Как приходит инсайт, что ему помогает и что мешает

Сергей Коровкин

Российский психолог, педагог, учёный. Доктор психологических наук, доцент кафедры общей психологии факультета психологии, научный руководитель лаборатории когнитивных исследований Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. В 2021 году защитил докторскую диссертацию на тему «Мыслительные схемы в инсайтном решении задач». Автор нескольких публикаций на тему творческих решений.

Из этого интервью вы узнаете:

• чем инсайт так важен для любого обучения;
• что такое ложный инсайт и при чём здесь теории заговора и прочие безумные идеи;
• как создать условия для инсайта и что может ему помешать;
• возможен ли инсайт в условиях жёсткого контроля и несвободы;
• какие есть три механизма решения задач через инсайты;
• какое состояние полезнее для инсайта — сосредоточенности или блуждания ума.

Что такое инсайт простыми словами

— Расскажите, пожалуйста, что подразумевают под инсайтом в научном и бытовом понимании.

— Когда само это понятие появилось, подразумевалось, что инсайт — это явление, при котором человек внезапно схватывает суть проблемы, находит решение. Чаще всего подразумевается, что человек думает над задачей и у него эту задачу решить не получается. А затем вдруг приходит ответ — внезапно для самого человека. Для человека субъективно непонятно, откуда это решение пришло.

Обычно это и называют инсайтом. Сейчас, когда мы говорим «инсайт» в повседневной речи, мы можем заменить его словом «озарение». Но изначально, когда это понятие появилось, и английское insight, и немецкое Einsicht означали, скорее, схватывание сути. Это было вообще не про внезапность и не про «загорающуюся лампочку», а, скорее, про схватывание чего-то очень важного. То есть это даже не озарение, а прозрение, проникновение в суть.

— То есть речь не об озарении, которое наступает спустя десять минут после начала работы над задачей? Пример инсайта — это когда кто-то, допустим, изучает сложное расположение нот на грифе гитары и лишь спустя пару недель вдруг замечает, что в их расстановке есть последовательность?

— Да. Это как раз гораздо ближе к классическому пониманию инсайта. Инсайт — это нахождение какой-то структуры, схемы, системы взаимоотношений между элементами и встраивание чего-то сложного, нового и непонятного в структуру собственного опыта.

Как люди учатся благодаря инсайтам

— Насколько инсайт важен для обучения?

— В любом инсайте есть эмоция, и она бывает весьма полезна для подкрепления обучения. Это чувство, что ты вдруг что-то понял, во что-то «въехал», — просто неотъемлемая часть эффективного обучения. Инсайт применим, например, в проблемно-ориентированном обучении, при котором ты не просто излагаешь готовые решения, а ставишь перед аудиторией проблему, которую учащиеся должны попробовать решить. Причём эффективнее будет, если они будут понимать, почему эта задача трудна, что в ней такого, что не позволяет её решить тривиальным способом, в чём конфликт.

— А существует ли самостоятельная теория обучения на основе инсайта?

— Были попытки построить такую теорию. Например, американский исследователь Стеллан Олссон несколько лет назад написал книгу про глубокое обучение, где предположил, что существует два вида научения: монотонное и немонотонное.

Что такое монотонное научение? Когда с тобой происходят повторяющиеся события, изо дня в день ты повторяешь одно и то же и постепенно этому учишься. Например, ты каждый день ездишь на велосипеде, и с каждым разом получается всё лучше и лучше.

Что такое немонотонное научение? Мы живём в изменяющемся мире. Если бы человек обучался всегда только монотонно, то был бы совершенно не способен приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Ему нужен какой-то дополнительный механизм резкого изменения своего опыта. Как раз эти резкие изменения Олссон называет немонотонным научением — и инсайт к ним относится.

— Что ещё можно сюда отнести?

