«Пенсия — отличное время для учёбы»: 69-летняя студентка, ставшая иллюстратором

В интервью Нина Николаевна рассказывает:

• почему решила на пенсии заняться иллюстрацией;
• какие курсы она выбрала;
• почему игнорировать чужое мнение — это нормально;
• как творчество помогло ей пережить кризис среднего возраста;
• чему её научил Антон Чехов.

— Всю жизнь вы работали хирургом-онкологом. Почему выбрали такую сложную профессию?

— Тогда было другое время, другая идеология. Сейчас вам покажется это странным, но представьте себе шестидесятые годы, когда нам говорили: «Прежде думай о родине, а потом о себе. В первую очередь надо быть полезным людям!» Мои внуки просто смеются над этим: «Бабушка, неужели ты во всё это верила?» Да, верила. Верила, что мы построим коммунизм, что у нас будет светлое будущее. Верила, что я окончу институт и буду спасать людей. Мне было важно приносить пользу. Сегодня же в мире деньги вышли на первый план, и если профессия плохо оплачивается, то она никого не интересует.

«Я не художник, и мне надо начинать практически с нуля»

— Нина Николаевна, у вас такой разнообразный и богатый опыт, почему сейчас вы решили заняться иллюстрацией?

— Когда мне пришлось выйти на пенсию, денег стало намного меньше. Моя пенсия — 20 тысяч рублей. Этого мало для жизни, тем более для меня как писательницы. Издание книги — это дорогое удовольствие: однажды тираж моего романа обошёлся в 130 тысяч рублей. Поэтому во время карантина я поняла: надо осваивать новую профессию. Сначала я хотела сделать сайт для продажи книг, но потом поняла, что затея плохая: я не такая известная, а сайт ещё нужно раскручивать.

Я продолжила искать возможную подработку — и вспомнила, что когда-то увлекалась рисованием. Я даже ходила в изостудию — правда, это было 30 лет назад, да и студия была детская. Поэтому я вернулась к своему хобби и довольно быстро обнаружила курсы Skillbox. Посмотрела и другие школы, потому что курсы у вас не самые дешёвые.

Но Skillbox зацепил меня серьёзным подходом к учёбе: я не художник, мне надо начинать практически с нуля. И не просто учиться рисовать для себя, а в перспективе ещё и зарабатывать.

— Насколько я знаю, вы купили три курса: один из них прошли, а ещё два в процессе. Расскажите, как вы учитесь: насколько вам интересно и что даётся труднее всего?

— Всё так. Первый курс, который я купила, — это «Скетчинг для дизайнеров». Он меня потряс, и я получила огромное удовольствие от лекций Ильи Митрошина. Я настолько вдохновилась учёбой, преподавателями, своими успехами (в процессе я написала и защитила диплом), что решила не останавливаться.

Поэтому я купила ещё два курса — «Коммерческая иллюстрация с нуля до PRO» и «Скетчинг на планшете». Вот здесь и начались первые трудности. Мне было сложно освоить Adobe Illustrator, и если бы не мой преподаватель Юлия Свобода, то я бы бросила учёбу. Юля мне очень помогает: подсказывает, где что можно посмотреть или почитать, подбадривает меня. Большое ей спасибо!

Последние 2-3 месяца я борюсь с Illustrator со слезами и криками, но я упорная, так что рано или поздно его освою. Сложность в том, что вы, молодые, буквально родились со знанием компьютера, а наше поколение — нет. Вот, например, у меня в графическом редакторе стилус то рисует, то стирает — иногда я никак не могу с ним совладать.

— Ну что вы! До дипломной работы не каждый дойдёт, а вы её защитили. Кстати, вы уже пробовали зарабатывать иллюстрацией?

— Пока мой уровень для этого не годится. Сначала я должна подружиться с Illustrator и SketchBook, чтобы чувствовать себя увереннее.

Игнорировать чужое мнение — это вполне нормально

— Нина Николаевна, вы сказали, что учились рисовать в детской изостудии. Расскажите про тот опыт.

