Что такое естественная история и в какие учебные предметы она превратилась

Естественная история — это системное научное изучение природы в естественной среде. По сути, это синоним естествознания с той лишь разницей, что естественная история концентрируется на биологии и геологии, опирается скорее на наблюдение, а не на эксперимент, и ею занимаются чаще всего любители — их называют натуралистами. Есть и другая разница между этими понятиями. Рассказываем, как появилась естественная история, почему так странно называется, на каком этапе превратилась в естествознание и почему каждый прогрессивный и либеральный интеллектуал XIX века был практически обязан увлекаться этой сферой знаний.

Почему именно «история»? Как появился термин

Истоки естественной истории восходят к самым древним временам. Ещё в доисторическую эпоху люди следили за поведением животных и особенностями растений и передавали эти знания из поколения в поколение. Позднее в Древней Греции философы сформировали метод познания природы, искали причинно-следственные связи её явлений. Впервые же термин «история» по отношению к естественным наукам применил Аристотель.

«Естественной историей» (Naturalis historia) назвал свою энциклопедию, написанную на основе других работ в 77 году нашей эры, древнеримский писатель-эрудит Плиний Старший. В его труде были собраны знания по астрономии, географии, анатомии человека, о животных (по средам обитания), растениях (по различным признакам), лекарствах, металлах, красках и картинах, камнях и скульптурах, драгоценных камнях и изделиях из них — всего 37 книг.

Эта единственная сохранившаяся работа Плиния была одной из первых научных энциклопедий в Европе и образцом для всех последующих. Древнеримский автор был авторитетом для натуралистов вплоть до XVIII века.

Труд Плиния средневековые учёные использовали избирательно. Дело в том, что в качестве основного научного метода тогда утвердилась схоластика. В рамках неё знание обреталось не через наблюдение, а через чтение текстов, их комментирование, компиляцию и утверждение «правильных» выводов логическим путём. При этом знания должны были оставаться в рамках божественной картины мира: в основном через теологические интерпретации Аристотеля.

Новый виток развития и даже, можно сказать, подлинное рождение естественная история пережила в эпоху Ренессанса. Мыслители Возрождения снова обратились к античному наследию более критично. Европа переживала экономический подъём, активно торговала и, открывая новые земли, значительно расширяла свои представления о природном разнообразии. Всё это привело к тому, что отношение к окружающему миру изменилось.

Тогда же произошло первое разделение наук. Физика и химия стали частями натурфилософии. А биология и геология заняли по отношению к ним как бы вспомогательную роль. При этом обе дисциплины были тесно связаны, например медики должны были хорошо знать и физиологию, и ботанику с зоологией (чтобы изготовлять лекарства). А многие исследователи животных и растений также вносили значительный вклад в геологию и географию. Из этих различных сегодня дисциплин и сформировалось новое понятие естественной истории. В таком виде она потом стала преподаваться в университетах.

Название это появилось от множества трудов, которые писали мыслители эпохи Ренессанса. Эти книги объединяли разрозненные сведения по зоологии, ботанике, метеорологии, геологии, истории и археологии и назывались «историями». Например, «Естественная история птиц» Пьера Белона, «Чудесная история растений» Клода Дюре, «История змей и драконов» Улиссе Альдрованди и так далее.

Надо понимать при этом, что это не были научные труды в полном смысле слова. Авторы сочетали довольно точные наблюдения с мифологическими сведениями из прошлого. Так, в группу таких сочинений попадали и «истории душ и страстей». Естественно, в таких книгах было много ненаучного, вроде суждения по аналогии, присущего средневековой традиции. Например, в них могли утверждать, что раз грецкий орех похож на мозг, значит, им можно лечить травмы головы.

Как естественная история стала естествознанием

В XVI–XVII веках эпоху Возрождения сменила эпоха Просвещения, а в Европе случился научный переворот. Учёные от чтения древних направились к самостоятельному поиску истины, а главным методом их стали не логические построения, а эксперименты.

