Дизайн

#статьи

17 июл 2025
0

Василий Верещагин: как он стал великим художником

«По-видимому, мать моя много передала мне из своей нервной, впечатлительной натуры».

Иллюстрация: Полина Честнова для Skillbox Media

Полина Старцева

Всюду ищет великую красоту, работает над разумностью потребления.

Василий Верещагин не только рисовал — он писал очерки, говорил, собирал этнографическую коллекцию, изучал локальные декоративно-прикладные искусства, интересовался миром. И рефлексировал о том, как он рос, к чему испытывал тягу и почему стремился увидеть как можно больше своими глазами.

Рассказываем, как мальчик из уездного города оказался страстным путешественником и почему художественные работы Верещагина — это совриск.

Детство, юность и дерзость

Василий Васильевич Верещагин родился 14 (26 по старому стилю) октября 1842 года в Череповце в помещичьей семье. В это время в Российской империи:

Череповец — уездный город Новгородской губернии.
До отмены крепостного права ещё 19 лет.
Издан первый том «Мёртвых душ».
Императором Николаем I подписан указ о строительстве железной дороги Санкт-Петербург — Москва.

*Фото: архив Wladimir Kusnetzow / История России в фотографии*

Отец Верещагина был уездным предводителем дворянства: это выборная почётная должность без вознаграждения, которую получали на три года. Фактически это был административный глава уезда.

Отец был не блестящ, с довольно мещанским умом, и нравственностью, не блестящ, но и не глуп. Мать полутатарка, по бабушке Жеребцовой, была в молодости красива и всегда очень неглупа, нервна и в последние годы страшно болезненна.

По-видимому, мать моя много передала мне из своей нервной, впечатлительной натуры.

Здесь и далее — из автобиографического очерка В. В. Верещагина, написанного художником в 1893 году для «Критико-биографического словаря русских писателей и учёных» издателя С. А. Венгерова

Слева на фото дом, в котором родился Василий Верещагин, 1965 год. На снимке он единственный двухэтажный
*Фото: Ю. Воронов / Череповецкое музейное объединение / История России в фотографиях*

Через три года семья переехала в родовое имение Пертовку в двадцати вёрстах от Череповца (оно не сохранилось из-за создания Рыбинского водохранилища). Там у Васи Верещагина было устроено приличное дворянское домашнее обучение, но уже в восемь лет его отправили далеко от дома — в Александровский кадетский корпус для малолетних в Царском Селе.

Я учился сначала у матери, потом у гувернёра-немца, не из учёных; потом у не посвящённого ещё в попы, кончившего курс семинариста. Затем в Александровском малолетнем кадетском корпусе и затем в Морском кадетском корпусе, ибо, неизвестно почему, предназначен был в моряки.

Богу одному известно, почему именно в моряки: была вакансия, отдали туда же сыновей соседи, приличная служба и т. п. соображения руководили, вероятно, родителем.

Кадетский корпус окончил в чине флотского гардемарина — это примерно соответствует прапорщику в сухопутной армии.

Корпус терпеть не мог, товарищество только выносил, как необходимое зло, но никогда не любил его искренно. Закал, дух и проч. противны до сих пор, как огульное, резкое, ложное. Учился в корпусе хорошо, потому что не мог быть позади других, а не потому, чтобы интересовал вопрос: как в треугольник вписать квадрат, — чорт его побери совсем! Математику не любил, географию, историю — очень любил.

В 1857 году он впервые пошёл в море на фрегате «Камчатка». Рейс был в Европу: Францию, Данию, Британию.

Никогда не любил никакой службы, а тем более морской, в которой меня укачивало; должен, однако, сказать, что бури, во время которых я стаивал на палубе, схватившись за канат, чтобы не быть унесённым волною, и жадно вдыхая воздух, освежавший во время морской болезни, сделали на меня впечатления, оставили, бесспорно, следы, и в уме, и в воображении.

А уже в 1860 году отказался от карьеры офицера к большому неудовольствию своей семьи и поступил в Академию художеств. Формально он обучался рисованию ещё с учёбы в Царском Селе, где его критиковали за грязные рисунки и неаккуратность, и уроки с разными учителями продолжались до самого окончания учёбы в кадетском корпусе.

После корпуса вышел в отставку, благо Академия помогла против воли родителей, отказавшихся помогать в моём, по их понятию, диком намерении — промена известного и верного (карьеры военно-морского офицера, приличествующей дворянину. — Ред.) на неизвестное и неверное (занятия художеством. — Ред.).

Унтер-офицер Василий Верещагин, 1859 или 1860 год. Фрегат «Камчатка»
*Фото: Шпаковский / Центральный военно-морской музей в Санкт-Петербурге*

Впрочем, от учёбы в Академии Верещагин тоже отказался. В 1863 году он представил эскиз выпускной картины с сюжетом об Улиссе и Пенелопе, но не стал её заканчивать и уничтожил наброски.

Вместо стабильной жизни на родине Василий Верещагин выбрал путешествия — как сам Улисс.