— Например, переосмысление своих убеждений. Ты всю жизнь верил в одно, а потом вдруг понял, что всё было не так, всё переосмыслил. Почему происходит это изменение убеждений, переструктурирование опыта? Дело в том, что обычно наш опыт фрагментарен. Допустим, у нас есть какие-то школьные знания, а есть убеждения, основанные на опыте и здравом смысле. Они на самом деле иногда могут противоречить друг другу, но в принципе, поскольку это часто непересекающиеся убеждения, у нас не возникает никаких внутренних конфликтов. Мы замечаем нестыковки, противоречия в своих знаниях лишь в редкие критические моменты. Инсайт происходит как раз в такие моменты, когда наши хорошо выученные решения не работают в новой, необычной ситуации. Так инсайт становится поводом для обучения.

— Насколько важно для обучения личное переживание, с которым связан инсайт? Когда не кто-то другой за тебя всё разобрал по полочкам, а ты сам вдруг понял что‑то сложное?

— Если человек сам пришёл к какому-то выводу, то однозначно это понимание будет гораздо более глубоким. Когда преподаватель или, скажем, автор книги о чём-то рассказывает, они приводят примеры, которые понятны им самим. Но это совершенно не значит, что эти примеры поймёт читатель или слушатель. А инсайт помогает структурировать личный опыт, который у каждого индивидуален.

Эмоция, которая сопровождает инсайт, тоже играет очень важную роль. Хорошо известно, что если знакомство с какой-то информацией сопровождается эмоцией, то информация лучше запоминается. И лучше, если эмоция будет позитивной. Но информация, которая сопровождается сильной негативной эмоцией, тоже хорошо запомнится. Негативная эмоция указывает на то, что ты неправильно представлял себе окружающий мир. Вдруг оказывается, что он устроен по-другому. Это важный урок.

Когда инсайт бывает вреден

— А может ли инсайт не помочь, а, наоборот, навредить обучению?

— Исследования показывают, что инсайтные решения чаще всего правильны, но не всегда. Есть такое явление, как ложный инсайт. Это когда ты что-то вдруг как понял, а потом оказалось, что понял какую-то ерунду. Так бывает, например, когда мы засыпаем и нам приходят, как нам кажется, гениальные идеи. Но наутро мы просыпаемся и думаем: «Боже, что за глупость?»

А бывает, что человек совершает субъективное открытие, переструктурирует свой опыт, но его опыт очень беден. Скорее всего, и идея гениальной не будет. Поэтому люди придумывают упрощённые идеи, например теории заговора, и предпочитают в них верить.

Люди склонны упрощать, когда речь идёт о таких очень сложных вещах, как общество, религия, политика. Да даже про футбол многие говорят, что всё понимают, но на самом деле каждый понимает на своём уровне, из серии: «Так надо было пинать сильнее и бежать быстрее!» Есть даже такое замечательное понятие «самодум». Это малообразованный человек, который самостоятельно придумал какую-то идею и всюду с ней носится как с открытием.

— Есть какие-то исследования на тему ложных инсайтов?

— Недавно наш коллега Рубен Лаукконен из Свободного университета Амстердама проводил исследование. Участникам показывали утверждения вроде «Свобода воли — это мощная…» И далее приведена анаграмма «яилиюзл», решением которой будет «иллюзия». Решение части таких анаграмм может сопровождаться инсайтом. После решения вас просят оценить: правдиво или неправдиво само высказывание (например, действительно ли свобода воли — это мощная иллюзия?).

Так вот, если человек решил анаграмму, испытав инсайт, то само высказывание он оценивает как более правдивое. Какой вывод мы отсюда делаем? Эмоция, связанная с решением анаграммы, вдруг переносится на всё задание. Чувство инсайта сильнее убеждает нас в какой-то идее. Так же возникают и теории заговора и другие безумные идеи. Если ты сам что-то придумал, ты веришь в это сильнее. Кстати, может быть, так и пропаганда работает: тебе предлагают, вбрасывают какую-то суперпростую идею, которую ты способен понять. А раз ты способен её понять, и идея вызывает у тебя переживание — кажется, что это правда. А на деле это не так.

— Это называется «ага-переживание», верно?

— Да. Это то чувство, которое мы переживаем в ходе инсайта. Под инсайтом мы можем понимать саму процедуру переструктурирования опыта. А то чувство, которое испытываем, — это «ага-переживание».