Научное знание в это время всё больше становилось практико-ориентированным. Быстро развивались аптекарское и врачебное дело, учёные люди постоянно уточняли и обновляли картину мира. Гремели имена и натурфилософов, и естественноисториков: Коперника, Парацельса, Браге, Бэкона (он определял естественную историю как отдельную дисциплину), Декарта, Ньютона, Лейбница и других.

В это время сформировалось естественно-историческое сообщество, развивалось коллекционирование всяких диковин (фактически это была ранняя форма музеев), стали появляться ботанические сады, гербарии, а позднее — кунсткамеры и зоологические музеи. Научные общества, по сути, кружки единомышленников, стали перерастать в академии. Всё это происходило в противовес устаревшим университетам, которые не могли отойти от схоластики: естественная история там была растворена в медицине, теологии и философии.

Читайте также:

9 фактов о первых университетах

Постепенно учёные узнавали о природе всё больше, появилась необходимость систематизировать знания. В итоге в середине XVIII века Карл Линней создал первую действительно научную классификацию растений и животных.

Наука становилась всё более светской, начался переход к рационализму. С начала XVIII до конца XIX века были открыты фундаментальные законы природы, началась промышленная революция. Особенно богатым на научные прорывы стало XIX столетие: появилась атомно-молекулярная теория, периодическая система химических элементов, геологические и географические карты, клеточная теория, микробиология, генетика, сравнительная анатомия, эмбриология, эволюционизм, электромагнитная теория, радиоактивность.

На это же время пришёлся и конец естественной истории как дисциплины. Уже во второй половине XVIII века она утратила позиции, уступив место естествознанию — тоже корпусу академических наук. Часть сюжетов естественной истории стала рассматриваться как ненаучное, художественное, дидактическое или дилетантское знание о природе. На базе же остальных сформировались отдельные дисциплины: ботаника, геология, микология, палеонтология, физиология, зоология и так далее.

Но в англоязычных странах термин Naturalis historia прижился и используется до сих пор. Опыт систематики знаний из различных сфер естественной истории и сегодня влияет на науку, например в областях экологии и эволюционной биологии. Более того, на основе отдельных дисциплин, когда-то отделившихся от естественной истории, появляются новые междисциплинарные отрасли. Например, биофизика, космическая биология, биогеохимия и другие.

Как естествознание пришло в Россию и стало модным

В доимперской России естественно-научные знания ограничивались отдельными переводами европейских сочинений, а также собственными описаниями и «чертежами» осваиваемой Сибири (так называли карты на Руси в допетровскую эпоху).

По-настоящему естественная история пришла в Россию при Петре I. В новой столице Санкт-Петербурге появились публичные библиотеки, Медицинский парк на Аптекарском острове и Кунсткамера — один из первых естественно-исторических музеев в Европе. А Готфрид Лейбниц стал одним из главных советников первого российского императора во время создания Санкт-Петербургской академии художеств и наук. С неё начались естественно-исторические и анатомо-физиологические исследования в России. Сначала ими занимались иностранные учёные, приглашённые императорами и императрицами, а затем и российские исследователи.

Научная терминология в России тогда только формировалась. Эту область знаний могли называть и «естествословием», и «естествоведением», и «натуральной историей». Ботанику вообще называли тогда прозябословием (от «прозябание» — «растительность») и так далее.

В школы эти науки пришли не сразу, и то не во все. В первом уставе гимназий и училищ уездных и приходских училищ 1828 года вообще не было подобных предметов. А вот в пореформенном уставе гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного просвещения 1864 года в курсе классических гимназий фигурирует «естественная история (краткое наглядное объяснение трёх царств природы)», а в курсе реальных гимназий — «естественная история с присоединением к ней химии», причём в большем объёме, чем в классических. А в новом уставе, принятом всего спустя пять лет после этого (в 1871 году), вместо естественной истории присутствует уже «краткое естествоведение».

