История о том, как энтузиаст открыл в Москве институт эсперанто

Курсы нашего языка были открыты уже во многих городах России, но нигде не были официально признаны, ибо у руководителей не было документов, удостоверяющих способность обучать языку. Требовалось такое учреждение, которое могло бы более или менее официально засвидетельствовать такие способности. Идя навстречу этому требованию, 14 апреля 1909 г. я послал попечителю Московского учебного округа прошение о разрешении основать в Москве частное учебное заведение языка Эсперанто под названием «Московский Институт Эсперанто». Поскольку это было совершенно новое дело, моё прошение рассматривалось в течение семи месяцев, и лишь в конце декабря было получено официальное разрешение на учреждение института.

<…>

После получения разрешения на открытие Московского Института Эсперанто встала очень важная задача реализации этого разрешения, т. е. где взять для него надлежащее помещение, нужных преподавателей и т. д. До сих пор я жил в маленькой комнате из числа меблированных в том же самом доме, в котором размещался книжный магазин. Разрешение заставило меня задуматься о новом помещении, где можно было бы найти место для меня и института и которое имело бы более или менее престижный вид. Но такое помещение стоило очень много в сравнении с нашими средствами.

Пока я над этим ломал голову, В. Боднарский, который со многими другими студентами почти ежедневно бывал в нашем магазине и являлся как бы нашим сотрудником, прочёл в газетах объявление о сдаваемой хорошей квартире в центре Москвы по Лубянскому проезду, 3.

<…>

В этой квартире 4-го октября 1910 г. был открыт Московский Институт Эсперанто, официально зарегистрированный в качестве частного учебного заведения. Его руководителем А. Сахаровым первыми преподавателями были утверждены д-р Шидловский, д-р Корзлинский, Г. Смирнов, С. Шабуневич и г-жа Габрик (преподавательница института девиц).

<…>

Прежде всего, встал вопрос, как оплачивать работу преподавателей. Хотя никто из них не сказал ни слова о гонораре, всё же они ведь должны тратить свои силы и время. Курсы естественных языков компенсировали все расходы, обязывая учащихся оплачивать уроки. Но там знание языков давало учащимся некоторые практические преимущества. В совершенно других условиях находился наш институт. Его учащимися могли быть только идейные и большей частью небогатые люди. Принимая это во внимание, мы установили, что каждый курсант будет платить 4 рубля в месяц, курсант из учащихся — 1 рубль, и 10 рублей за полученный диплом. Мы ясно видели, что эти доходы никоим образом не смогут покрыть всех расходов института, но открытия такого учебного заведения требовали интересы нашей идеи. И главной финансовой базой института стал наш московский книжный магазин.

Итак, первые шаги института носили семейный характер. Как в начале работы книжного магазина его основой была моя книга «Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой», так первым резервом института были постоянные посетители магазина и Московского общества эсперантистов. Первые уроки 4-го октября я дал четверым записавшимся курсантам из завсегдатаев магазина и Общества. Они уже знали Эсперанто, но желали усовершенствоваться и затем получить свидетельство института. Уроки проходили живо, курсанты остались довольны. За ними последовали другие. Скоро в институте сформировалось несколько групп, в которых преподавали А. Э. Айспурит, О. Г. Габрик и Шабуневич. Таким образом, новое предприятие пришло в движение. Коллектив преподавателей выработал программу, по которой должны были проверяться лица, желающие получить диплом о знании начального и высшего курсов. Но в 1910 г. никто из курсантов не отважился держать экзамен, ибо дело было абсолютно новое, и каждый боялся предполагаемой строгости экзаменаторов.

Контекст

Автор этих воспоминаний — писатель, публицист, издатель, общественный деятель и педагог Александр Андреевич Сахаров (1865–1942). Он был одним из самых страстных энтузиастов, старавшихся распространить по всему миру эсперанто — искусственный язык, созданный лингвистом и полиглотом Людвиком (Лазарем) Заменгофом. Работу над эсперанто Заменгоф начал в 1877 году, а в 1887-м он выпустил первый учебник по нему, подписавшись «доктором Эсперанто», что означало «доктор Надеющийся». От этого псевдонима и пошло название придуманного им языка. Сам Заменгоф назвал его Lingvo Internacia — международный язык.

Эсперанто, по замыслу его создателя, должен был стать языком международного общения и способствовать единению всех людей мира, покончить с войнами и национальной враждой. Заменгоф сделал его очень лёгким для освоения: латинская основа, простое словообразование, всего 16 грамматических правил и никаких исключений из них.

Идея всемирного языка, на котором могли бы общаться все нации, воодушевила сначала российскую интеллигенцию (Заменгоф был польским евреем, а Царство Польское входило в состав Российской империи, и первый учебник эсперанто был издан на русском), затем стала распространяться и в других странах.

Первые эсперантисты изучали язык стихийно, самостоятельно — по учебнику Заменгофа. Но очень быстро они начали объединяться в кружки и общества. В 1892 году в Российской империи было зарегистрировано первое официальное общество эсперантистов «Эсперо», а к 1908 году действовало уже около 50 разных эсперантских организаций. В других странах эсперанто тоже распространялся, и с 1905 года даже стали проходить всемирные конгрессы эсперантистов.

С подачи своего друга новым языком в 1904 году увлёкся и Александр Сахаров, обычный финансовый инспектор из маленького города Ардатова (Мордовия). Да так увлёкся, что даже съездил в Европу на II и III конгрессы эсперантистов, начал писать статьи и книги на эсперанто и про эсперанто, а в конце концов решил посвятить международному языку свою жизнь.

