов и услуг.

В сфере образования тоже можно встретить как мультибрендовые центры, которые предоставляют широкий спектр образовательных услуг от дошкольных «развивашек» до профессиональной переподготовки взрослых, так и партнёрские объединения самостоятельных участников рынка. Например, вузы давно уже создают совместные образовательные программы с компаниями-работодателями, а для привлечения абитуриентов сотрудничают со школами.

Какому из этих двух типов экосистем исследователи Global Education Futures пророчат роль активатора обновления всей образовательной сферы?

Скорее, второму типу — различным союзам, партнёрствам, причём организованным по особым принципам. Вот что говорит по этому поводу один из авторов исследования, основатель Global Education Futures и эксперт центра трансформации образования Московской школы управления СКОЛКОВО Павел Лукша:

«Сейчас термин „экосистемы“ немного „замылен“. Когда Сбербанк говорит, что строит экосистему, он скорее строит диверсифицированный холдинг. Экосистема — это про независимых игроков, кооперирующихся вокруг инноваций. Им не могут сверху приказать стать экосистемой. Это происходит только по взаимному интересу. Особенность экосистемы именно в горизонтальной распределённой модели управления».

В исследовании авторы отмечают, что образовательные экосистемы — новое и не вполне чётко очерченное явление:

«Экосистемный подход в образовании находится на стадии становления, поэтому терминология только начинает возникать — в том числе из практики организаций, занимающихся созданием таких экосистем».

Ключевое — это не сам термин «экосистема», а набор признаков, которыми должно обладать то или иное объединение, чтобы продвигать инновации. Вот эти признаки:

Ключевые признаки экосистемы

Экосистема	Не экосистема
Разнообразие участников	Сеть однородных участников (например, школ)
Человекоцентрированность	Ориентация на показатели эффективности, не связанные с обучением и благополучием учеников
Децентрализованное управление	Инициированная «сверху» иерархическая структура
Разнообразие финансовых и других ресурсов	Объединение при поддержке одного спонсора
Сотрудничество и синергия (1 + 1 > 2)	Ассоциация с низким уровнем сотрудничества, где участники не получают выгод от объединения
Интегрирующие решения (платформы и центры знаний)	Партнёрство, где пользователь не имеет доступа к ресурсам разных участников
Максимальная реализация каждого и эффективность всей системы благодаря кооперации	Союз без общей цели

Почему именно экосистемы могут изменить образование

По мнению авторов исследования, сила образовательных экосистем — в разнообразии участников. Даже самому продвинутому университету не под силу в одиночку реагировать на все современные вызовы. Например, регулярно обновлять содержание образовательных программ проще вместе с работодателями.

Разрабатывать индивидуальные траектории обучения офлайн и онлайн удобнее с EdTech-компаниями. А чтобы отойти от аудиторного формата и вооружить учащихся навыками коммуникации и решения проблем, понадобятся целые сети разнообразных партнёров в городе или регионе.

«Мы вошли в мир большой степени сложности. Чем он сложнее, тем ценнее оказывается тема распределённого управления, когда сталкиваются множество точек принятия решений, генерации информации, идей и позиций. И за счёт разнообразия и независимости совместное решение оказывается более эффективным, чем может выработать один игрок», — объясняет Павел Лукша.

По мнению исследователей, то, что для сложного мира такая модель стратегически выигрышна, подтверждает сама природа: ведь эволюция не случайно выбрала экосистемы как основной способ организации жизни. Только так можно выжить в условиях максимальной неопределённости, когда в любой момент может случиться внезапное извержение вулкана, землетрясение и что угодно ещё. «Поэтому в природе нет начальников — это система, в которой множество независимых игроков», — проводит параллель Павел Лукша.

