Дома трудолюбия в Российской империи: что это были за учреждения и чему там учили

Во второй половине XIX века количество нищих и бездомных людей в Российской империи росло. Армию городских безработных, особенно заметную в Москве и Петербурге, пополняли выходцы из деревень и провинции, бежавшие из родных мест за лучшей жизнью. Здесь они нередко оказывались в тяжёлом положении: без денег, работы, документов, жилья и какой-либо поддержки — нуждающиеся в России могли претендовать только на мизерные пособия и бесплатные обеды. От голода многие из них шли на преступления.

Другой заметной проблемой стала безнадзорность детей. У одних родители умирали, у других целыми днями вынуждены были работать, у третьих беспробудно пили, а иные ребята сами сбегали из дома из-за невыносимых условий и под влиянием неблагоприятного окружения. Большое количество несовершеннолетних фактически жили на улице, подвергались эксплуатации и насилию, становились преступниками и алкоголиками.

В попытке бороться с этими проблемами появлялись различные общественные инициативы в виде благотворительных учреждений, которые не просто обеспечивали нуждающихся кровом, пищей или одеждой, а давали им работу и возможность жить своим трудом. Там обучали полезным навыкам, с помощью которых можно было встроиться в нормальную жизнь. Это были дома трудолюбия.

Как появились дома трудолюбия

Милостыня — один из самых древних способов помощи нуждающимся. Но ещё с допетровских времён в России распространялась идея о том, что такая помощь не даёт людям шанса выбраться из тяжёлого положения, а только стимулирует их и дальше попрошайничать.

Однако первые специальные заведения для бездомных и нищих, где те могли жить и работать, появились только при Екатерине II. В «Учреждении о губерниях» 1775 года императрица писала, что следует создать дома, в которых «дают работу, а по мере работы пищу, покров, одежду или деньги… принимаются совершенно убогие, кои работать могут и сами добровольно приходят…».

Однако туда вскоре стали свозить на принудительное содержание бродяг и нищих, пойманных при прошении подаяния (это было запрещено), а позднее и мелких преступников, но никак не добровольцев, впавших в нужду. Например, Московский работный дом уже в 1785 году соединили со смирительным домом для «буйных ленивцев», а в 1870 году и вовсе перепрофилировали в городскую тюрьму, известную как «Матросская тишина». Другой московский работный дом, названный «Юсуповым» по зданию, в котором располагался, и учреждённый в 1837 году, не смог предоставить подопечным работу, а соответственно, и плату за неё. В итоге он превратился в приют, куда полиция доставляла пойманных на улицах Москвы нищих.

Создававшиеся при Александре I учреждения тоже быстро поменяли формат и превратились в профессиональные школы и приюты для бедных детей. С 1847 года они стали называться Елизаветинскими (в честь супруги императора Елизаветы Алексеевны) училищами.

Читайте также:

Как при российских императрицах работало «параллельное министерство просвещения»

Гораздо ближе к идее трудовой помощи была учреждённая в 1833 году в Петербурге камер-юнкером Анатолием Демидовым женская мастерская. Она получила название Демидовского дома. Меценат из знаменитой семьи горнозаводчиков пожертвовал 500 тысяч рублей на приют, в котором 50–60 женщин проживали постоянно и 150–275 приходили ежедневно на работу.

Здесь их обеспечивали материалами и инструментами, несколько раз в день кормили. Детей можно было оставить в яслях и школе при Демидовском доме. Но и Демидовский дом пережил реорганизацию: в 1894 году его преобразовали в первое в России женское коммерческое училище, а в 1904-м — в гимназию и педагогические курсы иностранных языков.

Примеру Демидова последовали многие благотворители. Они стали учреждать свои мастерские. Одним из лучших на этом поприще считалось Общество поощрения трудолюбия «Муравейник», председательницей которого стала известная благотворительница княжна Александра Стрекалова (1821–1904). Она создала в Москве благотворительное общество, из которого потом вырос знаменитый приют Рукавишникова для трудных подростков, а чуть позже — «Муравейник» в помощь нуждающимся женщинам.

