Недоступно для незрячих — неудобно для остальных: как и зачем делать продукты доступными

Валерия Курмак

---

Автор курса о цифровой доступности Accessibility Unity для дизайнеров и разработчиков, руководства по цифровой доступности группы компаний «Сбера». Ведёт канал об инклюзивном дизайне «Не исключение».

---

Ссылки

— Лера, скажи пару слов о себе. Как ты заинтересовалась темой доступности и почему стала заниматься этим профессионально?

— По образованию я инженер-электроэнергетик, шесть лет занималась проектированием противоаварийной автоматики, даже защитила на эту тему кандидатскую. Я работала над тем, чтобы не было аварий. То есть мою метрику можно было назвать «Не происходит ничего плохого». И это было довольно фрустрирующе: ты что-то делаешь, но не видишь результата.

В то же время я занималась волонтёрской работой и делала разные программы для детей — и тут уже результат был понятен и заметен. А ещё я начала замечать, насколько город не приспособлен для детей, и начала задумываться об инклюзии. Так я и пришла в тему доступности для людей с инвалидностью — через доступность и включение детей и родителей в жизнь города.

Чем пахнет Западный Берлин и зачем коллекционировать запахи

— Как произошёл переход от темы пространств, доступных для семей с детьми, к теме доступности интерфейсов для людей с инвалидностью?

— Чем глубже я погружалась в тему проектирования пространств для людей с разными особенностями, тем больше понимала, насколько она интересна. Когда стоит задача спроектировать интерфейс, выходящий за границы визуала, вы начинаете думать о разных способах восприятия и о том, как можно передать информацию через каналы, которые не задействуют зрение.

Тогда я стала изучать, как эффективно доносить информацию через слух, осязание, запахи, — и мир проектирования открылся для меня заново. Одним из источников вдохновения на этом пути для меня стала Сиссель Толаас, учёная-дизайнер, которая исследует различные аспекты запахов.

У себя в лаборатории она собрала огромную коллекцию необычных запахов: например, запах Западного Берлина или запах человека, у которого только что была паническая атака.

— А как ты начала заниматься доступностью профессионально?

— В 2016 году я провела большое исследование для Сбербанка. Мы тогда изучали, как люди с разными потребностями взаимодействуют с банком, изучали физическую среду, цифровую среду, коммуникации. Тогда я написала гайдлайны о том, как проектировать и разумно приспособить физическую среду под потребности разных людей. Гайдлайн по цифровой среде сейчас доступен в интернете — и это очень здорово.

Именно тогда я глубоко погрузилась в мир цифровой доступности и даже завела Telegram-канал «Не исключение», где рассказываю о том, что вдохновляет и интересует, как технологии меняют быт людей с инвалидностью.

В Сбербанке мы с командой адаптировали цифровые сервисы банка для людей с инвалидностью. Однажды мы пригласили на тестирование мужчину с инвалидностью — и он впервые смог совершить важные для него операции в банковском приложении.

Вообще, в России законодательство, ГОСТы и стандарты доступности стали развиваться относительно недавно. Причём уровень развития законодательства и стандартов неразрывно связан с реальным состоянием сервисов. На Западе такие инициативы существуют уже давно — поэтому и с доступностью там всё гораздо лучше. Хорошая новость в том, что и у нас эта тема постепенно становится важной и начинает звучать громко.

Например, банковский сектор у нас действительно на высоком уровне, а тему цифровой доступности активно продвигает ЦБ. В 2022 году появился новый ГОСТ, регламентирующий эти вопросы. Круто, что регулятор обращает на это внимание.

Чем занимается эксперт по доступности

— Когда ты поняла, что можешь делиться знаниями как профессионал? Что это уже не просто хобби, а что-то серьёзное?

— Я думаю, что стала профессионалом, когда постепенно набила руку в вопросах accessibility. Этому нигде в России не обучали — поэтому нужно было на своих ошибках, разбивая колени и лоб, самой проходить весь путь. Плюс я давно и много читаю о доступности: книги, статьи, тематические рассылки.