— В начале девяностых других вариантов не было: ни частных школ, ни онлайн-уроков. Помню, как директор изостудии удивилась, но всё равно записала меня в мои сорок ученицей старшей группы (с ребятами от 13 до 16 лет). Дети относились ко мне без пиетета: радовались, когда у меня что-то не получалось, когда мне ставили тройки. Всё-таки подростки жестокий народ, но меня это не задевало. Позже мы даже подружились, и сейчас я вспоминаю тот период только с теплом.

— Вы всегда так спокойно относились к чужому мнению?

— Спокойствие приходит с опытом. Помню, когда я только начала писать, многие родственники меня не поняли и не поддержали. Сначала я удивлялась такой реакции, а потом решила: «Бог с ними! Мне нравится то, что я делаю, и этого уже достаточно». Когда была жива мама, она читала все мои книги и восхищалась: «Неужели ты это сама написала?!» Мама была моей самой верной читательницей. Ещё были товарищи, которым нравилось моё творчество, но были и критики.

— Да уж, сложно быть ни на кого не похожим: в лучшем случае тебя не поймут, а в худшем — попытаются исправить.

— Именно так. Поэтому я много лет писала в стол, издавала книги для себя. В нашей стране многие деятели искусства становятся знаменитыми после смерти, потому что при жизни их просто не принимают. Может, когда-то мои дети или внуки захотят разобрать коробки с книгами и что-то из этого выйдет.

— Вы сказали, что хотите иллюстрировать свои книги. А зачем взрослой прозе картинки?

— Во-первых, не вся взрослая проза без картинок. Это автор решает: будут они или нет. Мне бы хотелось передавать в своих книгах образы героев — так, как вижу их я. Во-вторых, я многое пишу для подростков и вижу интерес молодёжи к комиксам — и их я тоже могу создавать, придумывая истории в картинках.

Золотые девяностые, московская богема, вступление в Союз писателей

— Нина Николаевна, а о чём ваши книги? Может, есть какой-то конкретный жанр?

— Самый первый сборник я написала в 40 лет, чтобы как-то выйти из кризиса среднего возраста. Тогда я работала хирургом-онкологом, поэтому очень много сил и времени отдавала больным. И в первой книге я поделилась своими переживаниями на работе и посвятила текст друзьям. Дальше темы были другие. Естественно, в 40 лет эмоции ярче, чем в 60, поэтому и книги не могут быть одинаковыми.

— Выходит, что на пенсии литература стала вашим способом расслабиться?

— Человеку всегда нужно дело, иначе он угасает. Литература стала моей новой профессией, когда государство сообщило, что как медик я не нужна. Тогда я посвятила большую часть времени писательству, хотя всё-таки золотой период моего творчества — это девяностые годы. Помню, как я устраивала литературные вечера благодаря моей знакомой из библиотеки, общалась с актёрами, писателями, художниками, за что должна сказать спасибо коллеге, а по совместительству жене Юрия Александровича Бычкова, чеховеда и директора музея-заповедника А. П. Чехова «Мелихово».

— Нина Николаевна, вам не обидно, что вы столько лет отдали литературе, а ни признания, ни заработка так и не получили… Почему вы продолжаете этим заниматься?

— Потому что я получаю от этого удовольствие. Награды и медали у меня всё же есть, и я член Союза писателей. В прошлом я надеялась, что Союз поможет мне продвинуть книги, но этого не произошло. Несмотря на это, мне было приятно видеться, общаться с людьми, которые тоже пишут книги.

Конечно, как любой художник, я тщеславна и в душе мечтаю о большем признании, но не всё измеряется им. Я люблю писать, мне нравится переносить на бумагу мысли, вживаться в героев.

Литература помогла мне выразить себя, у меня появился собственный стиль письма. Хотя, конечно, я наблюдала за классиками, старалась приблизиться к манере моего любимого писателя Антона Павловича Чехова. Кстати, он тоже был врачом. Мне нравятся его истории: они очень настоящие, и в них так много грустной иронии. Почему-то мне кажется, что именно такой взгляд на жизнь больше всего похож на правду.