Почему «Дом Дракона» — не про феминизм

Шоураннеры настаивают, что «Дом Дракона» — феминистская история, которая ставит женский опыт в центр повествования. Но зрители недовольны: они считают, что сериал, наоборот, транслирует предубеждения и сексизм.

В статье разберёмся, что не так с феминистским посылом в «Доме Дракона». Вы узнаете:

• о чём этот сериал и как он связан с «Игрой престолов»;
• как наследие оригинальной саги сказалось на «Доме Дракона»;
• как в новом шоу отражён женский взгляд;
• почему шоураннеры не смогли сделать сериал феминистским.

О чём сериал «Дом Дракона»

Сразу после провального финала «Игры престолов» (2011–2019) разговоры об этой медиафраншизе затихли. Магазины тихонько убрали из ассортимента тематический мерч. Фанаты, пересекаясь на улице взглядами, тут же стыдливо отводили глаза. От разочарования весь мир словно сговорился забыть о восьмом сезоне, чтобы не сыпать соль на раны.

Для поклонников наступили тёмные времена. «Игра престолов» была снята по мотивам фэнтезийной саги «Песнь льда и огня», но её автор Джордж Мартин не выпускал новых книг с 2011 года. Сериал единственный предоставлял новый контент и регулярно подкармливал фанатский интерес. И когда «Игра престолов» закончилась разгромным провалом, фандом оказался в лимбе: заесть неприятное послевкусие было нечем.

Зато оставался спрос на эпичное, качественно снятое фэнтези. И сохранялась тоска по мартиновской драме — захватывающим хитросплетениям интриг, убийств и предательств, где ни у одного персонажа нет сюжетной брони. Поэтому релиз нового сериала «Дом Дракона» в 2022 году вызвал огромный ажиотаж. Для многих это открыло возможность вернуться в любимую вселенную и наконец-то перебить впечатление от финала «Игры престолов».

«Дом Дракона» основан на приквеле «Песни льда и огня» — книге «Пламя и кровь». Она стилизована под историческую хронику, написанную учёным-мейстером. Опираясь на часто противоречивые свидетельства современников, он создал летопись правления Таргариенов — королевской династии Вестероса.

События «Дома Дракона» предшествуют «Игре престолов» и разворачиваются за 172 года до рождения Дейенерис Таргариен. В центре сюжета — так называемый Танец Драконов: период междоусобной борьбы за престол между наследниками короля Визериса.

При жизни он объявил наследницей свою дочь от первого брака — Рейниру, однако лорды Вестероса отказались признать женщину главой Семи Королевств. Когда король умер, противники Рейниры узурпировали власть и посадили на трон сына Визериса от второго брака — Эйгона. Континент раскололся на две фракции — «чёрных» и «зелёных». В ход пошли сговоры, наёмные убийства, флот, армия и самое страшное оружие этого мира — драконы.

Такой материал идеально бы лёг в сценарий сериала с антипатриархальным посылом. Однако второй сезон, который вышел в июне 2024 года, вызвал шквал недовольства среди прочего из-за небрежного обращения с фем-проблематикой. Эта беда уходит корнями ещё в «Игру престолов» — она досталась «Дому Дракона» по наследству. Поэтому сперва важно проговорить, какие ошибки допустил оригинальный сериал: это поможет нам сравнить два произведения и сделать выводы.

Как в «Игре престолов» раскрывали фем-тематику

«Игра престолов» обходилась с женскими темами безо всякой осторожности. Например, нагота стала одним из столпов зрелищности тайтла, — вместе с насилием и CGI-драконами. Зрители стекались к телевизорам, чтобы поглазеть на обнажёнку. Шоураннеры Бениофф и Вайс — поклонники окрестили их насмешливым прозвищем Бенивайсы — оправдывались желанием показать реалистичное средневековье. Но вот незадача: на экране с очевидным перевесом раздевались женщины.

Журналисты подсчитали: за первые пять сезонов женская грудь появилась в кадре 60 раз, а мужские гениталии — дважды. В «голых» сценах снимались как статистки, так и исполнительницы главных ролей. Эмилия Кларк, актриса в роли Дейенерис, вспоминает немыслимое по сегодняшним меркам давление:

Иногда Бениофф и Вайс объединяли два фактора зрелищности: тогда на экране царило насилие над женщинами. Причём даже в сюжетных линиях, где его изначально не было.

