14 янв 2022
0

Нужна ли каждому EdTech-стартапу своя платформа?

Стоит ли «пилить» очередную LMS и какой синдром заставляет российские EdTech-стартапы этим заниматься — в репортаже с конференции EdCrunch.

Иллюстрация: Jackson Hayes / Unsplash / Sailko / Wikipedia / Дима Руденок для Skillbox Media

Екатерина Ерохина

Обозреватель Skillbox Media. Магистр по научной коммуникации, интересуется социологией науки, историей и будущим образования.

Почему на рынке образования не происходит уберизация?

С этого вопроса начала дискуссию «Борьба с синдромом „изобретено не нами“: сотрудничество в области образовательных технологий» CEO и основатель EdTech-акселератора Ed2 и руководитель направления EdTech «Сколково» Наталья Царевская-Дякина.

Казалось бы, для услуг, предлагаемых большинством новых компаний в сфере EdTech, уже давно есть технологическая основа — всё новое, что они предлагают клиентам, заключается в контенте и способах его подачи. Какая разница, на какой платформе передавать этот контент?

Но почему-то каждый стартап «пилит» свою платформу. «Всё это привело к тому, что даже нашим собственным пользователям неудобно сравнивать, неудобно выбирать, неудобно метаться между платформами», — отметила Царевская-Дякина.

Так в чём дело — в синдроме «изобретено не нами», который даёт компаниям ложную уверенность, что собственное решение всегда будет лучше? Или у стремления во что бы то ни стало разработать свою платформу для образовательного стартапа есть реальные основания? Участники дискуссии ответили на этот вопрос так.

Новые системы создают просто потому, что могут

Такой ответ предложил партнёр венчурного фонда «ФРИИ Инвест» Дмитрий Калаев. С его точки зрения, у российских EdTech-стартапов — переизбыток технических и нехватка бизнесовых компетенций:

«Просто есть доступные инженеры. Попробуй найди инженера в Америке, в Англии, в Германии — это дорого, сложно. В России они есть, в каждой шинной мастерской есть свой одинэсник, у каждого стартапа есть свой как минимум один инженер, который делает LMS».

И при такой доступности технических компетенций, считает Калаев, у стартапов есть соблазн разрабатывать аналог существующей технологии всякий раз, когда их что-то в ней не устраивает. Казалось бы, если вы можете сделать лучше, почему бы нет? Но это неправильно, утверждает Калаев: «Просто получше — недостаточно. Надо, чтобы вы могли это сделать в разы лучше, в разы быстрее, в разы удобнее». Небольшое улучшение отнимет силы у стартапа, но не даст заметного преимущества. К тому же более крупные и ресурсные компании скопируют это решение, как только заметят его.

Российский EdTech неохотно идёт на зарубежные рынки

К «натуральному хозяйству» — сами произвели, сами используем — российский EdTech также ведёт, по мнению Дмитрия Калаева, ограниченность рынка. Когда первые возможности для развития исчерпаны, технически подкованные российские компании нередко выбирают не выход за рубеж, а разработку новых платформ для соседних ниш. К этому их подталкивает и стратегия импортозамещения: государственные учреждения и компании с госучастием вынуждены переходить на российский софт, может быть, они выберут именно наш.

Инвесторы хотят видеть технологическую базу

Такой ответ предложил сооснователь EBAC Андрей Анищенко: «Плюс ещё инвесторы говорят: „А, так у вас нет своей технологии… Ну вы — дешёвая подделка“».

Ещё одна близкая причина — маскировка российского EdTech под IT. Стать резидентом «Сколково» и получить налоговые льготы может только компания-разработчик новых, в частности информационных, технологий. Две трети российского EdTech-рынка, по оценке Анищенко, зарегистрированы в «Сколково» именно как IT-компании.

Готовые решения не соответствуют растущим потребностям

Но на определённом этапе развития, уверен Анищенко, EdTech-стартапу точно потребуется собственная платформа, даже если его продукт — уникальный контент, который поначалу вполне получалось транслировать через соцсети, стриминги или существующие платформы: «Особенность всех этих платформ — они как монолит, с которым ничего невозможно сделать».

С этим согласился по опыту своей компании генеральный директор «Цифриума» Алексей Половинкин. Его школа начиналась как онлайн-курсы для одарённых школьников в 2009 году, причём голосовой чат сопровождался отдельной видеотрансляцией, и синхронизации между ними не было. По мере роста спроса стало понятно, что нужна своя удобная платформа с собственной тестирующей системой.

Дмитрий Калаев отметил, что всё равно даже подросшей компании не нужно делать 105-ю на рынке LMS — есть смысл разрабатывать только инструменты, которых ни у кого нет. Например, систему, которая поможет оценить уровень именно вашей входящей аудитории.

