Все
Дизайн
Код
Геймдев
Бизнес
Маркетинг
Управление
Кино и музыка
Фотография
Развитие
Здоровье
Деньги
Образование
EdTech
Корп. обучение
Блог Skillbox
Спецпроекты
Профориентация
Как молодая учительница из России уехала работать в сингапурскую школу
Она и не думала, что для педагога может найтись работа по специальности в другой стране, а оказалось — может.
Что делать учителю, если силы на исходе, а работа в школе уже вызывает отторжение? Кто-то продолжит, сжав зубы, кто-то уйдёт в репетиторство, кто-то вообще кардинально поменяет профессию… А вот учительница из Петербурга по имени Анастасия (педагогическому сообществу она известна по блогу «Синие занавески») поменяла страну — в марте 2021 года, в самый разгар пандемии, уволилась из санкт-петербургской школы и уехала работать в школе сингапурской.
Анастасия рассказала Skillbox Media:
- как пришла в обычную городскую школу «с горящими глазами», а ушла — с выгоранием;
- как попала на работу в Сингапур в середине учебного года и почему коллеги не поверили, что это реально;
- какие сложности возникли при адаптации в новой стране и о чём она тоскует больше всего;
- кому нужны в Азии русские школы и кто там работает;
- чем отличаются русские дети в Сингапуре, чем их поражают книги русских авторов и почему для них нормально сидеть под столом;
- как блог в Instagram* помог воплотить мечту.
Начало: от собеседования до выгорания
Как работа в школе стала проверкой на прочность
Я пришла работать в школу в 2016 году после выпуска из РГПУ им. А. И. Герцена. Ещё во время практики поняла, что у доски чувствую себя комфортно, да и преподаватели меня хвалили. Правда, быстро столкнулась с тем, что вчерашние студенты никому не нужны. Вокруг говорят: «Ребята, идите в школу, нам нужна молодёжь», а по факту даже не смотрят резюме, когда откликаешься на вакансии.
В какой-то момент знакомая рассказала о том, что в одной петербургской школе нужен учитель русского языка и литературы, и директор той школы ответила на мой отклик. Она с пониманием отнеслась ко мне, довольно подробно расспросила, чему я училась, посмотрела мою зачётку, понаблюдала за моими открытыми уроками — и в итоге взяла на работу.
Наша школа входила в десятку лучших в городе. Формально она была самой обычной, но всё же больше походила на гимназию или лицей. Директор делала всё, чтобы хорошо её оснастить: например, школа получила несколько грантов, которые позволили нам закупить 3D-принтеры, 3D-сканеры и прочую технику, чтобы открыть углублённый инженерно-технический профиль.
Коллектив был потрясающий: много учителей «с горящими глазами», у нас столько идей генерировалось, и все доводились до конца! Около трети педагогов были молодыми специалистами, до 30 лет. Может, по опыту мы где-то и не дотягивали, но искренне любили своё дело. Директор поддерживала настрой, помогала нам, но и держала в строгих рамках: если человек не хотел развиваться профессионально, он там надолго не задерживался.
Требования к коллективу в целом были довольно высокими. Во-первых, существовало негласное правило — брать как можно больше рабочих часов. Во-вторых, почти всех заставляли вести «внеурочку», активно участвовать в жизни школы и помогать на всех уровнях. По мнению директора, школа — это важная (если не самая главная) часть жизни сотрудников.
У такого подхода была обратная сторона: я не могла расслабиться ни в отпуске, ни на выходных, всегда должна была быть на связи с администрацией и родителями учеников. До сих пор осталось ощущение, что должно что-то плохое произойти. Сейчас активно с этим борюсь.
Первое время было сложно. Мне сразу же дали пятые и десятые классы, но работу я совмещала с магистратурой: утром была педагогом, а вечером — студенткой. Иногда контрольные и домашки приходилось проверять даже в метро. Правда, и в университете, и в школе ко мне относились с пониманием, шли на уступки и давали нормальную нагрузку. Но когда я вышла на работу полноценно — её стало гораздо больше.
За пять лет работы в школе вела почти все параллели с 5-го по 11-й классы, и иногда было ощущение не работы, а выживания. Не раз случались сложные ситуации, которые приходилось разруливать, для меня это стало школой жизни. С другой стороны, опыт и сильная методическая база, которые я получила там, научили меня выстраивать урок с детьми любого возраста и почти по любому предмету. А ещё я освоила много технологий, которые можно использовать в самых разных областях. Теперь без проблем могу подобрать инструменты для своих уроков, чтобы они были эффективными и интересными. Все эти знания и навыки я активно использую каждый день.
