Исследование: у студентов есть большие сложности с пониманием смысла текстов

Преподаватели нередко сетуют, что современная молодёжь, похоже, совершенно разучилась читать — в том смысле, что многие студенты не могут полноценно работать с текстовыми источниками. Не видят там основного смысла, не умеют выделять оттуда главное и находить связи между разными частями. Да что там — порой даже найти в простом тексте нужную информацию и то не могут. Это правда или субъективная оценка старшим поколением младшего?

В конце октября прошла XIII Международная российская конференция исследователей высшего образования (ИВО), организованная НИУ ВШЭ. На этом мероприятии доцент кафедры общей психологии факультета психологии СПбГУ Ольга Щербакова представила доклад под названием «Дефициты понятийного мышления в контексте современных образовательных практик». Она рассказала о нескольких исследованиях, посвящённых тому, как студенты понимают смысл текстов. Их результаты оказались довольно тревожными.

О чём идёт речь

Образование, помимо передачи предметных знаний и навыков, должно также развивать мышление — способность анализировать, оценивать информацию и выявлять связи между объектами и явлениями, приходить к доказательным выводам.

Как объяснила Ольга Щербакова, высшая ступень в этом процессе — формирование понятийного мышления. Этот термин означает умение не только размышлять о конкретных предметах или процессах, но также оперировать абстрактными категориями (то есть понятиями) и логическими конструкциями.

Если упростить, то взрослый человек с развитым понятийным мышлением осознаёт разницу между реальным объектом и словом, которое его обозначает. Условно, если ему предложат выбрать лишнее из ряда понятий «Слон, травоядное, кролик, лев, коза», то он назовёт «травоядное», потому что это характеристика по типу питания, а все остальные слова означают конкретные виды животных. А вот, например, ребёнок с большой вероятностью скажет: «Лев, потому что это хищник» или «Слон, потому что он самый большой».

Кроме того, понятийное мышление помогает:

• вычленять главное в тексте, высказывании или ситуации, улавливать суть, не отвлекаясь на внешние признаки;
• выстраивать иерархию понятий и смыслов, оперировать категориями «общее — частное», «главное — второстепенное»;
• и даже преодолевать эгоцентризм, то есть смотреть на самого себя со стороны, объективно оценивать ситуацию, собственные действия и поведение других людей.

По словам эксперта, в норме понятийное мышление у человека без интеллектуальных нарушений формируется в подростковом возрасте. Однако это не происходит само собой: необходима системная работа в этом направлении, иначе мышление учащегося так и останется допонятийным. Эту тему подробно разбирали классики психологии и педагогики — Лев Выготский, Жан Пиаже, Лев Веккер.

Читайте также:

Как три типа содержания образования помогают развивать мышление студентов

Какую проблему подняли исследователи

В своих работах, посвящённых понятийному мышлению, исследователи решили сфокусироваться на аспекте понимания смысла текста.

По словам Ольги Щербаковой, основной навык понимания текста должен сформироваться уже к концу начальной школы. Но в реальности с этим возникают проблемы — даже дети, которые уверенно владеют техническим навыком чтения, нередко с трудом отвечают на вопрос «О чём говорилось в этом тексте?». Причём есть данные, что этот дефицит распространён и среди более старших школьников, и даже среди студентов.

Как проходил эксперимент

Чтобы выяснить, действительно ли современным студентам сложно даётся понимание смысла текстов, исследовательская группа Ольги Щербаковой и её коллег обратилась к басням Эзопа (статья об исследовании вышла в журнале «Психология» НИУ ВШЭ). Басни очень удобны как инструмент для исследования понятийного мышления. С этим жанром все знакомы с детства, это небольшие по объёму тексты и в них содержится несколько смыслов — буквальный и переносный.

Для начала Ольга и её коллега Елизавета Никифорова с помощью психометрических тестов измерили уровень IQ у 19 студентов. Затем предложили им прочесть три набора по три басни («Лев и мышь», «Муравей и голубка» и другие), после чего провели с испытуемыми интервью, чтобы выяснить, как они поняли каждый из текстов. Полноту понимания смысла исследователи оценивали по такой системе:

• ноль баллов — буквальный уровень понимания, пересказ сюжетных событий басни;
• один балл — трактовка текста в житейском смысле, на уровне личных взаимоотношений, или попытка сформулировать обобщение, но ошибочная;
• два балла — высокая степень обобщения, объяснение смысла басни на уровне законов природы или социума.

Затем испытуемым предстояло объединить любые две басни в каждом наборе по схожести смысла. Например, текст А и текст Б имеют смысловое сходство, так как в них порицается высокомерие. При этом текст В имеет с текстом А схожие внешние признаки, несущественные для смысла, — например, в обеих баснях фигурирует лев. За каждую пару, подобранную по смыслу, студенты получали один балл. Если же замечали только внешнее сходство, то не получали баллов.