Свои технологии — конкурентное преимущество

С тем, что свои технологии могут помочь компании выгодно отличаться от конкурентов, согласились многие участники дискуссии. Андрей Анищенко подкрепил её такими тезисами:

Собственная платформа позволяет постоянно создавать новые продукты. «[Например], мы хотим завтра сделать вебинары или онлайн-чаты — у нас завтра это появляется. Для аудитории за 300 тысяч платящих студентов это важно».
Можно усложнять сервис под любые запросы студентов.

«Когда у тебя 50 тысяч студентов, то система обслуживания этих студентов, преподавателей, их рейтингования — это отдельный большой сложный сервис. Как этих преподавателей увольнять, кому какие давать задачи, как студенту давать выбор [между] „Я хочу [урок у] этого преподавателя, но нужно подождать до завтра“ и „Пусть мне ответит первый ближайший“. Такого сервиса нет в массовом доступе».

Компанию с собственными разработками можно капитализировать. С определённого момента — по мнению Анищенко, достижения выручки в 10 млн долларов в год — делать это нужно обязательно.

Всегда ли к приставке «Ed» нужен «Tech»

Старший менеджер по инновациям и технологиям в обучении BCG U Ждан Шакиров отметил, что есть успешные примеры развития бизнеса в сфере EdTech и по другим путям, не привязанным так сильно к технологиям.

Во-первых, разработчики учебного контента привлекают инвестиции и без собственных технологических решений — в мире достаточно площадок, на которых можно монетизировать свои курсы, считает Шакиров. Например, отметил он, платформа для онлайн-курсов Kajabi: «Ты на нём можешь построить свой маленький „свечной заводик“ по разработке и продаже курсов».

Во-вторых, даже EdTech-компании, для которых технологическая составляющая важнее, — необязательно разработчики больших и сложных решений. Вполне капитализируются и узкие нишевые продукты. Тут Шакиров привёл пример Class Technologies. Их продукт выглядит как отдельная платформа, но фактически это адаптация Zoom для учебных целей.

В любом случае, согласились участники дискуссии, в начале пути стоит проверять гипотезы новых продуктов на общедоступных решениях. Алексей Половинкин отметил, что знает примеры крупных компаний, которые заходят в новые образовательные ниши без собственной технологической базы. А для стартапов это тем более важно, заметил Дмитрий Калаев. Чтобы понять, чего не хватает в стандартных инструментах, нужно проработать в них некоторое время: «[Тогда] ты не теоретически предполагаешь, что тебе понадобится, а по факту уже проверил гипотезы и рынки и это понял».

Чьими будут технологии в EdTech

Участники дискуссии оказались солидарны и в том, что надолго ситуация «каждый EdTech-бизнес пилит свою платформу» не задержится. Будущее, бесспорно, за интеграцией. Но какой она будет? Прозвучали три варианта.

1. Либеральный — каждая компания будет собирать в своё «чудовище Франкенштейна» стандартные чужие решения. Итоговый продукт всё равно может быть при этом интересен пользователям, считает Ждан Шакиров: «Своим уникальным образом склеивания ты, по сути, получаешь уникальную структуру данных, ты можешь сделать совершенно другой продукт». А основатель и генеральный директор RIFGO Андрей Илингин заметил, что сейчас и собственный способ склейки придумывать не надо:

«В Штатах есть некоторые сервисы, которые просто продают интеграцию между другими сервисами: „Мы сынтегрировали себе десять сервисов, пользуйтесь, это такая LMS“. Хотя на самом деле это просто десять других сервисов в одном. Это, кажется, самый большой тренд сейчас».

2. Монополистический путь развития рынка дополнительного образования для взрослых предсказывает Андрей Анищенко. По его мнению, фрагментированный рынок долго не протянет — китайские и американские гиганты скупят сотни платформ и превратят их в «огромные конгломераты контента». Можно предположить, что технологическая основа внутри каждого конгломерата будет более или менее единообразной. Локальными останутся, считает Анищенко, только регулируемые государствами образовательные сферы — детство, школа, университеты.

3. Футуристический сценарий предложил Дмитрий Калаев.

«В пределе мы придём к тому, к чему ещё даже в медицине не пришли, — когда у тебя есть единая карточка пациента с историей жизни, что у тебя надо полечить, улучшить и так далее. То же самое [будет] с навыками. Кто ты, что ты умел делать […] Одновременно и ты сам будешь понимать свои сильные и слабые стороны, и работодатель это будет понимать, и платформа будет говорить: „О, друг, здесь прокачайся, а вот здесь у тебя совсем плохо, но, может быть, и не надо, ты этим не занимаешься“».

Если интеграция пойдёт по такому пути, станет уже не так важно, на каких платформах размещаются отдельные курсы и насколько рынок фрагментирован. Значение будет иметь только то, доступны ли данные отдельных провайдеров основной платформе-интегратору. Судя по последним принятым Госдумой поправкам в закон об образовании, в России такая платформа, скорее всего, окажется государственной.

Читайте также: