«Мне просто нравится делать кино — и я делаю»: история режиссёра Ивана Мартынова

«Хотел снимать вдохновляющие ролики»: путь из продаж в видеосъёмку

— Иван, каким был ваш путь в киноиндустрию?

— По образованию я художник-дизайнер. Но, как это часто бывает, во время учёбы я решил подработать — заняться продажей техники. И в итоге остался в этой сфере на много лет.

Но около пяти лет назад я всё-таки захотел вернуться к творчеству. Только уже не рисовать, а делать что-то более динамичное: начал монтировать видео для себя и понял, что у меня неплохо получается. Тогда решил этому учиться и параллельно набивать руку на первых фриланс-заказах. Техника у меня была хорошая: камеру и всё прочее я взял себе ещё тогда, когда работал в продажах.

— Получается, вы занимаетесь созданием видео уже пять лет. Какие проекты удалось реализовать за это время?

— Я снимаю довольно много коммерческих роликов. Среди них — реклама для «Солис», производителя продуктов, серия видео для парка «Кузьминки» про спорт и активный отдых, видео для гостиниц и глэмпингов.

Из художественного — однажды снял клип, а недавно поработал с жанром документального кино. В рамках «Видеомастерской» Skillbox мы с командой сняли короткометражку о тренере по регби.

— Почему, вернувшись к творчеству, вы выбрали именно видео, а не фото или, например, тот же дизайн?

— Это может прозвучать наивно, но у меня было и остаётся большое желание снимать такие видео, которые бы мотивировали людей на действие — начать жизнь с чистого листа, заняться спортом, чему-то научиться. Хочется вдохновлять на хорошее и делать мир вокруг хоть немного лучше.

«В интернете слишком много статей и видео, состоящих из воды»: о попытках обучения

— С чего вы начали своё профессиональное обучение?

— Купил годичный курс в РГУ имени А. Н. Косыгина для клипмейкеров — его вёл режиссёр Георгий Гаврилов, обладатель различных наград и премий. Честно говоря, именно из-за него я эту программу и выбрал.

Вот только в итоге обучение я так и не завершил и даже немного разочаровался в нём — материал на курсе давали не тот, что требовался мне для работы. Мы снимали актёрские визитки, мизансцены, смотрели и обсуждали клипы. А операторского мастерства там, например, совсем не было.

Зато именно в тот период мне удалось снять свой первый музыкальный клип. Получилось случайно: через соцсеть «ВКонтакте» молодая певица искала того, кто поможет ей со съёмками. Я откликнулся, рассказал о своей деятельности и о курсе, который прохожу, и мы начали работу.

Заручившись помощью преподавателя с курса, я написал сценарий, выбрал локации для съёмок, провёл кастинг актёров, а потом сам снял и смонтировал клип.

— Продолжили ли вы учиться после этого?

— Да, я пошёл в четырёхмесячную школу документального кино и корпоративного видео. Там каждый участник должен был выбрать себе компанию-героя и снять о ней короткий фильм. Каким же было моё удивление, когда я узнал, что из всего потока я единственный довёл дело до конца и действительно что-то снял.

Такой формат давался тяжело: я работал днём, потом ехал учиться, тратя по два часа на дорогу и ещё два часа — на саму учёбу. Домой возвращался ближе к полуночи и семью почти не видел. Если бы при этом курсы давали все необходимые знания, в которых я так нуждался, я бы выдержал всё. А так получалось, что я теряю много времени и получаю сомнительный результат.

— И всё-таки что-то хорошее вы обрели в период прохождения этих программ, помимо съёмки клипа?

— Конечно. Прежде всего — я завёл классные знакомства. Со многими из ребят мы общаемся до сих пор.

— Учитывая, как много вы учились на практике, не думали ли вы полностью перейти на самообучение вместо курсов?

— Думал, но от этой идеи в итоге отказался. Когда занимаешься самообразованием, огромное количество времени тратится только на поиски нужного материала. В интернете слишком много статей и видео, большинство из которых на 90% состоят из воды. Курсы в этом плане эффективнее: вся информация уже собрана и логично структурирована.

— А как вы считаете: зачем в целом постоянно учиться новому, если и так уже умеешь очень многое?

— Думаю, у каждого свои мотивы. Мне, например, просто очень нравится постоянно узнавать что-то новое и развиваться. У этой концепции же даже есть специальное название…

— Lifelong learning?

— Да, точно. Если задуматься, то мы ведь действительно столько всего не знаем и не умеем, что можем хоть всю оставшуюся жизнь учиться разным полезным штукам.

Например, у меня был сайт-портфолио, но он не приносил мне желаемого результата — не приводил столько клиентов, сколько я бы хотел. Тогда я взял курс по таргетингу, чтобы научиться его продвигать и добиваться нужного мне результата.

