«Научрок». Как создавался «Типографический бюллетень»

В феврале 2025 года вышел первый (и пока единственный) выпуск «Типографического бюллетеня» — печатного издания о типографике и формах существования письменности. Оно сделано на двух языках — русском и французском, потому что посвящено прошедшему в 2023 году Фестивалю франкотипографики.

Авторы бюллетеня — типографы, каллиграфы, искусствоведы и философы. Однако, по словам главного редактора Макса Ильинова, издание готовили не для узких специалистов в типографике, а для «людей, интересующихся миром вокруг себя».

«Типографический бюллетень» — безусловно, событие в мире дизайна, потому что периодических изданий о типографике в России почти нет. В этом материале главный редактор Макс Ильинов, дизайнеры Евгений Григорьев и Аня Иванова рассказывают, как работали над этим выпуском.

Об идее и реализации

Макс Ильинов: Типографический бюллетень — это матрёшка наоборот. У нас даже есть свой мифомем: «большее в меньшем», который родился из простых инструкций во время листоподбора. Идея же возникла после предложения Евгения Юкечева сделать брошюрку по следам Фестиваля франкотипографики.

Большей частью материалы в номер не выбирались, а «конструировались». Началом каждого был небольшой комментарий в «плане взятия Бастилии» — первом редакционном наброске в моей записной книжке.

Принципом можно было бы назвать наиболее широкий охват времён и практик в попытке увидеть нашу главную человеческую технологию — письменность как таковую. Полем действия или главной «матрёшкой» номера стала Франция, с её огромным типографическим наследием и богатой письменной культурой.

С редзаданиями я шёл обивать пороги к авторам. Дальше мы иногда работали сообща, а иногда автор просто отдавал мне готовый текст. Порой мне говорили, что «честно думали обо всём целый месяц и ничего такого не придумали», тогда я искал новый подход к теме, нового человека, но оставался верен изначальному плану. Исключение составили два текста, которые были уже написаны и, по сути, «нашлись» в процессе.

Бюллетень получился ближе к научпопу, но не такой скучный. Ведь проблема научпопа не в том, что он науч-, а в том, что он -поп. Бюллетень с этой точки зрения — скорее научрок-издание, с элементами научнойза и научоперы.

О формате и шрифтах

Евгений Григорьев: Формат, как и всё остальное, должен был быть эффектным и экономичным. Мне нравится, что, по сути, это in folio — печатный лист, сложенный пополам, две тетрадки по 16 страниц (сакральное для типографов число) — как тетради из блока некоего воображаемого фолианта.

Заголовки, точнее их шрифты, сами по себе представляют некий «кураторский» материал бюллетеня, так называемый бегущий спесимен (определение Макса Ильинова) современной акциденции. В первую очередь я выбирал шрифты тех дизайнеров, которых я люблю и хорошо знаю.

Собственно, спесимен начинается с шапки газеты — это же не леттеринг, а наборная вязь Ti(gh)tle Вари Гончаровой. Остальные шрифты иногда коррелируют со «своим» материалом, а иногда не связаны с ним и обусловлены только типографическим решением полосы или разворота.

Аня Иванова: Выбором шрифтов занимался Евгений Григорьев. На мой взгляд, основной принцип был в шутливом рандомайзинге. Моё участие заключалось в том, что в двух местах я остановила это колесо случайностей, и мы выбрали два шрифта, напрямую связанных с темой материала.

Для полосы Вовы Пушкарева, посвящённой детскому мастер-классу о Роже, взяли шрифт Рустама Габбасова Retros, как раз основанный на лёгком и свободном каллиграфическом движении кисти.

В исследовании Анны Уппит о Civilit мы использовали шрифт самой Ани, Snark — он является прямым воплощением темы и отлично встал в большой блок заголовка.

О значимых материалах

Аня Иванова: Для меня это спесимен. Я думаю, что это связано и с количеством затраченных усилий на подготовку полосы. Интересно и непросто было скомпоновать изначально сложившийся лист, при этом не повторив оригинальную композицию.

Меня подкупила легенда этого материала. Когда мне пересказывали историю исследования, я представила себе сказочную картину с изучением инкунабул в тёмных подвалах библиотеки. И то, что формат бюллетеня вырос из формата спесимена, который по совместительству является максимальным форматом печати на офсетной машине, in folio, удивительно элегантным образом закольцовывает эту межвременную типографическую историю.

Евгений Григорьев: Мне нравится, как сложились развороты про граффити Филадельфии, в частности, — фотографии блокнота и рук в натуральный размер на полосе 11.

