Абсолютные архитектурные провалы: от Захи Хадид до дома Фарнсуорта

Эксперименты — это то, что двигает дисциплину вперёд. Но даже самые опытные архитекторы нередко проектируют работу, в которой есть ошибки, и иногда они могут стать фатальными.

Небоскрёб, который привёл к пожарам

Здание в Лондоне, прозванное как Walkie Talkie («рация»), было задумано для максимального использования площади на верхних этажах, что повысило бы арендную плату. Небоскрёб на Фенчёрч-стрит был спроектирован уругвайским архитектором Рафаэлем Виньоли.

Первоначально оно было спроектировано ещё больше, но его укоротили на несколько метров, чтобы сохранить виды старых зданий на горизонте Лондона. Однако после строительства лондонцы быстро поняли, что проект может повредить гораздо больше, чем скрыть виды Лондона. Слегка изогнутый стеклянный фасад здания сработал как линза: он отражал свет концентрированными лучами такой силы, что они оплавляли краску на автомобилях и вызывали пожары. Показания точечных температур на улице достигали в 91°C и 117°C летом 2013 года. Репортёр City AM Джим Уотерсон, который критиковал это здание, использовал его сфокусированный жар, чтобы поджарить яйцо на сковороде, поставленной на тротуар.

В итоге проблема была решена установкой защитных жалюзи. Также из-за формы здания на улице стали возникать сильные сквозняки — что тоже не было предусмотрено.

В 2015 году здание было награждено кубком Carbuncle Cup за худшее новое здание в Великобритании за год.

Самое высокое здание, ставшее мусорной башней

Главным проектировщиком Ponte был Мэнни Фельдман, работавший в команде с Манфредом Хермером и Родни Гросскопфом.

Гросскопф придумал сделать здание в форме цилиндра. Новое здание вмещало 55 этажей жилых квартир с торговыми площадями в основании, все вокруг большого центрального двора. Однако в 1980–1990-х годах в районе начался расцвет преступности, и первоначальные жители, которые могли себе купить квартиру, уехали, Понте-Сити превратился в «вертикальные трущобы», а его дворик — в свалку, которая в какой-то момент достигла высоты пяти этажей.

Несмотря на свою ужасающую репутацию, башня перешла к новому владельцу в 2001 году и была немного восстановлена. Но даже без свалки — жить в гигантской трубе довольно пугающе.

Читайте также:

Дизайнерский провал: дома Болвонингена

33 модернистских здания, которые оказались самым ярким провалом в истории социального жилищного строительства

Целый квартал Пруитт-Айгоу был построен для обеспечения доступным жильём растущего населения Сент-Луиса. Он был спроектирован знаменитым архитектором Минору Ямасаки, среди проектов которого также значился Всемирный торговый центр в Нью-Йорке.

33 экономически эффективных 11-этажных башни были построены в соответствии с модернистскими принципами Ле Корбюзье, где автомобили и пешеходы были разделены большими, похожими на плиты зданиями и участками зелёных насаждений.

Однако всё пошло не так: сочетание политических и экономических факторов привело к сложному бюджету строительства для проекта Ямасаки, а дешёвые методы строительства скоро проявили себя в структурных недостатках.

Всё это произошло не столько по вине архитектора, сколько по совокупности причин. Изначально Минору Ямасаки планировал смешанный типа района: жилые дома без лифта, здания средней этажности, высотные здания.

Но такой план превысил федеральные ограничения по стоимости, и агентство вмешалось и установило единую высоту зданий в 11 этажей. Нехватка материалов, вызванная Корейской войной, напряжённость в Конгрессе ещё больше ужесточили федеральный контроль, а денег стало ещё меньше.

Помимо архитектурных недостатков, общее качество строительства стало крайне низким: исследователь жилищного строительства Юджин Михан описал здания как «стальные и бетонные кроличьи норы, плохо спроектированные, плохо оборудованные, неадекватные по размеру, плохо расположенные, непроветриваемые и практически не поддающиеся обслуживанию», находящиеся на пустыре. Хотя изначально предполагалось, что каждый ряд зданий будет окружён «зелёной рекой открытого пространства», озеленение было исключено из окончательного плана.

