«Ученики нередко побуждают педагогов провалиться в детское эго-состояние беспомощности»

Ярослава Рындина

Практикующий психолог, гештальт-терапевт и педагог, основатель центра психологии и педагогики «Ярко» во Владивостоке, автор семинаров и курсов для педагогов и родителей. Автор книги «Садись, пять» и подкаста «Яркоподкаст». Помимо частной практики, Ярослава работает со школами и детскими садами, помогая им организовывать и поддерживать отношения с семьями.

Из этого интервью вы узнаете:

• про потребительское отношение, самодурство, боль за учеников и прочие психологические вызовы, с которыми сталкиваются учителя;
• правда ли, что зумеры «не вписываются» в реалии педагогической профессии и какие личностные особенности и навыки помогают в работе учителям из любых поколений;
• как выстраивать диалог, если родители учеников предъявляют к педагогу нереалистичные требования или если откровенно хамят;
• что такого особенно вдохновляющего и «заряжающего» всё-таки есть в этой профессии, что удерживает в ней, несмотря на все трудности.

Потребительское отношение и не только: с какими психологическими вызовами сталкиваются учителя

— Как психолог, который часто работает с педагогами, вы наверняка видите, с какими психологическими вызовами они чаще всего сталкиваются в профессии. Какие из них самые типичные?

— В первую очередь это необходимость балансировать между работой и личной жизнью, выстраивать баланс так, чтобы оставалось время как минимум на восстановление жизненных ресурсов, а как максимум — и на их пополнение. Это бывает очень непросто. Но мне кажется, с этим сталкиваются не только педагоги, а вообще все, кто работает с людьми.

Специфичным вызовом для педагогов я бы назвала необходимость адаптироваться под реалии окружающей среды, которые влияют на то, как семья строит отношения со школой и учителями. Это связано не только с гаджетами, интернетом и доступностью различных развлечений, но и с политическими событиями, экономическим состоянием людей.

Всё, что происходит в стране и мире, непосредственно влияет на семью. А всё, что происходит с семьёй, отражается на её взаимодействии со школой. Например, родителям приходится много работать, и им некогда уделять внимание ребёнку, или семья переехала четвёртый раз за последний год — но родители спрашивают с учителей, почему ребёнок плохо учится, почему в каких-то темах у него пробелы.

— А как же быть, если у педагога «душа болит» за ученика, но корень проблем находится в семье, и решить их — не под силу учителю?

— На словах схема действий в такой ситуации очень простая, но в жизни получается, конечно, сложнее. Нужно определить свою зону влияния и заниматься только ей. Душа начинает болеть, когда человек пытается прыгнуть в ту зону, где влияния у него нет. И чем дольше он фокусируется на этом, переживает, думает: «Как жаль… А вот если бы…» — тем острее он ощущает своё бессилие.

Но как только человек переводит своё внимание на зону, где влияние у него есть, он чувствует могущество: «Да, я не могу спасти этого ребёнка от его жизненных реалий, но я могу выбрать, как общаться с этим ребёнком в классе, поддержать его, заинтересовать его предметом». Нужно определиться с реальными действиями внутри своей зоны влияния и действовать — это даст силы двигаться дальше.

— Как вы считаете, есть какие-то ещё психологические вызовы профессии учителя, которые появились именно в наше время?

— Тенденцией, которая сформировалась за последние 10–15 лет, я бы назвала потребительское отношение к школе и учителям. Сфера услуг развивается очень быстро, жители столицы и других крупных городов привыкли, что с её помощью можно в любой момент получить, что захочешь. И для многих стало очень заманчиво транслировать опыт потребителя услуг на отношения со школой. Но школа — это не маникюрный салон, она не может выдавать готовый результат по требуемым параметрам точно в ожидаемые сроки. Из-за этого рождается много недопонимания.

— А может ли сама школа как-то повлиять на это восприятие?

— Чтобы изменить то, как родители воспринимают роль школы и роль педагога, самой школе и учителям нужно психологически повзрослеть. Не скатываться в обиды, не поддерживать «скандалы, интриги, расследования», а сохранять зрелую позицию. Важно подсветить эту разницу в восприятии и наладить отношения с семьёй, познакомить её с тем, что на самом деле собой представляет школа и как родителям с ней сотрудничать, в чём заключается роль учителя.