Макс Ильинов: Я считаю более важным для этого номера не конкретный материал, а форму списка. Например, есть эссе-список Андреи Боуэн о принципах работы Пьера Фошо, публикация исследования спесимена Конрада Бернера. Сам спесимен дан в натуральную величину и, по сути, представляет собой опись шрифтов 1592 года — тоже список, а их исследование, исправляющее ошибку в атрибуции спесимена и сопровождающее все шрифты комментариями, является описью описи, то есть, очевидно, списком о списке.

В выходные данные встроена заметка о шрифтах номера, что является уже не очевидным, а спрятанным списком в списке. Центральный персонаж в слове редактора (оно дано в двух частях), бельгийский типограф Фернан Боден, каталогизировал, описывал и использовал в своей практике нечто вроде «видов надписей», схватывая их на уровне шрифта, макета и редактуры, — это концептуализация списка как практики осмысления письма.

Пьер Амон, о котором рассказывает Анна Уппит, составлял списки почерков, которые он находил в рукописях библиотек французских монастырей в XV веке, так же как и сама Анна исследует и описывает почерки в русских монастырях и библиотеках сегодня.

Списком, по сути, является и сам бюллетень, он перечисляет позиции, с которых мы можем смотреть на письменность. Кажется, что увидеть это явление целиком сегодня мы ещё не можем, поэтому список «видимых частей слона» — это наш, по сути, единственный доступный способ её описания.

О сложностях

Аня Иванова: Основная сложность, как мне кажется, заключалась в поиске баланса между лёгкостью визуального повествования и серьёзным отношением к текстам.

У большинства материалов номера выраженный академический характер, они посвящены узкой теме. Это полноценные исследования, умещённые в один разворот. А с учётом специфики номера — письменности, шрифта, — к которой и многие дизайнеры подходят с осторожностью, хотелось сделать живо, не сказать дружелюбно, но по-человечески, бодро и нередко с иронией, сохраняя при этом ясность мысли.

Макс Ильинов: Скажу честно, большую часть работы я даже не планировал, поэтому почти вся подготовка оказалась для меня непростой. Думал, что всего-то соберу материалы, а потом мы всё напечатаем. Но в итоге понадобилось ещё 3–4 месяца интенсивной работы целой команды!

Это было весьма увлекательно, полезно в плане опыта и стрессово одновременно. Поэтому я как-то долго восстанавливался после запуска. Но, конечно, всё не зря. Теперь, имея опыт первого номера, надеюсь, нам всем будет проще его повторить.

О планах

Макс Ильинов: Мы собираемся делать второй выпуск. Изначальный план был один-два номера в год или один номер в один-два года, но как пойдёт. Тут нужен низкий поклон Французскому институту и словолитне «Контраст Фаундри» за помощь при выпуске пилота. Надеюсь, нас и дальше будут продолжать поддерживать не менее хорошие люди.

«Периодическим» издание делает не фиксированный период, через который оно выходит, как многие ошибочно думают, а то, что оно в принципе продолжается, причём под одним и тем же названием. Неважно, с какой частотой и насколько регулярно.

Читайте также:

Как меняется отношение к кириллице и почему не надо бояться быть странным?

О смысле

Макс Ильинов: Бо́льшая часть текстов о типографике, написанная где бы то ни было, существует на краях прикладного знания или в отраслевом загончике.

И именно это является чудовищной ошибкой и упущением. Люди полюбили биологию и математику, но почти ничего не знают о письме! О базовых вещах, с которыми имеют дело повседневно, о целой огромной области, существующей как сцепка исторических и социальных практик, физиологии восприятия и сложнейшей инженерии.

Просто задумайтесь — когда где-то меняется власть, она часто пытается изобрести свой способ письменной коммуникации, а когда появляется новый способ письма, это меняет мир!

«С самого детства мы должны осознавать, что письмо присутствует с нами так же неотвратимо, как архитектура. С той лишь разницей, что мало кто может вмешаться в архитектуру», — писал Фернан Боден 42 года назад. Сегодня присутствие письменности видится по-прежнему тотальным. Она распространилась на новые медиа и стала цифровой, при этом сохранила в себе все следы и траектории своего развития.

Более того — письменность продолжает развиваться. Письмо в наши дни — это идеальный технический объект по Симондону, который, говоря его словами, «берёт на себя полномочия моделирования цивилизации». Нам хочется его изучать и рассказывать о наших штудиях. И мы готовы идти вместе со всеми, кому это тоже интересно.