Селфи, романтизм и символизм: что стоит знать о картине Брюллова «Последний день Помпеи»

В 1821 году тогда ещё Карл Брюлло весьма успешно окончил Академию художеств в Петербурге: он получил большую золотую медаль. Через год ему и его брату — архитектору Александру Брюлло — предложили стать пенсионерами Общества поощрения художников на четыре года (сейчас это назвали бы грантом).

Кроме того, в то время император Николай I пожаловал семье «въ» — так они стали Брюлловыми. От гранта они не отказались и отправились в зарубежную поездку. Сначала братья были в Германии, а в 1823 году поселились в Риме.

Повестка того времени

И как раз в то время в тренде были новости о раскопке древних городов — Помпеи и Геркуланума, которые ещё в 79 году нашей эры оказались погребёнными под пеплом из-за извержения Везувия. Катастрофа была масштабной: она унесла жизни около двух тысяч человек.

Современники Брюллова под впечатлением от тех событий создавали произведения искусства: так, в 1822 году английский художник Джон Мартин написал большое полотно «Разрушение Помпеи и Геркуланума», а в 1824 году появилась опера итальянского композитора Джованни Пачини «Последний день Помпеи», а декорации к ней создал Алессандро Санкуирико.

Сперва на месте раскопок побывал Александр Брюллов. Он так впечатлился, что написал брату и, вероятно, тем самым вдохновил Карла на написание масштабного полотна.

В 1827 году он вместе с графинями Марией Разумовской и Юлией Самойловой, а также Анатолием Демидовым (который стал впоследствии заказчиком картины) посетили Неаполь и его предместья и осмотрели место раскопок. В том же году началась работа над масштабным полотном, которая растянулась на шесть лет.

Работа над картиной

Карл Брюллов подошёл к задаче комплексно: одного осмотра ему было недостаточно, и он погрузился в письменные источники. Он прочитал свидетельства очевидца событий — древнеримского писателя Плиния Младшего, который в своих воспоминаниях рассказывал, что ему пришлось оставить мать при похожих обстоятельствах.

Кроме того, подготовкой к написанию большого полотна стала его работа над копией фрески Рафаэля «Афинская школа» в Ватиканском дворце. На этой картине тоже была сложная многофигурная композиция, которая, как отмечают искусствоведы, не могла не повлиять на расположение людей на картине «Последний день Помпеи».

Пока Брюллов готовился к работе, проснулся Везувий. У художника появился шанс сделать этюд с натуры. Но, к сожалению, пока он ехал из Рима, вулканическая деятельность стихла, и он не увидел даже дыма из жерла.

В 1830 году подходили к концу сроки сдачи и заодно терпение заказчика Анатолия Демидова. Дошло до того, что Карлу Брюллову рассказали, что тот намерен контракт расторгнуть, если работа над картиной ещё не началась.

На тот момент Карл Брюллов успел сделать около половины, но ситуация с возможным расторжением контракта привела к тому, что он взялся за дело с большим рвением. Как отмечали современники, во время работы над полотном Карл Брюллов «доходил до такого изнеможения сил, что нередко его выносили из мастерской».

Художник выполнил несколько предварительных эскизов (как графических, так и живописных, сейчас они хранятся в разных музеях), а также неоднократно менял расположение фигур на полотне.

И всё же даже когда работы были практически завершены, был очень недоволен результатом. По воспоминанию художника Михаила Железнова, ему не нравилось, что изображения не имели нужного рельефа — «по его расчёту фигуры должны были выходить из холста».

Две недели Карл Брюллов ходил в мастерскую и пытался понять, как это исправить, и в итоге добавил свет.

Фурор

Полностью картина была завершена в 1833 году. Анатолий Демидов был работой доволен (впоследствии он подарит её императору Николаю I), а сам художник показывал её в своей мастерской. Она произвела фурор: её сравнивали с картинами Рафаэля, Микеланджело и Тициана.

После Рима картину перевезли в Милан, где её экспонировали на художественной выставке в Брерском дворце. Карл Брюллов получил диплом почётного члена Миланской Академии изящных искусств, а затем стал и почётным членом академий Болоньи, Пармы и Флоренции.

Полотно представили французской публике, но там оно вызвало меньше восторженных отзывов в прессе. Несмотря на это, Карл Брюллов и там получил большую золотую медаль.

После путешествия по Европе картина отправилась в Россию, где тоже стала сенсацией. Александр Пушкин посвятил ему одно из своих стихотворений, а Николай Гоголь написал подробную статью. Академия художеств признала «Последний день Помпеи» лучшей картиной XIX века.

Сейчас она выставляется в Русском музее в Санкт-Петербурге.