— Исследование НИУ ВШЭ, опубликованное в 2022 году, выявило, что молодые учителя чаще сталкиваются с эмоциональным выгоранием, чем их опытные коллеги. Как вы думаете, как это можно объяснить с точки зрения психологии?

— На самом деле было бы интересно взглянуть на подобные исследования в любой другой профессии. Потому что мне кажется, что не только молодые учителя, а вообще любые молодые люди, увлечённые своей профессией, склонны бросаться в работу с головой, гореть желанием всё узнать, всё попробовать, всех победить. И это зачастую приводит к выгоранию, если начинающий специалист вовремя не заметит, что перестарался со своей включённостью.

— Получает, опытные педагоги лучше поддерживают баланс?

— Да, опытные педагоги уже набили эти шишки и знают, на чём действительно важно сфокусироваться, а на чём не стоит задерживать внимание ни на секунду. Благодаря опыту вырабатывается профессиональная интуиция — как у водителей, которые знают, на каком участке дороги стоит сконцентрироваться, а на каком можно ехать спокойно.

К тому же у зрелого человека наработан не только профессиональный, но и жизненный опыт, а с ним приходят и внутренние ресурсы для того, чтобы справляться с вызовами окружающей среды. У молодого человека, который и сам ещё развивается, и профессию осваивает, много ресурсов уходит на то, чтобы обрабатывать новый опыт, справляться с новыми переживаниями и делать выводы. А опираться ему пока особо не на что. Поэтому внешние вызовы зачастую оказываются для молодого педагога более трудными, чем для его опытного коллеги.

Почему для комфортной работы учителем нужен высокий уровень личностного развития

— Встречается мнение, что поколение зумеров мало совместимо с профессией учителя — из-за того, что этим молодым людям важна свобода самовыражения, они высоко ценят личное время, неохотно признают авторитеты и правила, а образовательная система в этом смысле негибкая. Вы с этим согласны или нет?

— Я думаю, то, что описывают как типичные потребности поколения зумеров, не сочетается ни с одной серьёзной профессией в принципе, не только с профессией педагога. Просто потому, что основательное погружение в профессиональное развитие и получение опыта требует очень много времени, усилий и внимания.

Но хочу заметить, что, даже находясь внутри одной системы, общеобразовательные школы сильно отличаются друг от друга. Другими словами, каждая школа обязана соблюдать требования системы, но разные школы адаптируются к этим требованиям по-разному — в зависимости от коллектива, от того, кто школу возглавляет. Так что, мне кажется, важно посмотреть на реальный мир и изучить, какие варианты он предлагает.

Читайте также:

«В школах ждут молодых учителей, но если посмотреть, как их встречают, то их не ждут»

— А что конкретно для этого нужно сделать молодому человеку, который выбрал для себя профессию учителя?

— Искать, пробовать и выбирать то, что наиболее подходит. Всё это тоже требует взросления от человека любого поколения. Важно не приравнивать свободу самовыражения к вседозволенности, нужно определиться с целью, расставить приоритеты и быть готовым чем-то пожертвовать — и от этой точки искать возможности для самореализации.

Конечно, в идеальном мире мы хотели бы всем сферам жизни уделять равное количество времени и внимания, и это было бы прекрасно. Как раз зумеры напоминают нам, что важны баланс и забота о себе. При этом я не знаю ни одного человека, которому на разных участках жизненного пути не приходилось бы делать крен в ту или иную сторону — например, сначала в сторону карьеры, потом семьи, потом здоровья. Поэтому, ещё раз повторюсь, что важно определиться со своими целями, и выбрав путь, искать возможность реализовать себя на нём. В таком случае, мне кажется, существующая внутри образования система не станет препятствием к тому, чтобы получить профессию педагога и достичь в ней успеха.

— Есть ли, по вашим наблюдениям, какие-то личностные особенности, качества, навыки, от которых зависит, будет ли человеку комфортно в профессии педагога или, наоборот, очень некомфортно?

— Я бы назвала в первую очередь саморегуляцию, рефлексию и осознанность. Они позволяют посмотреть на своё эмоциональное состояние со стороны и определить, что со мной происходит, по какой причине и что я могу с этим сделать. К этой же области относится и ответственность — готовность признать себя автором происходящего в своей жизни. Я думаю, это во многих профессиях пригодится, но в педагогической — особенно.