Например, в книге Дейенерис выдают замуж за кхала Дрого. Она лишь товар в руках мужчин, и они распоряжаются её жизнью без оглядки на её желания. Но первая брачная ночь проходит для Дейенерис нетравматично. Несмотря на варварский вид, кхал Дрого ждёт, пока невеста привыкнет к его грозному присутствию, и прикасается к ней, только когда она позволяет. Разумеется, это не может исправить ситуацию, но хотя бы не делает её хуже.

В сериале сцена изменена, чтобы шокировать зрителя: кхал Дрого насилует Дейенерис, игнорируя её слёзы. Важное уточнение: на момент свадьбы героиня несовершеннолетняя — как в книгах, так и в сериале, — поэтому говорить о принципе согласия здесь неуместно. Но во имя шок-фактора кошмарная ситуация стала ещё более скверной.

Эмилия Кларк объясняла подход шоураннеров вот так: «Людям было бы плевать на [Дейенерис], если бы они не увидели, как её абьюзили». В её словах эхом слышны голоса Бениоффа и Вайса. Они словно не понимали, как вовлечь аудиторию в истории женских персонажей, поэтому пытались «зацепить» зрителя через сострадание — которое умели вызывать только сценами жестокости.

В пятом сезоне аттракцион насилия достиг пика: шоураннеры написали сцену изнасилования Сансы Старк, которой в книгах не было вовсе. У этого эпизода нет роли в сюжете — его вставили, просто чтобы поразить зрителя. В инфопространстве поднялась огромная волна возмущения. С шестого по восьмой сезон Санса превращалась в уверенную, сильную правительницу — и в конце сериала объяснила своё становление так: «Без Мизинца, Рамси и остальных я бы так и оставалась глупенькой пташкой всю жизнь». Этим сериал словно ответил зрителям: «Видите? Всё это было не зря: насилие её закалило!»

Слова Сансы задели общественность. Посыпались публикации в СМИ, которые критиковали патриархальный троп «абьюз делает женщину сильнее». До недавнего времени он был чрезвычайно распространён в поп-культуре: медиа часто прибегали к нему, чтобы развить линии женских персонажей, поскольку не знали, как ещё можно сделать их интересными. Такая оптика словно оправдывает насилие и находит в нём полезную, позитивную сторону: «сперва героиня была слабой, но благодаря абьюзеру выросла над собой».

Действительно, к созданию «Игры престолов» приложили руку только три сценаристки. Они разработали восемь эпизодов сериала. Но после четвёртого сезона приглашать их перестали. В итоге 65 серий из 73 написал полностью мужской состав.

Читайте также:

Принцесса Диана в кино и в жизни

Вернёмся к «Дому Дракона». Вместо Бенивайсов в кресле шоураннеров — Райан Кондал; его кандидатуру одобрил лично Джордж Мартин. Среди сценаристов — Сара Хесс, которая внесла в разработку больше женской оптики. В авторском составе соблюдён принцип равенства: в первом сезоне соотношение женщин и мужчин 5:7, во втором — 5:6. Входные данные уже лучше, чем у сериала-предшественника. Удалось ли создателям «Дома Дракона» распорядиться преимуществом с умом?

Как «Дом Дракона» отражает женскую оптику

История о том, как у королевы украли престол только потому, что она женщина, обречена затрагивать фем-тематику. И в «Доме Дракона» ей уделяют много внимания: если выделить в сериале главное зло, им, безо всякого сомнения, окажется патриархат. И «чёрные», и «зелёные» показаны как жертвы обстоятельств, которых к войне подтолкнула не жажда власти и не амбиции, а сама система.

Ещё один способ шире отразить фем-оптику — избрать подходящих фокальных героев. В «Игре престолов» их число доходило до тринадцати. «Дом Дракона» же сократил ряды фокальных персонажей до трёх; среди них — Рейнира и Алисента. Как объяснял шоураннер Райан Кондал, отношения этих героинь стали сердцевиной повествования.

Несомненно, Рейнира и Алисента — главные героини «Дома Дракона». Поэтому создателям сериала удаётся исследовать женские темы намного пристальнее, чем это сделано в «Игре престолов».

Деторождение

Сериал словно пытается выстроить пирамиду патриархального насилия — наглядно показать все варианты того, как женщины страдают в мужском мире. В таком случае первый кирпичик пирамиды — роды.

В первом сезоне три сцены родов из четырёх заканчиваются трагически — смертью матери и (или) ребёнка. Даже в пилотном эпизоде мы видим кошмарную сцену кесарева сечения — королеву Эймму уже не спасти, но есть шанс сохранить наследника. Поэтому король Визерис даёт приказ разрезать супругу — но, поскольку она ещё жива и в сознании, операция проходит против её воли.