Конечно, большую пользу мне принесло и написание гайдлайна по цифровой доступности. Есть такое выражение: «Если хочешь чему-то научиться, стань учителем». Когда я писала гайдлайн, пришлось изучить тонну информации — даже мой Telegram-канал появился потому, что я пропускала через себя кучу информации.

— Как выглядят твои рабочие будни, чем ты занимаешься каждый день в качестве эксперта?

— В первую очередь моя работа — это просвещение. Потому что тема доступности, особенно цифровой, в России пока ещё не очень распространена. Например, сервисы часто недоступны не потому, что какой-то разработчик или дизайнер специально что-то сделал недоступным, а потому, что в культуре разработки и университетских программах тема accessibility либо вовсе отсутствует, либо присутствует в минимальном объёме.

Одна из моих основных задач — донести до как можно большего числа дизайнеров, разработчиков и менеджеров, что люди с инвалидностью пользуются цифровыми сервисами так же часто, как люди без инвалидности, что у них есть особенные потребности, которые нужно учитывать при разработке. Поднимать эту тему — наверное, первоочередная задача.

Вторая задача — это обучение дизайнеров и разработчиков тому, как влиять на доступность и улучшать её. У нас в команде даже есть незрячий тестировщик, который всегда подскажет, как и что нужно сделать с точки зрения пользовательского опыта.

Почему работа над доступностью должна быть системной

— С чего начать работу над доступностью? Какие первые шаги предпринять?

— Ещё работая в Сбербанке, я задумалась, как сделать работу над доступностью системной. И тогда поняла, что дизайнеры и разработчики должны знать, как они влияют на доступность в своей ежедневной работе.

Если, например, дизайнер понимает, что серый цвет на сером фоне сложно прочитать, он не ставит серый текст на серый фон. Если разработчик знает, что у лейбла должна быть подпись, чтобы незрячий человек понимал, с какой именно кнопкой взаимодействует, то он просто возьмёт и сделает эту подпись.

Сначала в команде должно сложиться понимание, как работа каждого влияет на доступность продукта. Не только разработчик или дизайнер — нет, каждый член команды должен осознавать свой вклад.

Продакт-менеджер влияет на доступность, когда придумывает фичи и выделяет ресурсы. Дизайнер — когда рисует, ведь он уже на этапе дизайна может, например, не использовать зелёные и красные цвета для выделения какой-то важной информации.

Разработчик, в свою очередь, должен понимать, что код оказывает серьёзное влияние на пользовательский опыт незрячих людей. Тестировщик должен понимать, как ему протестировать интерфейс на удобство для всех групп пользователей.

Но тут есть нюанс — нельзя взять и перенести удачный опыт из одной команды в другую. У каждой будут свои особенности, свой стиль взаимодействия, а доступность — это всегда часть командных процессов. Поэтому, уже попробовав, адаптировав маленький кусочек, вы поймёте, как именно внутри вашей команды было бы удобно работать с доступностью.

Чтобы о доступности узнало больше людей, я запустила собственный курс

— У тебя есть собственный курс о доступности — как ты его сделала и кто делает его вместе с тобой?

— Я довольно долго собиралась создать курс, но понимала, что не смогу сделать его в одиночку. В какой-то момент мне позвонила Таня Носова и сказала, что хочет со мной сотрудничать. Я подумала: «О, это прекрасно! Теперь у меня есть человек, с которым вместе можно сделать курс по цифровой доступности». Потом я нашла Мишу Рубанова, Глашу Жур, Женю Кузнецова, и вместе мы создали этот курс.

Это просто счастье — быть на лекциях Глафиры Жур, потому что она — человек, который всё время хохочет и знает о веб-доступности очень много. Глафира работает на реальных проектах по увеличению доступности, поэтому у неё много кейсов и практических примеров. Если вы хотите зарядиться классным настроением и получить новые и применимые в работе знания, приходите на её лекции.

Читайте также:

«Компании, которые не думают о доступности, через три года рискуют получить иск»

Миша Рубанов нас всех поразил и удивил, потому что после первого потока, на котором читал лекции, за несколько месяцев написал книжку. Это на сегодняшний день единственная книжка по цифровой доступности на русском языке. Вот с такими людьми я делаю курс — и для меня это просто невероятный заряд энергии.

