Make art NONSNS again. Как абсурд в искусстве придаёт смысл обыденным вещам

«Мы „расколдовываем“ привычные форматы»

Об идее и убедительности шоу

Идея сделать шоу появилась у нас ещё до того, как NONSNS возник. Правда, когда мы решили участвовать в выставке, даже не сразу про него вспомнили. Сначала мы предложили «Гаражу» большую инсталляцию, но кураторы музея, увидев наши старые видео, захотели чего-то перформативного, чтобы привнести в работы живую энергию. Тогда мы поняли, что наша давняя идея с шоу идеально подходит. Тем более «Гараж» был готов помочь с продакшеном.

Историю с шоу мы могли бы провернуть и у себя в мастерской, но на мощностях «Гаража» передача стала выглядеть глянцевой и оттого более убедительной. Зрителю сначала кажется, что он и правда смотрит телевизор.

А потом шоу начинает себя выдавать — то текстом, то ведущими и гостями, которые себя как-то не так ведут. Тут-то ты и понимаешь, что это художественная работа. Такой эффект будет только в том случае, если формат передан точно. Для телевизора очень важен продакшен, и благодаря «Гаражу» он у нас появился.

О съёмках и «сломанном телевизоре»

К съёмкам шоу мы подготовили сценарий — этакую «хореографию событий». Он предполагал много импровизации — мы обозначили структуру, опираясь на то, что обязательно должно прозвучать в кадре, но не загоняли себя в рамки.

В съёмках участвовали больше 30 человек. На процесс ушёл один съёмочный день — 15 часов.

Иван Лавренков

Режиссёр шоу «Давай поджемимся!». Работал на телеканале «Россия» над передачами «Голубой огонёк», «Субботний вечер»

Мы получили пугающе положительный отклик на первое шоу. Зрители говорили: «Сделайте, пожалуйста, „Форт Боярд“, пусть люди карабкаются по инсталляциям!», «Снимите „Угадай мелодию“, „Самое слабое звено“!»

Второе шоу выйдет в июле, мы назвали его «Пусть творят».

О смыслах шоу для зрителей

Мы работаем с устоявшимися языками массовой культуры, но наши художественные работы часто носят абсурдный характер. Выбираем не самые типичные медиумы — шоу, репортаж, рекламный ролик, вечеринки. Для нас важно, как это устроено: мы разбираем их на детали, а потом собираем с ошибкой. Представьте себе пересобранный утюг, у которого на поверхности теперь есть шипы. Им не погладишь, но, теряя свою функциональность, он приобретает новые смыслы в мире идей.

Особенности привычных вещей часто незаметны, пока не становятся непривычными. Когда наше шоу начинает выглядеть странным, возникают вопросы: «А как работают настоящие шоу?», «В них всё правда или всё по сценарию?».

Екатерина Савченко

младший куратор направления «Исследования» музея «Гараж», сокуратор выставки

«Скилл дизайнера позволяет быть убедительными»

О том, как Мария Челоянц стала художницей

Я училась графическому дизайну в Строгановке. Сразу после учёбы меня позвали в ABCdesign, где я проработала восемь лет и где моё образование «доточилось». А ещё почти сразу меня пригласили преподавать в Строгановку. Это оказалось дико интересным занятием, которое я очень люблю до сих пор.

В какой-то момент я стала всё сильнее ощущать, что мне становится тесно оттого, что всё вокруг меня — дизайн. Захотелось чего-то нового, я стала искать, куда расширить свою деятельность, и пошла учиться в ИПСИ. Современное искусство казалось мне тогда странным и притягательным, мне захотелось с ним разобраться. Я хотела стать просто грамотным зрителем — даже не рассчитывала, что буду современным художником. Вообще, я долго не решалась так себя называть.

Я заметила, что в среде дизайнеров, в том числе в Строгановке, про непродуманный, но эффектный проект говорили: «Это какое-то искусство… Это просто красиво потекло…», имея в виду, что решения приняты необоснованно. В ИПСИ было симметричное обзывательство. Там недостаточно глубокие проекты с вызывающе хорошим продакшеном называли дизайном.

Сначала я не понимала, что делать с этими двумя идентичностями — дизайнер и художник, — раз они конфликтуют. Надо ли, например, прятать умение сделать классную презентацию, собирая портфолио с художественными работами?

Потом мне стало ясно, что дизайн и современное искусство могут расширять и взаимодополнять друг друга — это как раз та междисциплинарность, которую сейчас все любят. Дизайн может быть медиумом в современном искусстве. А оптика искусства позволяет дизайн-проектам быть точнее.

Сейчас я работаю и как графический дизайнер, и как художник. Часто эти виды деятельности пересекаются. С моей подругой Катей Сиверс в 2019 году мы провели экспериментальную междисциплинарную лабораторию: позвали своих выпускников и друзей, дизайнеров по профессии, и, оттолкнувшись от коллекции самых красивых книг Германии, вышли в поле современного искусства. В этой лаборатории графический дизайн осмыслялся как медиум. А год назад нас с Катей позвали в Высшую школу экономики преподавать курс «Дизайн и современное искусство». Это как раз точка, где два моих пути соединились.

