Дизайн в кризисы: что происходило во время пандемии и войн

В своей новой колонке историк дизайна Мария Савостьянова пишет о том, как дизайнеры переживали существенные потрясения — войны и пандемию — и какие проекты создавались в это время.

Пандемия

Пандемия 2020 года останется в анналах XXI века как кризисный период, который заставил дизайнеров менять жизнь, искать новые стратегии и проектировать вещи, о которых раньше не было и речи.

Естественно, появились проекты, напрямую связанные с коронавирусом, — например, инновационный фонарь Urban Sun, придуманный нидерландским дизайнером Дааном Розегаарде (Studio Roosegaarde). В фонаре использовано ультрафиолетовое излучение для дезинфекции открытых пространств. Розегаарде предложил использовать дальний ультрафиолетовый свет с изменённой длиной волны, который, как считается, убивает вирусы, но потенциально представляет меньший риск для здоровья человека.

Фонарь крепят сверху на системе кабелей, он может покрывать большую площадь и делать более безопасными, например, вокзалы, школы и даже городские площади.

Ещё одна тема, возникшая в период пандемии, — бегство. Как убежать в дикое безлюдное место, не оставшись без крова, тепла и элементарной гигиены? Casa Covida — хижина в Колорадо, сделанная из самана (кирпича-сырца), напечатанного на 3D-принтере, — предложение американской студии Emerging Objects. Погрузив в автомобиль принтер, можно отправиться в глухие места и напечатать дом для двух человек.

В экспериментальной хижине в долине Сан-Луис есть комната, спальня и ванная. Глинобитные стены сделаны из песка, ила, глины и воды, они созданы с использованием трёхосевой SCARA (шарнирно-сочленённая рука робота). Печатаются стены довольно быстро, после изготовления их оставляют сохнуть и затвердевать на солнце. Не то чтобы Casa Covida выглядела универсальным домом для массового распространения, но вектор поисков понятен.

Как изменилось проектирование рабочих и общественных мест после пандемии? Социологи и психологи вырабатывают новые рекомендации на основе своих исследований. Например, нужна «новая открытость природе». Что это значит? Уже недостаточно интегрировать растения и не использовать синтетические материалы. Нам нужен прямой доступ к природе — выход в лес или как минимум в «зимний сад» — помещение, целиком отданное отдыху среди растений, поющих птиц и журчащей воды.

И ещё один важный аспект: после пандемии люди опасаются наступления цифровых диктатур и отдают предпочтения пространствам, в которых сбор данных не ведётся скрытно. Нужно не только гарантировать, но и сообщать об этом. Есть о чём задуматься тем, кто держит руку на пульсе и не хочет провалиться в позавчерашний день.

После пандемии в разных сферах проектирования появятся новшества. Например, кран на раковине, который автоматически запускает воду в течение 20 секунд, или кран с датчиком, который предупреждает о том, что вы моете руки недостаточно долго. Дизайнеры и технологи работают над цветными дезинфицирующими средствами для рук, которые будут становиться прозрачными только после того, как все микробы на руках уничтожены.

Конечно, специалисты уже думают о том, как строить рынки живых животных в Китае: нужно, чтобы звери и люди были отделены друг от друга, а болезнетворные микроорганизмы с меньшей вероятностью бы попадали к человеку.

Кризисы закидывают удочки в будущее, меняют его на ходу, но они же заставляют оперативно фиксировать достижения. Две гранд-дамы современного дизайна, критик Элис Росторн и куратор Паола Антонелли, написали книгу «Аварийный дизайн. Строя лучшее будущее» (Design Emergency. Building Better Future, Phaidon, 2022). Весь период пандемии они отслеживали и собирали материал по кризисным проектам, сосредоточив внимание на четырёх темах: технологиях, обществе, коммуникации и экологии. В своей книге они рассказывают истории выдающихся дизайнеров, архитекторов, инженеров, художников, учёных и активистов, которые, с их точки зрения, находятся в авангарде позитивных изменений в мире.

Дизайн во время войны

Самые большие кризисы ХХ века — две мировые войны, периоды, на которые историки дизайна смотрят с повышенным вниманием. С одной стороны, войны ломали устоявшиеся практики, забирали жизни проектировщиков, обрывали стили, кардинально меняли общественное устройство. С другой — были периодами интенсивного развития технологий, благодаря которым экономика стран после заключения мира развивалась в ускоренном темпе.