Мы понимали, что наш курс должен существовать в онлайне — но не в виде записанных лекций, а в формате живых вебинаров, чтобы слушатели могли прервать лектора и прояснить какой-то непонятный момент, задать вопросы. Для нас важен дискуссионный формат, а не односторонняя подача материала: информации очень много, и очень хочется, чтобы она была понятной.

Ещё одна важная штука, которую мы поняли, когда делали курс, — это взаимодействие дизайнеров и разработчиков. Удивительно, но на практике это происходит редко, а ведь на доступность сильно влияет, реализует ли программист в коде то, что задумал дизайнер.

И таких деталей много. Когда мы поняли это, то сделали специальное упражнение: дизайнеры обсуждают с разработчиками макеты, которые нарисовали в качестве домашнего задания. Это взаимодействие даёт очень много пищи для ума: и для дизайнеров, которые понимают, что от разработчиков можно получить много крутого фидбэка, и для разработчиков, потому что они понимают, как могут повлиять на работу дизайнеров.

Практические упражнения слушатели делают в качестве домашней работы, потом приложения тестируются пользователями с инвалидностью, слабовидящими людьми, незрячими людьми. Так вы прямо на курсе можете попробовать сделать какой-то прототип, который будет тут же протестирован пользователями с инвалидностью.

Довольно долгое время я ездила по конференциям и рассказывала: «Знаете, незрячие люди пользуются мобильными устройствами». Все говорили: «Да? Удивительно! Неужели?» Мне было не с кем поговорить о доступности и инклюзии. А потом, благодаря тому, что уже больше 250 человек прошли курс, появилось комьюнити и наш чатик, где мы делимся информацией. Сейчас я сама там напитываюсь, в том числе от бывших студентов. У нас собралось потрясающее комьюнити, именно то, которого мне очень сильно не хватало в самом начале.

У доступных сервисов — понятная архитектура

— На какие ещё характеристики продукта, с твоей точки зрения, влияет доступность? Это история только про инклюзию или она касается и пользователей без ограничений?

— В Нидерландах год или два назад провели классное исследование: просто взяли и посмотрели, как много людей использует хотя бы одну настройку accessibility. Оказалось, что более чем у 40%, то есть почти у каждого второго человека, включена хотя бы какая-то одна такая настройка. Следовательно, если вы делаете сервисы, удобные для людей с инвалидностью, скорее всего, благодаря тем же функциям вы учитываете потребности и других людей.

Мне кажется, что сейчас есть тренд на повышение доступности. Пока нам не хватает системности, потому что сделать цифровые сервисы доступными системно — не очень простая задача.

Я довольно часто привожу такой пример: построить пандус гораздо дороже, чем сделать цифровой сервис доступным. Но пандус в физической среде можно построить один раз и больше не думать о доступности. В цифровой же среде у нас каждый новый релиз может сломать то, что мы починили и на что потратили ресурсы.

Работа над доступностью подсвечивает слабые места во всех процессах. Если дизайнер с разработчиком плохо коммуницируют, то, скорее всего, доступность сломается. Если в компании нет дизайн-системы, в которой легко что-то изменить, — тоже. Например, один раз дотянуть серый цвет до хорошей контрастности, чтобы не нужно было потом перекрашивать на каждом экране. Если плохо работают процессы тестирования, то доступность тоже будет внедрять сложно.

Миша Рубанов приводил пример: один экран на одном из проектов был настолько слабодоступным, что легче было всё переделать, чем адаптировать. В итоге оказалось, что тот же экран был жутко неудобен и для пользователей без инвалидности.

Заключение

Работа над доступностью в целом положительно влияет на архитектуру приложений, делая её понятнее и проще. Если у вас с точки зрения структуры приложение или сайт построены очень корректно, то, скорее всего, и доступность у него будет на уровне. А если учитывать требования к доступности изначально, то неизбежно придётся выстраивать чёткую архитектуру и логику. И когда вы это сделаете, станет понятно, что улучшается юзабилити для всех, а не только для отдельных категорий пользователей.