Отличие партнёрств, построенных по модели экосистемы, от традиционных индустриальных заключается в том, что в центре всей системы должна стоять не образовательная организация, а учащийся. И у каждого участника экосистемы есть своя заинтересованность в том, чтобы студент пришёл к максимально актуальным и востребованным результатам обучения. Авторы исследования Global Education Futures подчёркивают:

«Появление образовательных экосистем — это не частный ответ на проблемы сферы образования; скорее, это инструмент вовлечения различных секторов в коллективное обучение».

У экосистем нет жёсткой иерархии. Дело в том, что в условиях такой иерархии даже самые продвинутые технологии сами по себе не оправдывают возложенных на них надежд, считают авторы исследования.

Например, если у партнёров нет цели строить образование, ориентированное на ученика и его развитие в течение всей жизни, то применение онлайн-инструментов превращается просто в средство контроля. Но новые средства контроля вряд ли сделают студентов эффективнее — они, скорее, наоборот сделают их пассивнее.

Экосистемы открывают доступ к широкому спектру разнообразных образовательных траекторий. Это естественное поле для экспериментов и инноваций. Внутри настоящей экосистемы учащемуся доступен переход от одной формы обучения к другой, и он происходит естественным образом, практически «бесшовно».

В качестве одной из отличительных черт экосистемного подхода в образовании исследователи Global Education Futures выделяют вот что:

«Обучение организовано как персональная учебная траектория, проходящее как индивидуально, так и в разных группах „коллективного обучения“».

Все эти условия делают экосистему гибкой и человекоориентированной. Это и позволяет ей отвечать на вызовы, стоящие перед современным образованием. Вовлечение разных участников и динамичная система отношений между ними без строгой иерархичности дают возможность чаще пробовать новое. Педагогические подходы и содержание обучения в такой системе будут обновляться быстрее, чем в пределах одной замкнутой организации. А значит, образование с большей вероятностью пойдёт в ногу со временем.

Прекрасно, а когда появятся эти чудесные экосистемы?

Хорошая новость: такие экосистемы уже появляются во всём мире, в том числе в России. Пока, как правило, они не очень масштабные, но это только начало.

Авторы исследования Global Education Futures выделяют три важных фактора формирования, жизнеспособности и устойчивости экосистем в образовании:

1. Заинтересованность участников и взаимовыгодные отношения между ними

Жизнеспособность всей системы зависит от того, удастся ли участникам прийти к синергии. Тогда результат будет более значительным, чем простая сумма усилий всех сторон.

«Образовательные экосистемы возникают там, где уже есть новые протоколы, где люди уже умеют работать и жить по-другому, где есть распределённая система, гибкость, кооперация. Вокруг, условно говоря, „армейского подразделения“ экосистемы строить сложно. А там, где уже сложилось некоторое сообщество (например, айтишников), вполне себе можно, для них это оказывается очень естественно. Ведь образовательные экосистемы возникают не сами по себе. Это часть того, что мы называем экосистемным сдвигом — переходом к экосистемному способу управления в социальной сфере и в экономике», — считает Павел Лукша.

2. Долгосрочная цель высокого порядка, а не сиюминутная коммерческая

Это непременное условие, чтобы добиваться значимых результатов. Пример достойной цели настоящей экосистемы — благополучие района, города, региона, отрасли и так далее, вплоть до всего человечества.

Звучит как утопия? Павел Лукша согласен, что этот подход не похож на то, как сегодня мыслит бизнес. Но исследователи ничего не придумали, утверждает он, а лишь обобщили позиции практиков. Создатели проектов, действующих по модели экосистем, на самом деле преследуют цели трёх уровней: личного, локального и глобального.

Как и другие предприниматели, они создают бизнес или социальный проект, чтобы ответить на потребность территории или сектора. Но их отличает то, что они не готовы двигаться по старой схеме: «создали продукт — получили прибыль — пошли дальше». Они ищут более устойчивый способ зарабатывать.

Павел Лукша считает, что процесс формирования экосистем похож на переход от линейной экономики к циклической. Ресурс, который можно пропустить через «воронку» и просто выбросить, рано или поздно закончится, а циклическая экономика постоянно восстанавливает свою среду.