В «Муравейнике» женщинам давали швейную работу. Члены общества (благотворители) обязались вносить в его кассу не менее одного рубля ежегодно и заказывать не менее двух предметов одежды — чтобы обеспечить заказами подопечных.

Дальше создания мастерских, впрочем, никто, включая Императорское человеколюбивое общество — крупнейшую благотворительную организацию того времени, не шёл, и помощь нуждающимся в стране была явно недостаточной.

Первый «настоящий» дом трудолюбия появился в 1882 году в Кронштадте. Портовый город привлекал много рабочих рук, но они требовались только в сезон навигации, а потом люди по полгода сидели без дела. Кроме того, здесь оказывались многие высланные из Петербурга за бродяжничество. В итоге Кронштадт так наводнился отчаявшимися людьми, что ночью там было опасно выйти на улицу.

Бороться с этим решил проповедник, настоятель Андреевского собора в Кронштадте Иоанн Кронштадтский (в миру Иван Сергиев), впоследствии канонизированный как святой. Отец Иоанн, видя, как одни и те же люди раз за разом приходят за подаянием, разочаровался в милостыне. Вдохновившись обществом «Муравейник», он с 1872 года стал продвигать идею приюта, где нуждающиеся могли бы получить работу, и обратился с ней к обеспеченным кронштадтцам.

В 1882 году идею Иоанна Кронштадтского, наконец, удалось реализовать. Значительную роль в открытии дома трудолюбия сыграл также правовед барон Отто Буксгеведен, опиравшийся на передовой европейский опыт. Заведение основали в память недавно скончавшегося Александра II на значительные пожертвования царской семьи.

Кронштадтский дом трудолюбия должен был охватить все социальные низы: от детей-сирот, женщин и стариков до физически здоровых мужчин. Здесь они получали и работу, и пристанище. Во многом благодаря популярности Иоанна Кронштадтского приют быстро разросся и превратился в целую сеть из полутора десятков благотворительных учреждений. В эту сеть входили, например, убежище для сирот и дневное пристанище для приходящих детей, приют с ночлегом за три копейки (намного дешевле, чем в других местах), народная столовая, где за небольшую плату продавали обед, а на праздники организовали бесплатный стол для нескольких сотен человек. Также действовали полностью бесплатные призрение бедных женщин, амбулаторная лечебница, начальное народное училище и детская библиотека при нём, народная читальня. Уже в 1896 году Кронштадтский дом трудолюбия дал работу без малого 22 тысячам человек.

По образцу Кронштадтского были созданы дома трудолюбия в Петербурге (в 1886-м) и Пскове (годом позже), затем в Смоленске, Тамбове, Киеве, Саратове, Орле, Митаве, Ярославле, Казани и других городах. Весомую роль в их появлении также играл Отто Буксгеведен. К 1896 году по всей стране действовало уже больше 40 таких заведений, а в начале 1900-х — более 100.

В основном дома трудолюбия открывали благотворительные общества, попечительства и меценаты, сами добывавшие средства для их существования, например с помощью кружечных сборов или благотворительных лотерей и концертов. Помогали им местные власти и земства: шли навстречу по административным вопросам, выделяли землю, обеспечивали работой, например делая заказы на пошив белья для больниц. Но дома трудолюбия всё равно были убыточными предприятиями.

К концу века два провинциальных дома трудолюбия попросили у императрицы принять их под своё покровительство, и тогда к делу подключилось государство. В 1895 году вышел указ императора, согласно которому появилось Попечительство о домах трудолюбия и работных домах (позднее — Попечительство о трудовой помощи). Оно находилось под покровительством императрицы Александры Фёдоровны, супруги Николая II. Основной задачей Попечительства Александра Фёдоровна провозгласила «стремление к облегчению участи неимущих доставлением им честного труда как единственного залога счастливой и на христианских началах основанной жизни». В состав Попечительства вошли Иоанн Кронштадтский и Отто Буксгеведен. За десять лет Попечительство выделило заведениям трудовой помощи 966 тысяч рублей, давая беспроцентные ссуды на крупные траты.

Также Комитет Попечительства, назначаемый и возглавляемый императрицей, регламентировал внутреннюю жизнь и организацию учреждений трудовой помощи. Он разработал примерный проект устава и правил домов трудолюбия и рекомендации к их организации.

