Ни оценок, ни наказаний: как было устроено обучение в Доме детей Марии Монтессори

Мария Монтессори выучилась на врача, когда высшее образование, особенно медицинское, было прерогативой мужчин, и стала работать с детьми, отстававшими в развитии. С самого начала своей карьеры она выступала с мнением, что проблемы в развитии детей возникают не столько по медицинским причинам, сколько из-за неправильного подхода к их обучению. Применив собственную методику к своим подопечным, Мария добилась того, что дети, которые раньше значительно отставали от типично развивающихся сверстников, стали опережать их в навыках чтения, письма и счёта.

Это убедило Марию Монтессори в том, что традиционная система обучения приносит мало пользы. В итоге она разработала методику обучения уже не особенных, а нормотипичных дошкольников, которую реализовала в своей школе «Дом детей».

Педагогическим кредо Монтессори стала фраза: «Помоги мне сделать это самому». Суть её в том, что даже маленький ребёнок уже умеет многое и для развития ему очень важно это проявлять: самостоятельно решать задачи, экспериментировать, трудиться по мере сил и изучать то, что ему интересно. Поэтому задача педагога — создать такую среду, в которой ребёнок может реализовать индивидуальные способности, совершать ошибки, не боясь наказания (ведь ошибки — это полезный новый опыт), развиваться в своём темпе, без сравнений с другими детьми.

В течение XX века педагогическая система Монтессори широко распространилась по миру.

В 2024 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла книга Андрея Максимова «Мария Монтессори. Дорога победительницы». Автор рассказывает о детских и юных годах жизни Марии Монтессори, её становлении как врача и педагога, признании в родной Италии и за рубежом, эмиграции в Индию во время Второй мировой войны, возвращении в Европу и последних годах, которые она тоже провела за работой. Эта книга продолжает серию биографий великих педагогов, в которой уже вышли «Песталоцци. Воспитатель человечества» и «Януш Корчак. Жизнь до легенды».

С разрешения издательства мы публикуем фрагмент из книги, в котором рассказывается, как в Доме детей воплощались главные принципы педагогики Монтессори.

Ни оценок, ни наказаний

Итак. Монтессори придумала школу, в которой нет ни оценок, ни экзаменов. Вместо этого ученики ведут дневники, в которых фиксируют свои достижения, а затем обсуждают с педагогом, что получилось, а что — не очень. Понимаете, какая история? Не другой человек — учитель — оценивает тебя, но ты сам. Как писал наш гений: «Ты сам — свой высший суд».

С учителем ведь всегда можно выстроить такие отношения, что он будет к тебе относиться хорошо, что повлияет на его оценку положительно. А не получится выстроить — будет относиться хуже, и оценки сразу ухудшатся. Короче говоря, как это ни печально: оценки куда как часто характеризуют не уровень знаний ученика, а его отношения с педагогом. А с самим собой договориться невозможно. Себя можно, конечно, обманывать, однако это не просто глупо, но непродуктивно.

И вот теперь вопрос: какую привычку мы хотим воспитать у ребёнка? Чтобы он привыкал оценивать себя сам и, таким образом, брал на себя ответственность за любое дело; или чтобы он научался нравиться начальству и делал всё, чтобы заслужить у него награду?

Монтессори придумала школу, в которой вообще не было поощрений и наказаний. Она считала: если ребёнок начнёт работать ради того, чтобы его похвалили, то его перестанут интересовать иные цели учёбы. Он будет стараться заслужить похвалу любыми средствами, и вся его энергия уйдёт именно на это. Она была убеждена: система наград помешает человеку отыскать призвание, собьёт его с истинного пути. Вместе того чтобы заниматься самореализацией, он со страстью начнёт искать возможности получить поощрение.

Что касается наказаний, то они, по мнению Монтессори, всегда есть форма угнетения и даже репрессий. Воспитывать человека свободным и одновременно наказывать его Монтессори считала невозможным. Честно говоря, особой разницы между поощрением и наказанием она не видела.

Что же это получается: в школе Монтессори никак не поощряли учеников? Так нельзя сказать. Просто эти поощрения были совсем иного качества, нежели мы привыкли. Монтессори приучила и педагогов, и учеников исходить из того, что сама по себе интересная работа — уже награда. А если ты сумел сделать то, что ещё вчера у тебя не получалось — это просто суперприз! Не медалька (или оценка), полученная из чужих рук, является поощрением, а интересная жизнь. То же самое и с наказанием. Монтессори считала: главная задача ребёнка — расти и развиваться. Соответственно, если ты остановился в своём развитии — значит, сам себя и наказал.