Как создать условия для инсайта и что может ему помешать

— Получается, к инсайту можно подтолкнуть. А можно ли создать на уроке условия, которые направят учащихся в сторону озарения?

— Это сложный вопрос. В ходе экспериментов инсайт у испытуемых вызывают с помощью так называемых задач тупикового типа. Они формулируются каверзным, уводящим в сторону от решения, образом — так, что, прочитав задачу, испытуемый, скорее всего, поймёт её неверно и будет решать не тем способом, которым надо.

Математик Анри Пуанкаре, например, описывал ситуации, когда ты долго решаешь задачу, откладываешь её на потом, и в самый неподходящий момент, когда вроде бы совсем уже не думаешь о математике, вдруг появляется решение. У него была теория, что эти идеи хранятся где-то в условном бессознательном и сами между собой случайным образом сочетаются до тех пор, пока не получится какая-то красивая их комбинация. Для Пуанкаре был важен критерий красоты: если что-то красивое появляется в бессознательном, оно якобы тут же всплывает в сознании.

— Значит, приблизить инсайт может, например, отдых. А что может мешать инсайту?

— С одной стороны, помешать инсайту может вообще всё что угодно. Всё, что мешает любой познавательной деятельности. Скажем, усталость может мешать, расконцентрированность внимания. С другой стороны, они же могут и помочь. Здесь, скорее, вопрос о том, что и когда нужно. Чтобы решить задачу, нужно её сначала прочитать и понять. Для этого, очевидно, нужна концентрация. Но когда ты уже решаешь задачу, заходишь в тупик, и тебе нужно её «переувидеть», переструктурировать, то здесь высокая концентрация может быть, скорее, вредна.

Переструктурированию мешает стресс. Допустим, тебе говорят: если ты сейчас не решишь эту задачу, произойдёт что-то плохое, например, останешься без денег или как-то ещё тебя накажут. Такая внешняя мотивация подталкивает человека к хорошо выученным паттернам поведения, к хорошо заученным схемам. Но инсайтные решения так не приходят. Чем выше цена ошибки, тем меньше шансов сотворить что-то креативное. Ты, скорее, будешь упрощать и возвращаться к тем действиям, к которым привык, а не пробовать что-то новое.

— Получается, жёсткий контроль тоже мешает?

— Да, причём как внешний, так и внутренний. Когда ты опять-таки из-за стресса, или из-за высокой цены ошибки, или ещё по какой-то причине говоришь: «Я сейчас изо всех сил буду решать эту задачу» — это в итоге всё равно приводит к тому, что ты повторяешь хорошо заученные действия и не пробуешь новое, не экспериментируешь.

А если человек чувствует себя несвободным из-за внешних обстоятельств или сам себя загоняет в какие-то жёсткие рамки, создаёт самоналоженные ограничения, то, скорее всего, какого-то радикального нового взгляда, новых идей он и не предложит.

— Что ещё мешает инсайту?

— Узкий кругозор. Потому что если тебе требуется новое решение, то желательно, чтобы оно всё-таки основывалось на твоём опыте. Если опыта нет, задачу не решить. Ты даже готовый ответ не поймёшь.

Менделеев, например, увлекался пасьянсом, и это помогло ему придумать периодическую таблицу: он все химические элементы записал на отдельные карточки и раскладывал их в соответствии с их признаками, свойствами.

А Бенджамин Франклин придумал громоотвод, глядя на то, как летает воздушный змей. Таких примеров очень-очень много. Чем шире у человека кругозор, чем больше разных вещей ему интересны, тем больше шансов увидеть, что между этими очень разными вещами есть взаимосвязь.

— А простое накопление информации может способствовать инсайту?

— Однозначно, да. Это как раз и есть кругозор. Тот же Менделеев очень обижался, когда его спрашивали, правда ли, что периодическая таблица ему приснилась. Он-то никогда такого не утверждал. Он двадцать лет над этой проблемой работал. Да, ему не хватало буквально одной крупицы, одной маленькой идеи для того, чтобы совершить прорыв. Но двадцать лет подряд он занимался исследованиями, пробовал разные варианты. Накопление информации — да, однозначно способствует инсайту.