Когда в NONSNS мы начинаем встраиваться в языки массовой культуры и воспроизводим их, мой скилл графического дизайнера позволяет нам быть более точными, так же как и скилы Гоши и Руслана.

Если возвращаться к шоу, то наши заставки и перебивки в нём сделаны достаточно убедительно, хоть мы и веселились. Руслан писал музыку, Гоша работал с видео, мы вместе писали и озвучивали тексты, наша подруга Люба Соколова, которая тоже преподаёт в Строгановке, помогала с анимацией. Всё это дало нам возможность очень близко подойти к формату телепередачи, но абсолютно в него попасть мы не стремились, должен был остаться зазор.

Недавно мы делали хеппенинг «Бранч как отпуск. Отпуск как NONSNS» — якобы отправляли всех в отпуск, которого не было сами знаете из-за чего. Кроме прочего, для мероприятия я спроектировала посадочные талоны. Я понимала, что, если сделать их очень похожими на настоящие, и правда будет казаться, будто садишься на самолёт, — детали важны для мимикрии.

О том, как Руслан Поланин стал художником

Меня постоянно шатало-мотало: в школе я занимался музыкой и какими-то художественными вещами. Но когда пришло время поступать в институт, родители спросили меня: «Зачем выбирать нестабильную работу дизайнера, музыканта или художника, если есть классная профессия инженера, которая гарантирует заработок?» С естественными науками у меня было всё хорошо, и я поступил.

После вуза я работал в электротехнической лаборатории на ТЭЦ, но совмещал это с художественной деятельностью. Мне всегда нравилось заниматься музыкой и что-то создавать — проекты, инсталляции, видео. Я понял, что в современном искусстве приветствуются все эти медиумы, вообще не нужно выбирать. Ты можешь делать всё что угодно. Тогда я решил, что нужно идти в ИПСИ. Там мы все и сошлись.

Через институт я попал в музей «Гараж». Сначала я был смотрителем, а потом перешёл в научно-исследовательский отдел, где куратором архива работает Саша Обухова. Она преподавала у нас в ИПСИ.

О том, как Гоша Голицын стал художником

У меня, наверное, самый скучный расклад, потому что вокруг меня все художники: мама, папа, дедушка, прадедушка, прапрадедушка, прапрабабушка. Мой папа — художник-постановщик в кино, остальные — кто график, кто живописец, кто скульптор. Но все они сторонники классического искусства.

Мои ближайшие друзья детства — тоже дети художников. Вспоминаю наши детские и подростковые угары — сейчас они вполне могли бы сойти за проекты современного искусства. Конечно, тогда концептуального осознания не было — был просто угар.

Осознание стало приходить во время учёбы в ИПСИ. Там я обнаружил, что я перформер. Надо сказать, что мне всегда нравилось выступать на семейных тусах, играя в шарады, хоть я и стеснительный. Я даже хотел поступать в театральный, но, слава богу, застеснялся и не пошёл на экзамен.

Я давно профессионально работаю с видео — как художник-постановщик и режиссёр монтажа (а иногда по необходимости как режиссёр и оператор), снимаю рекламу, клипы и кино. То, что я хорошо знаю съёмочный процесс и работаю с декорациями и постановкой кадра, позволяет мне свободно чувствовать себя с медиумом видео в художественных проектах NONSNS.

О точках пересечения дизайна и современного искусства

В дизайне очень важен функционал: при всей красоте табуретка должна крепко стоять, машина — ехать, а книжка — хорошо читаться. В искусстве функциональность скорее когнитивная. Оно расширяет мир, даёт новый опыт, задаёт вопросы. Можно обойтись и без него, но без него неинтересно.

Но есть и общее, что объединяет эти две области, — концептуальное мышление. Как художник ты формулируешь концепцию, она работает как основной мотив, исходя из которого выбираешь выразительные средства. Решаешь, что лучше: нарисовать что-то, слепить, распечатать, снять шоу, рекламный ролик — любой медиум.

NONSNS выпускает мерч, который художники позиционируют как тиражное искусство. Например, магниты, носки и худи. Ещё один проект — живопись «Хромакей» — вмещает в себя всю живопись, которую только можно представить

О том, как развивать концептуальное мышление

Внимательно смотрите на работы современных художников или дизайнеров, которые очень нравятся, пытайтесь распознать, как в них всё устроено, чтобы понять, почему автор сделал тот или иной выбор, по какому принципу создал работу, что она сообщает и как.

О будущем NONSNS

Мы проводим акцию в поддержку молодых коллекционеров — продаём своё тиражное искусство по очень смешным ценам. Когда мы станем суперпопулярными, у вас будут штучки, которые вы купили за сто рублей, а продать сможете за миллионы.