Это зрелище настолько ужасно, что призраком нависает над всем сезоном. Зрители каждую секунду помнят: многие решения Визериса — человека, с которого начался смертоносный Танец Драконов, — продиктованы тем, что его преследует кошмарная смерть супруги. Король испытывает огромное чувство вины за то, что обрёк её на страдания. Поэтому искупает грех, завещая своё царство Рейнире — их единственной дочери, которая напоминает ему о погибшей жене.

После выхода первого сезона Сара Хесс критиковала то, как идеализированно роды показывают в популярной культуре, и выразила желание это изменить.

Поэтому единственные благополучные роды первого сезона тоже не романтизированы: после них Рейнира истекает кровью и из-за боли едва может передвигаться. Её тело внешне меняется под влиянием послеродовой перестройки.

Словом, хотя сериал много критиковали за «одержимость кровавыми родами», он однозначно изменил то, как их показывают в медиа. Но ненарочно продолжил традицию «Игры престолов»: насилие над женским телом, такое как кесарево сечение Эйммы, остаётся зрелищем, шок-фактором, аттракционом — разве что с большей сюжетной важностью.

Материнство

И Рейнира, и Алисента — матери, которые вступили в войну, чтобы защитить свои семьи. Поэтому сериал наглядно сравнивает их опыт материнства и то, как они воспитывают своих детей.

Рейнира — единственная дочь своего отца, выросшая в любви. Эту любовь она передаёт своим детям — например, даже посреди войны находит время поиграть с младшими сыновьями. Её взаимодействие со старшими, Люком и Джейсом, наполнено ласковыми прикосновениями и словами. Рейнира честна со своими детьми и сама ценит их честность: когда Джейс выражает возмущение, она внимательно выслушивает его, а не наказывает за то, что он «посмел открыть рот».

Противовесом служит Алисента с её детьми. Всю жизнь она была пешкой в руках отца: в погоне за властью тот подложил её под короля Визериса. После женитьбы Алисенте пришлось спать с мужчиной, которого она не выбирала, и рожать детей, которых она не хотела. Неудивительно, что к собственным отпрыскам — особенно к сыновьям — она относится с тем же пренебрежением: поднимает на них руку, а при виде слёз предпочитает уйти, вместо того чтобы обнять и поддержать.

Материнство главных героинь влияет даже на атмосферу при дворе. Например, среди «чёрных» мы неоднократно видим, как Джейс ищет поддержки у своей невесты Бейлы — их общение полно тепла и заботы. Становится ясно: Джейс умеет создавать крепкие связи с людьми, потому что его этому научила Рейнира.

Зато у «зелёных», кажется, нет ни одной сцены, где родственники бы утешали друг друга. Супруги Эйгон и Хелейна сталкиваются в коридоре после потрясшей их семейной трагедии и… неловко расходятся, не зная, что сказать.

Женская солидарность

Чего у «Дома Дракона» не отнять — он без труда проходит тест Бекдел. В сериале показано много значимых связей между женщинами. Самый яркий пример — отношение Рейнис и Миссарии к их королеве Рейнире. Каждая в своё время стала жертвой патриархальных традиций — и теперь они объединились с Рейнирой, чтобы помочь ей выстоять против мужского мира.

Читайте также:

О чём говорят женщины в кино: оценивает тест Бекдел

Показана не только солидарность, но и вражда: патриархату выгодно настраивать женщин друг против друга. Например, Рейнира и Алисента — подруги детства, но отец последней внушил ей мысль, что после прихода к власти Рейнира казнит всех её детей, ведь они тоже претендуют на престол. Манипуляции Отто заложили между женщинами конфликт, который привёл к Танцу Драконов.

Алисента воспитана в патриархальной догме. Перемены для неё немыслимы, поэтому она выбирает защищать статус-кво. В этом смысле она противостоит женской солидарности, становится союзницей патриархата, которая подыгрывает системе в надежде получить привилегии за свою лояльность. Но это всё равно что пытаться выиграть в казино: как ни старайся, система создана так, чтобы ты всегда проигрывала. В итоге патриархальное общество поступает с Алисентой так же, как и с любой другой женщиной: использует её, пока это выгодно, а затем выбрасывает, как ненужную вещь.

Женская сексуальность

На примерах Алисенты и Рейниры «Дом Дракона» показывает, как по-разному женщины исследуют свою сексуальность. Особенно в обществе, которое стремится контролировать женщин, ограничивать их запретами.

