Олимпиада-2024 глазами архитектора: экологический тренд и тактичная работа с городом

После громкого открытия Олимпиады в Париже восторженных сторонников и яростных противников зрелища набралось очень и очень много. Например, российский режиссёр Константин Богомолов заявил, что шоу не удалось, так как задействовали слишком много локаций и не было единого действа.

Про единство места, времени и действия читайте в материале:

«Как классицизм стал главным архитектурным стилем и за что его так любили в СССР»

Мы поговорили с архитектором Дарией Алахверды о том, какие отношения между городом и Олимпиадой были выстроены, что удалось, а что — нет, и есть ли хорошие примеры экологичных и быстровозводимых конструкций для города.

Дария Алахверды

Преподаватель бакалавриата архитектурной школы МАРШ, практикующий архитектор.

Вместо большой стройки — реконструкция и бережное отношение к наследию

Главная черта Олимпиады-2024 — тренд на устойчивость и уменьшение объёмов строительства. Каждый раз Олимпиады критикуют за генерацию огромного объёма ненужной инфраструктуры, которая потом пустует. Зачем, если можно использовать существующее? И хотя в случае Парижа потрачено много ресурсов и много отстроено, но этим трендом на экологичность явно руководствовались.

Власти действительно старались не строить огромного количества новых объектов, используя все возможные стадионы и большие пространства. Многие объекты построены в прошлом и даже позапрошлом веке. Например, стадион «Ролан Гаррос» в 1928 году, стадион «Ив дю Монюар» в 1907 году, Большой дворец построен для Всемирной выставки 1900 года, Выставочный центр «Порт-де-‍Версаль» был открыт в 1923 году для проведения Парижской торговой ярмарки. Также французы задействовали домашний стадион футбольного клуба «Пари Сен-Жермен», возведённый в 1897 году.

Временные конструкции возвели на знаковых местах: Марсово поле, Эспланада Дома инвалидов, Площадь Согласия, Мост Александра III.

Временные конструкции — действительно хороший выход, особенно если вспомнить, например, нашу историю со стадионом «Олимпийский» в Москве, который долгие годы был местом для книжных ярмарок. Иногда его использовали для проведения концертов, а теперь он практически полностью снесён ради «реконструкции» — и это ещё не самая печальная история.

Очень многие бывшие Олимпийские стадионы стоят почти покинутыми — например, в Афинах. Какие-то постройки совсем сносят, и от них остаётся пустое место. Даже в крупных городах нет такого количества мероприятий, чтобы эффективно поддерживать существование такой огромной инфраструктуры.

Очень больно смотреть такие видео: ради нескольких дней душевного подъёма и единения много проектировщиков работали, столько труда рабочих вложено, столько денег — и вот стадион снесли всего через год.

И в этом контексте радует, что в Париже больше сил было направлено на реконструкцию существующих объектов.

Открытие Олимпиады проходило в городе и были задействованы многие локации, мосты, улицы, даже знаменитые катакомбы Парижа. Благодаря сосредоточенности на городе, а не на стадионе, в спортивные мероприятия оказался вовлечён весь Париж. То есть спорт и Олимпиада стали как бы частью быта горожан, а не зоной на окраине.

Париж — город, рассчитанный на крупномасштабные зрелища

Многие писали, в том числе и режиссёр Константин Богомолов, что якобы шоу не удалось, нет единого действа. Отвечу Богомолову, что он, видимо, обманут классической режиссёрской школой, а вот с точки зрения архитектуры, экологии и участия в празднике самого города — всё прошло очень неплохо.

Париж пережил много эпох, он много раз менялся и не может быть единым, но именно в этом сложном комплексе и эклектике и есть его лицо.

Париж изначально — средневековый город, но в XIX веке его практически полностью перестроили. Одна из задач такой перестройки — создание больших открытых прямолинейных пространств в единой стилистике, на которых могут разместиться целые толпы. Его перестроили достаточно радикально, буквально запроектировав под парады.

Ещё одна ось — от Марсова поля (поле для военных парадов) к площади Трокадеро. На этой оси стоит Эйфелева башня. Регулярный характер и нечеловеческий масштаб этого пространства превращает её в идеальную сцену для массовых мероприятий, поэтому именно там очень логично встроилась официальная часть открытия игр. На этой же оси размещены и «спортивные» объекты: Гран-Пале-Эфемер и открытая временная арена.

Подход, где требуется построить огромный стадион, по которому будут идти красивые спортсмены, — достаточно имперский, на мой взгляд. Это буквально восхваление некой большой силы в пространстве, какой-то «огромности», пришедшей и поставившей в городе большую парадную штуку.

И перестройка Парижа в XIX веке выполнена по тому же принципу: пришла большая власть и переделала весь город. Зная это, очень интересно наблюдать на открытии персонажа Ассасина из серии компьютерных игр — в его мире воссоздана планировка того старого Парижа, которого сейчас уже нет.