— Почему?

— Потому что на этом основывается следующий важный навык — умение возвращать себя во взрослое эго-состояние. Ученики нередко побуждают педагогов провалиться в детское эго-состояние — состояние беспомощности и бессилия. Об этом рассказывают сами учителя, когды мы встречаемся на лекциях: «Когда класс не слушается, срывает урок, я не знаю, что делать. Чувствую себя беспомощной девочкой, которая никак не влияет на ситуацию».

Работа с детьми, по сути, возвращает учителя к его собственному детскому опыту — потому что каждому человеку в детстве случалось испытывать бессилие, беспомощность, брошенность. Очень важно уметь выбираться из этого травматического колодца и возвращаться в состояние взрослого человека, у которого есть внутренние ресурсы. Этот навык вырабатывается с жизненным и педагогическим опытом, с помощью психотерапии. Но во время обучения в педагогическом институте о нём, к сожалению, не рассказывают.

— А какие ещё психологические навыки помогают учителям в работе?

— Очень важны креативность, гибкость. А ещё важно позволять себе быть спонтанным. Работа с детьми постоянно этого требует: например, приходится решать, как повести урок в нужном направлении, чтобы ученикам было и интересно, и полезно, и чтобы достичь учебной цели. «Человек в футляре», конечно, будет испытывать большое количество трудностей и негативных переживаний в такой ситуации. На мой взгляд, профессия педагога требует в целом высокого уровня личностного развития, развития высших психических функций.

— Можно ли сказать, что если человек разовьёт нужные навыки, то его личностные особенности (то, что называют чертами характера), не будут иметь особого значения для успеха в профессии?

— Педагоги могут быть очень разными, и это прекрасно. При этом личностные особенности учителя могут стать украшением его педагогического мастерства, но могут и в какой-то степени мешать этому мастерству проявляться. Например, всем очень нравятся зажигательные, весёлые, активные учителя — «вожатского типа», как я таких называю. А вот более сдержанному, интровертному учителю бывает сложнее проявить себя в профессии, хотя такой педагог тоже может быть очень творческим и интересным детям, может привлекать своей спокойной уверенностью.

Задача, которая, опять же, важна в любой деятельности, но в педагогической особенно — соединить глубокое знание себя как личности с необходимыми навыками. То есть не пытаться стать кем-то другим, а быть самим собой и осваивать нужные «жёсткие» и «гибкие» навыки — владение своим предметом, умение его понятно и увлекательно подать, адаптировать под конкретный класс или конкретного ребёнка.

— В вашей книге «Садись, пять» вы призываете читателей отказаться от понятий низкой и высокой самооценки, а вместо этого выстраивать стабильную самооценку. Можете пояснить, как это работает именно в профессиональном контексте педагогов?

— Суть в том, чтобы уйти от попыток оценивать себя хорошо или плохо и проанализировать факты своей деятельности в рамках своей зоны ближайшего развития. Что это значит? Допустим, я работаю первый год воспитательницей в детском саду. Я могу смотреть на опытных педагогов и думать: «Вот у них всё так легко получается, дети их с полуслова слушаются… А я вообще никто и звать меня никак, 40 минут не могу детей с прогулки собрать». То есть я ставлю кого-то на пьедестал и воспринимаю их достижения грандиозными, а свои — ничтожными. Возможно, однажды и у меня что-то получится, и тогда я в собственных глазах тоже стану грандиозной. Но на этом полюсе долго не удержишься, что-то обязательно скинет меня обратно в «ничтожность». И эти качели могут быть бесконечными. Поэтому стоит вообще отказаться от представлений о ничтожности и грандиозности, а вместо этого оставаться в рамках собственной зоны ближайшего развития, не сравнивая себя с другими.

— Как — на примере с тем же воспитателем?

— Что мне, как педагогу детского сада, работающему первые три месяца, адекватно от себя ожидать? Например, добиться того, чтобы не 40 минут собирать детей с прогулки, а полчаса. И затем я перечисляю, что я для этого сделала: пополняла свой методический «чемоданчик» песенками и играми, оптимизировала процесс сборов — как мы начинаем собираться, кому из детей я поручаю какие-то задачи, кого сама беру за ручку и веду. Когда человек опирается на факты, а не утопает в самоуничижении или самовосхвалении, у него начинает формироваться стабильная самооценка. Она строится на том, что человек объективно может делать, что у него получается, и благодаря этому рождается ощущение могущества и уверенности, которое станет опорой и внутренним ресурсом.