Многое из того, что было придумано в военные годы, облегчило послевоенный быт миллионов людей. Например, после Первой мировой войны в обиход вошли бумажные салфетки и туалетная бумага, солнечные лампы, чайные пакетики. После Второй мировой нам достались не только атомная бомба и радар, но и масса полезных вещей: джипы, суперклей, реактивный двигатель, синтетическая резина, микроволновка и скотч. Во время Второй мировой ставились задачи, которые несколько лет спустя привели к появлению компьютера и интернета.

Тяжёлые времена порой подталкивали проектировщиков к неожиданным идеям, которыми они вряд ли увлеклись бы, не попади в период катаклизмов. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, Эйлин Грей по заказу коллекционера Жака Дусе сделала лаковую ширму «Судьба». На ней были изображены двое мужчин и завёрнутый в белые покрывала старик (предположительно, это был рисунок пациента психиатрической больницы Сальпетриер). Дизайн ширмы точно отразил настроение эпохи, тяжёлое ожидание военной катастрофы невиданного масштаба.

Керамистка Люси Ри вынуждена была уехать в Лондон из родной Австрии, после того как в Германии к власти пришли национал-социалисты. Во время войны она со своим напарником Хансом Копером переключилась на изготовление керамических пуговиц — нестандартных, авторских, декоративных. Их покупали модные дома и портнихи, которые могли позволить себе работать в военное время. Удивительным образом эти пуговицы стали особой частью наследия Люси Ри и до сих пор всплывают на аукционах.

В первые годы немецкой оккупации дизайнер-график, типограф Виллем Сандберг использовал свой талант графика и знание типографики, чтобы подделывать документы для сотен евреев, политических деятелей и всех, кому угрожало преследование. Фальшивые документы печатались по воскресеньям в типографии, принадлежавшей одному из его ближайших друзей и соратников по Сопротивлению Франсу Дюваеру, и действительно спасли много жизней.

Когда гестапо раскрыло их группу, Сандберг вынужден был долгое время скрываться, живя под чужим именем на юго-востоке Нидерландов. Тогда, с декабря 1943-го по апрель 1945 года, он сделал серию из 19 брошюр, известную сегодня как Experimenta Typografica. Каждая брошюра состояла из 60 страниц: на них были рисунки, коллажи, типографские упражнения и текст.

Сандберг делал несколько копий каждой брошюры из подручных материалов: в основном из обрывков бумаги и картона, найденного на улице; в ход шли обои и страницы, вырванные из журналов. Каждая книжечка была посвящена теме, которая повлияла на его работу ещё до войны: архитектура, смерть, образование, любовь и типографика. После войны Сандберг вернулся в Амстердам, воссоединился с женой и сыном и был назначен директором Городского музея.

В период Второй мировой войны время и силы думать о прогрессе в основном оставались у дизайнеров в США, где не было массовой мобилизации. Легенды американского дизайна Чарльз и Рэй Имз экспериментировали с многослойной фанерой: как оказывать на неё давление, при этом не ломая её. Придуманная Имзами «Kazam! machine», самодельное устройство для формования фанеры, стала ключом к созданию Plywood Group — стульев из фанерных корпусов со сложными изгибами.

Первым «товаром» Имзов стала лангета (шина), позволявшая фиксировать раненую конечность, — лёгкая, штабелируемая, прочная. В 1943 году дизайнеры получили заказ от Морфлота США — большие поставки лангет на фронт и полученные за них деньги помогли и дальше совершенствовать многослойную фанеру. В 1945 году на свет появился детский стул, игрушка «Слон» и знаменитый стул LCW (Lounge Chair Wood), сделанный из фанерных корпусов со сложными изгибами.

В истории дизайна есть целая область проектов и решений, порождённых катастрофами. Например, к ней относится технология PPS (Paper Partition System), предложенная архитектором Ширегу Баном. Эта система бумажных перегородок была впервые реализована в 2004 году после землетрясения в японском городе Ниигате. Для перегородок использовалась ткань, стыки были сделаны из фанеры, а для растяжек брали верёвки. Каждая ячейка, предназначенная для одной семьи, отгорожена листами картона.

Позже архитекторы бюро Shigeru Ban Architects адаптировали и подправили первоначальный дизайн, введя конструкцию с опорными балками из картонных трубок, которые вставляются друг в друга. Paper Partition System использовалась при землетрясении в Италии (2011), а сейчас её применяют в лагерях для беженцев на территории Украины и в Европе.

* * *

В ХХ веке большие войны несли колоссальные беды и разрушения, но оставляли после себя технологии. В XXI веке этот принцип действовать перестал — более того, всё наоборот: в цифровом веке чем тише за окнами, тем быстрее идёт прогресс.