Из 19 участников пришлось исключить двоих, потому что они не выполнили все задания. В итоге исследователи подсчитали общее количество баллов, которые набрали 17 испытуемых, а также число «нулей», «единиц» и «двоек» в первой части эксперимента и «нулей» и «единиц» на этапе составления пар.

Какие результаты получились

От 17 участников, которые по-своему объяснили все девять басен, исследователи получили 153 трактовки. Более трети из них оказались буквальными — на уровне «Лев не стал есть мышь, и в благодарность она позже спасла ему жизнь».

Большинство интерпретаций (58,8%) исследователи оценили в один балл — то есть они или находились на бытовом уровне, или в них присутствовало обобщение с ошибкой. И лишь 5,5% трактовок показывали глубокое понимание смысла басни.

Большинство (65%) составленных участниками пар по смысловому сходству оказались правильными. Все испытуемые верно составили пару хотя бы в одном из трёх наборов. Однако всего один участник корректно объединил басни во всех трёх наборах, большая часть же справлялась только с двумя.

Кстати, анализ показал, что количество верно составленных пар не связано с числом правильно интерпретированных басен. То есть один и тот же студент мог интерпретировать все тексты на высоком уровне обобщения, но справиться с составлением пар лишь частично, или наоборот — понять смысл басен только буквально, но каким-то образом верно объединить их по смыслу.

Какие выводы сделали учёные

Итак, эксперимент показал, что студентам действительно сложно даётся понимание смысла текстов. Буквальная трактовка, как отмечают исследователи, свойственна обычно детям до 11 лет. И то, что на ней остановилась треть испытуемых — взрослых людей, — оказалось, по словам Ольги Щербаковой, достаточно тревожным открытием.

Правда, здесь исследователи замечают, что до сих пор басни использовались преимущественно для диагностики понятийного мышления у детей и подростков. У учёных пока недостаточно данных для того, чтобы определить, какой уровень понимания басен среди взрослых можно назвать «нормальным». Ольга Щербакова и Елизавета Никифорова считают, что их работа может стать основой для дальнейших исследований в этом направлении.

По идее, правильное объединение басен в смысловые пары должно демонстрировать, что человек понял их смысл. И отсутствие связи между числом правильно интерпретированных текстов и числом корректно составленных пар учёные не смогли объяснить. По их словам, это противоречит данным прошлых исследований, среди которых — работа Дарсии Нарваез и её коллег под названием Moral theme comprehension in third graders, fifth graders, and college students («Понимание нравственной идеи текста у третьеклассников, пятиклассников и студентов»).

Ещё одно неожиданное открытие: учёные не обнаружили связи между уровнем IQ и пониманием текстов — как в интерпретации отдельных басен, так и в составлении пар. Щербакова и Никифорова делают вывод, что, возможно, понимание переносного смысла — относительно независимый когнитивный навык, который не измеряется психометрическими IQ-тестами. Поэтому для его оценки, считают исследователи, могут потребоваться иные инструменты и подходы.

Ольга Щербакова рассказала, что сначала она и её коллеги решили, что эти маловероятные результаты — следствие малой выборки. Поэтому позже повторили эксперимент на группе из 70 студентов — и распределение результатов оказалось практически таким же.

А что насчёт других видов текстов?

Может быть, дело именно в баснях — просто современные студенты редко сталкиваются с эзоповым языком, а на самом деле с пониманием художественных и научных текстов у них всё в порядке? Исследовательская группа Ольги Щербаковой и её коллег прояснила этот вопрос.

Так, Ольга вместе с инженером-исследователем Варварой Аверьяновой провели ещё один эксперимент, вместо басен использовав рассказ английского писателя Грэма Грина «Невидимые японские джентльмены». Для оценки, насколько испытуемые поняли скрытый (по-научному — имплицитный) смысл художественного произведения, исследователи применили более дробную шкалу — от 0 до 4 баллов. И получили уже знакомую картину: 7% студентов поняли лишь буквальный смысл рассказа, и ещё 7% добрались до самой глубокой интерпретации, оценённой в четыре балла. Большинство же ограничились житейским уровнем понимания: 41% испытуемых получили один балл, 28% — два балла, 17% — три балла.

Также учёные обнаружили, что пробелы в понимании смысла касаются не только художественных произведений с подтекстом. Эксперимент на выборке в 100 человек провела лаборант-исследователь Татьяна Исаева вместе с Ольгой Щербаковой. Испытуемым предложили прочесть статью о средневековых витражах из научно-популярной энциклопедии, а затем ответить на несколько вопросов о прочитанном. Вопрос «О чём этот текст?» не вызвал затруднений, а вот с определением главных идей и их обобщением большинство участников не справились. Причём в опросе, проведённом в начале эксперимента, испытуемые высоко оценили свои навыки понимания текста.