Она сделала то, на что и сегодня не решаются учителя подавляющего большинства школ мира: убрала из общения с детьми пресловутый педагогический метод «кнута и пряника». Мы, увы, редко задумываемся над тем, что этот «педагогический метод» означает не что иное, как дрессуру. Мы дрессируем наших детей, заставляя их делать именно то, что нам, взрослым, представляется важным. Таким образом, приучая их к двум жизненным законам.

Первый. Твои собственные желания — ничто.

Второй. Если хочешь чего-то добиться, научись выстраивать отношения с теми людьми, в чьих руках пряник и кнут.

Мария Монтессори действовала иначе. Она предполагала, что в её школах будут воспитываться самостоятельные дети; те, кто сами себе и кнут, и пряник, и что хотите ещё; те, кто умеет оценивать собственные поступки и отвечать за них. И, самое главное, те, кто понимает: счастье никогда не находится там, где чужие желания. Счастье — осуществление того, что хочешь сам. Волюнтатерапия работает всегда.

Духовность — как деятельность

Итак. Монтессори придумала школу, основным в которой будет именно духовное воспитание. Подозреваю, эту фразу вы, дорогой читатель, прочли без интереса. Поскольку мы сегодня так много говорим про духовность, что само слово замылилось, и не все понимают: а в чём, собственно, его смысл? На самом деле вопрос: «Что такое духовное воспитание?» — очень интересный.

Согласимся: любое воспитание может быть духовным, а может — антидуховным. И не всегда и не вдруг можно отыскать разницу. Монтессори считала: духовность воспитывается только через интересную работу. Когда есть творческая деятельность, то с её помощью маленький человек строит сам себя. То есть находится в постоянной творческой деятельности. Другими словами: воспитывает себя духовно. Таким образом получатся: духовность — это деятельность по строительству ребёнком самого себя. В новой школе необходимо добиваться такой ситуации, когда духовные (и педагогические) проблемы будут решаться не путём окрика, не путём наказаний, а с помощью важной и интересной работы.

Эдвин Мортимер Стэндинг — ученик и биограф Монтессори — заметил: «Мы не понимаем всего того, чему она старается научить нас, но для всех нас это духовный стимул». Когда педагог — в данном случае Мария Монтессори — нацелен на то, чтобы обучение было духовным, это непременно ощущают и ученики. Можно передать человеку умение делать табуретки или лепить котлеты. Духовность так не передаётся. Это скорее ощущение, которое человек должен прочувствовать. И если для учителя духовность — не просто слово, но то, что необходимо передать ученикам, воспитать в них, — то дети это непременно почувствуют.

Без кафедры и букварей

Итак. Монтессори придумала школу, в которой не будет кафедры для учителя и фронтальных уроков; школу, в которой дети разных возрастов станут учиться вместе. Когда нет учительской кафедры, когда дети не сидят за партами, а ползают по полу, — это что такое вообще? Это среда. Такая специальная среда, в которой учиться комфортно. Мы о ней поговорим ещё подробно и отдельно, потому что именно формирование специальной детской среды Монтессори считала принципиально важным при создании школы.

Ну, хорошо. А буквари-то ей чем не угодили? Отсутствие букварей — это возвращение к принципам элементарной педагогики Иоганна Генриха Песталоцци, который считал: детей необходимо учить на элементарных, понятных примерах, а не на картинках из книги. То есть, если мы, скажем, хотим объяснить, что 2 + 1 = 3, это лучше делать, не показывая картинку из учебника, а положив перед ребёнком два яблока и потом прибавив к ним третье. То, что Песталоцци ощутил, Монтессори объяснила, сделав одно из своих величайших открытий. Она поняла разницу в том, как получают знания дети и взрослые.

Например, Монтессори была убеждена, что когда малыш учится говорить, то он не запоминает звуки, а впитывает их, чтобы потом безошибочно воспроизвести. Владение языком становится, таким образом, частью личности человека, частью его психики. Не надо специально учить ребёнка говорить. Надо с ним разговаривать, и он научится всему сам. Ребёнок обладает абсорбирующим разумом, который впитывает всё, что находится вокруг него и, соответственно, его формирует.