Зачем молодому учителю свой блог
Как начинающему педагогу, мне захотелось поделиться своими наблюдениями о работе в школе, ведь каждый день были новые открытия. На личной странице это вряд ли бы кого-то заинтересовало, поэтому я создала отдельный аккаунт в Instagram*. Цели сделать большой блог, набрать тысячи подписчиков и тем более зарабатывать на нём не было — я просто публиковала заметки о школьной жизни.
Но о концепции всё равно задумалась и решила вести блог без лица, анонимный. В какой-то степени это меня оградило от хейтеров, слежки и порицания администрации петербургской школы. Если бы мою страницу тогда обнаружили, то точно был бы скандал. Конечно, анонимный блог сложно продвигать, намного проще выставить котика, ребёнка, мужа. Зато я нереально прокачала свою креативность и разные маркетинговые инструменты — получился челлендж, который потом окупился сполна.
В какой-то момент мой блог попал в подборку интересных ресурсов для педагогов, и аудитория сильно выросла — я набрала первую тысячу подписчиков, ничего для этого специально не делая. Позднее я уже целенаправленно занялась наращиванием аудитории — естественно, бесплатными методами.
Можно сказать, что благодаря блогу я и нашла работу в Сингапуре.
Читайте также:
Как административная работа в онлайне привела к выгоранию
В 2020-м, на четвёртый год работы в школе я стала педагогом-организатором, а в 2021-м мне предложили стать завучем по воспитательной работе. Из-за пандемии школу перевели на дистанционное обучение, и предыдущий завуч в силу возраста отказалась перестраиваться на проведение онлайн-мероприятий.
Мне и самой хотелось попробовать себя в административной работе, но оказалась, что она мне совсем не по душе, а нагрузка куда больше, чем я ожидала.
В это время границы между работой и личной жизнью совсем стёрлись. В субботу меня легко могли вызвать на очередное мероприятие или попросить срочно заполнить тонну бумаг для отчётности, зачастую абсолютно бесполезных. Кроме того, на выходные всегда оставалась проверка тетрадей, контрольных и монтаж видео — все школьные мероприятия тогда проходили онлайн. Не могу вспомнить выходные, в которые я не работала.
Мне приходилось заниматься и социальной работой, хотя когда я соглашалась на эту должность, сразу оговаривала, что не готова на это. Пусть лучше социальный педагог или психолог ходят с полицией по неблагополучным семьям, смотрят квартиры и уговаривают накормить детей. Да и следить за тем, кто покурил в школьном туалете, тоже не входит в мои интересы. Но так или иначе я всё равно с этим соприкасалась, несмотря на договорённость с директором.
Не знаю, почему заниматься этим должен был завуч. Мне кажется, воспитывать можно и на уроках. Та же литература даёт прекрасную почву для разбора каких-то этических моментов на примере школьной программы. А читать нотации — не моё. Когда мне приходилось заниматься обязанностями завуча, то я ощущала, что совершаю над собой насилие.
В итоге к марту 2021 года я столкнулась с выгоранием. Было ощущение, что всё, что я делаю на новой должности, — это не для детей, а для директора и в угоду родителям учеников. Всю мою работу довольно жёстко цензурировали — сценарии праздников и планы работы перепроверяли, контролировали. Царила атмосфера полного недоверия со стороны руководства. Кроме того, если раньше у завуча было два помощника — педагога‑организатора, то теперь мне приходилось делать огромный массив работы самой. Просить помощи у коллег казалось неправильным — у них своей нагрузки по 30 часов.
Я потеряла свою цель, и казалось, что меня недооценивают. Из-за постоянного стресса у меня начались проблемы со здоровьем, эмоциональным состоянием. В какой-то момент я поняла, что не могу это игнорировать.
Путь: от одного поста до неожиданного переезда
Как блогерство привело к возможности воплотить давнее желание
В марте 2021 года я пожаловалась в Instagram*, что устала от школы и хочу перемен. Это увидел мой знакомый из Сингапура, давно следивший за блогом. А потом он где-то наткнулся на пост о поиске педагога дополнительного образования в школу русского языка для русскоязычных детей. Это объявление он прислал мне.
Я всегда мечтала пожить за границей, но не знала, кем там можно работать.
Можно, конечно, устроиться и официанткой в другой стране, но мне хотелось всё же остаться педагогом. Я на долгое время похоронила эту мечту. А пост о вакансии стал шансом, который я не могла упустить, — надо хвататься и рвать. Я почти ничего не знала о Сингапуре, но решила попробовать.
