«Добро пожаловать в Дерри»: почему сериал про Пеннивайза (будет) страшнее фильмов

На экраны выходит «Добро пожаловать в Дерри» — спин-офф к дилогии «Оно». Сценарий, основанный на не вошедших в фильм частях романа Стивена Кинга, обещает более глубоко раскрыть происхождение и характер Пеннивайза, Танцующего клоуна. Киножурналист Клара Хоменко, которая знает книгу наизусть и до сих пор злится на неудачный фильм «Оно-2», рассказывает, почему сериалу Андреса Мускетти точно надо дать шанс.

Дерри до Неудачников: что известно о сериале

26 октября, в канун Хэллоуина, HBO выпускает первую серию «Добро пожаловать в Дерри» — сериала, над которым работала команда экранизации «Оно» во главе с аргентинцами Андресом и Барбарой Мускетти. На дворе 1962 год. Лерой Хэнлон, военный, приезжает вместе со своей женой на новую базу, расположенную рядом с Дерри.

Супругам кажется, что небольшой городок на севере США станет для них хорошим домом, но очень скоро они понимают, что ошиблись. В это время их сын с компанией новых школьных друзей пытается найти убийцу своих одноклассников.

Среди актёров сериала нет больших звёзд, как в фильме, но есть несколько хорошо знакомых имён. Например, Лероя Хэнлона играет Джован Адепо (Уилл Ривз в «Хранителях»). Джеймсу Ремару (Гарри Морган, отец маньяка из «Декстера») досталась роль генерала Шо, а канадцу Питеру Аутербриджу (страховщик и центральная жертва Уильям Истон в «Пиле-5») — роль начальника местной полиции. Крис Чок (Пол Дрейк, «Перри Мейсон») сыграл знаковую для фанатов роль Дика Холлорана.

Но главное — к роли Пеннивайза вернулся Билл Скарсгард. И это важно даже не потому, что актёра могли заменить кем-то другим. Дело в том, что изначально Андрес Мускетти в принципе не был уверен, появится ли вообще в его сериале Пеннивайз. И тогда «Добро пожаловать в Дерри» мог превратиться из хоррор-сериала в социальную драму. Это было бы обидно для любителей фильмов ужасов и, вероятно, снизило бы количество желающих посмотреть сериал. Но фанаты романа и творчества Стивена Кинга в целом были бы довольны: наконец-то на экране раскрылась бы та часть «Оно», благодаря которой книга может претендовать на звание великого американского романа.

Почему «Оно» — не про клоуна, а про страну

Одна из самых сильных сторон Стивена Кинга — он честен в изображении того, чего действительно стоит бояться. В романе «Кристина» это токсичная маскулинность. В «Кэрри» — школьная травля и религиозный фанатизм. В «Кладбище домашних животных» — сила человеческого горя. Чтобы выразить её в достаточной степени, на страницах своей повести Кинг сперва давит грузовиком маленького ребёнка, а потом превращает его в убийцу и оболочку для древнего зла. В начале 1980-х это был настолько чудовищный ход, что даже близкие Кинга пришли в ужас, а сам он вообще не хотел публиковать книгу.

«Оно» — пример не менее показательный. Роман критикуют по сей день, в частности, за невероятную жестокость и описание подросткового секса, которые повергли критиков и читателей в глубокий шок ещё в 1986 году. Меж тем в этой книге с помощью действительно кошмарных приёмов Стивен Кинг рассказал не только о взрослении семи школьников из маленького городка, но и о разнице между мифом и реальностью «золотого века» — 1950-х годов, которые в США считаются временем невинности и процветания.

Нетрудно понять, откуда этот миф взялся. Послевоенная Америка переживала экономический подъём. Работы было много, и она хорошо оплачивалась. Стремительно разрастались пригороды: люди переезжали в новенькие собственные дома, которые в 1950-е начали строить массово и по типовым проектам. Появились торговые центры в том виде, в котором мы знаем их сейчас: полки там были забиты товарами, произведёнными в самих США. Телевизор и холодильник стали доступны каждой семье.

Именно в это время окончательно сформировался образ «американской мечты»: дом, две машины, мужчина, зарплаты которого достаточно для семьи, женщина, вся жизнь которой сосредоточена вокруг мужа и детей. Оборотной стороной этой благодати была расовая сегрегация и «закатные города», где после захода солнца афроамериканцы оказывались вне закона.