Понимаете? Нет ничего такого, что может не повлиять на юного человека — он всё впитывает, и всё влияет на его формирование. Поэтому — какие буквари? Для чего? Какие «фронтальные» уроки, если, условно говоря, червяк на ветке может оказать на формирование юного человека куда больше влияния, чем пусть даже важная, но скучная учительская лекция?

Монтессори старалась создать такую школу, в которой все впечатления ребёнка, все встречи, все разговоры и, разумеется, все знания позитивно скажутся на его формировании.

Уважение — как норма

Итак. Монтессори придумала школу, в которой учеников будут уважать не за то, что они хорошо учатся, и вообще не за что-то конкретное, а за то только, что они — люди. Слова красивые. Слово «уважать» — прекрасно. А если прибавить к нему ещё и слово «ребёнка» — тогда получится «уважать ребёнка» — и вовсе замечательное словосочетание. Никто, главное, протестовать не будет: все за то, чтобы ребёнка уважали. Против нет. Воздержавшихся нет.

Но тут возникает вопрос: а что, собственно говоря, это словосочетание означает конкретно? Уважать ребёнка — это как? В школе Марии Монтессори уважать ребёнка означало в первую очередь предоставить ему возможность быть самим собой. Уважать человека — значит не переделывать его под свой лад, но согласиться с тем, каким его создал Бог (Природа). Если вдуматься — сложнейшая задача.

Согласимся, нам, взрослым, так и хочется дать дитятке какой-нибудь совет, постелить соломку, чтобы упал мягко, а то и сделать за него некое важное, но трудное дело. Монтессори едва ли не коллекционировала случаи, когда взрослые, из лучших побуждений, хотели помочь ребёнку, а получалось, что вместо этого проявляли к нему неуважение.

Однажды в классе случилось такое событие. Дети взяли большой таз, налили туда воды, запустили разные игрушки и смотрели, как те плавают. Такой «урок» не возбранялся, ведь дети удовлетворяли своё любопытство. Вообще, в школе детям не запрещали делать ничего, если это было безопасно и интересно для них. Двухлетнему (!!!) мальчику тоже было увлекательно поглядеть, что там творится в тазу. Но, маленький, он ничего не видел. Попробовал пробиться сквозь частокол ног — не вышло.

Тогда он сел и задумался, что надо делать. Взгляд ребёнка упал на стул, и улыбка тут же появилась на его лице — родилось решение. Поскольку мебель в школах Монтессори всегда была лёгкая, чтобы детям нетрудно было её передвигать, мальчик без труда пододвинул стул к толпе любопытных и уже собрался на него залезть, чтобы посмотреть, как плавают игрушки в воде… Но тут его мучения заметила воспитательница, и — сугубо из лучших побуждений — подняла малыша на руки, чтобы он мог всё разглядеть. Ребёнок не обрадовался — о нет! Он очень огорчился, с трудом сдержал слёзы.

Оказалось, что самое главное для него заключалось не в том, чтобы увидеть то, что видят другие, но в том, чтобы самостоятельно решить эту задачу. «Малютка уже начал чувствовать себя победителем и вдруг ощутил бессилие в объятьях двух сковавших его рук», — констатирует Монтессори. Получается: уважение — не в том, чтобы помочь, а в том, чтобы дать возможность самостоятельно решить задачу. Даже двухлетнему человеку. Уважить самостоятельное решение другого.

Ещё одна история от Марии Монтессори. Девочка собирала пазл. Долго, увлечённо, самостоятельно. Остался маленький фрагмент, а она никак не могла понять, как его вставить. Сидела, задумавшись. Подошла тётя девочки и быстро вставила фрагмент на нужное место. Тётя, разумеется, ждала благодарности, — ведь она помогла! Вместо этого девочка разрыдалась и воскликнула:

— О, тётя, ты всё испортила! Всё!

Уважать ребёнка — это дать ему возможность самостоятельно победить самого себя, своё собственное неумение. Впрочем, разве только к детям относится этот вывод? Разве не в любом возрасте уважение к человеку означает в первую очередь предоставление ему возможности самому победить себя, вчерашнего? Так рекомендации в воспитании детей вполне себе пересекаются с философией жизни взрослых людей. «Помоги мне это сделать самому!» — не просто указание в направлении деятельности школы. Это призыв к конкретному движению в сторону уважения ребёнка. Такую школу она придумала и хотела сделать.