Все
Дизайн
Код
Геймдев
Бизнес
Маркетинг
Управление
Кино и музыка
Фотография
Развитие
Здоровье
Деньги
Образование
EdTech
Корп. обучение
Блог Skillbox
Спецпроекты
Профориентация
«Абсолютный комфорт обездвиживает города»
Урбанист Данияр Юсупов — об открытых общественных пространствах, универсальном дизайне и подогреваемых скамейках.
С началом пандемии открытые, то есть уличные, общественные пространства стали особенно популярны — людям важно выйти из дома туда, где можно подышать свежим воздухом и заняться чем-нибудь интересным. Урбанист Данияр Юсупов рассказывает о том,
- как абсолютный комфорт действует на людей и города;
- почему важна память места;
- как пандемия изменит дизайн среды.
Об абсолютном комфорте
В урбанистике существует дискуссия о комфорте в общественных пространствах. Если там совсем некомфортно — значит пространство не способствует вашим проявлениям, самоопределению, активным действиям. Есть и другое поле — абсолютный комфорт. Я считаю, что абсолютный комфорт обездвиживает города. Вы в шезлонге, лицом к югу, потягиваете мартини, вас ничего не беспокоит. Человек так устроен, что стремится к полному комфорту, но если достигает его — возникает ситуация: «Брежнев умер, а жизнь продолжается».
Людям нужна входящая информация, пространство для деятельности и коммуникации. В общественном пространстве должна быть определённая степень дискомфорта, чтобы там могла «происходить» жизнь.
В этом разговоре я обозначу «крайние точки», без которых пространство не может быть комфортным — это относительная безопасность и память места.
О безопасности
Комфорт в общественном пространстве невозможен, если люди не будут чувствовать себя в безопасности, однако безопасность не должна быть абсолютной.
Приведу пример с местом для детских игр — оно не должно быть полностью «защищённым». Конечно, надо изолировать детей от автомобилей, несущихся на скорости 200 км/ч, но ребёнок должен понимать, что такое опасность и противостоять ей. Исследования говорят о том, что, если у детей таких навыков нет, они обретают их в зрелом возрасте — появляется поколение поклонников экстремальных практик: ради жажды ощущений они падают со скал и прыгают в водопады.
Мир наш не настолько безопасен, и нужен опыт, чтобы в нём жить. Современный дизайн — вдумчивый, и он уделяет внимание тому, чтобы человек с детства обрёл такие навыки.
О памяти места
Память места — это опыт совместной истории людей, проживающих или живших в каком-либо месте, и засвидетельствованный в материальном окружении.
Люди, которые хранят память определённого места, будут дискомфортно чувствовать себя в полностью модернизированном пространстве, где нет предмета или материального окружения, в котором могла бы разместиться память. Я крайне некомфортно почувствовал себя в Дубае, хотя родом из Ленинграда — города, у которого не очень глубокая история.
В Дубае есть только символы памяти, которые собственной памяти не имеют. Что такое Музей будущего? Арка, претендующая на цивилизационный масштаб. Моя единственная ассоциация — колосс на глиняных ногах, претендующий на роль и место Колосса Родосского.
Другой пример: в центральной части Стокгольма есть любимый жителями и гостями города парк, а в нём — площадь, посреди которой стоит памятник на высоком пьедестале. По периметру площади расположены ступени, они же скамейки — на них сидят горожане. Зимой площадь заливают, делают каток. Казалось бы, что тут такого? Однако вдруг оказалось, что, когда ты катаешься на коньках в центре города, в историческом парке, посреди катка стоит на высоком пьедестале памятник, — это очень отличается от того, если бы ты залил площадку из шланга у себя во дворе. У этого особое качественное культурное, эмоциональное содержание, образуется другая глубина памяти и ощущений.
Если говорить о российских объектах, в которых сохранена память места, можно назвать «Красный пляж» в Вологде. Проектировщики восприняли информацию о том, как горожане использовали это место, и переосмыслили в новом дизайне. Дизайн оказался не декларирующим, а именно закрепляющим. Этот проект не безупречен только потому, что был нежизнестойким — он довольно скоро приобрёл ветхий вид, и в конце концов был снесён при берегоукреплении. Дело в том, что в дизайне важна не только форма, но и исполнение.