Читайте также:

3 мифа о профессии учителя, которые раздражают самих педагогов

Что приводит к разочарованию в профессии

— Из-за чего, по вашему опыту, учителя чаще всего разочаровываются в своей профессии? Ну, если, конечно, смотреть не только на зарплату.

— По моим наблюдениям, самая частая причина разочарования в профессии — проблемы во взаимоотношениях с руководством школы и семьями учеников.

На втором месте — разочарование в самой системе, в которой работает педагог. Это относится к её негибкости, жёстким требованиям к учителям, изобилию «бумажной» работы, которая кажется педагогу бессмысленной. При этом на неё приходится тратить время и силы, отнимая их от работы, которой педагогу на самом деле хотелось бы заниматься.

— Вы упоминали про границы зоны влияния педагога — а можно ли их выстроить в ситуации неадекватных требований родителей в духе: «Заставьте моего Сашеньку учиться»? Тем более если педагог работает не школьным учителем, а репетитором, где от отношений с родителями буквально зависит его доход.

— Здесь нужно отталкиваться от цели самого репетитора. Если для него сейчас важно любой ценой заработать деньги, то придётся тогда ответить родителям: «Да-да, конечно, буду заставлять». И оттягивать как можно дольше тот момент, когда всё-таки станет очевидно, что невозможно изменить отношение ребёнка к учёбе без включённости родителей.

Но с моей точки зрения, гораздо более эффективно сразу быть откровенным — чётко и внятно доносить свою позицию. Это позволит и экономить силы, и формировать ту аудиторию клиентов, с которой вам хочется работать, с которыми у вас будет взаимопонимание насчёт ваших возможностей и ответственности.

— Как вы бы посоветовали выстраивать такой диалог?

— Это тоже стоит отнести к важным навыкам педагога — навык конструктивного конфликта. Репетитор может сказать: «Вы хотите, чтобы 100% ответственности за учебные результаты Миши взяла на себя я. Но это невозможно, потому что…» И объяснить, что вы можете влиять вот на это, родители — вот на то, а на что-то повлиять вообще нельзя, потому что на способностях ребёнка к обучению отражаются и внутренние факторы, такие как тип темперамента и уровень развития высших психических функций.

У родителей останется свобода выбирать — согласиться на ваши условия и начать работу или искать другого репетитора. В любом случае на вас не будет висеть груз чужих нереалистичных ожиданий, которые приведут к разочарованию.

Я сторонник именно такого подхода: говори честно и прямо, обозначай границы своих компетенций, оставляй свободу выбирать, подходит это или не подходит.

Читайте также:

Как учителю наладить конструктивный диалог с родителями учеников

Как учителю справиться с особо конфликтными ситуациями

— Бывает, учителя сталкиваются не просто с конфликтами, а с настоящими оскорблениями и хамством со стороны родителей. Как вести себя в такой ситуации?

— Это сложная ситуация, и она должна решаться путём построения очень чётких, железобетонных правил и границ взаимодействия. Я сталкивалась со случаем, когда папа одного ребёнка практически каждый день приходил орать на учительницу — стоя над ней, глядя сверху вниз, и она совершенно замирала. В такой ситуации не нужно молча выслушивать оскорбления, вместо этого стоит твёрдо сказать: «Если вы не успокоитесь, я буду вынуждена уйти». И если человек не успокоится, то разворачиваться и уходить. То есть просто прерывать любую коммуникацию при проявлении агрессии в свою сторону.

— А как обычно заканчиваются такие истории? Часто ли встречаются успешные исходы, когда учителю удаётся выстроить границы, и конфликтные родители начинают нормально с ним взаимодействовать?

— К сожалению, так бывает далеко не всегда. Есть люди, которых невозможно исправить, да это и не задача школьного учителя. Некоторых родителей приходится просто терпеть, и это тоже вызов, особенно для педагогов в государственных школах. Частная школа может расторгнуть договор с семьёй или не продлить его на следующий учебный год — и на этом взаимодействие с проблемными родителями завершится. Государственная школа, конечно, такого себе позволить не может.