Композиция картины

«Последний день Помпеи» — масштабная работа, её размеры — 4,5×6,5 метра. Местом действия выбрана улица Гробниц (Strada dei Sepolcri, или Via dei Sepolcri), написаная с натуры: Карл Брюллов побывал на её руинах в 1827 году. Композиционно картина построена в традициях классицизма — как цикл отдельных эпизодов, заключённых в треугольник.

В самом центре расположена женщина, упавшая с колесницы, её пытается обнять младенец. По мнению искусствоведов, эти фигуры символизируют неизбежность гибели старого античного мира и рождение нового, который тесно связан с прежним. При этом для классицизма поместить такую аллегорию в центр было немыслимо.

Рядом с матерью и младенцем расположены сыновья, которые несут немощного отца. Следом прописаны древнеримский писатель Плиний Младший с матерью: она не может бежать и уговаривает сына оставить её, чтобы не быть причиной его гибели.

«Я оглядываюсь назад. Густой чёрный туман, потоком расстилающийся по земле, настигал нас. Вокруг наступила ночь, непохожая на безлунную или облачную: так темно бывает только в запертом помещении при потушенных огнях. Слышны были женские вопли, детский писк и крик мужчин, одни окликали родителей, другие детей или жён и старались узнать их по голосам. Одни оплакивали свою гибель, другие — гибель близких, некоторые в страхе перед смертью молились о смерти; многие воздевали руки к богам; большинство объясняло, что нигде и никаких богов нет и для мира это последняя вечная ночь», — писал Плиний Младший в письме Тациту.

В правом нижнем углу расположены новобрачные — невеста с венком падает без чувств, а жених пытается её удержать. Он настолько в ужасе от гибели любимой, что не замечает катастрофы, которая происходит вокруг.

На эскизах картины видно, что девушка была живой. Но Брюллов любил добавить драмы и «убил» персонажа.

Левее центральных фигур находится семья — муж укрывает жену и двух детей плащом. Прообразом мужчины стал итальянский метатель тяжестей Доменико Марини, портрет которого Карл Брюллов написал в 1829 году. На полотне «Последний день Помпеи» он перешагнул через мёртвую женщину с младенцем.

Самая многочисленная группа людей находится на ступенях гробницы Скавра. Среди них есть и сам художник: Карл Брюллов включил автопортрет в полотно. Несмотря на катастрофу кругом, он забрал ящик с кистями и красками — самые ценные для него вещи. Рядом с ним мужчина пытается унести упавшие драгоценности.

Примечательны женские персонажи: одна устремила взгляд наверх, а другая — единственная из всех — смотрит прямо на зрителя. В её глазах можно увидеть весь ужас и понимание того, что это последний день её жизни и жизни всего города.

Что любопытно — многие специалисты угадывают в женских образах на картине черты графини Юлии Самойловой, музы и покровительницы художника.

Новаторство в картине

Хотя полотно написано по законам классицизма, Карл Брюллов показал не подвиг какого-то одного героя, что было типично для той эпохи, а написал трагедию, которая отразилась на многих людях.

Искусствоведы отмечали, что это ускорило эволюцию живописи, а автору требовалась смелость, чтобы в написании картины отойти от строгих канонов классицизма: внимание к судьбам людей присуще романтизму.

Кроме того, свежим для того времени было решение написать картину с двойным освещением: от пламени вулкана и от вспышки молнии. До Карла Брюллова картины писали в основном с нейтральным рассеянным дневным светом.

А тут художник использовал два контрастных источника: на переднем плане холодные тона голубых оттенков и на заднем — тёплые красные. На фигурах людей Карл Брюллов отразил рефлексы от этих источников освещения, что дало ощущение объёмности и живости картине.

Судьба картины и автора

Как подчеркнул искусствовед Алексей Савинов, «Брюллову выпала на долю редкая судьба новатора, принятого в первый же день, как только его труд стал известен».

Николай Гоголь посвятил картине целое эссе, где крайне поэтично отметил: «Рафаэль обыкновенно писал одни только лица, одно развитие на них небесных страстей и помышлений, всё прочее, даже одежду, бросал он доделывать ученикам своим. <…> Но у Брюллова, напротив, все предметы от великих до малых для него драгоценны. Он силится схватить природу исполинскими объятиями и сжимает её со страстью любовника».

Александр Герцен увидел, как водится, политическую метафору в том, как люди на холсте «падают жертвами дикой, тупой, неправой силы, всякое сопротивление которой было бы бесполезно. Таково вдохновение, почерпнутое в петербургской атмосфере». Конечно же, главный русский революционер тех лет быстро приписал Брюллову социальное высказывание и даже в древней катастрофе увидел царизм и родной Петербург.

Равнодушных к картине не оказалось, и Брюллов вошёл в пантеон классиков ещё при жизни.

Умер художник в его любимой Италии. А творение мастера хранится в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге.