10 картин Натальи Нестеровой, которые стоит знать

Её картины выставляются по всему миру, торгуются на элитных аукционах Парижа и Нью-Йорка и хранятся в российских музеях далеко за пределами Москвы — что ещё мы знаем о Наталье Нестеровой, ушедшей из жизни всего два года назад?

Наталья Нестерова родилась в 1944 году в Москве, и, по собственному признанию, ребёнком была «хиленьким и болезненным». Однако желанным и долгожданным, несмотря на стеснённость военного времени. Наталья Игоревна обожала свою семью, в интервью призналась, что боготворила мать-архитектора и дедушку — учителя рисования. Девочка росла в заботе и, по её воспоминаниям, полном принятии — это ощущение художница пронесла через всю жизнь. Во многом оно стало источником той яркости и витальности, которые так нравятся многим в её работах.

Биография Нестеровой может удивить своей кажущейся гладкостью аудиторию, привыкшую к драмам в жизни талантливых людей. Однако, вероятнее всего, в этом была заслуга и самой художницы. Она утверждала, что к малочисленным послевоенным детям в среде творческой интеллигенции относились снисходительно, и своё поколение «семидесятников», кажется, считала вполне удачливым.

После школы Наталья Нестерова училась в Московском художественном институте имени В. И. Сурикова, с уважением отзывалась о своих педагогах — Дмитрии Жилинском, Алексее Грицае. Её не исключали из университета и комсомола, ей не приходилось, как многим, бежать за границу.

«Узбечки танцуют»: период раннего творчества

В 1969 году, сразу по окончании института, она была принята в Союз художников СССР. В 1974 году прошла персональная выставка Нестеровой в московском Доме художника на Кузнецком мосту, хотя первые её работы выставлялись на молодёжных конкурсах и выставках ещё с 1966-го.

Нестерова с неподдельной теплотой вспоминала даже первую «казённую» работу, с которой объездила весь Союз, вырисовывая трудовые подвиги рабочих в отдалённых уголках страны, а также отдых простых граждан на курортах Кавказа и Крыма.

Художница наряду с Татьяной Назаренко, Ольгой Булгаковой состояла в молодёжной секции МОСХа (Московское отделение Союза художников), где порой создавались далёкие от канонов соцреализма произведения.

«Амазонкам левого МОСХа» прощалось чуть больше, чем другим художникам, что во многом подстегнуло развитие их таланта.

«Букет»: таинственные сюжеты картин

Многолетнее обучение академической традиции не помешало Нестеровой выработать узнаваемый метод. Многие критики понимали её работы в духе примитивизма или «наивного искусства» с вкраплениями экспрессионизма. Хотя, пожалуй, она творила шире заданных этими направлениями рамок, не отказываясь от достижений абстрактного искусства и постимпрессионистов.

Переосмысление советского наследия сделало её особенно популярной в среде людей, мечтающих прервать сонное оцепенение 1970-х и начала 1980-х. При этом сама Нестерова не превращала своих картин в агитки, не объясняла их сюжетов и не давала им говорящих имён, полагаясь на совесть интерпретатора.

«Эскалатор»: ностальгическая Москва в творчестве Натальи Нестеровой

Нестерова ностальгически отзывалась о Москве, которую до старости продолжала называть своим домом наряду с Нью-Йорком. В сюжетах её работ нередко угадываются знакомые москвичам локации. Однако город своего детства художница называла уходящим и разрушающимся, что объясняет мрачные тона её городских пейзажей и лёгкую дымку грусти, окутывающую сцены из московской жизни.

«Рахиль»: библейские мотивы

В середине 1980-х для художницы открывается «большой мир». Проходят её выставки в HAL Bromm Gallery, в чикагской Maya Polsky Gallery, она приобретает имя за границей, начинает подолгу жить в Париже и Нью-Йорке.

Графичный, неспокойный город, на фоне которого разворачивается ветхозаветная трагедия Рахили, оплакивающей детей Израиля, больше напоминает современный мегаполис. Однако здесь сохраняется и торжественность первоисточника, и накал чувств, выражаемый цветовыми контрастами, чётко очерченными линиями рук убитых горем женщин, резкими мазками неспокойного неба.

«Тайная вечеря» Натальи Нестеровой

В эти годы ей особенно удавалась работа с библейскими нарративами. Однако масштабность темы не затмевала индивидуальность Нестеровой: её святые напоминают или карикатуры, или ростовые куклы, или театральные декорации, а римские легионеры порой смахивают на членов ку-клукс-клана. Нестерова не раз обращалась к сцене встречи Иисуса со своими учениками, по-разному толкуя канонические образы. На её полотнах часто встречаются птицы, которые художница отказывалась считать зловещими. «Если сова ухает — так это просто её голос», — отвечала она критикам, подчёркивая, что сам человек приписывает безобидному животному дурные намерения.

«Отражения»: кинематографичность в работах Нестеровой

Полотна Нестеровой иллюстративны, кинематографичны по духу. Искусствоведы сравнивают её палитру и творческую манеру с работами Тарковского, Балаяна и других культовых режиссёров эпохи. Бесцельно шляющиеся по призрачным, плавающим городам, безмолвно застывшие на пляже или на мосту герои Нестеровой на самом деле очень жизненны, хоть и выписаны подчёркнуто схематично. Любовь к театру и кино вылилась в ещё одну профессию мастера: Наталья Игоревна 20 лет преподавала в ГИТИСе, обучая сценографии молодых художников.

«Велосипедисты»: зрелый период творчества Натальи Нестеровой

В отличие от многих ровесников, отошедших от живописи в постсоветское время, Нестерова, напротив, продолжила поиски. Жители её более поздних работ не столь пессимистичны, в новом столетии она вновь, как на заре карьеры, часто обращалась к бытовым зарисовкам, трогательным сценам отдыха. Однако с годами её dolce far niente как будто утратила связь с советским санаторием, приобрела лоск и спокойствие.

«Диана»: античные мотивы и одиночество

Нестерова — и здесь она тоже отличалась от многих коллег — не считала зазорным продавать свои картины и зарабатывать творчеством. Её работы хранятся во многих частных собраниях, её мастерство отмечают как зрелые, так и молодые коллекционеры, любители концептуального искусства и люди, предпочитающие традиционную живопись.

Пылкая и благородная богиня охоты и целомудрия в трактовке Нестеровой превращается в медную статую, на которую не обращают внимания всё те же отчуждённые люди в шляпах, населяющие другие картины художницы.

«Хоровод»

Во многих работах Нестеровой можно разглядеть интерес к сюрреализму, хотя главными художниками она для себя считала Сезанна и Веласкеса. Метафизика Нестеровой тем глубже, чем проще изобразительные средства, которыми она её передаёт.

Простота композиции здесь компенсируется сложной работой с цветом и фактурой, движения фигур — летящие, устремлённые вверх. Самая простая метафора: это люди, которые носят в себе что-то большее, загадочное небо с облаками, ногами они не касаются земли. Но гадать бессмысленно: «Картины не объясняют», — считала сама Наталья Нестерова, о чём неоднократно говорила в интервью.

«Крик» Натальи Нестеровой: новая интерпретация

Нестерова умело сочетала абстракцию и фигуративное искусство. «Крик», хоть и прямо отсылает зрителя к шедевру Мунка, не столь однозначен в своей трактовке человеческого вопля. Глухие, тёмные оттенки сообщают картине апокалиптический настрой, однако лицо человека, из уст которого вылетают слова-птицы, не искажено мукой, он скорее сосредоточен, хоть и нервно цепляется пальцами за стол. Его собеседника мы не видим, обе фигуры обрезаны, они являются фоном.

Композиционным центром здесь являются птицы (обычно служащие у Нестеровой лишь деталью), настраивая на торжественный, библейский лад. Они устремляются в небеса, как им и положено, напоминая «орнитологический аргумент» Борхеса: «Я закрываю глаза и вижу птиц…» Вероятнее всего, эту способность «видеть птиц» Наталья Нестерова не утратила до самого конца, оставаясь человеком редкого таланта, который каждый оценивает по-своему, но никогда не остаётся равнодушным.