В вакансии не было прописано жёстких требований, только базовые: педагогическое и филологическое образование, умение и желание работать с детьми разного возраста, опыт проведения внеклассных занятий и организации мероприятий, владение разными техниками и методиками преподавания русского языка и литературы, гибкость (чтобы подстраиваться и работать с группами), опыт от двух-трёх лет работы в школе и базовое знание английского языка.
В своих силах я была уверена, зная, сколько всего могу делать быстро и качественно. Так что отредактировала резюме, добавила детали и через несколько часов его отправила. Вскоре меня позвали на онлайн-собеседование с директором и попросили провести открытый урок в Zoom. Всё прошло удачно, и между мной и ещё одной девушкой выбор сделали в мою пользу.
Когда мне сказали, что меня берут, я почувствовала такую лёгкость! Было только одно но: школе в Сингапуре сотрудник требовался срочно, так что времени на размышления у меня особо не было.
Почему в эти перемены не поверили коллеги
Я сразу побежала оформлять все документы и визу. Это был сложный этап, но меня настолько грела мысль об отъезде, что я уже не боялась сплетен и разговоров за спиной, которые, к сожалению, начались сразу же, как только я сообщила об уходе директору.
Старшие коллеги поддерживали меня, а вот те, кто помоложе, не верили, что простому учителю русского языка и литературы могут предложить работу по специальности в другой стране.
Они постоянно пытались найти подводные камни. А некоторые были уверены, что я обманываю и перехожу в другую школу в Петербурге. Все слова про дружную команду и «семью» как-то разом забылись и обесценились. От меня, скорее всего, просто такого не ожидали, да и просто поверить было трудно, что можно вот так взять и уехать в Сингапур.
Поскольку я уходила из школы в конце марта, то, конечно, переживала, что оставляю детей посреди года, ведь тем, кого я вела с пятого класса, предстояло ОГЭ. Они, кстати, отлично его сдали, намного лучше, чем я ожидала. Совсем не обиделись на меня и даже поддержали, когда я сказала им о своём отъезде.
Отработав положенные две недели, я закончила со всеми делами и улетела в Сингапур.
В Сингапуре: как устроена работа и кого учат в русской школе
Кто и для кого создал там частную русскую школу
Школу, в которую я устроилась, открыла россиянка Екатерина Шмулевич, в Сингапуре она живёт уже восемь лет. Концепция её школы — это место, где дети из русскоговорящих семей и билингвы смогут обучаться, играть, читать и общаться на родном языке. Словом, такая русская культурная точка в азиатском городе.
Это школа не общеобразовательная, а дополнительного образования. Она маленькая — всего четыре кабинета и большая площадка на улице, где проходят сенсорные и связанные с арт-практикой игры. Хотя у нас есть и онлайн-занятия (например, для тех, кто переехал из Сингапура в другое место), большинство всё же проходят офлайн, причём на улице, чтобы дети больше двигались.
У нас учатся дети живущих в Сингапуре экспатов. Бывает, один родитель русскоговорящий, а второй — нет. Занятия проходят во второй половине дня, а в субботу и воскресенье — с утра до вечера. Но график посещений у всех разный: кто-то водит ребёнка один раз в неделю, кто-то каждый день на продлёнку, где у нас проходят творческие занятия. Иногда к нам приходят изучать русский как иностранный с нуля.
Недавно у нас открылся ещё один филиал, это дало нам больше возможностей — например, теперь в школе я веду книжный клуб для взрослых.
Кто работает в этой школе
Если в петербургской школе сотрудников было около пятидесяти, то здесь работают чуть больше десяти человек. И отношение к работе совершенно иное, чем там: тут никто не давит, а результат работы не завязан на оценках и рейтингах. Поскольку школа частная, то и стресса значительно меньше — для нас важнее доброжелательные отношения с детьми, чтобы они приходили сюда как домой, а русский язык не считали обязаловкой.
В Сингапуре есть и другие русскоязычные школы, есть и частные преподаватели, но я заметила, что у них часто крайне «совковый» подход — они задают по семь страниц прописей детям непонятно для чего. Поэтому я рада, что попала именно в эту школу.
Мои коллеги — это в основном женщины, которые перебрались в Сингапур с семьёй. Кто-то уже с большим педагогическим опытом, а некоторые из них параллельно с работой в школе получают профильное образование в местных вузах.