«Есть большая вероятность, что вы снимете дичь»: об участии в «Видеомастерской» и придумывании идей

— Поразительно, что после такого опыта вы нашли в себе силы попробовать в третий раз и пришли в Skillbox.

— Да! Наверное, мне просто всё-таки очень хотелось снимать видео. И я пришёл на курс в Skillbox. Сразу почувствовал плюсы онлайна. Во-первых, больше не приходилось тратить время на дорогу, и я стал проводить больше времени дома с близкими. Во-вторых, все лекции в записи, а это значит, что материал чётко структурирован, и никто не перебивает лектора странными вопросами.

— К моменту обучения в Skillbox вы уже имели приличный опыт в обучении видеосъёмке. Что хотели получить в этот раз?

— На платформе меня особенно зацепил формат «Видеомастерской» — интенсива, во время которого за короткий срок команда из студентов различных киноспециальностей (и не только) снимает общий проект.

Именно его мне так не хватало: я давно мечтал попробовать себя как режиссёр и погрузиться в тонкости кинодраматургии. При этом у меня нет иллюзий, что когда-нибудь я взорву Каннский фестиваль. Мне просто нравится делать кино — и я его делаю.

— На вашем примере мы понимаем, что режиссёр и видеограф — это две совершенно разные профессии. В чём же их основное различие?

— Режиссёр — это лидер команды. Он знает, что хочет сказать сценой, фильмом, и под эту главную мысль выстраивает всё — актёрскую игру, декорации, звук и свет. А видеограф — это человек-оркестр. Сам придумаю, сам сниму, сам смонтирую, сам музыку подберу, сам найду героев и локации.

— Вы попали на четвёртый поток «Видеомастерской», посвящённый документальному кино. Чему, если выделить главное, удалось научиться?

— Как раз умению эффективно работать в команде. До этого я всегда всё делал сам, а тут пришлось делегировать — сценарий, операторскую часть, монтаж. Ещё я освоил новые инструменты. Например, онлайн-доску — раньше подобным никогда не пользовался. Или Discord — я думал, что этот сервис только для геймеров, а оказалось, что он идеально подходит для командной работы.

— Как вы с командой выбирали сценарий для фильма?

— У нашего потока была общая тема — «Городские легенды». Нам даже показали референсы — фильмы в духе ТВ-3 про призраков и другие аномалии. Я посмотрел пару серий и понял: «Ну нет, это для бабушек с семечками. Такое снимать не хочу». Тогда мы решили сделать мокьюментари — это такой жанр, когда художественное кино выглядит как документальное.

Вспомнили про Голосов овраг в Москве — место, обросшее множеством городских легенд. Мол, люди там исчезали, а потом возвращались через 20–30 лет не постаревшими ни на день.

Мы две недели разрабатывали сценарий. Потом показали его на вебинаре, и ведущий «Видеомастерской», Тигран, честно сказал: «Ребята, есть большая вероятность, что вы снимете дичь».

— И вы отказались от идеи?

— Да, пришлось. И вот мы оказались в ситуации, когда времени на работу над фильмом — всего три месяца, один из которых уже почти прошёл. Оператор буквально стоял у меня над душой, повторяя: «Хватит думать, давайте уже снимать». Пришлось отказаться от художественных идей и вернуться к документальному жанру.

И тут я вспомнил, как когда-то снимал на заказ репортаж про регби-команды. Нашёл контакт тренера, обсудил идею с командой — всем понравилось. Так и родился фильм «Регби-папа».

«Регби — это не про травму, а про любовь»: об идее и сюжетных линиях фильма

— Вы сразу поняли, что будете снимать историю о талантливом тренере?

— Нет, изначально мы хотели больше рассказать об игроках-девочках: почему они выбрали регби, учитывая то, что это жёсткий и травматичный спорт; что они находят в этой игре; что она им даёт. Но в процессе поняли, что всё-таки главную линию отведём тренеру.

— Вы работали по чёткому сценарию или он рождался в процессе съёмок?

— Всё складывалось по ходу. Сначала мы просто собирали материал: я встретился с тренером Евгением, включил диктофон и два часа с ним разговаривал.

Потом выложил запись, команда её отслушала, и мы вместе обсудили, какие линии можно вытащить, какие конфликты подсветить — чтобы и зрителю, и нам самим было интересно.

В итоге у нас получилось несколько сюжетных линий. Одна — про девочку, у которой во время игры случился серьёзный перелом, но она не ушла из спорта и продолжила заниматься. Вторая — про конфликт между двумя тренерами, когда один из них увёл игрока к себе. А третья — про самого тренера, Евгения.