Читайте также:

Елизавета Водовозова — о том, как в Смольном начали преподавать естествознание

Вообще, в 1860-х годах, на волне отмены крепостного права и прочих реформ, в России начался настоящий культ естественных наук. Проводниками этой моды стало молодёжное движение «шестидесятников». Получившие хорошее образование, уже давно знакомые с европейской учёностью и бывшие в курсе всех интеллектуальных новостей, многие российские молодые люди ещё в юношестве становились атеистами и материалистами. Они видели в просветительстве и знаниях высшую цель человеческой жизни. Распространялась мода на неформальное образование и самообразование. Так, среди шестидесятников стали популярны научно-популярные собрания по интересам, которые проводились часто прямо на квартирах участников.

Особым уважением тогда стали пользоваться естественные науки. На них смотрели как на главный источник знаний образованного человека и то средство, которое устранит суеверия и предрассудки народа. Поэтому изучение естествознания провозглашалось чуть ли не долгом образованного человека.

Впрочем, частично молодыми людьми двигала также неосведомлённость и интерес. Например, как писал в своих мемуарах князь, политик и член I Государственной думы Владимир Оболенский, в гимназиях естественные науки преподавались поверхностно.

Выходившие научно-популярные книги сметали с полок: незнание новинок могло даже привести к укорам и насмешкам. Профессора с лекциями по зоологии, минералогии, ботанике, физиологии, химии, анатомии в публичных залах собирали аншлаги. Аналоги их проводили в частных домах, занятия вели студенты-естественники. В одной квартире, по воспоминаниям Елизаветы Водовозовой, одновременно могли идти сразу несколько лекций: в одной комнате изучали анатомию по скелету и разложенным на столе костям человека, а в другой ставили химические опыты.

Лекции пользовались большим спросом. Однако далеко не все их посетители обладали достаточной подготовкой, и полученные знания у них оставались отрывочными, не объединёнными в систему. Впрочем, другие, бывало, настолько увлекались предметом, что писали собственные популярные книги. Были и те, кто реально естествознанием не интересовался, но продолжал ходить на занятия, чтобы не выпадать из коллектива, потому что увлечение естественными науками стало чуть ли не обязательным для интеллектуальной и либеральной молодёжи тех лет. Причём дело было не только или даже не столько в моде, сколько в давлении окружающих.

Энтузиасты естествознания стремились прививать его детям с самого юного возраста. Естественные науки считались одной из основ практико-ориентированного обучения, фундаментом самообразования и полезной общественной жизни в будущем. Значительную роль им в своей педагогической концепции, например, отводил Константин Ушинский.

Так, как пишет Елизавета Водовозова, детям прямо на дому показывали скелеты человека и зверей, а иногда при них, как при взрослых, резали лягушек и кроликов. Сами дети собирали коллекции растений, камешков, ракушек. Всё это также сочеталось с изучением труда и жизни простых людей. Правда, Водовозова отмечала, что далеко не всегда дети могли переварить эти «полезные» занятия.

Нужно отметить, что далеко не все в стране поддерживали это увлечение естественными науками. Людей, придерживающихся консервативных взглядов, это отнюдь не радовало, так как в естествознании видели причину распространения материалистического взгляда на мир, атеизма и революционного нигилизма.

Очень известный в то время консервативный публицист Михаил Катков критиковал по этим причинам изучение естественных наук. Гораздо более полезным и дисциплинирующим ум он считал изучение математики и древних языков. Кстати, именно этими идеями руководствовался министр народного просвещения Дмитрий Толстой, когда готовил проект гимназического устава 1871 года. Он убедил в правильности этих идей и Александра II.

Однако это не помешало интеллектуальным увлечениям. Даже спустя двадцать лет интерес к естествознанию воплощался и в популярности у интеллектуалов с либеральными взглядами естественных отделений физико-математических факультетов в университетах. Князь Владимир Оболенский, сам получивший такое образование в 1887–1891 годах в Санкт-Петербургском императорском университете, потом писал, что эта мода оказалась изменчивой: уже вскоре умы молодых людей захватила политика, и популярными стали юридические факультеты, где преподавали политэкономию.