— Если ситуация не всегда решается личными действиями педагога, вероятно, тут нужен некий системный подход, чтобы помочь учителям?

— Моя мечта — это психологическая служба в каждой школе, включающая команду психологов, которые поддерживают педагогов, работают с детьми и их семьями, а также соцработников, которые навещают семьи, следят за тем, какой там климат. Я знаю, что в некоторых частных школах есть похожие службы. Это очень благотворно влияет на поведение родителей, потому что само наличие системы, наблюдающей за ситуацией и защищающей интересы учителей, многих останавливает от того, чтобы вести себя грубо и агрессивно. Но большинству учителей, к сожалению, приходится самим с этим разбираться и выбирать — оставаться в школе и как-то справляться или же уходить. Это тяжёлая история.

— Сейчас развивается тренд на внедрение наставничества в школах, когда опытные педагоги помогают начинающим, поддерживают их, в том числе в вопросах взаимодействия с родителями и работы с семьями в группе риска. Как вы думаете, может ли подобная система в каком-то смысле стать заменой психологической службы?

— Мне кажется, нужна всё-таки именно психологическая служба, потому что у опытных педагогов тоже рано или поздно «садится батарейка», и даже опытным педагогам нужно уметь смотреть на себя со стороны. В психологической службе у каждого педагога была бы возможность регулярно разбирать с психологом проблемные кейсы, определять, что можно сделать, а чего нельзя, как себя поддержать. Психолог может проводить и групповые встречи, где учителя обмениваются опытом.

К тому же наличие психологической службы могло бы поспособствовать тому, чтобы педагоги занимались только своей непосредственной работой. Например, при появлении в классе нового ученика не учитель ломал бы голову (помимо своих прямых задач) над тем, как облегчить ему адаптационный период, а психолог. Он посещал бы уроки и наблюдал, как проходит адаптация, планировал мероприятия, с этим связанные, делился бы с учителем своими наблюдениями и предложениями, готовыми решениями. Таким образом, многие непростые ситуации в школах можно было бы решать не за счёт ресурсов педагогов.

Чем вдохновляет профессия учителя, несмотря на все трудности

— Социологические исследования показывают такой парадокс: несмотря на то, что учителя называют много стрессовых факторов в своей работе, многие из них всё равно любят свою профессию и не хотят из неё уходить. Как вы считаете, что такого вдохновляющего и «заряжающего» есть в этой работе, что удерживает в ней?

— Моё любимое выражение — «Кое-кому подходит кое-что». То есть для всех очень по-разному. Некоторые учителя так любят свой предмет, что счастливы просто от того, что всю жизнь занимаются им. Есть те, кто очень любит детей, и для них предмет и всё остальное отходит на второй план — они счастливы уже тем, что просто общаются с детьми. А есть педагоги, которые любят себя в предмете — они счастливы от ощущения себя экспертом в своей предметной области. У каждого из этих типов педагогов будет своя история, почему они остаются в профессии.

— А что вдохновляет лично вас работать именно в сфере образования?

— Сейчас я не работаю в школе или детсаду, но свою педагогическую деятельность полностью не оставляю. Для меня эта работа вдохновляющая, потому что ты можешь воплощать в ней свои гуманистические ценности, видеть, как они прорастают в других людях и как это влияет на мир. Это как создавать маленький оазис смыслов и ценностей, чтобы те, кто в нём пожил вместе с тобой, распространяли эти смыслы и ценности дальше.

Ещё для меня важно, что педагог может остановить страдания, которые передавались из поколения в поколение как эстафетная палочка. Может сказать: «Ребята, давайте не будем передавать это, а начнём передавать что-то хорошее».

И, конечно, когда видишь, что ученик, который дрался и грубил, абсолютно не мог себя контролировать, про которого любой человек со стороны сказал бы: «Да это будущий уголовник», — вдруг меняется, становится душой компании, поступает учиться на врача или тоже на педагога, ты понимаешь, что внесла в это свой вклад. Пока подросток проходил через сложный период, он был не один — рядом с ним были люди, которые его не затравили, не поставили на нём крест, и благодаря этому он остался человеком и сам будет помогать другим. Это, конечно, не может не вдохновлять.