С подачи Попечительства для детей по всей стране тоже стали открывать дома трудолюбия — их называли Ольгинскими приютами. Первый появился в 1895 году в Царскосельском уезде в честь рождения Великой княжны Ольги Николаевны — дочери Николая II и Александры Фёдоровны. Землю и деньги для него пожертвовал император. Это учреждение должно было «призревать, нравственно развивать и приучать к труду бедных беспризорных детей столицы, лишённых всякого воспитания и образования, зачастую и куска хлеба». К 1905 году ольгинских приютов было уже 35. Кроме того, специальные детские отделения устраивали в некоторых взрослых домах трудолюбия.

Деньги Попечительство получало не только из казны, но и из личных пожертвований императрицы Александры Фёдоровны и частных лиц, а также от продажи изделий, созданных в подведомственных ему заведениях.

Как были устроены дома трудолюбия для взрослых

Поначалу дома трудолюбия представляли собой биржи труда, куда приходили безработные в поисках заработка, но затем в них стали пытаться перевоспитывать и «профессиональных» бродяг, мелких преступников и прочих представителей социального дна.

Постепенно сложилось два вида учреждений. Первый — работные дома — были колониями на окраине или за городом с принудительным содержанием как раз для тех, кто дошёл до «дна» и, как считалось, не мог самостоятельно с него подняться. Сюда их доставляла полиция. Второй — собственно городские дома трудолюбия для тех, кто лишился заработка и оказался в нужде недавно. Сюда люди приходили по своему желанию и вольны были уйти в любой момент.

В первую очередь дома трудолюбия должны были вывести нуждающихся с улицы и помочь им развить или восстановить трудовые навыки. Обращавшимся в них оказывали экстренную материальную помощь: обеспечивали бесплатными или дешёвыми обедами, жильём, а главное — работой, хоть и с низкими заработками.

Дома трудолюбия либо помогали найти работу на стороне, действуя почти как современные службы занятости (старались подбирать, по возможности, в соответствии с трудоспособностью и профессиональной подготовкой человека), либо предоставляли её сами — в собственных мастерских. В них были доступны 35 видов рабочих промыслов: швейный, столярный, переплётный, сапожный, слесарный, корзиночный, портняжный, кружевной, обойно-матрасный, коробочный, типографский, чулочный и другие. Для городских учреждений и частных заказчиков подопечные работных домов выполняли дорожно-земляные, садовые и огороднические работы, занимались погрузкой-разгрузкой, уборкой, расклейкой афиш, уходом за скотом и так далее.

Все заботы по хозяйству учреждения, такие как уборка, стирка, готовка, починка одежды (её здесь выдавали), «клиенты» также выполняли самостоятельно. Образованные вели канцелярию. За труд назначалось либо поденное, либо сдельное жалованье. Причём подопечным полагалось от ¼ до 2/5 полного заработка — остальное уходило дому трудолюбия на покрытие расходов. Жалованье выплачивали лишь при увольнении, а во время содержания выдавали только на определённые нужды. Женщинам платили примерно в полтора раза меньше, чем мужчинам.

Но доходы от работы покрывали расходы домов трудолюбия не целиком. Дело в том, что многие подопечные вообще не могли работать, потому что были ограниченно трудоспособны, больны, не имели профессиональной подготовки или просто не особо старались. Тем не менее в мастерских порой создавались высококлассные изделия, способные взять Гран-при на Международной выставке.

Так как большинство призреваемых в домах были крестьянами, не владевшими рабочими профессиями, для них в мастерских организовывали профессиональное обучение. А в заведениях для образованных подопечных (были и такие) обучали работе на печатной машинке, бухучёту и иностранным языкам. Словом, давали возможности для получения интеллигентной профессии.

Устраивали в домах трудолюбия и общеобразовательное обучение взрослых, помогая им стать хотя бы элементарно грамотными (в Российской империи вплоть до революции даже начальная школа так и не стала обязательной).

При Кронштадтском доме организовывали просветительские народные чтения на христианские и общеполезные темы, по литературе и истории. При домах трудолюбия также функционировали библиотеки-читальни с художественными, научно-популярными, религиозно-нравственными книгами и газетами.