«Экосистемные проекты постоянно восстанавливают свою партнёрскую базу, процесс взаимного обогащения в них не останавливается. Свежие тренды в маркетинге (например, модель маховика вместо воронки продаж) — тоже про отношения с потребителем, которые двигаются фактически по кругу. Вы не один раз пропустили потребителя через воронку, а выстраиваете длительные отношения с ним. Экосистемные отношения — взаимовыгодные, вы развиваетесь в них вместе с пользователями, а они сами становятся вашим инструментом продаж», — объясняет Лукша.

Правда, пока исследование Global Education Futures не затронуло бизнес-модели образовательных экосистем: это тема для отдельной большой работы.

3. Возможность привлекать ресурсы из разных источников

Это касается как финансовых, так и творческих ресурсов. В экосистеме важна роль лидеров, но она не должна держаться на одном создателе или спонсоре. Иначе может возникнуть дисбаланс в отношениях участников, а если организатор отойдёт от дел, то вся система рухнет.

Где уже есть примеры экосистем

В исследовании Global Education Futures приведено около 40 примеров уже действующих экосистем. Авторы ориентировались на команды, которые стремятся воздействовать на локальную или глобальную ситуацию: на общественное равенство, развитие технологий, городской и культурной среды, регенеративной экономики.

Так, американский проект LRNG в Чикаго упрощает людям всех возрастов доступ к обучению для построения карьеры. Доступ происходит через онлайн-платформу и мобильное приложение, где представлены онлайн-курсы. Провайдеры курсов — местные и национальные работодатели, вузы, сети библиотек, а ученики самостоятельно объединяются на платформе в группы. Многие курсы для обучающихся бесплатны, другие доступны за небольшую плату.

Колумбийский проект OpEPA сосредоточен на экологических целях: он объединяет государственные и частные школы, а также учёных на выездных занятиях по изучению природы.

Есть в исследовании и несколько примеров из России, но большинство из них вряд ли известны широкой аудитории. Павел Лукша объясняет, почему:

«Мы исследовали международный тренд, а не внутрироссийский. На самом деле примеров экосистемного подхода, как минимум в неформальном образовании, в России довольно много. В докладе я старался приводить примеры, интересные для зарубежных коллег, использовал возможность продвинуть российское инновационное образование за пределы России. О наших хороших интересных проектах мало кто знает и внутри страны. Например, я вхожу в наблюдательный совет проекта „Экокласс“. Это онлайн-платформа для обучения экологии, одна из самых больших в мире. Её используют 50 тысяч учителей — это очень хороший показатель. Но кто об этом говорит?»

В числе российских инициатив, подробно описанных в исследовании, — проект по развитию региональной образовательной экосистемы Якутии, где в ближайшие два года планируется построить «Парк будущих поколений». Это государственная инициатива, что выглядит противоречием ключевому принципу экосистем — распределённому, неиерархичному управлению. Павел Лукша считает, что государственные команды тоже могут выступать катализаторами экосистем, если создают сообщество независимых участников:

«Пример Якутии интересен тем, что там сложилась интересная сильная команда под руководством Айсена Николаева. Они занимают руководящие посты, но это люди предпринимательского типа. Первыми в стране они применили такой подход: собрали 20 команд со всей Якутии, которые делали образовательные программы вокруг темы креативной экономики. Это выглядит как стартап-акселератор, но, по сути, формируется сообщество людей из разных точек региона, которые разделяют общий образ будущего и ищут решения, чтобы выстраивать длинные траектории развития учащихся через свои программы. Фактически это заготовка экосистемного действия с вовлечением нескольких команд колледжей, школ, учреждений дополнительного образования».

Другие примеры — инициативы в сфере дополнительного и альтернативного образования, в том числе петербургский проект гражданского образования для взрослых «Трава». Он построен на принципах горизонтального сообщества, ориентирован на локальные проблемы и изучение города. Но при этом активисты соотносят свой проект с глобальными трендами.