Наибольшую силу расистские «законы Джима Кроу» имели на юге, но и Север не отставал: в большинстве штатов у темнокожего населения не было права голосовать, межрасовые браки находились под запретом, а в знаменитом Йельском университете от белых американцев отселяли не только чёрных, но и евреев.

Законы Джима Кроу (Jim Crow laws) — система расистских законов и социальных правил, действовавших в США с конца XIX века до середины XX века (примерно с 1877 по 1965 год). Чернокожие и белые должны были пользоваться разными школами, ресторанами, туалетами, больницами, кладбищами и даже питьевыми фонтанчиками. В автобусах чернокожие обязаны были сидеть сзади, а места спереди уступать белым, им запрещали голосовать с помощью «налогов на голосование» и тестов на грамотность, их практически не допускали к престижной работе и высшему образованию.

Эти законы узаконивали расовую сегрегацию — то есть официальное разделение белого и чернокожего населения — в сфере образования, транспорта, здравоохранения, в вопросах доступа к жилью и даже правил нахождения в общественных местах.

Протестовать против всего этого значило сильно рисковать: рано или поздно в дом вломились бы или куклуксклановцы, или ФБР, которое ловило по всей стране «красных». Официальная доктрина США в тот период гласила, что коммунисты гораздо опаснее для страны, чем грабители и убийцы. Достаточно было подозрения в том, что тебе не нравятся американские законы, — и ты терял всё, от работы до свободы.

Вишенка на этом торте — война в Корее, в ходе которой США потеряли почти 40 тысяч человек. Макс Хейстингс в книге «Корейская война 1950–1953. Неоконченное противостояние» рассказывает, как встречали ветеранов Кореи: «Рядового Уоррена Эвери, вернувшегося после демобилизации в родной город в Коннектикуте, одна женщина на улице строго спросила: „Что, вышел наконец из тюрьмы?“» Страна игнорировала сам факт этой войны и её жертв 40 лет.

Как Кинг объяснил Америку по Юнгу

Невероятный уровень насилия по отношению к огромной части собственных граждан, войну, охоту на ведьм сложно считать признаками «века невинности». И тем не менее в США времён президентства Рейгана миф о «золотых пятидесятых» расцвёл пышным цветом.

Как раз в это время Стивен Кинг начал писать «Оно» — историю внешне благополучного города Дерри, где люди умудряются десятилетиями игнорировать чудовищные вещи. Аккуратные дома на поверхности. Грязь, кровь и трупы под ними. Клоун Пеннивайз — «коллективная тень», набор страхов и предрассудков, которые большинство отрицает в себе, а потому проецирует на других или вытесняет в «канализацию» подсознания.

Автор теории «коллективной тени», швейцарский психолог и психиатр Карл Густав Юнг объясняет её воздействием все войны, массовые убийства и дискриминацию по любому признаку. Герой «Оно» Майкл Хэнлон видит в фигуре Пеннивайза причину, по которой жители Дерри зверски убили банду Брэдли и сожгли клуб темнокожих солдат вместе с посетителями. Этим событиям в романе посвящены главы-интерлюдии, где не происходит ничего сверхъестественного, а Пеннивайз появляется только как рядовой участник событий. Вот один из наиболее выразительных отрывков:

Мистер Кин покачал головой, улыбнулся:

— Забавно, как люди воспринимают происходящее вокруг них в такой ситуации, а ещё забавнее их воспоминания о том, что произошло, когда всё заканчивается. Ты можешь услышать шестнадцать различных историй, и ни одна из них не совпадёт с другой. Возьми, к примеру, оружие этого клоуна…

— Оружие? — переспросил я. — Так он тоже стрелял?

— Да, — кивнул мистер Кин. — В тот момент, когда я увидел его, он вроде бы стрелял из «винчестера» с поворотным затвором, и только потом до меня дошло — я так подумал, потому что сам стрелял из такого «винчестера». Биффу Марлоу показалось, что клоун стрелял из «ремингтона», потому что он сам стрелял из «ремингтона». А когда я спросил Джимми, тот ответил, что клоун стрелял из «спрингфилда», такого же, как у него. Любопытно, правда? <…> Стрельба началась в два двадцать пять, ярко светило солнце, но этот клоун тени не отбрасывал. Совсем не отбрасывал.