Много ездил; рано понял, что железные дороги и пароходы на то и созданы, чтобы ими пользоваться. <...> Путешествие признаю великою школою — много видел и слышал и имею сказать много. Говорил, рисовал и писал с искренним намерением поведать другим то, что узнал сам.

Молодость, железные дороги и пароходы

В 1863 году Верещагин отправился на Кавказ, где пробыл около года: давал уроки, рисовал для литографий Кавказского общества сельского хозяйства. С Кавказа в 1864 году уехал в Париж обучаться художественной технике к мастеру Жану Леону Жерому (деньги на это он получил как часть наследства от бездетного дяди), в 1865-м через Дунай и Чёрное море вернулся в горы.

Он рисовал всё, что попадало в поле его внимания, но также и записывал свои наблюдения в заметках и очерках и собирал этнографические образцы местного быта, культуры и локального искусства.

А. К. Лебедев. «Василий Васильевич Верещагин», 1958 год
*Фото: Армянский музей Москвы и культуры наций*

Потом — снова Париж, где в 1866-м Верещагин впервые выставил на публику одну из своих картин. В 1867-м — Туркестан, в 1869-м — снова Туркестан. В 1870-м — Мюнхен, где он нашёл мастерскую: это было организовано как трёхлетняя творческая командировка от Военного ведомства. Основную часть «Туркестанской серии» Верещагин написал именно в Баварии.

«Двери Тимура (Тамерлана)». «Узбекская женщина в Ташкенте»
*Изображение: Третьяковская галерея*

Почему именно Туркестан и почему за этой работой стояла поддержка Военного ведомства?

Вторая половина XIX века — это период самого активного присоединения среднеазиатских ханств и эмиратов к Российской империи, а Верещагин путешествовал с русскими гарнизонами, которые колонизировали эти земли. В июне 1868 года он даже принял личное участие в обороне Самаркандской крепости от войска бухарского эмира и получил за это орден.

«Вступление русских войск в Самарканд 8 июня 1868 г.». Художник Каразин Н. Н.
*Изображение: Русский музей*

Это уже картина Верещагина «У крепостной стены. „Пусть войдут“», 1871 год. Здесь написано взятие Хивы
*Изображение: Третьяковская галерея*

В 1873 году коллекция туркестанских картин была выставлена в Лондоне. Через год — в Петербурге и в Москве. В 1874-м всю серию приобрёл Павел Михайлович Третьяков и выставил для широкой публики.

В. В. Верещагин, «Апофеоз войны», 1871 год. Самая знаменитая картина «Туркестанской серии»
*Изображение: Третьяковская галерея*

Третьяков скупал не всё русское искусство без разбора — он подбирал авангардное, новое, современное. В коллекцию Третьякова попадали работы тех художников, которые давали новое видение, новое слово и новый стиль. В этом смысле «Туркестанская серия» Верещагина была таким совриском: и техника, и темы, и краски, и глубина изумляли современников.

Мне скажут, может быть: художество, а не искусство! — Нет, искусство! Понятие об искусстве как служащем абсолютной красоте, — понятие, во имя которого создано столько холодного, безжизненного, фальшивого, — устарело. Современному искусству, кроме чистой, абсолютной красоты, подай ещё искренность, чувство меры, уютность и другие факторы, одним концом прямо связанные со вседневною жизнью на всех поприщах.

В. В. Верещагин, «Очерки, наброски, воспоминания», 1899 год. Раздел «Листки из записной книжки. Листок 7-й»

Зрелость и события

За 1870–1880-е Верещагин дважды подолгу путешествовал по Индии и заезжал в Тибет, участвовал в русско-турецкой войне на Балканах, в том числе как военный. Побывал в Болгарии, Сирии, Палестине и США.

Отовсюду он привозил в Париж этюды и создавал на их основе полотна.

«В турецкой покойницкой. Покойницкая турецкого лазарета в кампанию 1877–1878 гг.»
*Изображение: Николаевский художественный музей имени Верещагина*

«Место отдыха заключённых», 1878–1879 годы
*Изображение: Brooklyn Museum / Google Arts and Culture*

Палестинская серия: слева «В Иерусалиме. Царские гробницы», справа «Два еврея»
*Изображение: Русский музей / Третьяковская галерея*

Фотография полотна из палестинской серии «Святое семейство» В. В. Верещагина. В Российской империи эти картины запретили, поскольку это была неканоничная интерпретация евангельских сюжетов
*Изображение: Третьяковская галерея*

Индийская, болгарская и палестинская серии широко выставлялись в европейских городах, и о русском художнике — и писателе! — Верещагине много говорили.

Нет художника, о котором бы было писано более, в том числе немало было рецензий и о литературных трудах моих — целые ворохи! Во Франции и др[угих] странах название «художника-философа» давалось мне без той глупой иронии, которую пускают в ход «Новые времени» и их приспешники в литературе и искусстве.

Интересно, что русский художник Верещагин стал работать над картинами в России только в 1890-х. В 1891 году он арендовал участок на высоком берегу Москвы-реки между деревнями Нижние Котлы и Новинки (сейчас этот адрес — примерно улица Нагатинская, дом 11, корпус 2), где выстроил главный дом в русском стиле, хозяйственные помещения и художественную мастерскую.