«Будущее нужно не предсказывать, а созидать». Отрывок из книги «Будущее»

В сентябре в издательстве Strelka Press вышла книга «Будущее. Принципы и практики созидания» Ника Монтфорта, профессора Массачусетского технологического института (MIT). Это исследование о том, как «созидатели будущего» — художники, дизайнеры, писатели и изобретатели — воплощают в своих работах новое видение, и о технологиях, которые неразрывно с этим связаны.

Публикуем отрывок из книги в переводе Николая Охотина.

Грани вымысла: дизайн-фикшен и научная фантастика

Несколько практических уроков созидания будущего можно извлечь из лучших образцов литературы, воплощающих самые смелые образы будущего. Один из таких уроков состоит в том, что радикальность и самобытность сами по себе не придают этим образам убедительности: они работают только тогда, когда они связаны с понятными реалиями и укладом общества, в котором мы живём сегодня. Другой урок — в том, что, как бы ни было важно выстраивать всю конструкцию вокруг человека, можно продуктивно думать о будущем, отталкиваясь от определённых материалов или технологий. И наконец, мы можем думать о будущем и о последствиях технологического развития как в положительном, так и в отрицательном ключе — любые размышления такого рода ценны.

Термин «дизайн-фикшен» был впервые употреблён в 2005 году в книге Брюса Стерлинга «Придать форму вещам» (Shaping Things), а в 2009-м — подробно разобран Джулианом Бликером. Он относится к области умозрительного и воображаемого, того, что может быть выражено в письме, видео, презентациях, прототипах и тому подобных вещах. Дизайн-фикшен напрямую связан с исследованием будущего, с улучшением общественной и культурной среды. Вместо того чтобы решать сегодняшние проблемы с помощью сегодняшних технологий и материалов, в текущей социальной конфигурации, он нацелен на расширение горизонтов. Хотя дизайн-фикшен может принимать форму текста или видео, по сути это именно проектирование, даже если этим занимаются те, у кого нет профессиональной подготовки. Поэтому для начала стоит определить основные признаки дизайна и его место в нашей культуре.

Выдающийся американский дизайнер Чарлз Эймс дал выразительное определение в интервью 1972 года, из которого позднее студия Эймса сделала фильм: «Дизайн можно описать как план расположения элементов для достижения определённой цели». Это определение дизайна не теряет своей актуальности — Бликер цитирует его в своей основополагающей работе «Дизайн-фикшен» (Design Fiction). Если не погружаться в детали различных дизайн-процессов, можно сказать, что дизайнеры ставят себе цели и решают задачи. Причём для этого им не обязательно создавать новые объекты определённого типа, которые призваны заменить точно такие же старые. Например, высокая рабочая конторка может решать задачу, которая обычно предполагает проектирование стула, но в таком решении стула не будет вовсе.

Если на вещи указано имя дизайнера, это воспринимается как знак качества, как в случае с джинсами или мебелью. Мы понимаем, что недизайнерские джинсы тоже придумал какой-нибудь дизайнер, но склонны верить, что они были смоделированы не столь тщательно, сознательно и компетентно. Дизайнер заботится о том, как выглядят эти джинсы, насколько они стильные, а также о том, чтобы их было приятно носить, точно так же как архитектор уделяет внимание и удобству здания в эксплуатации, и тому, как оно выглядит с разных точек обзора.

Считается, что наличие дизайна лучше его отсутствия, но каковы отношения между дизайном и искусством? Такие выдающиеся личности, как художник и дизайнер Джон Маэда, глава отдела дизайна и инклюзии в корпорации Automattic, не утруждают себя подобными противопоставлениями. Но многие, в том числе представители профессии — дизайнеры, художники и те, кто выступает в обеих ролях, — различают эти практики. Отвечая в том же интервью на вопрос «Дизайн — это выражение искусства?», Чарлз Эймс сказал: «Дизайн — это скорее выражение цели. Но если дизайн достаточно хорош, впоследствии его могут судить по критериям искусства».

У художников, в отличие от дизайнеров, нет клиентов, перед которыми они несут ответственность, хотя галеристы, кураторы, коллекционеры и непосредственные заказчики, безусловно, играют похожую роль. Вероятно, более точная формулировка этого различия принадлежит тому же Эймсу: дизайнеры работают над решением уже существующих задач и движутся к заранее определённым целям, будь то создание функционального и радующего глаз чайника или эффективная коммуникация посредством плаката. Хотя в Музее современного искусства в Нью-Йорке собрана выдающаяся коллекция дизайна и многие другие галереи и музеи выставляют работы дизайнеров рядом с так называемым высоким искусством, работы художников имеют более престижный статус в общественном сознании (и в Соединённых Штатах, и в других странах), и перед ними больше благоговеют.

Если не замахиваться на исчерпывающее определение художественного вымысла — фикшена, то существенным признаком в понятии «дизайн-фикшен» будет систематическое воображение. Тот, кто пишет художественное произведение, держит в голове вымышленный мир, в чём-то соотносящийся с нашим, в чём-то отличный, но полностью созданный воображением. Поскольку дизайн тоже имеет системный характер и не сводится к одному конкретному стулу или иному объекту, то возникает вполне очевидная связь между созданием художественного произведения и дизайном.

Мы можем ожидать от дизайн-фикшена большей целенаправленности и установки на решение конкретных задач, чем от художественных произведений. Кроме того, дизайн-фикшен осуществляет важную связь между системным подходом к дизайну и системным подходом к вымыслу.

Здесь разумно провести границу между дизайн-фикшеном и утопией Эдварда Беллами. В романе «Через сто лет» Беллами нарисовал впечатляющую картину лучшего общества, но не представил это умозрительное общество системно, как это сделал бы профессиональный дизайнер, который уже детально расписал бы, как оно спроектировано и как в нём решены насущные проблемы. Вероятно, именно поэтому влияние идей Беллами продлилось не слишком долго.

Если бы существовал такой жанр, как арт-вымысел, или арт-фикшен, с некоторыми чертами дизайн-фикшена, но без установки на конкретную цель, его посыл был бы иным: вместо расстановки отдельных элементов с целью изменить образ жизни там были бы лишь озарение и порыв. Футуристы, как мне кажется, занимались именно таким арт-фикшеном — устремлённым в будущее, но более рассеянным, без конкретной цели. В литературе и других видах искусства они выражали своё восхищение техническим прогрессом, индустриализацией и войной — и делали это во многом последовательно и систематически. Они также приветствовали медиатехнологии, совпадавшие с их установками. Но у них вызывал восторг технический прогресс в целом: они не делали различий между разными технологиями в зависимости от того, как те служили конкретным людям и целям. В своих произведениях футуристы не предлагали развивать технологии определённым способом — они просто воспевали тот грохот, с которым те неслись им навстречу.