Человек должен работать над какой-то задачей. Он должен биться над вопросом. Причём я бы ещё добавил, что наши ошибки, неправильные действия тоже являются накоплением информации. Негативная информация — это тоже информация: «Да, я попробовал, я совершил ошибку. У меня не получилось». Или: «Это тоже не работает, но я всё равно что-то новое узнал». Задача становится от этого богаче, сложнее, интереснее.

— Есть такое понятие — «декомпозиция чанков». Это как раз один из способов приблизиться к решению сложной задачи. Можете рассказать, что он собой представляет?

— Стеллан Олссон предполагал, что есть некоторые механизмы решения инсайтных задач. Он называл среди них перекодирование, один из вариантов которого — это как раз декомпозиция чанков, а также ослабление ограничений и разработку.

Скажем, перед вами какой-то ребус или головоломка со спичками. Вы можете видеть какие-то элементы ребуса как нечто единое. Но можно попробовать разбить эти элементы на части, на отдельные составляющие (это и есть «чанки»), и, может быть, это позволит решить задачу. Так что первый приём — это переформулирование задачи, попытка поработать с её элементами так, чтобы посмотреть на них под другим углом.

— Второй механизм решения инсайтных задач, который вы назвали, — ослабление ограничений. Как он работает?

— Сначала объясню, что такое самоналоженные ограничения. Решая задачу, мы склоняемся к простому набору однообразных действий. Часто по какой-то причине мы полагаем, что какие-то другие действия запрещены. А потом узнаём о новом способе решения и удивляемся: «А что, так можно было?» Кстати, многие испытуемые эту фразу произносят, хотя им никто не запрещал делать по-другому. В формулировке задачи это никак не оговорено.

Поэтому полезно спросить себя, не запрещаешь ли ты сам себе какие-то действия. Ведь при решении задачи всё, что не запрещено, разрешено. Если привычные действия не работают — значит, нужно от чего-то отказываться, снимать запреты.

Отчасти самоналоженные ограничения похожи на феномен выученной беспомощности — когда люди многократно повторяют какие-то действия, скажем, под влиянием внешних обстоятельств. Потом эти обстоятельства исчезают, а люди продолжают делать всё то же самое. Допустим, вы экономите деньги, всё детство экономили, крохи доедали. А потом вдруг разбогатели, но продолжаете экономить каждую копейку. На самом деле такое бывает много где, и в решении задач тоже.

— А третий механизм решения задач по Олссону — разработка — что собой представляет?

— Она работает примерно так: «Давайте попробуем подумать, какую дополнительную информацию можно в этой задаче использовать или какие свойства элементов задачи могут быть нам полезны».

Что наука об инсайте говорит нам про мышление и работу мозга

— Насколько я понял из нашего разговора, инсайт — это вовсе не обязательное условие обучения и не должен быть самоцелью. Инсайт происходит при решении инсайтных, то есть тупиковых задач, а в алгоритмизированных заданиях мы к решению приходим шаг за шагом. Правильно?

— Да. Более того, это деление на инсайтные и алгоритмизированные задачи довольно условно. Те же инсайтные задачи можно вполне себе пошагово решить. Наверное, нужно говорить не о разных типах задач, а о разных типах решений. Но чаще, конечно, всё равно есть различия. Дело не в том, что задачи с подвохом всегда решаются инсайтно, а в том, что такие задачи загоняют большую часть решающих в тупик.

— А есть среди учёных те, кто и вовсе отрицает существование инсайта?

— Да. Современная история инсайта — это в первую очередь, конечно, когнитивная психология, в которой мозг, сознание, бессознательное уподобляются компьютеру. Подразумевается, что работа мозга — это сплошная переработка информации. А инсайт — это нечто странное, в алгоритмы плохо вписывающееся. И, в общем, в когнитивной психологии долго замалчивали проблему инсайта и говорили: «Это что‑то магическое. На это, может быть, не стоит обращать внимания».

В когнитивной психологии долгое время относились к инсайту как к аномалии. А ещё есть неспецифический подход к пониманию инсайта. Его представители считают, что если вся психика — это набор более или менее сложных алгоритмов, то не нужно вводить какие-то новые понятия, какие-то специальные инсайтные процессы.

