Былое: как выпускница гимназии в 1918 году факультет выбирала

«Весной 1918 года нам с Лёней было по 17 лет. Нужно было решать вопрос: что делать дальше; что надо ехать в высшее учебное заведение — сомнений не было. Только куда? Что в Томск, где старый университет, тоже сомнений не было. Для Лёни, который был увлечён экономикой и правом, тоже сомнений не было — экономика и право. Я же ничего не знала. Папа сказал: „Сама решай“ — и всё. Я в растерянности стала советоваться с Лёней. И мы, мудрецы в семнадцать лет, решили, что я должна окончить исторический факультет. Там было отделение вроде философского, и тогда я пойму „смысл жизни“ и окончу второй, который мне больше подойдёт: медицинский или технологический институт. Это решалось в то время, когда шли бои. Словом, поехали.

<…> Это было время колчаковщины. В университете преподавало много петербургских профессоров, известных учёных: Хвостов, Любомудров, Протасова. Они от революции бежали в Пермь, из Перми — в Томск. И тут их настигла советская власть. Они боялись, но их не трогали. Работать эти профессора умели. Работали на совесть. Учиться было у кого. И студенты учились. Первый год ещё были частные столовые — родители посылали деньги, жили сытно. Но потом, при вступлении Красной армии в Томск, исчезли все базары, деньги колчаковские были уничтожены. Мы были фронтом отрезаны от Красноярска, где жили родители, питались в организованных студентами студенческих столовых, в основном „шрапнелью“ — отваренной перловой крупой. Частенько нас называли „голодными индусиками“, но мы не унывали. У нас были любимые профессора, на лекциях у которых ломились аудитории. А были и такие лекции, что, хотя и читали их известные учёные, там было по два-три человека, и всё-таки они читались».