Общая плотность была установлена ​​на уровне 50 единиц на акр, и это оказалось ещё выше, чем в трущобах в центре города, с которыми вроде как планировали бороться. И все признаки трущоб не замедлили проявиться: район стал опасным настолько, что полиция отказывалась приезжать туда на вызовы.

Город начал сносить комплекс в 1972 году — одно здание было взорвано в прямом эфире — а последняя башня рухнула около 50 лет назад. Этот изначально модернистский проект объявили «смертью модернизма в США».

Небоскрёб Комтар, который выселил горожан

В 1960-х годах был разработан генеральный план Джорджтауна в Малайзии как нового городского центра, который, как надеялись создатели, оживит район и отодвинет трущобы.

Башню Комтара планировалось построить в центре, чтобы этот небоскрёб объединил рестораны, магазины и административные офисы для правительства Пенанга с надземной пешеходной дорожкой. Но наземную дорожку так и не построили.

И оживления не произошло: многолетняя стройка вытеснила целые кварталы жителей Джорджтауна и существующие местные комьюнити. Более того: строительство Комтара привело к разрушению огромной части исторических кварталов вдоль Пенанг-роуд и канала Прангин, которые были важным анклавом китайского поселения в Джорджтауне.

В ходе строительства было снесено свыше трёхсот исторических памятников. И сегодня, когда небоскрёб морально и физически устарел — с ним буквально не очень понимают, что делать.

Стеклянный дом Эдит Фарнсуорт, который оказался слишком прозрачным

Дом Эдит Фарнсуорт — исторический дом, спроектированный и построенный Людвигом Мисом ван дер Роэ между 1945 и 1951 годами. Однокомнатный дом был построен для загородного отдыха. Его заказчица была известным врачом-нефрологом, независимой и очень обеспеченной женщиной. Она активно принимала участие в согласовании дизайна дома, но, кажется, её мнение не слишком сильно учитывалось.

В итоге заказчица оказалась очень недовольна: в полностью открытом доме она чувствовала себя крайне неуютно и незащищённо и описывала, что ощущала себя «как часовой на страже днём ​​и ночью».

К тому же проект значительно превысил бюджет, и Фарнсуорт отказалась платить разницу за дом, который она описала как «почти ничего». Мис ван дер Роэ подал в суд за неуплату и выиграл дело, но клиентка так и не была удовлетворена своим домом и продала его коллекционеру лорду Питеру Палумбо в 1975 году.

Несмотря на то что легко представить Эдит Фарнсуорт взбалмошной богачкой без чувства вкуса, это не так: она окончила консерваторию и прекрасно разбиралась в современном искусстве.

По воспоминаниям Элис Фридман, историка архитектуры:

Мост Конституции: дорогой, скользкий и травмоопасный

Испанский архитектор Сантьяго Калатрава был даже оштрафован за небрежность: мост постоянно требовал ремонта и замены стеклянных панелей, а стеклянный лифт с пандусом для маломобильных граждан — оказался настоящим кошмаром. Летом в полностью прозрачной кабине лифта температура достигала 50℃.

Суд оштрафовал архитектора на 78 000 евро за ошибки при проектировании, влекущие за собой быструю изнашиваемость ступеней и непрерывное обслуживание всего 94-метрового сооружения.

Венская библиотека: многотонная опасность от Захи Хадид и игнорирование контекста

И это не первый случай выхода из строя элементов облицовки в отмеченном наградами здании, которое было открыто в июле 2014 года. Бетонные панели размером 1,2 на 2,5 метра несколько раз отваливались от конструкции вскоре после открытия.

Причиной подрядчик назвал «ошибку сборки», и в итоге её отремонтировали. Однако подобные проблемы также были с проектами стадионов в Токио и Катаре.

Архитектурные критики чаще вменяют бюро Захи Хадид немного другое:

Дизайн-критик Стивен Бейли считал, что ныне заброшенный проект Хадид для Олимпийского стадиона в Токио 2020 года «был задуман без уважения и учёта особенностей местности» — поэтому оказался чудовищно дорогостоящим и в итоге заброшенным.

Читайте также:

Стиль: визуальный гид по эпохам