В устройстве домов трудолюбия, конечно, было немало проблем. Платили в них не просто мало, а чрезвычайно мало. Так, корреспондент «Русских ведомостей» писал, что из 300–500 человек, приходивших в 1906 году в разгар безработицы в Московский городской дом трудолюбия, лишь немногие брались за работу. Отказавшиеся сетовали, что «готовы не есть, не пить, но им нужны деньги для посылки семьям, а плата в 25 копеек в день для этого крайне мала» (для сравнения, чернорабочий тогда зарабатывал за день 95 копеек). Не были приспособлены дома трудолюбия и для умелых квалифицированных работников, так как попросту не имели всех необходимых инструментов и не устраивали сложных мастерских.

Да и в целом материальное обеспечение зачастую хромало: не хватало столовых, жилья, одежды и питания, а то, что было, отличалось низким качеством. Вот как рассказывал о своём пребывании в Московском городском доме трудолюбия в 1902 году крестьянский писатель Семён Подъячев:

В провинциальных домах трудолюбия дела обстояли ещё хуже. Например, Курский размещался в трёх небольших комнатах, где собирались до 60 человек. Столовая и приют действовали отдельно от дома, что не очень мотивировало подопечных трудиться. Пожертвований дом почти не получал. Работали в нём только шесть-восемь женщин в день, занимаясь глубоко убыточной починкой мешков. Правда, стоит сказать, что через несколько лет, к 1905 году, положение Курского дома трудолюбия значительно улучшилось.

Тем не менее и при таком скудном содержании домов трудолюбия некоторые подопечные находили, чем в них поживиться, и сбегали, прихватив выданную одежду и что-нибудь ещё.

Несмотря на недостатки, дома трудолюбия всё же сыграли значительную роль в борьбе с нищенством.

Что представляли собой детские дома трудолюбия

В детских домах трудолюбия подопечных готовили к самостоятельной жизни: давали им хотя бы начальное образование (заметим, что вплоть до революции оно так и не стало официально обязательным для всех), старались приучать к умственному и физическому труду, разумным развлечениям и в целом воспитывать. Работу с детьми, правда, осложняло то, что ребята поступали в эти заведения не одновременно в начале года, а пополняли его ряды постоянно.

Например, в санкт-петербургских домах трудолюбия дети занимались уроками на протяжении всего года без каникул, но всего по полтора часа в день. Изучали Закон Божий, чтение, письмо, арифметику. Им также давали фрагментарные знания по литературе, географии и истории, обучали хоровому пению, рисованию и черчению с техническим уклоном. Многие учителя работали с детьми безвозмездно.

Дополнительно в домах могли проводить научно-популярные лекции. Например, врач заведения рассказывал о строении человеческого тела, чтобы впоследствии, став взрослыми, ребята смогли оказать первую помощь пострадавшему при несчастном случае.

С подросткового возраста, который считался наиболее важным для становления личности, воспитанников начинали обучать ремёслам, чтобы дать им возможность самостоятельно зарабатывать на жизнь в будущем. Овладев ремеслом в одной из мастерских, подростки начинали выполнять заказы.

По устройству дома трудолюбия и ольгинские приюты были похожи на воспитательно-исправительные приюты, об одном из которых мы уже писали. В них действовала строгая дисциплина с системой наказаний и поощрений, которые заносили в специальные биографические листки. Воспитанников старались пристроить на будущее место работы, по возможности сохраняя с ними связь, либо отдавали родным, если те искали своих детей, или если приют нашёл их (родных) сам.

Подросткам старались организовать досуг: устраивали чтения с теневыми картинами, экскурсии, подвижные игры, беседы, иногда водили в театры и на концерты, выставки, создавали условия для занятий гимнастикой, пением, игрой на балалайке. При детских домах трудолюбия тоже нередко создавали библиотеки, получая книги от благотворителей.

После 1917 года все дома трудолюбия в России были закрыты. С 2000-х годов некоторые благотворительные организации снова воссоздают их по образу и подобию тех, что открывались без малого полтора века назад. Вот пара примеров: один и второй.