Коллектив мне очень нравится, меня тепло приняли. Атмосфера тоже очень дружелюбная: например, мы общаемся только на ты, не используем отчества. Кстати, дети к нам обращаются тоже по именам.
Да и директора, в отличие от руководительницы петербургской школы, я не боюсь: знаю, что могу обратиться к ней по любому вопросу, рассказать о каких-то неудачах или заслугах. Она вообще очень заинтересована в процветании школы, регулярно вкладывает собственные средства в образовательные курсы, чтобы у нас был бесплатный доступ к ним.
Главное отличие сингапурской школы от петербургской — никто не приходит на работу со страдальческим лицом.
Почему поначалу возникло желание вернуться
Фактически у меня не было никакого перерыва между работами, кроме недели, когда я завершала все дела в Петербурге, и двух недель обязательного карантина в Сингапуре, когда я сидела в отеле и готовилась к урокам. Назвать это отдыхом я не могу, так как 24/7 проводила в четырёх стенах с компьютером, пыталась привыкнуть к новому часовому поясу (разница с Москвой — пять часов), прийти в себя и подготовиться к выходу на работу.
Сначала мне поручили группу первоклашек. Я до этого не работала с малышами, поэтому, конечно, волновалась. Да и в целом всё было новым, незнакомым: люди, учебники, атмосфера. Тем не менее первый день был очень спокойным. Помню, что лил дождь, и меня удивило, насколько погода в тропиках отличается от привычной мне. А ещё из-за того, что я была две недели на обязательном карантине и физической активности особо не происходило, болели ноги и было очень трудно ходить.
На первых занятиях с ребятами я постаралась как-то обыграть знакомство и мой приезд: написала письма от лица сквиша Динозаврика — как будто он приехал из Петербурга и хочет со всеми познакомиться. Динозаврик весь день играл с нами на уроках, и через него детям было намного проще говорить со мной.
Конечно, лёгкий флёр первого дня быстро прошёл, и все показали свои истинные лица: дети стали более уверенно и открыто себя вести, иногда даже провокационно, чтобы прощупать рамки дозволенного с учителем. Это абсолютно нормально.
Адаптация проходила достаточно спокойно, и за это я очень благодарна директору: она первую неделю не сильно меня нагружала, дала время, чтобы я могла прийти в себя, со всеми познакомиться, город посмотреть, в конце концов.
Но поначалу всё равно было тяжело. Я долго училась договариваться с малышами, работать в их темпе. Самым сложным было работать с ними в онлайне: я совсем не знала, как привлечь внимание детей, чтобы они не теряли фокус, отвечали на вопросы. Тем более что занятие продолжалось не 45 минут, как в большинстве школ, а полтора часа. Общалась с психологом из школы, она мне очень помогла и объяснила психологию поведения: какие задания лучше давать, как вовлечь в обучение даже самых неусидчивых. До сих пор читаю что-то по этой теме и учусь новому — психологии развития.
После четырёх недель онлайна начались летние лагеря — горячая пора. Из-за ковида уехать из Сингапура почти ни у кого не было возможности, а родителям хочется как-то выдохнуть. Они приводили детей к нам, а мы с утра до вечера занимались с ними. Я провела в этих лагерях почти всё лето, и хотя у меня есть опыт работы педагога-организатора, постоянная роль массовика-затейника сильно выматывала. Всё-таки я учитель, а не аниматор. В это же время у нас менялся коллектив на работе, всё было подвижно, да и сложно было перестраиваться с офлайна в онлайн и наоборот.
К этому добавились личные переживания из-за переезда. Я почувствовала себя очень одиноко: родители и друзья остались в России, и хотя у меня здесь появились классные коллеги, которые всё время зовут в гости, дома я всё равно одна, это очень давило.
Тогда у меня появились мысли всё бросить и вернуться в Россию. Мимо моего дома проезжает автобус в аэропорт, иногда я смотрела на него и думала: «Может, домой?» Но я из таких людей, которые если уж поставили цель — дойдут до конца. Подумала, что только недавно приехала, как же я всё брошу? Сейчас я понимаю, это был обязательный этап адаптации, который надо было просто пережить.
Как устроена работа сейчас
Раньше я работала пять дней в неделю, но последние полгода моё расписание поменялось: иногда я работаю шесть дней, два из которых — по половине привычного времени. А выходной у меня в понедельник.
