Слом четвёртой стены: что это такое и как он работает в сериалах

Вы наверняка видели, как в фильмах герои обращаются прямо к зрителю, глядя в камеру. Это и есть слом четвёртой стены, и в кино он появляется довольно часто.

Во время работы над новым номером о сериалах команда журнала ORNAMENT выяснила, что благодаря телевизионным и стриминговым проектам приём эволюционировал. Разбираемся, как это произошло, на примере культовых проектов в трёх жанрах — драмы, комедии и драмеди.

ORNAMENT

Иллюстрированный журнал о кино

---

ссылки

Что такое слом четвёртой стены

Четвёртая стена — это условная, вымышленная грань, которая отделяет кадр или сцену от аудитории. Зрители находятся вне пространства сцены, как будто за этой четвёртой стеной, поэтому становятся вуайеристами и получают возможность подглядывать за происходящим. Причём для зрительского опыта важна иллюзия, что они остаются незамеченными.

Но иногда четвёртую стену ломают. Вымышленный мир смешивается с реальным, персонажи признают, что существует аудитория, для которой они играют, — и тем самым выводят фильм или спектакль на метауровень.

Как правило, у слома четвёртой стены есть три основных цели:

• дополнить сцену комментарием персонажа;
• позволить герою высказаться;
• подчеркнуть, что происходящее на экране — вымысел.

С наступлением сериального бума в 2000-х слом четвёртой стены перекочевал на телеэкраны и стриминговые платформы. Этот приём стал фишкой многих проектов — но главное, сериалы стали по-своему его переосмысливать и дали слому четвёртой стены вторую жизнь.

«Офис»

«Офис» — революционный для своего времени ситком, который отказался от многих традиционных для жанра приёмов — например, от съёмок в павильоне и закадрового смеха. Но от этого стал только смешнее.

Слом четвёртой стены в «Офисе» появился из-за съёмки в стиле мокьюментари — это ещё одно решение, которое выделяло сериал на фоне других ситкомов: о его героях, самых обычных сотрудниках самого обычного офиса, снимают документальный фильм. В первом сезоне они ещё стесняются съёмочной команды и играют на публику, но со временем привыкают и принимают камеру как часть своей рабочей жизни.

В сериале есть два вида слома четвёртой стены: во время интервью и по ходу сюжета.

• Интервью герои «Офиса», как правило, дают режиссёру тет-а-тет. Поначалу они смущаются и молчат, но вскоре начинают общаться со съёмочной группой, как с друзьями: жалуются на коллег, обсуждают офисные слухи и даже делятся сокровенным.
• Слом четвёртой стены по ходу действия подчёеркивает комичность сюжета. Такие обращения в камеру часто рождались спонтанно: когда во время диалога кто-то из актёров хотел дать оценку происходящему, оператор это замечал и быстро наводил на него камеру.

Чаще всего этим приёмом пользовался Джим Халперт — его молчаливые взгляды на зрителя стали фишкой персонажа и красноречивой оценкой происходящего в «Офисе». Большая часть аудитории ассоциирует себя именно с ним или с Пэм — по словам создателей сериала, самыми адекватными людьми в офисе. Через Джима транслируется оценка зрителя: если он с ухмылкой посмотрел в камеру, значит, происходит что-то абсурдное и смешное.

В «Офисе» слом четвёртой стены начал работать как панчлайн — действие или фраза, которое доводит шутку до кульминации. Майкл Скотт придумывает очередную идею, скорее всего, либо глупую, либо оскорбительную. В отрыве от контекста его монологи вызвали бы у зрителей недоумение и раздражение. Но вот Майкл самодовольно смотрит в камеру и радуется, как ребёнок, или ищет одобрения у членов съёмочной группы. И это уже смешно: герой искренне верит в гениальность своих затей.