Вероятно, инсайт — это тоже какая-то форма алгоритмов. И сторонники неспецифического подхода, в общем, за это выступают — всё объясняется последовательностью пошаговых действий.

— Значит, мы говорим о внезапности инсайта лишь для сознания, а на самом деле это результат долгой скрытой работы мозга?

— В целом, да. Но весь вопрос в том, что это за скрытая работа мозга, что именно там происходит. С одной стороны, это могут быть какие-то вычисления. С другой, может быть, там происходит стирание неправильных решений. Ведь в чём одна из возможных проблем? В том, что мы сами себя загоняем в какой-то набор возможных действий и повторяем их. По сути, ходим по кругу, утыкаемся всё время в один и тот же тупик, и ничего нового не происходит. Какие у нас варианты? Либо придумать новое решение, либо просто отказаться от старого, взглянуть на проблему свежим взглядом. Этот свежий взгляд необязательно предполагает, что у нас есть бессознательное мышление. Может быть, просто какая-то часть данных о задаче стирается. Мы просто перестаём использовать старые схемы.

— Можно ли сказать, что инсайт — это тот же метод проб и ошибок, только на нейронном уровне?

— Есть гипотеза, что инсайт — это повторение цепочек на нейронном уровне с последующим отбором перспективных отклонений, научение на основе эволюционного отбора.

Суть этого подхода в том, что когда мы многократно повторяем какие-то действия, но воспроизводим повторения с некоторыми ошибками, это похоже на то, как при репликации генов могут произойти ошибки во время записи. Но при повторении одни и те же неправильные действия всё равно могут как-то отклоняться, то есть они не будут один в один повторять друг друга. И благодаря этому мы рано или поздно совершим серьёзный прорыв, выйдем из тупика.

Существуют когнитивные модели, которые строятся на такой эволюционной теории. Согласно им, мы совершаем ошибки, а контролирующая система оценивает их: они потенциально интересны или нет. Эта система сама определяет, каким решениям стоит жить, а каким — не стоит. Такой внутренний отбор.

— Может быть, инсайт — это то, что называют работой дефолт-системы мозга?

— На этот счёт тоже есть довольно много разных теорий. Вообще, существуют два состояния, которые, с одной стороны, похожи, а с другой — нет, но оба помогают решать инсайтные задачи.

Во-первых, это состояние блуждания ума. Это когда ты отпускаешь свои мысли и случайные идеи начинают приходить в твою голову.

Во-вторых, то, что называется mindfulness — состояние высокой концентрации на одной идее. Вроде бы работает и то и другое, хотя предполагает совершенно противоположные вещи — расслабление и, наоборот, концентрацию. На мой взгляд, дело не просто в этой «волшебной» дефолт-системе, которая всё решает, а в переключении между разными режимами. Да, я целенаправленно решаю задачу, но не могу её решить и тогда переключаюсь в режим расслабленности. Потом снова включается режим концентрированной работы и так далее.

— Чем проблема инсайта важна для когнитивной науки? Что мы можем понять о мышлении, если приблизимся к разгадке инсайта?

— На мой взгляд, здесь мы упираемся в глобальный вопрос: что делает человека человеком? С одной стороны, мы знаем, что любую чётко определённую алгоритмизированную задачу компьютеры решают не просто хорошо, а гораздо лучше, чем человек.

Но как раз понимание того, как люди создают что-то новое, как они придумывают эти идеи, как они выходят из тупиков, наверное, позволит нам научить компьютеры, нейросети решать сложные, нестандартные задачи.

Конечно, на сегодняшний день существует всё-таки принципиальная разница между людьми и компьютерами. Но с другой стороны, если мы сможем сказать: «Смотрите, механизм инсайта устроен так, и его тоже можно представить в форме алгоритма или в виде какой-то системы правил» — тогда не останется никакой мистики. Значит, мышление — просто такой же вычислительный механизм, устроенный сложнее, чем мы думали раньше, но доступный для моделирования. Это будет большой прорыв и для искусственного интеллекта, и для нашего понимания сознания и психики.