Первая героиня придерживается пуританских взглядов: следовать за собственными желаниями для неё немыслимо, она подавляет их и стыдится. Рейнира же исследует свои предпочтения и интересы неограниченно. Общество наказывает её за непокорность прозвищем «Шлюха с Драконьего Камня», а Алисента её осуждает с высоты своей нравственности.

Читайте также:

Зато у неё добрая душа: секс-работницы на экране

Но если бы Рейнира была мужчиной, её сексуальная раскрепощённость воспринималась бы как норма. К мужским изменам мир относится попустительски. Её же измены осуждают, а её детей-бастардов отказываются признавать наследниками престола. Хотя они неоспоримо Таргариены: в их венах течёт королевская кровь Рейниры.

Почему феминистский посыл сериала провалился

После второго сезона стал очевиден главный промах сериала. «Дом Дракона» снова и снова повторяет тезис: «Патриархат — зло», словно это глубокое откровение. Но дальше констатации факта не заходит. Да и тезис от этого не становится ни умнее, ни тоньше. Наоборот: кажется, будто шоураннеры настолько впечатлены этой новой для себя мыслью, что теперь снисходительно разжёвывают её аудитории. А ведь многие зрители, особенно женщины, сталкиваются с патриархатом каждый день своей жизни. Так и тянет сказать: «Спасибо за констатацию элементарного факта. Но дальше-то что?»

В мизогинии нет ничего нового. Гораздо интереснее то, как с ней справляются разные героини. «Игра престолов» показала огромное разнообразие женских стратегий: чтобы заполучить власть, Серсея Ланнистер использует насилие, а Маргери Тирелл — харизматичную манипуляцию. Чтобы выжить, Санса Старк притворяется «хорошей девочкой», а Арья — и вовсе мальчишкой. Если бы эти женские персонажи не предпринимали активных действий, наблюдать за ними было бы гораздо скучнее.

В этом «Дом Дракона» отличается от сериала-предшественника. Он представляет своих героинь пассивными жертвами патриархата, которые совсем ничего не могут поделать с войной. А тех, кто жаждет действовать, — например, Бейлу, — едва показывает на экране. Из-за этого в посыле «Дома Дракона» появляются искажения.

Женщины — добро, мужчины — зло

После второго сезона многие зрители пожаловались, что женские персонажи (Рейнира, Алисента, Рейнис) изображены исключительно миротворцами, а мужские (Эймонд, Кристон Коль, совет Рейниры) — разжигателями войны. Здесь заложено феминистское высказывание: женщины не заинтересованы в насилии, поэтому, если бы их допускали к власти, мир стал бы лучше. Но в попытке заявить об этом «Дом Дракона» ненарочно сводит мужчин и женщин к гендерным стереотипам.

Например, Рейнира и Алисента развязали конфликт ради себя и своих детей. Они чрезвычайно заинтересованы в военном столкновении: от исхода зависят ни много ни мало их жизни. Но даже в собственной войне они действуют как дипломаты. Сериал настаивает: если бы не кровожадные мужчины, Рейнира и Алисента решили бы все проблемы парой-тройкой разговоров по душам. Ведь женская мудрость сильнее выгоды, старых обид — и даже смерти собственных детей: отчего-то героини идут на переговоры, не глядя на то, что забрали друг у друга жизни близких.

Чтобы выстроить такой нарратив, сериалу пришлось взять книжные образы и разбавить их белой краской. Например, в книге Алисента хранила смерть короля Визериса в тайне десять дней — это позволило «зелёным» выиграть время, тайком выслать письма другим лордам и привлечь сторонников до того, как начнёт действовать Рейнира. Всё это время тело Визериса разлагалось в его покоях: Алисента приказала никого к ним не подпускать.

Книжная Рейнира ничуть не уступает сопернице. Известия о смерти отца она получила одновременно с новостью о коронации Эйгона. Рейнира пришла в такую ярость, что у неё начались преждевременные и очень тяжёлые роды:

Обе героини в книге — жестокие, яростные, радикальные. Их борьба могла бы сравниться со столкновением Серсеи Ланнистер и Маргери Тирелл. Но «Дом Дракона» словно не признаёт за женскими персонажами никакой другой роли, кроме роли жертвы. Поэтому сериальным Рейнире и Алисенте нельзя плести интриги, обманывать, подчинять насилием — вместо этого они вынуждены бесконечно вздыхать и убирать бардак, который сотворили мужчины.

