Былое: «Жениться они не могли, так как оба получали по 15 рублей в месяц»

«1916 год мне запомнился потому, что мы, то есть мачеха, Юрий и я, жили на озере Шира Минусинского уезда. Мачеха лечилась от нервов, а мы просто бездельничали. Курорт Шира тогда был совсем не благоустроенный. Правда, там была небольшая грязелечебница и „Курзал“ (это было длинное деревянное здание, где были по вечерам танцы, вечера самодеятельности, прекрасная библиотека, и был великолепный рояль, на котором каждый день утром упражнялся и играл Лёня Гинцбург). Потом был дом учителя. При нём было общежитие для учителей и столовая. Так как мачеха была учительницей, то мы кормились в этой столовой невероятно дёшево.

Помню, что каждый день были пироги, один вкуснее другого. Помню, там была молоденькая рыженькая учительница в ситцевом платье и молоденький учитель, который тоже отдыхал и одновременно заведовал библиотекой. Они влюбились друг в друга. Жениться они не могли, так как оба получали по 15 рублей в месяц. Если бы они объединились, завели бы корову, свинью и так далее, они могли бы жить на свои два жалованья, но в сельских начальных классах полагалось по одному учителю. Перевестись в среднюю школу они не могли, трудно было с вакансиями, да, видимо, и образования не хватало. Он ходил ужасно печальный, а она всё время плакала. Все им сочувствовали, но ничем помочь не могли».

Контекст

Автор этих мемуаров — Вера Александровна Флоренская (1900–1996). Она была внучкой священника и дочерью агронома, окончила гимназию в Красноярске и поступила в 1918 году в Томский государственный университет.

Попробуем разобраться, где могли работать герои этой по-чеховски грустной истории любви, которую она описала.

Какие были начальные школы до революции 1917 года

В Российской империи действовала чрезвычайно запутанная система начального и среднего образования. Школы разных видов и типов относились к ведению разных министерств и ведомств, а также Святейшего Синода, и источники финансирования у них тоже отличались — казённые, земские, частные, общественные. Школьное образование (даже начальное) так и не стало всеобщим и обязательным, хотя законопроект о нём обсуждался в 1910-х годах.

Самый распространённый тип дореволюционной сельской «началки» — земское училище. Оно представляло собой учебное заведение с единственным учителем, рассчитанное на три-четыре года обучения. Содержалось целиком или большей частью за счёт земства (аналог наших современных муниципалитетов) и субсидий из казны. Часть расходов должны были покрывать и крестьяне — если не деньгами, так хотя бы дровами на отопление. Но они обычно не горели желанием это делать, так как не считали школы чем-то действительно важным (до конца программы в сельских школах добирались лишь порядка 10% детей). В результате сельским учителям частенько приходилось работать, а детям учиться в грязных и нетопленных помещениях, где даже чернила замерзали.

Второй по распространённости тип сельских школ — церковно-приходские. Их содержал Синод, а тому выделяли на это деньги государственное казначейство и губернский земский сбор. Ещё одна статья доходов — пожертвования, но они не слишком спасали положение. Условия для учителей там были ничуть не лучше.

Наконец, третий тип сельских учебных заведений — школы грамоты. К 1917 году таких осталось мало — везде, где возможно, их заменили на более «продвинутые» земские или церковные школы. Изначально же школы грамотности были почти единственным способом образования крестьян. Открывались они по желанию самих крестьянских общин или энтузиастами-народниками из интеллигенции — но в любом случае с разрешения местного священника. Содержались на средства крестьян и благотворителей, частично — церкви. Учителя работали тут скорее за идею, чем за деньги.

Кто работал в дореволюционных «началках»

Начальные и средние школы считались совершенно независимыми друг от друга. Они отличались контингентом не только учащихся, но и учителей: к педагогам «началок» предъявлялся более низкий образовательный ценз. Эти учителя могли совсем не иметь педагогического образования: по данным переписи 1911 года 20,8% среди учителей и 16,5% среди учительниц начальной школы сами имели лишь начальное или домашнее образование, то есть фактически учили детей как придётся, тому, что знали сами.

Для мужчин работа учителем начальной школы, тем более сельской, считалась непрестижной. Но она давала одно преимущество: освобождала от воинской повинности либо сокращала её срок (в разное время по-разному). И для того и для другого требовалось отработать учителем пять лет. Поэтому мужчины решались на такую работу либо от безысходности — от крайней нужды, либо ради этой льготы. У женщин же учительство было едва ли не единственной доступной им и в то же время достойной профессией, а найти место проще всего было именно в сельских школах. А. П. Чехов горько писал об учителях:

Приличное жалование и статус давала работа учителем-предметником в гимназии — но для неё требовалось университетское образование, что в ту эпоху для большинства казалось недостижимой планкой, особенно женщинам. В средних школах попроще (различных уездных училищах) жалования были ниже, чем в гимназиях, но выше, чем в земских «началках». Однако там требовалось и педагогическое образование или сдача специальных экзаменов, для которых нужна была соответствующая подготовка.

Читайте также:

Задолго до ЕГЭ: как сдавали экзамены те, кто поступал в университеты царской России

Сколько получали учителя «началок»

Начальным школам выделяли в разы меньшее финансирование, чем средним. И в первую очередь это сказывалось, конечно, на учительских зарплатах.

Министерство народного просвещения, прекрасно зная о проблеме, добилось принятия закона, согласно которому жалованье учителя должно было составлять не менее 360 рублей в год (30 рублей в месяц). Это тоже были маленькие деньги: их хватало сводить концы с концами одному человеку, но жить на такие средства семье было очень затруднительно, несмотря на то, что жильё учителям предоставлялось бесплатно.

Даже эта обязательная планка в 360 рублей достигалась не везде. В 1912–1913 годах анкетирование земских учителей 279 уездов империи показало, что только в 178 уездах оклад был равен установленному минимуму и в 15 уездах он оказался выше этой суммы. В остальных же зарплата так и осталась ниже обязательной границы. Причём в двух уездах она была ниже в два раза и не дотягивала даже до 180 рублей.

Для сравнения: в городе, в классической мужской гимназии учитель-предметник мог рассчитывать на зарплату от 900 до 3550 рублей в год.

Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих, поэтому существовали учительские общества взаимопомощи. Но системно это, конечно, был не выход.

Типичные земские учителя — люди не только бедные, но и одинокие: ни семьи, ни друзей. Семью завести им не позволяли доходы, а друзей — отсутствие подходящего социального круга в деревне. Для крестьян учитель или учительница, как правило, оставались чужаками. Долго пребывать в таком статусе могли лишь настоящие подвижники или те, кто не мог найти никакого другого варианта.

«Множество учителей недолго оставались на службе, предпочитая при первой возможности находить место с более высоким и устойчивым заработком. От этого нередко школы приостанавливали свою деятельность на продолжительное время либо из-за частой смены преподавателей влачили жалкое существование», — пишет И. В. Зубков в большом очерке о земских школах.