В будни занятия проходят во второй половине дня, а вот выходные более насыщенные — уроки идут с утра до вечера. Но всё это ограничено определённым количеством часов, которое я должна отработать. Сюда включены и методические часы на подготовку к урокам, заполнение документов, общение с родителями и проведение лагерей. Они, кстати, бывают не только в каникулы, но и во время национальных праздников и выходных.
У меня очень много групп, с разными целями обучения. Например:
- Группа малышей (пять-шесть лет) — с ними мы готовимся к школе, учим алфавит, занимаемся чтением. Основная задача — научиться читать и писать по‑русски, воспринимать на слух речь. Мне нравится политика нашей школы — мы за живое общение, языковую практику. То есть не мучаем прописями и русскими учебниками, ведь наша задача — удерживать интерес и мотивацию ребёнка к обучению.
- Группа билингвальных детей (с первого по восьмой класс). Эти ребята проходят программу российской школы по русскому и литературе, но сокращённую и адаптированную под них. Для них важна скорее социализация среди сверстников и возможность поговорить на русском языке, чем прочесть все книги из списка. Но скажу честно, я всё ещё знакомлюсь с тем, как устроен мозг ребёнка-билингва и вообще детей, которые знают много языков, поэтому для меня это всегда возможность рассказать им что-то новое.
- Индивидуальные занятия и группы для детей, где они изучают русский как иностранный.
А ещё в нашей школе на русском языке проходят занятия по арт-практике, театральному искусству, архитектуре, творческие мастерские, совместные классы для малышей и родителей.
Сейчас, кроме занятий с детьми, я веду книжный клуб для взрослых, тех, кому не хватает русского общения и кто хочет узнать что-то новое о русской литературе. Для меня это островок вдохновения! Ведь детям, которые плохо знают русский, тяжело давать классику и обсуждать серьёзные книги, а со взрослыми я заряжаюсь и чувствую, что не теряю планку, для меня это важно.
Какие особенности у сингапурских школьников
Мои ученики, конечно, сильно отличаются от тех, что были в Петербурге. У большинства детей здесь Россия ассоциируется с чем-то тёплым и приятным, никаких негативных стереотипов нет. Как правило, ребята переехали в Сингапур с родителями, а их бабушки и дедушки остались на родине. Поэтому поездки туда для детей всегда праздник — их там любят и балуют. Они многое знают о России, почти все бывали там, и им нравится о ней говорить — рассуждать о смене времён года, узнавать про традиции.
Несмотря на это, они могут быть незнакомы с такими персонажами, как Чебурашка и Гена, Колобок, Волк и Заяц из «Ну, погоди», потому что росли в Сингапуре и не видели этих мультиков. Мы их смотрим и обсуждаем уже вместе.
Или, например, мы читаем Драгунского, Носова. Там герои смеются над пухлым мальчиком или над тем, как кто-то шепелявит, — и дети сразу воспринимают это как буллинг. Недавно читали рассказ про бенгальские огни, и ребята были в ужасе — в Сингапуре запрещена вся пиротехника. Я же всегда стараюсь ввести в контекст и объяснить на примерах, почему где-то бывает иначе, чем в Сингапуре. Моя задача — показать многообразие, что может быть по-другому.
Менталитет тоже совершенно другой. Например, чтобы дети что-то за собой убрали, мне надо их долго и много уговаривать — они считают, что всё должны делать уборщицы, ведь почти у всех семей хозяйство ведут домработницы-филиппинки.
А ещё наши ученики почти не гуляют самостоятельно, только под надзором взрослых. Одно из немногих мест, где они могут как-то побегать и свободно общаться — площадка нашей школы.
Никакой лапты и вышибал, никто не будет поджигать тополиный пух, прыгать по гаражам. Это очень домашние дети, которые ходят в масках, соблюдают дистанцию и вообще, как мне кажется, выполняют все правила. Например, как-то раз со старшими детьми мы устроили чаепитие в честь Нового года, читали в такой уютной атмосфере рождественский рассказ. Из соседнего кабинета пришла первоклассница и с удивлением спросила: «Как, вы пьёте чай все вместе? А как же ковид?»
В то же время многие ребята не умеют делать какие-то базовые вещи, у них есть проблемы с мелкой моторикой, а ещё у них нет установки, что дело надо доводить до совершенства. Здесь очень размытые рамки того, что можно считать качественным результатом: никто не сделает тебе замечание, если ты смастерил кривую поделку, — только похвалят. Мне это тяжело понять, но я думаю, что тут уже играют роль мои личные убеждения и стремление к перфекционизму.