Плоха та женщина, что хочет власти

«Дом Дракона» унаследовал от «Игры престолов» ещё одно примитивное убеждение: хороший правитель — тот, кто неохотно берётся за власть. И поскольку он пытается показать, что женщины во всём лучше мужчин, то и женские персонажи относятся к своим притязаниям нерадиво. Рейнира ведёт войну (в которой могут погибнуть — и гибнут — её дети!) словно из-под палки.

А Рейнис, когда ей выпала возможность испепелить узурпатора-Эйгона, просто отвернулась и улетела верхом на драконе. Как объяснила Сара Хесс, «это не её война», поэтому не ей начинать конфликт.

Сериал будто пытается сказать: монархия всё же бывает хорошей, нужно лишь простое советское не хотеть власти. Но этот тезис в корне расходится с посылом Джорджа Мартина: его книги — ярчайшая иллюстрация того, что обществу вредит любая форма абсолютизма.

Получается, «Дом Дракона» отказывает женским персонажам не только в коварстве, но и в амбициях. А также упрощает мысль, которую автор заложил в свои книги:

В поисках характера главной героини

Если говорить о нравственности, коронная черта произведений Джорджа Мартина — многослойные, сложные персонажи, полные моральных нюансов. Он считает, что в реальной жизни нет ни добра, ни зла, потому и не существует однозначно «добрых» и «злых» людей. По его убеждению, каждый человек сочетает в себе разные черты — и поскольку в книгах Мартин стремится к психологическому реализму, его герои устроены так же.

У Мартина нет явных «героев» и «злодеев». Его нарратив не подталкивает читателя болеть за «добро» и не назначает сторону, которая обязана победить в конце. Поэтому в сюжете сохраняется непредсказуемость и интрига. Это и зацепило зрителей «Игры престолов» в конце первого сезона: казнь Неда Старка показала, что в мире Мартина никто не застрахован от последствий.

Если чётко делить героев на «хороших» и «плохих», это лишает их глубины. Такой подход сказывается на качестве адаптации, ведь книги Мартина целиком построены на серой морали. Собственно, именно так много лет назад стала портиться «Игра престолов». Посмотреть хотя бы на Тириона: он собственными руками задушил любимую женщину за предательство, а затем убил отца. Но с пятого сезона Бенивайсы стали писать его только белой краской. Видимо, чтобы зрители точно не перепутали: за Тириона надо болеть, потому что Тирион — добрый.

В ту же ловушку угодили шоураннеры «Дома Дракона». Они представляют Рейниру как правительницу, которая лучше своих соперников абсолютно во всём. Рейнира — хозяйка драконов, хорошая мать, а также бунтарка, инноватор, своеобразная протофеминистка Вестероса. Рейниру в «детском» образе ещё рисовали избалованной, эгоцентричной вертихвосткой, но «взрослый» уже лишён всяких пороков. «Взрослая» Рейнира идеальна — и поэтому неимоверно скучна.

Казалось бы, она протагонистка огромного тайтла, лицо «Дома Дракона». Но мы до сих пор не можем сказать, какой у неё характер. Шоураннеры так сильно пытались назначить Рейниру однозначным «добром», что сделали её образ блеклым и плоским, словно боялись какой-нибудь её фразой запустить волну возмущения в Twitter. Получается, Рейнира — единственный family-friendly-персонаж в сериале с рейтингом 18+.

Чтобы она стала неидеальной и «выпуклой», нужно, чтобы она совершала ошибки. И не из-за ужасных мужчин, а по своей вине. Но «Дом Дракона» заранее оправдывает ошибки Рейниры тем, что преподносит её как богоизбранную защитницу королевства. Для этого в сценарий вписано пророчество Эйгона, которое послужило главным триггером раскола между «зелёными» и «чёрными». В книге оно не фигурировало вовсе, и Танец Драконов начался потому, что все его участники были кошмарно жадны до власти. В сериале же пророчество превращает правление Рейниры в своего рода «божественное право». Для зрителя пропадает всякая интрига: мол, Рейнира знает правду, поэтому она в конце должна оказаться на троне. Это её потомки спасут Вестерос.

В итоге конфликт становится невообразимо плоским: добрые «чёрные» сидели и никого не трогали, а потом пришли злые «зелёные» и прогнали их с престола. Танец Драконов становится трагедией не из-за бесчисленных жертв, а из-за того, что в нём страдают праведные бедняжки — любимчики зрителей. Такой подход нивелирует главный нравственный урок книги «Пламя и кровь»: война в ней — это столкновение двух фракций, в котором виновна каждая сторона. Их эгоизм привёл к гибели тысяч людей, упадку великой династии и вымиранию драконов.