Отдельный разговор — экосистемы стартапов «АкадемПарк» и «Ленполиграфмаш», которые тоже упомянуты в исследовании. Их цели не совпадают с целями чисто образовательных экосистем. Но в работе по развитию инновационных проектов они привлекают множество заинтересованных сторон — от институтов РАН до локальных предпринимателей — и создают новые форматы взаимодействия.

Возможны ли экосистемы вокруг университетов

Можем продолжить мысль авторов и посмотреть, где ещё в российском образовании возникают хотя бы отдельные черты экосистем. Сегодня в ряде российских вузов создаются персональные образовательные траектории для студентов на базе партнёрств с будущими работодателями и другими участниками рынка образования. Но университетов, готовых применять
по-настоящему экосистемный способ мышления и действия, в России сейчас не больше десятка, считает Павел Лукша. Потому что для построения экосистемных моделей партнёрств им нужны две вещи:

«Первое — вы должны быть уверены, что у вас есть ценность в этом процессе, которая и позволяет запустить экосистему. Такой ценностью может быть, например, локация или уникальное знание. И ведущие университеты такими характеристиками обладают. Но большинство живут по инерции: когда-то они сложились как отраслевые или региональные, и теперь не придумывают заново, зачем они нужны. Они продолжают жить в своей прежней модели, но интуитивно чувствуют, что предложить им нечего. А в этом случае очень страшно выходить на новую платформу, позволять людям за пределами своего контроля о чём-то на ней договариваться. Вдруг они потом решат вообще от вас уйти? Тут возникает второй компонент после ценности — компетенция. Вам нужно суметь выступить организатором экосистемы, сопроводить процесс её развития».

«Создание экосистемы — очень мощный инструмент, только когда вы сами готовы меняться и двигаться, использовать энергию, которая пойдёт от людей, когда они начнут кооперироваться», — подытоживает Павел Лукша. Но он уверен, что в перспективе университетов, готовых создавать экосистемы, станет больше.

Например, региональные экосистемы могут возникать в процессе реализации «третьей миссии» университетов — их участии в социальном, территориальном, региональном развитии. Для этого университет как раз и должен интегрировать множество игроков на своей платформе.

Однако более перспективными точками роста экосистем, чем университеты, Лукше представляются неформальные образования. Например, сообщества на базе
IT-платформ для профессионального образования, в первую очередь в сфере
хай-тек. И инновационные проекты для городской и региональной экономики, в которых образование становится драйвером развития территории. Просто в этих сферах больше энтузиастов с новым типом мышления, которым близка идея сотрудничества для высокой цели. Именно такие люди способны дать толчок инновациям:

«Люди из этой сферы отказываются жить по старым правилам. Их можно считать сумасшедшими экспериментаторами, но спустя некоторое время становится ясно, что они просто были на переднем крае. Я считаю, мы присутствуем при зарождении новой парадигмы».

Можно не сомневаться, что и за пределами «настоящих» образовательных экосистем будут воплощаться отдельные присущие им черты. Даже если университеты не готовы пока становиться платформами для независимой кооперации разных игроков, они не могут игнорировать самые острые вызовы современного мира.

Образовательные программы отстают от реальности? По этой причине вузы давно уже создают партнёрства с представителями бизнеса — работодателями, для которых учат будущих сотрудников. Если в таких партнёрствах участвуют достаточно крупные и влиятельные компании, то эти союзы строятся не по иерархичной модели, сторонам приходятся серьёзно считаться друг с другом.

Устаревшие формы обучения не выдерживают конкуренции с онлайном? Выстраивать с нуля новые форматы у себя долго и хлопотно, значит, имеет смысл вступить в партнёрство с онлайн-платформой, где такие процессы уже отстроены. А в выигрыше от таких партнёрств — студенты, потому что они получают образование, лучше отвечающее вызовам реальности.

Станет ли каждая из этих систем со временем полноценной экосистемой? Едва ли. Но это не помешает образованию опираться на экосистемную философию и плюсы этого подхода.