Дизайнеров среды не учат элементарным вещам — аспектам, связанным с эксплуатацией объектов. Элементы должны устоять под натиском разных стихий, противостоять вандализму, снегоуборке, газам и саже, содержащимся в воздухе, циклам замерзания и отмерзания. Есть масса вещей, которым должны учить дизайнеров, но все до сих пор заняты соображениями о красоте. Однако, если не учитывать эксплуатационных характеристик, красота исчезает.
О «массовом производстве» открытых пространств
Сейчас в России создают очень много открытых городских пространств, да ещё дикими темпами — некоторая истерия, связанная с возможностью, а иной раз и обязанностью освоить целевые федеральные субсидии.
Примерно у каждого последнего российского проекта есть и позитивные стороны, и упущения. Например, всех впечатлил дизайн набережной в Туле. Конечно, в таком виде место выглядит лучше — раньше там была свалка. Однако этот дизайн, скорее, бросается в глаза, нежели запоминается. Вы не сможете рассказать: «Я был в Туле, видел такое!» И чем больше времени проходит с момента реализации этого проекта, тем больше элементы, которые запомнились, растворяются на фоне себе подобных.
Там есть важное упущение — по мосткам рядом с рекой можно только ходить, оставаться долго не получится. Остановиться можно, но вас «снесёт» транзит, да и больше пяти-семи минут там не провести, вы уйдёте со словами: «Посмотрим, что здесь есть ещё». Нарушено одно из базовых свойств дизайна открытых городских пространств: располагать людей к тому, чтобы они оставались в них как можно дольше. Кроме того, если вы — человек с ограниченными возможностями здоровья, на мостках вы окажетесь между двумя перилами и будете обречены двигаться вдоль них, пока те не кончатся.
Другой минус этого проекта — ничего не сделано для обитателей берегового комплекса: уток, жучков-плавунцов и тому подобной живности. Может быть, я слишком остро переживаю, но это тоже живые существа, у них есть право на жизнь и место в городском пространстве.
Какое открытое общественное пространство мне кажется удачно спроектированным? В Копенгагене есть парк, в котором расположена площадка: бетонные и железные элементы в зелёном окружении. Выглядит это нелепо, красоты почти никакой, зато происходит масса всего: концерты, совещания локальных сообществ, там собираются подростки, семьи, компании. Получается, что одни и те же элементы дизайна используются для огромного количества сценариев.
О дизайне среды в пандемию
Нам приходится привыкать к тому, что коронавирус будет с нами всегда. Дизайн, используя современные технические средства, должен выносить наружу деятельность, которая проходила в замкнутых пространствах. Возьмите любую городскую практику и представьте, как бы она выглядела в уличном дизайне: кинотеатры, театры, рестораны, стадионы, коворкинги.
Наиболее сложное в этом плане место — общественный транспорт. Он должен радикально измениться: перестать быть скученным, но при этом остаться массовым. Такие решения есть, они разрабатываются больше 30 лет. Однако до сих пор не хватает силы воли, чтобы отказаться от вагонов и перейти на персонально-общественный транспорт — движущиеся беспилотные капсулы. Капсула может вмещать, например, двух людей, человека и собаку, человека с чемоданом. Такую капсулу, как и такси, можно вызвать к дому, и доехать на ней в нужную точку. Туда можно посадить ребёнка и не беспокоиться, что с ним в дороге что-то произойдёт.
Что делать в пандемию зимой, когда на улице находиться дискомфортно? Эта проблема тоже решается с помощью технических средств — на это нужна только воля, и даже не дизайнерская.
Наше бюро сейчас, например, строит в Мурманске комплекс обогреваемых погодозащищённых скамеек. Мы провели исследование среди горожан, сделали проект, и сейчас оборудование уже едет в Мурманск. Комплекс из таких скамеек стоит 5 млн, и эта сумма может не укладываться в голове. Извините, но теперь надо привыкать к тому, что открытое общественное пространство может стоить дорого, — ради того, чтобы могли происходить вещи, которых до сих пор там не было.