Интерлюдии делают «Оно» не только романом ужасов, но и своего рода социальным документом. Ни одна из них не вошла в экранизации. Это естественно: роман так огромен, что в мини-сериал 1990 года и в дилогию 2017–2019 годов с трудом втиснули даже события, которые двигают вперёд основной сюжет. К тому же создатели в обоих случаях сдвинули детство Неудачников на тот период, когда они сами были детьми, — то есть на 1960-е и 1980-е соответственно. Так авторы пытались адаптировать сюжет под современного им зрителя и сыграть на его ностальгии — вполне успешно, но часть, придававшая роману дополнительной глубины, в фильмах исчезла.

Как Мускетти задавал вопросы и не получил ответа

Режиссёр дилогии Андрес Мускетти рассказывал, что ещё во время съёмок второй части «Оно» размышлял о взаимосвязи Пеннивайза и Дерри и — шире — Пеннивайза и Америки. «Грань между его влиянием на город и поведением людей в любом американском городке размыта, — говорит Мускетти в одном из интервью. — Каждое ужасное событие, которое происходит в Дерри в книге, с тем же успехом могло бы произойти и без монстра».

Было и ещё кое-что, вызывавшее у режиссёра живой интерес, — как и у многих фанатов книги. Он хотел знать более подробно, кто такой Пеннивайз, откуда он пришёл. В романе сказано, что Оно появилось из некоей пустоты на духовном плане, называемом «макровселенная». Это часть концепции мироустройства Кинга, которую он упоминает, в частности, в серии своих фэнтези-романов «Тёмная башня». Но что это такое? И если «макровселенная» — пустота, то каким образом там зародилось нечто настолько ужасное? Какова логика существования Оно, каким законам вселенной Оно подчиняется? И при чём тут Черепаха — существо, которое помогло Неудачникам в книге, но никогда не упоминалось в фильмах?

Мускетти задал все эти вопросы Стивену Кингу, когда тот приезжал в Канаду, где снимали «Оно». Оказалось, что у писателя нет ответов. Многие из них не приходили ему в голову даже в те четыре года, когда он писал роман. Так что Мускетти и Билл Скарсгард, который играл роль Пеннивайза, пытались сами придумывать объяснения.

Из этих разговоров и выросла идея снять сериал, который соберёт воедино историю Пеннивайза, а заодно объяснит, как он связан с городом и его жителями. По замыслу Мускетти, сериал должен состоять из трёх сезонов, каждый из которых будет базироваться на интерлюдии из романа: о пожаре в «Чёрном пятне», об убийстве банды Брэдли и о резне в деревне лесорубов, которая когда-то стояла на месте Дерри. История начинается с конца — и все события разделены каноническим интервалом в 27 лет, которые нужны Оно, чтобы выспаться и проголодаться.

Как «Добро пожаловать в Дерри» выходит за пределы книги

Мускетти очень переживал, предлагая эту идею Кингу, — однако тот неожиданно легко согласился. По словам режиссёра, в процесс писатель не вмешивался, позволив сценаристам и шоураннерам Джейсону Фуксу и Брэду Кейну, которые работали над «Оно-2», строить собственные теории и перерабатывать исходные сюжеты интерлюдий. Это, кстати, оказалось нелёгкой задачей, поскольку главы об истории Дерри — это небольшие самостоятельные рассказы. Каждый из которых нужно «растянуть» на девять серий.

В итоге первый сезон «Добро пожаловать в Дерри» довольно сильно отличается от того, что описано в книге. Например, действие первой части, где рассказывается о пожаре в «Чёрном пятне», перенесено из начала 1930-х в 1962 год. Отец Майкла Хэнлона, соответственно, превратился в его дедушку. Появилась компания детей, которые задолго до Неудачников пытаются выяснить правду о Пеннивайзе, Танцующем клоуне. Судя по трейлерам, ничего хорошего их не ждёт. Зато одним из главных героев остался Дик Холлоран — тот самый, кто помогает маленькому Дэнни победить призраков отеля «Оверлук» в романе «Сияние».

Стивен Кинг ещё не комментировал публично работу над сериалом, но в день, когда посмотрел первую серию, написал в соцсетях: «„Добро пожаловать в Дерри“ — это потрясающе. Первая серия ужасает». Судя по статье в Deadline, журналисты которого тоже посмотрели пилот сериала, зрителей подсадят на крючок старого доброго деррийского ужаса ещё до начальных титров. Мускетти объясняет, что ему нужно было сильное начало, поэтому он хотел сразу «поставить аудиторию в положение, когда ничто не воспринимается как должное, когда ничто в этом мире не безопасно».

От всей души надеемся, что у него получилось.

Читайте также:

Самый страшный кошмар: лучшие фильмы и сериалы по Стивену Кингу