В этой сцене из «Офиса» Майкл Скотт проводит лекцию для сотрудников, после того как узнаёт, что один из них сидел в тюрьме. Майкл уверен, что лучший способ показать тяготы жизни заключённого — сделать это на собственном примере, и переодевается в «заключённого Майка». На первой минуте Джим бросает взгляд в камеру и ухмыляется: это сигнал, что сейчас произойдёт что-то абсурдное, и он этому подыграет. Скорее всего, когда вы увидели пытающегося разговаривать на тюремном жаргоне Майкла в нелепой бандане, у вас была такая же реакция. Джим начинает засыпать босса вопросами: где он узнал о жизни в тюрьме, за что его посадили. Сотрудники подхватывают его идею. «Гениальная» сценка начинает рушиться, и на второй минуте Майкл — простите, Майк — мельком смотрит в камеру. Он ищет поддержки у съёмочной команды и зрителей.

«Карточный домик»

В отличие от «Офиса», в «Карточном домике» четвёртую стену почти всегда ломает только главный герой — Фрэнк Андервуд. Он алчный, жестокий и эгоистичный американский политик и один из главных антигероев современных сериалов.

Никто не снимает о нём документальный фильм — он сам назначает себя рассказчиком. Герой относится к зрителю как к избирателям: ему важно донести свои мысли и объяснить поступки, чтобы сохранить иллюзию доверительных отношений. В этом повествовании от первого лица заложен популярный литературный троп: Фрэнк Андервуд — ненадёжный рассказчик. Зрители видят его жуткие преступления и хладнокровные обманы. Но что, если это — не всё? Ведь когда Андервуд ведёт рассказ о себе, он может отбирать факты, которые подтвердят его легенду, и отбрасывать всё, что ей противоречит.

Во время этой речи в суде Андервуд агрессивно переводит стрелки и начинает обвинять обвинителей. А затем оборачивается в камеру и говорит: «О, не отрицайте, вам это понравилось. Вам не нужно, чтобы я что-то отстаивал. Вам нужно, чтобы я просто стоял. Был сильным, был человеком дела».

Андервуд прямо отождествляет зрителей со своими критиками и говорит, что они всё знали, но продолжали наблюдать, как он карабкается к власти по головам. И они — персонажи, и мы — зрители — знали правила игры. Мы на них согласились, продолжая смотреть сериал. Мы хотели видеть Фрэнка Андервуда главным героем.

Иногда долгие исповеди героя сравнивают с шекспировскими монологами: Андервуд ставит аудиторию в положение невольного соучастника заговора. Зритель, может быть, и хотел бы ему помешать — но у него в этой истории нет права голоса. Вероятно, в этом создатели «Карточного домика» заложили ещё одну метафору мира политики.

«Дрянь»

Впервые «Дрянь» появилась на сцене лондонского Soho Theatre. Моноспектакль Фиби Уоллер-Бридж был смесью стендапа, потока сознания и исповеди. Это запутанное жанровое сочетание Уоллер-Бридж перенесла в сериал с помощью слома четвёртой стены: он позволил ей шутить о личном, делиться мыслями и чувствами, обращаясь к зрителю напрямую, как в пространстве театрального зала.

Но сам приём Фиби Уоллер-Бридж осмыслила по-новому. Как правило, слом четвёртой стены сопровождается монологом героя. Дрянь обращается в камеру с короткими комментариями — и они скорее похожи на мысли, которые мелькают в голове при разговоре, но которые никто не произносит вслух. А иногда её обращения в камеру и вовсе становятся немыми: взгляд позволяет понять эмоции персонажа без слов.

У Дряни сложные отношения с родителями и сестрой, проблемы в личной жизни и страх близости. Слом четвёртой стены ставит её в позицию рассказчика и позволяет героине отпускать саркастичные и иногда жестокие комментарии к тяжёлым драматичным ситуациям. Когда она обращается к аудитории прямо во время разговора с кем-то, Дрянь «выпадает» из реальности и защищает себя.

Камера при этом начинает играть роль отдельного персонажа истории, и во втором сезоне создательница проекта Фиби Уоллер-Бридж прямо даёт это понять. Когда психолог задаёт ей вопрос: «Так вам есть с кем поговорить?» — Дрянь отвечает «да» и подмигивает в камеру. Воображаемый зритель становится одновременно самым близким другом героини и способом эскапизма.