Как проходят занятия
Образовательные стандарты у нас, конечно, тоже отличаются от тех, что в обычных российских школах, да и от тех, что в сингапурских общеобразовательных школах, тоже. Так как наши дети в большинстве билингвы, мы не можем полностью адаптировать под свои нужды местную систему, поскольку у нас с общеобразовательными школами разные задачи. В итоге выходит микс: что-то от российского образования, что-то от сингапурского.
Например, в некоторых группах программа по литературе такая же, как в России, просто сокращённая. Но при этом у нас много групповой и парной работы, какой в российских школах обычно нет, постоянно меняется расположение столов, чтобы дети не сидели на одних и тех же местах.
Здесь в принципе больше свободы. На уроках ребёнок может спокойно залезать под стол, на стол — это даже приветствуется. Первое время это напрягало, а сейчас я уже нормально отношусь, поняла, что это нормально для такого формата работы.
Так, как я вела себя с детьми в обычной российской школе, здесь не выйдет: нет оценок, мы не можем приструнить детей дневником или электронным журналом, всё только через разговоры, рекомендации. Мне потребовалось время, чтобы перестроиться и искать новые методы: давать больше примеров из жизни, пытаться пробудить в детях внутреннюю мотивацию учить язык, показывать им книги и фильмы в оригинале.
Конечно, я стараюсь сохранять дисциплину в рамках разумного на своих уроках: нельзя кричать, переходить на личности, вскакивать с места. Но я точно стала свободнее в плане организации урока и реакции на поведение детей, отношусь к процессу гораздо проще. Ведь никто не умрёт, если из-за какой-то ситуации в классе мы не успеем выполнить ещё одно упражнение. Ничего страшного.
Жизнь вне школы: трудности адаптации и блогерство
Самым трудным после переезда была адаптация к местной размеренной жизни. Я больше не должна быть на связи 24/7, у меня есть время на себя, которое я могу тратить на свои хобби, не испытывая за это чувство вины. Мне сложно, но я стараюсь переучиться.
С work-life balance тут всё в порядке: если в 17:00 рабочий день закончен, то всё, в 17:15 никого на посту не будет, никто до завтра не ответит на ваше письмо. Люди здесь умеют расставлять приоритеты и личные границы. У местных вообще странное понятие об отдыхе — в свободное время они ходят в торговые центры и, кажется, скупают всё в магазинах, для них это обязательная программа на выходные.
Привыкать пришлось и к правилам: например, носить везде маску, даже когда отдыхаешь на пляже. Вроде и можно снять, но тогда люди подходят и делают тебе замечания. С российской любовью к свободе тяжело это понять. Тут и новые законы вступают в силу мгновенно, нужно постоянно быть в курсе: например, если объявили локдаун, то через три дня всё действительно закрыто.
В адаптации мне очень помогли русскоязычные коллеги. Мы со многими дружим, ходим друг к другу в гости. Из местных я общаюсь только со своим соседом, но это скорее беседы из вежливости. Я даже стала смотреть больше всяких шоу на YouTube, чтобы почувствовать себя в компании, хотя до переезда это не было моим хобби. Мне не хватает шуток, открытости, настоящего живого общения.
Ещё сейчас я занимаюсь по Skype с преподавателем английского, стараюсь больше практиковаться и улучшать свой уровень. Мне многое приходится объяснять на этом языке в рамках уроков. В Сингапуре официально все должны знать английский, поэтому они его выучили, но я порой не понимаю ни слова. Я хорошо знаю язык, но местные говорят на смеси английского и китайского диалекта, поэтому понять их сложно, особенно если это пожилые люди.
Я по-прежнему веду блог. На новой работе я предупредила об этом директора, она совершенно спокойно отреагировала. Когда во время локдауна в Сингапуре я пожаловалась на сильную нагрузку в онлайне (и мне, и детям тяжело сидеть до позднего вечера перед компьютером), директор позвонила и сказала: «Наверное, родители учеников и коллеги могут это не так понять, и давай вместе подумаем, что можно сделать». То есть никакого порицания не было, исключительно поддержка.
Благодаря блогу я запустила собственные курсы для педагогов и стала давать частные консультации для педагогов. Мне важно показать на своём примере, как учителя могут использовать опыт и знания, и вдохновить их.
Конечно, я думаю иногда: может, оставить работу в школе и сосредоточиться только на блоге? Но пока ещё хочу развиваться как педагог. Уроки дают мне вдохновение! А главное, мне очень нравится моя нынешняя работа, она помогает мозгу не закостенеть: осваивать новые методики, форматы, постоянно изучать что-то новое.