Изначально он не хотел быть главным героем. Для него было важнее показать своих учениц, их путь. Однако в тот момент девочки как раз уехали на соревнования в другой город, и в итоге всё равно основные акценты фильма сместились на него.

— А кто придумал такое трогательное и цепляющее название «Регби-папа»?

— Оно родилось само. Во время интервью одна из спортсменок сказала: «Он нам как второй папа, регби-папа». И у меня сразу щёлкнуло. Я говорю монтажёру: «Ты слышал? Регби-папа! Думаю, это отличное название». Мы даже не думали над другим.

— Про что в итоге получился ваш фильм? Про путь человека?

— Не совсем. Я бы сказал, что он о спортивной культуре и образе жизни. О том, что регби — это не про травмы, а про любовь. Про то, как команда становится настоящей семьёй с «папой»-тренером во главе.

Юношеский спорт — это же отдельный мир: поездки, приключения, дружба, чувство плеча, когда ты — часть чего-то большого. Очень живое и настоящее время. И именно это мы попытались показать.

— Регби — довольно жёсткий спорт, но ваш фильм создаёт удивительное ощущение тепла и близости. Как у вас это получилось?

— Не знаю, видимо, такой у меня стиль. Коллеги говорят, что у меня все видео получаются тёплыми и душевными. Наверное, именно так я вижу людей.

«Если ты всем доволен — некуда расти»: о развитии в профессии, монтаже и командной химии

— Чем работа над документальным кино отличается от художественного?

— О, много чем. Прежде всего — работой над сценарием. В художественном фильме ты пишешь всё заранее: кто, куда, зачем идёт и что говорит. А в документальном — много случайностей. Поэтому у нас вообще не было сценария как такового. Скорее — план действий: что, где и когда снимать и какие кадры хотелось бы получить.

Например, сегодня мы снимаем игру. Прописано «акцент на тренера» — значит, так и делаем: вешаем на него петличку, и оператор всю игру снимает именно его. На следующий день — тренировка. Теперь фокус на девочках: ловим эмоции, движения, живые моменты. Потом — день интервью. Берём с собой свет, заранее готовим вопросы, выбираем локации.

— Сколько времени у вас занял весь процесс съёмок?

— 15 съёмочных дней. Монтажёр из этого получил 27 отснятых часов. Это, конечно, безумие в принципе, а для него это ещё и был первый монтаж фильма в жизни! Я ему периодически звонил и писал: «Ты там как, живой?» А в конце даже приехал в гости и помогал.

— Из 27 часов получилось всего 25 минут фильма…

— Да, и это нормально. Просто мы заранее понимали: переснять что-то потом мы не сможем. А это значит, что нужно снять с запасом. Лучше пусть будет больше, чем не хватит.

— Оглядываясь назад, как вы думаете: какого нового опыта у вас бы точно не случилось без участия в «Видеомастерской»?

— Я бы никогда не понял, насколько по-разному видят и чувствуют проект разные специалисты: сценарист, монтажёр, оператор. И что режиссёр должен всё это замечать и контролировать.

Наш оператор, например, до этого снимал в основном клипы, и его мышление было соответствующим — он привык снимать кадры по две секунды, чтобы потом из таких нарезок собрать ролик. А мне для фильма требовались длинные планы. Так я только на третий день это понял и сказал: «Снимай так, чтобы кадр длился минимум десять секунд. Считай про себя».

— Как сами оцениваете «Регби-папу»? Фильм получился?

— Вы же помните, я говорил, что у меня художественное образование? Раньше я рисовал картины, но никогда не оставался полностью доволен. Мне говорили: «Круто ты нарисовал!», а я видел — тут тень не так лежит, там цвет не подходит.

С кино получилось то же самое. Я ни разу не ощутил, что сделал свою работу идеально. Но это и хорошо. Если ты всем доволен — некуда расти.

— Вы продолжаете общение с командой? Планируете ещё работать вместе?

— Думаю, да. Тренер Евгений показывал фильм своему руководству — и, кажется, они хотят продолжать. Посмотрим, что получится.

— Какими качествами, по-вашему, должен обладать режиссёр?

— Хорошая интуиция, чувство драматургии и понимание психологии. Всё это поможет не только грамотно продумать фильм до его съёмок, но и эффективно его отснять — например, увидеть, если актёр играет фальшиво. Зритель такого точно не простит.

— Как вы хотите развиваться дальше в профессии?

— Хочу больше активных и интересных съёмок. Чтобы каждый день что-то снимать, обсуждать с командой, спорить, вдохновляться. Чтобы в команде был живой обмен. Ну и, конечно, хочется делиться результатами с миром, а не снимать в стол.