В 1907 году он в возрасте 42 лет оставил свою должность и перебрался в Москву. Здесь Сахаров основал сначала эсперантский книжный магазин-издательство, запустил журнал La Ondo de Esperanto («Волна Эсперанто») и активно пропагандировал новый язык. Он установил крепкие связи с зарубежными эсперантистами, в том числе с самим Заменгофом, и плотно работал с Московским обществом эсперантистов.

Несмотря на полное отсутствие опыта издательской деятельности и в книгопродажах, Сахаров смог достичь определённых успехов благодаря моде на новый язык — его книги на эсперанто продавались по всей стране тысячными тиражами. Прибыль от магазина помогала ему содержать убыточный журнал, а затем открыть и институт эсперанто.

Этот институт Сахаров создал на волне расцвета частных учебных заведений в России. Нужно пояснить, что слово «институт» тогда совсем не обязательно означало именно высшее учебное заведение. Чаще это были просто курсы, из которых, правда, со временем действительно вырастали вузы (частные).

Московский институт эсперанто представлял собой языковые курсы и располагался в съёмной шестикомнатной квартире. Учёба в таких помещениях, кстати, не была чем-то необычным для частных образовательных учреждений в те годы, так как специально обустроенных для этого помещений (как и денег на их строительство) не хватало. Квартира служила одновременно и местом для занятий, и складом для книг издательства, и местом для неформальных встреч эсперантистов. Здесь же Сахаров и некоторые его сподвижники жили. А с 1913-го сюда переехал и книжный магазин.

Обучение в институте, по воспоминаниям Сахарова, делилось на два вида курсов:

• Элементарный курс из 16–24 занятий длительностью примерно два-три месяца. Он был рассчитан на базовое освоение языка и подходил даже тем, кто и в родной русской грамматике был не очень силён.
• Специальный курс для подготовки преподавателей. Здесь изучали теорию и историю эсперанто, литературу на этом языке. В конце нужно было сдать экзамен с письменной и устной частями, этимологическим и синтаксическим анализом фраз, проверкой знаний истории и литературы эсперанто, а также провести пробный урок. Кто выдерживал этот экзамен, получал право преподавать эсперанто.

Слушателей было немного: от 23 до 78 человек за учебный год; а желавших сдать экзамены — ещё меньше (например, лишь двое в 1911 году и пятеро в 1913-м). Преподаватели работали практически на голом энтузиазме, а не ради дохода. Да и учили этот язык в основном энтузиасты-идеалисты, у которых редко водились деньги.

Просуществовать долго детищу Александра Сахарова было не суждено. Сначала по всему эсперанто-движению ударила Первая мировая война. Связи с зарубежьем были нарушены, многие эсперантисты оказались на фронте, другим стало просто не до всемирного языка. Возможно, у кого-то сказалось и разочарование: ведь само появление этого языка было призвано объединить людей и покончить с войнами… Из-за инфляции и без того скромные доходы Сахарова совсем упали. Управлять магазином, журналом и институтом ему приходилось чуть ли не в одиночку, а слушателей в институте стало ещё меньше: девять человек в 1915/1916 учебном году и 12 — в 1916/1917-м.

В апреле 1917-го умер отец эсперанто Заменгоф. Номер журнала «Волна Эсперанто» с некрологом по нему стал последним — потом в России случилась революция, и из-за непомерного роста цен, а также послеоктябрьских запретов печати издавать его стало просто невозможно.

В ноябре 1918 года новые власти реквизировали помещение института и магазина. Но Сахаров и тогда не бросал любимое дело: в 1919 году он провёл последние экзамены для шести выпускников. Всего за годы своей работы институт выпустил 40 преподавателей эсперанто.

В дальнейшем Сахарову пришлось думать не о мировом языке, а о том, как выжить. Продажей книг в новых условиях тоже прокормиться было уже нельзя: покупателей особо не находилось, да и стоила книга в годы Гражданской войны раз в 15 меньше булки. С 1920 года Сахаров стал работать школьным учителем.

Но в 1920-е годы интерес к эсперанто в Советской России вдруг вспыхнул с новой силой. Лев Троцкий даже провозгласил эсперанто языком мировой революции. Ведь для того, чтобы воплотить в жизнь призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», нужен был международный язык, который к тому же легко могли бы освоить малограмотные рабочие и крестьяне — те самые пролетарии. Эсперанто изучали в некоторых учебных заведениях, на нём выходили радиопередачи, печатались открытки. При государственной поддержке появились новые эсперантистские сообщества, самым значительным из которых стал Союз эсперантистов советских республик (СЭСР).

Эта новая волна вдохновила Александра Сахарова, и он пытался участвовать в эсперантском движении: успел поработать в комиссии Наркомпроса по международному языку, помогал в создании советских учебников по эсперанто, хлопотал о передаче своей библиотеки и института государству и создании в Москве музея эсперанто… Но ничего из желаемого он не добился.

Сахаров хотя и состоял в СЭСР, но активного участия в нём не принимал. Поначалу ему это казалось обидным, но потом жизнь показала, что для него это было к лучшему: все видные деятели Союза (даже штатный бухгалтер) были репрессированы в 1937–1938 годах. Связи с зарубежьем стали предлогом для обвинения их в шпионаже, измене родине, клевете на советский строй и даже террористической деятельности.

Сахаров к тому моменту уже был на пенсии. Он умер в 1942 году в Москве. Его книги вошли в состав фондов Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М. И. Рудомино. В 1991 году в Калининграде начали снова выпускать основанный им журнал «Волна Эсперанто», он существует до сих пор.

И хотя эсперанто так и не стал ни официальным международным языком (а такая вероятность некоторое время существовала), ни самым популярным в мире, его до сих пор изучают. По разным оценкам, на нём общаются от 200 тыс. до 2 млн человек.