Это и предыдущее исследования ещё готовятся к публикации. Позже можно будет подробнее узнать о методологии и результатах этих экспериментов.

Кто виноват?

По словам Ольги, все описанные исследования проводились на разных материалах и разных выборках, а данные анализировали разные учёные по одной методологии. Получается, что результаты нельзя назвать некой аномалией, и они могут говорить об общей тенденции — современным студентам трудно:

• работать с традиционными культурными кодами;
• удерживать внимание при чтении объёмных текстов;
• выделять значимые признаки и отфильтровывать незначимые;
• понимать смыслы текста во всей полноте, включая переносный;
• распознавать субъективные проекции, то есть отделять то, что объективно присутствует в тексте, от личной реакции на этот текст.

Эксперт считает, что это касается не только чтения, но и понятийного мышления вообще. По её мнению, это во многом «заслуга» современной системы образования — особенно старшей школы, когда весь образовательный процесс нацелен на сдачу ЕГЭ и поощряет запоминание разрозненных фактов вместо создания системного представления о теме или предмете.

Также Ольга Щербакова рассказала, что на развитие понятийного мышления может негативно влиять повсеместная цифровизация с раннего возраста. Например, в приложении или на веб-странице вниманием пользователя управляет дизайнер интерфейса, размещая объекты и элементы оформления определённым способом. Это может помешать ребёнку сформировать навык управления своим вниманием — и впоследствии навредит его способности фокусироваться на тексте и самостоятельно выделять ключевые идеи.

Какие ещё исследования есть на эту тему

Год назад сотрудники Приволжского исследовательского медицинского университета провели исследование среди 102 учащихся 8–10-х классов. Подростки в течение двух минут читали с экрана короткую басню, а потом отвечали на вопросы, связанные с пониманием этого текста. Во время чтения у них фиксировали количество, частоту и среднюю длительность морганий, фиксаций взгляда и саккад (быстрых движений глаз во время чтения). Результаты учёные сравнили с итогами аналогичного исследования, проведённого в 2014/2015 учебном году.

Выяснилось, что современные подростки читают в два раза быстрее по сравнению с участниками исследования в 2014/2015 году. А вот ошибок в понимании они делают больше в 1,5–1,7 раза. Проще говоря, они бегут по тексту глазами, не вдумываясь в смысл. С заданием на понимание скрытого смысла текста справились 58,3% восьмиклассников, 62,2% девятиклассников и 77,1% десятиклассников. То есть 42, 38 и 23% ребят из соответствующих классов смысл не поняли.

Исследователи связали это с тем, что у подростков тип мышления сменился с линейного на клиповое, а виновата в этом, по мнению авторов работы, цифровая среда.

Но самым масштабным исследованием умения извлекать смыслы из текста является PISA в части оценки читательской грамотности 15-летних подростков. Его результаты особенно интересны в связи с тем, что они оценивают показатели в разных странах. PISA включает в себя тексты разных типов и уровней сложности. Задания к ним тоже разные, но в целом они оценивают понимание, использование, оценку, размышление и взаимодействие с текстами для достижения своих целей. Надо, например, уметь отличать факты от мнений и уметь сопоставлять несколько источников. То есть фактически на основе понимания и анализа информации из текста оценивается их мышление.

Всего в PISA шесть уровней читательской грамотности. Так вот, самых высоких (пятого и шестого) всегда во всех странах достигает меньшинство (около 8,7% в среднем по странам ОЭСР). На этих уровнях учащиеся могут понимать длинные тексты, иметь дело с абстрактными или контринтуитивными понятиями, устанавливать различия между фактами и мнениями, основываясь на скрытых подсказках. И 23% подростков в среднем по странам ОЭСР не поднимаются выше первого уровня. То есть они могут найти в простом непротиворечивом тексте на знакомую тему одну или несколько единиц информации, которая лежит на поверхности, распознать главную тему текста и его буквальный смысл, отделить важную информацию от второстепенной. Но вот найти информацию, которая требует дополнительного, хотя и несложного осмысления, распознать главную мысль, понять связи отдельных частей текста и сопоставить их друг с другом они уже не в состоянии. Это умения второго уровня, тоже довольно простого. А для того чтобы полноценно учиться с опорой на текст, нужен уровень не ниже четвёртого.

В России, по данным PISA-2018, на шестом уровне читательской грамотности был 1% подростков, на пятом уровне — 5%, на четвёртом — 16%, на третьем и втором — по 28%, на первом — 22%.

Однако не стоит думать, что нехватка умений работать с текстом свойственна только современным подросткам. Существует аналогичный PISA международный тест для взрослых — PIAAC. Там пять уровней читательской грамотности, пятого достигает меньшинство, четвёртого — тоже немногие. В основном взрослые люди демонстрируют второй и третий уровни.