Новые подходы в строительстве временных объектов

Каждую Олимпиаду в последнем десятилетии говорили про экологию и создавали экологические проекты. Иногда получалось круто — например, очаровательный парк вокруг Олимпийского стадиона в Мюнхене.

Реконструкция стадиона «Динамо» — грамотный подход для того, чтобы хоть как-то окупить его строительство. Стадион сразу проектировался больше как торговый центр со всей присущей торговому центру инфраструктурой.

Однако современный подход к устойчивому проектированию критикует и такое решение. С точки зрения экологической стороны устойчивости само по себе строительство, как индустрия, генерирующая и добычу материалов, и производство, и обработку, и логистику, очень вредит окружающей среде.

И не так важно, насколько новые материалы применяются, как само сокращение объёмов строительства. И гораздо более важная тенденция здесь — отказываться от строительства новых объектов. Если невозможно реконструировать и реставрировать существующие, при особой необходимости создавать такие объекты, которые можно трансформировать под какие-то другие задачи.

Ещё один подход — создание временных трансформируемых павильонов. Причём под трансформируемостью я имею в виду изменение масштаба. Так большой спортивный павильон мог бы стать частью городской структуры, принадлежащей горожанам.

«Большой дворец» в Париже — образец идеальной временной конструкции

«Большой дворец» с потрясающими стальными конструкциями, который может быть многим знаком по показам Chanel — знаковый павильон, возведённый для всемирной выставки 1897 года.

Этот павильон является представителем типичной промышленной архитектуры, которая ориентирована на утилитарность и чёткие задачи. Задачи, в конкретном случае такие: выполнить эффективные большепролётные стальные конструкции ради создания большого пространства, где толпы людей могут перемещаться без преград и где дополнительные опоры не мешают размещению выставочных объектов.

При этом важную роль играет верхнее рассеянное освещение — пространство внизу светлое при малых энергозатратах, даже при большом наплыве людей здесь комфортно: и светло, и нежарко. Все эстетические задачи решены инженерным путём. Ощущение воздушности создаётся тем, что для металлических форм выбраны очень тонкие сечения и они почти невидимы. Конечно, можно рассмотреть и декоративные лепестки и завитки, но и без них эффект пространства не снизился бы.

Фасад здания работает уже как оболочка, отдельная от внутреннего пространства. Его влияние имеет иную цель: привлечь человека зайти внутрь и добавить объекту ценность в городском ансамбле. Кстати, с красивым фасадом — меньше шансов, что городские власти сочтут промышленную коробку ненужной и непривлекательной и снесут.

Но универсальным для разных функций этот объект делает не фасад, а его инженерная начинка.

Аналогом такого подхода, но более чистым с точки зрения концепции промышленной архитектуры, мог бы стать павильон Всероссийской промышленной выставки в Нижнем Новгороде 1896 года авторства Владимира Шухова, к сожалению, ни один из них не сохранился.

Павильон Nike в парке Горького — удачный пример экологичного возведения объектов

Это не Олимпийский пример, да и масштаб не тот, но всё равно пример неплохой. Павильон Nike в парке Горького от бюро «Космос». Простой, временный, модный, при этом с применением очень малого объёма строительных материалов — легко возводимый.

При этом, кажется, можно выявить тенденцию, какие конкретные черты выделяют архитектурные проекты, которые могли бы сохраняться и становиться многоразовыми олимпийскими объектами.

Пример неудачного временного олимпийского здания в Париже

«Гран-Пале-Эфемер» олицетворяет тот же тренд, что «Большой дворец» (Гран-Пале). Снова очень утилитарный легковозводимый объём, с минимумом внутренних опор. Вот к нему с точки зрения архитектуры вопросов много.

Название заявляет, что он невесомый, а на деле больше похож на глухую промышленную пластиковую упаковку, перегораживающую визуальную связь на поле к историческому зданию. Хотелось бы думать, что это временный павильон, но нет, он возводился за несколько лет до Олимпиады.

Большая архитектура и временная идеология

В большой архитектуре авторы прикладывают много сил, чтобы их работа несла в себе не только функциональные задачи, но и смысловые, учитывала контекст общества, истории, политики. И каждый раз их труды по итогу становятся манифестами бессмысленности любых идей: будь то стадион в Берлине 1935 года или афинский 2004 года (они оба до сих пор действуют, но всё равно их эффективность вызывает много вопросов) будто бы объединяет одна идея — бессмысленность сиюминутных политических решений перед временем, которое может уничтожить что угодно.

Хотя нет, не что угодно. И на примере Парижа мы видим, что важные исторические объекты несут гораздо большую ценность для людей, чем стадионы. Дома, башни, мосты прожили разные эпохи: и революции, и войны, и кризисы, и подъёмы. И люди боролись за их сохранение. Поэтому спортивное соревнование на фоне главных символов города гораздо важнее очередной олимпийской локации.