10 картин Репина, которые всем знакомы

Картины Репина каждый из нас видел не по одному разу. Творения «великого физиономиста» поражают своей кажущейся простотой и одновременно изяществом исполнения. В чём прелесть и загадка репинского реализма? Рассмотрим на примере его знаменитых работ.

Картина «Запорожцы (пишут письмо турецкому султану)» имела под собой литературную основу — ругательное письмо султану Мухаммеду IV от казаков конца XVII века во главе с атаманом Иваном Серко. Копия письма дерзких запорожцев сохранилась, и этот-то документ однажды зачитал Репину его приятель, историк Дмитрий Яворницкий.

Несмотря на похабность послания («Свиная ты морда, кобылиная ср**а, мясницкая собака» и так далее), Репин восхитился силой духа «чертовского народа» и вскоре приступил к работе над полотном.

Над картиной художник корпел 11 лет, собирал материалы, делал десятки эскизов, путешествовал по Кубани и Запорожью, изучал историю, поднимал архивы. Обидно, что при этом современники сочли работу «исторически недостоверной». Впрочем, имена критиков не сохранились для потомков, а сама картина стала блестящей классикой.

Репина в советское время любили изображать борцом за права народа — каковым он, сын чугуевского перегонщика лошадей, конечно, и был.

Однако был он и придворным живописцем. В работе с высшими должностными лицами художника привлекал подлинный, невымученный историзм. На картине «Торжественное заседание» изображён именно такой момент — юбилейное заседание учреждённого за сто лет до этого момента Государственного совета, парламента Российской империи. На эту масштабную работу (81 человек!) у мастера ушло три года. Ему даже разрешили проносить на заседания фотоаппарат — невиданная вольность.

Вопреки всему, что мы знаем, картина называется не «Иван Грозный убивает сына». Работа при первом своём экспонировании произвела фурор «кровавостью» и излишним по тем временам натурализмом. Вскоре работа подверглась цензуре и долгое время была скрыта от публики.

Павел Третьяков немедленно купил картину, однако императорским указом её было запрещено выставлять и «дозволять распространения её в публике какими-либо другими способами». Что послужило причиной такого давления — совпадение с гибелью Александра II и последовавшей казнью его убийц или же пресловутая «историческая недостоверность», бросавшая тень на царскую репутацию, точно никто не знает.

По последним данным, царевич Иван Иванович крепким здоровьем не отличался и умер от болезни. Однако художественной силы шедевра Репина это не умаляет.

Репин искренне сочувствовал людям тяжёлого физического труда. Увидев в путешествии по Волге бурлаков, тянущих тяжёлые барки на фоне цветущих дачников и нарядных дам, он решил сначала написать остросоциальную работу. «Люди вместо скота впряжены», — с возмущением обращался он к своему другу, художнику Константину Савицкому.

Однако при создании картины он отошёл от канонов реализма, решив оставить бурлаков как они есть, без назойливых контрастов с нарядной публикой. Работу за баснословные 3000 рублей (заработок бурлака в хороший сезон мог составить 60 рублей) купил великий князь Владимир Александрович, брат Александра III.

По воспоминаниям самого автора, его творение пришлось князю по душе, Владимир знал всех действующих лиц и элементы пейзажа. Вероятнее всего, в бильярдной комнате Владимирского дворца он переживал за нелёгкие судьбы соотечественников.

Эта лаконичная акварель стала пожизненной иллюстрацией к любому изданию пушкинского «Евгения Онегина». Несмотря на скромность композиции и немногочисленность деталей, работа далась художнику вовсе не так легко. Сохранилось немало эскизов этого сюжета, а также две завершённых версии. На одной из них Ленский уже погиб, однако Репин, как и во многих других случаях, предпочёл остановиться на моменте, предшествующем развязке, и оставить зрителям волнующую недосказанность.

Этот посмертный портрет был создан по заказу галереи, которая до сих пор носит имя своего основателя — знаменитого дельца, коллекционера, мецената и филантропа Павла Михайловича Третьякова. При этом картина фактически представляет собой дополненную копию того портрета, который был написан ещё при жизни. Что интересно, первый портрет Третьякова написал Иван Крамской, учитель и старинный друг Репина. Больше позировать Третьяков никому не желал.

Будучи, судя по всему, обладателем довольно дружелюбного и приятного характера (редкость для творческого человека), Илья Ефимович приятельствовал со многими выдающимися людьми своего времени. Его рукой создано и несколько замечательных изображений Льва Толстого. Над пристрастием к крестьянской работе Репин, в отличие от многих современников своего круга, не иронизировал, относился как к продолжению философского и писательского творчества.

Набросок картины был создан за неделю, которую Репин провёл в Ясной Поляне. По воспоминаниям домочадцев Толстого, Репин действительно ходил за Толстым по пашне с блокнотом, создавая этюды, что и помогло добиться такой фотографической точности.

Репин начинал как иконописец — уже в 16 лет присоединился к иконописной артели. Он создал целый цикл работ на библейские сюжеты и остался глубоко верующим человеком до конца жизни. Неудивительно, что одним из самых монументальных его произведений стало изображение крестного хода. Репина угнетало показное благочестие людей со средствами. Он не согласился смягчить образы молодых разодетых мещанок даже после уговоров самого Третьякова и друзей-художников.

«Красота — дело вкусов; для меня она вся в правде… я бы себя презирал, если бы стал писать „ковры, ласкающие глаз (1)“», — писал он Николаю Мурашко.

1. Варшавский А. С.,
«Крамольные полотна», Москва, Детгиз, 1963

Репин-пейзажист не столь известен широкому кругу. Однако его талант не ограничивался жанровой живописью. В молодости он создал немало воздушных, залитых солнцем зарисовок, эскизов, набросков. На природе он запечатлел и свою семью: жену Веру, её родителей, своих маленьких дочерей, родного брата и невестку. При этом главным действующим лицом здесь остаётся пейзаж. «На дерновой скамье» была написана по его возвращении из Парижа, и искусствоведы усматривают здесь очевидное влияние импрессионистов, которых, впрочем, Репин слегка недолюбливал.

Один из последних автопортретов Репина. Выполнен на куске линолеума — холстов не было. Не было и дров, керосина, нормальной пищи. В 76 лет, лишившись второй жены, оказавшись отрезанным от России и запертым в финском дачном посёлке Куоккала (ныне Репино), он не переставал работать. Не изменяя себе — без приукрашивания действительности, пусть и несколько безрадостной. Постепенно отказывала правая рука, однако Илья Ефимович выучился писать левой. Дочери и друзья пытались прятать от него кисти, но он рисовал карандашами, чернилами для письма и даже окурками от сигарет.

И, кстати, фирменный оптимизм его не подвёл. Он подружился с местной творческой элитой, в 1919 году подарив Ассоциации искусств Финляндии семь своих работ. В 1920-е к нему ездили целые делегации из СССР, ученики и друзья. Его зазывал вернуться даже Луначарский, однако состояние здоровья не дало сбыться этим планам. Великий художник ушёл из жизни в 1930 году, оставив прощальное письмо, в котором были такие строки:

«Прощайте, прощайте, милые друзья! Мне много было отпущено счастья на земле: мне так незаслуженно везло в жизни!»